Около ста пятидесяти человек, укрывшихся на этой станции, были подавлены происходящим. Кто-то бродил по перрону, бубня что-то себе под нос. На скамейках сидели женщины с детьми. Некоторые плакали.
Странно, но Николай задумался не о том, что в его родном городе Новокузнецке имеются стратегически важные объекты, включенные в ядерный список, для нанесения первоочередных ударов, из-за чего все родные подверглись такому же аду, как и Санкт-Петербург. Сейчас он вспоминал, какой был скандал с китайскими союзниками за этот кусок ветки метро.
Отрезок оранжевой линии, ставшей первой в стране частной веткой метро, куда входили четыре станции – Гавань, Морской фасад, Новокрестовская-2 и Лахта – был инвестирован именно китайцами по договору с местными миллиардерами. И когда президент «попросил» всех нерусских покинуть страну, началась долгая эпопея с разделом собственности.
Вот только для восточно-азиатских союзников все оказалось плачевным. Про метро им пришлось забыть, как и про часть русской земли в Амурской области.
Из раздумий Николая вырвал испуганный возглас.
– Вода!
Он вскочил со скамейки у пилона внутри зