– Так я про него и говорю, – удивленно сказала я. – Фелан с Кудзимоси пьет чай.
– А чего бы ей и не пить чай с собственным братом? – заявил Бруно.
Высматривать парочку он перестал, понял, видно, что это уже бесполезно, но выглядел страшно расстроенным.
– Он ее брат? – поразилась я. – У них же фамилии разные! Да и потом, ты сам утверждал, что у Фелан хвоста нет.
– Они по матери брат и сестра. Дался тебе этот хвост, – недовольно фыркнул брат. – С чего ты вдруг о нем заговорила?
– Ну, как тебе сказать, – я замялась, все же Фелан не напрямую говорила, – до меня дошли слухи, что ты хотел жениться, но требовал от избранницы, чтобы она убрала расовый признак. Вот я про хвост почему-то и подумала. Его же точно не спрятать.
– Я Фелан уши просил чуть-чуть подправить, и только. Никто бы ничего и не понял. А она сказала, что когда любишь, принимаешь таким, какой есть.
– И уродовать себя, потакая твоим вкусам, не собирается, – закончила я.
– А ты откуда знаешь? – подозрительно спросил Бруно.
– Я просто предположила, – глазками похлопать у меня получилось вполне невинно. – Целители-косметологи иной раз из самой простой операции могут такое устроить, всю жизнь потом придется мучиться.
За разговором мы дошли до телепортационного пункта. И тут я поняла, что денег мне на нас обоих не хватит. То есть может и хватит, но тогда у меня больше ничего не останется. А ведь Бруно тоже нужно будет хотя бы мыло купить. И бритву, если он, конечно, не решил бороду отращивать. Интересно, хоть стипендия за ним сохранилась? Но узнать это раньше завтрашнего утра все равно не получится. Сегодня бы успеть его в общежитие заселить. Не думаю, что требование «не водить мужчин» распространяется на родного брата, но спать-то у меня ему негде будет. Вряд ли он захочет к Фиффи на мягкую пылевую кучку…
– Бруно, у меня денег на телепорт не хватит, – сказала я ему.
Брат, который уже пристраивался в очередь к одной из кабин, уставился на меня так, как будто я ему что-то неприличное сказала. Например, что собралась замуж за фьорда, совсем семье не подходящего. У него просто в голове не укладывалось, что у кого-то из семьи может не хватать такой малости, как деньги на телепорт. Потом он недоверчиво усмехнулся, видно, решил, что я его разыгрываю.
– Бруно, никто из знакомых меня не принял после вашего ареста, – попыталась я прояснить для него сложившуюся ситуацию. Все же он просидел столько времени, ничего не зная о том, что происходит снаружи. – Из денег у меня только то, что Кудзимоси дал взаймы. И эти уже заканчиваются.
Брат молча повернул в сторону, где была остановка городского трамвайчика. Толпа, что там стояла, не внушала никакого оптимизма. Это была именно толпа, сносящая все на своем пути в стремлении залезть внутрь самого дешевого фринштадского транспорта. Думаю, пассажиры не проявляли бы больше энтузиазма, даже если бы им за посадку доплачивали. Мне не доводилось раньше на этом ездить, и, пожалуй, я с огромным удовольствием оставалась бы в неведении и дальше. Доверия у меня трамвай не вызывал – слишком тонкие у него были стенки, того и гляди лопнут изнутри под напором пассажиров, набившихся в салон, как рыбы в бочку для засолки. Я представила, как вот этот вот фьорд в засаленной одежде, и на фьорда-то не похожий, тесно прижимается ко мне, дыша винными парами прямо в лицо, и мне стало дурно. Да мне там все каблуки переломают и непременно порвут платье!
– Бруно, я на этом не поеду, – твердо сказала я. – Всему должен быть предел. Берлисенсисы на таком ездить не могут.
– И что ты предлагаешь? – недовольно сказал брат, которому идея приобщиться к общественному транспорту тоже не пришлась по душе.
– Идем пешком. Тебе все равно размяться надо.
Бруно бросил последний тоскливый взгляд в сторону телепорта, потом посмотрел на трамвайную остановку и хмуро кивнул. В конце концов, нам же не весь город придется пройти насквозь. Академия почти в центре, хотя ее неоднократно и предлагали перенести как источник повышенной общественной опасности. Я расспрашивала брата о том, что происходило в «Крестах», но он и сам мало что понимал. Ни родителей, ни бабушки он не видел со дня ареста.
– Бабушка просила передать известие о своем аресте одному демону, – вспомнила я. – Утверждала, что это очень важно. Не знаешь, что связывало нашу семью с… – я немного напрягла память, но все же вспомнила имя, – Аидзавой Сэйсисаем?
– Про него я что-то слышал, – неуверенно сказал брат, – но совсем не в связи с нашей семьей. У нас дома это имя точно не упоминалось. А что он ответил?
– Пока ничего. Ему записку передать не удалось – он вне зоны связи.
Идти под руку с братом было очень хорошо. Впервые за столько дней я чувствовала какую-то защищенность. Теперь было кому принимать правильные решения, а то я постоянно боялась ошибиться, сделать что-то недостойное нашей семьи.
– А Фелан точно ни с кем не встречается? – внезапно спросил брат.
– Бруно, мне что, больше делать было нечего, только следить за Фелан? – возмущенно спросила я. – Точно я знать не могу. Но она при мне говорила, что она свободная девушка и находится в поисках личного счастья.
Бруно помрачнел.
– Не может же ей нравиться этот Плевако?
Фамилию адвоката он выговаривал с видимым отвращением, как бы выплевывая ее.
– Почему? Вполне приличный молодой фьорд, – заметила я. – Ты же от Фелан отказался, почему бы ей и не встречаться с кем-то другим.
– Вовсе я не отказался! – возмутился Бруно. – Я просто дал ей время подумать! Я дал ей возможность выбора!
– Выбора? Между тобой и собственными ушами? – уточнила я.
– Ну да, – подтвердил Бруно. – Ничего такого невыполнимого. Вот ты бы что на ее месте сделала?
Я вспомнила эльфийскую бабушку Кудзимоси, оказавшуюся еще и эльфийской бабушкой Фелан, и мне показалось, что она была бы совсем не в восторге от выбора внучки. Даже если бы та уши себе не подрезала. Вон как возмущалась тому, что я не подхожу ее внуку, тоже считала, что у меня семья неподходящая. Да со стороны Фелан вообще героизм соглашаться выйти замуж за того, кого ее бабушка не одобрила! И вряд ли одобрит, между прочим.
– Я бы на ее месте предложила нарастить уши тебе, – твердо ответила я.
– Что? – от неожиданности брат даже остановился. – С чего бы это? Я не так уж и много просил. Только чтобы соответствовала нашей семье.
– Видишь ли, Бруно, – протянула я, удивляясь, как он сам до сих пор этого не понял, – скрыть, что Фелан – полукровка, вы бы все равно не смогли. Ее слишком многие знают. Это первое. А второе – у Фелан тоже есть семья, и она тоже может захотеть, чтобы ты ей соответствовал.
– Лисси, что это за разговоры? – возмутился Бруно. – Ты забыла, что у нас за семья?
– Бруно, а зачем ты с ней вообще начал встречаться? – не менее возмущенно ответила я. – Ты же с самого начала понимал, что она нашей семье не подходит. Ты же не будешь утверждать, что уши у нее выросли за время вашего общения?
– Если бы ты видела костюмы наших групп поддержки команд по гриффичу, то не стала бы задавать таких глупых вопросов, – проворчал брат. – Когда я ее впервые увидел, у меня даже вопроса в голове не появилось, подходит ли мне эта фьорда или нет. А уши я вообще не заметил.
Костюмы групп поддержки я не только видела, но и надевала, но благоразумно не стала говорить об этом брату. Зачем его дополнительно огорчать? Скорее всего, ему и без моей помощи донесут, но чем позже это случится, тем лучше. Всю дальнейшую дорогу Бруно молчал, удрученно о чем-то размышляя. О Фелан, наверное. Меня это даже несколько задело. Вот идет рядом с ним родная сестра, которая последнее время не живет, а выживает с риском для жизни. Которая приложила все силы, чтобы помочь семье, а ей даже спасибо не сказали. Все принял, будто иначе и быть не могло. Усталые ноги гудели, обида тяжелым грузом ложилась на плечи. Мог бы хоть ради приличия спросить, как у меня дела. Но нет, мысли его занимала только Фелан, которая считала себя сейчас свободной от всяческих обязательств и вела себя соответственно.
– Говоришь, никого у нее нет, – внезапно сказал Бруно. – Значит, это просто демонстрация была, с Плевако. Цену себе набивает. Показывает, что спросом пользуется. Но ведь залог за меня она внесла? Скучала, значит, – он довольно улыбнулся и закинул голову к небу. – Побегала и поняла, что лучше меня все равно ей никого не найти. Так что у нас все по-прежнему будет.
Я промолчала. Почему-то мне казалось, что он совсем не прав в отношении Фелан, но говорить ему сейчас такие слова – только лишний раз расстраивать. Добрели до академии мы незадолго до ужина. Какой, оказывается, у нас большой город! Никогда бы не подумала. На грифоне из одного конца в другой не больше пятнадцати минут, а телепортами так вообще почти мгновенно. Но сейчас мы могли полагаться только на свои ноги. На родной территории Бруно оживился, стал с интересом оглядываться. Его то и дело кто-то радостно окликал, начинал расспрашивать о делах. Брат всем отвечал коротко, что пока ничего не известно, а потом сказал:
– Мне же, наверное, мантию получить надо. Моя так в особняке и осталась.
– Тебе сначала в общежитие надо заселиться, – возразила я. – А то уйдет комендант, где ночевать будешь? А мантию могут и вернуть, как вещь первой необходимости. Мне же вот часть вещей выдали.
– А тебе, кстати, как удалось сюда поступить? – спохватился брат. – Ведь все сроки зачисления уже прошли.
Надо же, а я думала, что уже и не спросит…
– Мне просто повезло, – пояснила я. – Кудзимоси не соглашался меня брать ни в какую, когда к нему в кабинет заявились Суржик с Антером меня арестовывать. А у декана нашего факультета счеты какие-то с главой городской стражи. Вот он и сказал, что я уже студентка и под их юрисдикцию не подпадаю.
Комендантом мужского общежития у магов Огня оказался фьорд, довольно молодой для своей должности, поэтому пары улыбок с моей стороны оказалось достаточно, чтобы брату выдали новое постельное белье и выделили комнату, почти чистую, только немного за лето запылившуюся. Но Бруно аж скривился, когда эту пыль увидел, и, похоже, собрался произнести возмущенную тираду, наподобие той, которой я при своем заселении Грымзу поразила. Но я была начеку – слегка наступила брату на ногу, чтобы он немного успокоился, и разразилась многословной благодарностью. Фьорд комендант так расчувствовался, что даже выдал брату чашку из своих запасов. И без всякого на ней имени. Я сразу вспомнила Мартина и загрустила. Нехорошо как-то с ним получилось.
– Безобразие! – возмущенно прошипел брат, проведя пальцем по столу и показывая мне, сколько на нем пыли. – Разве можно заселять в такие комнаты? Здесь должны были сначала убрать. Не понимаю, почему ты меня остановила.
– Потому что студенты убирают у себя сами, – пояснила я. – Ваш комендант только посмеялся бы над тобой, и все.
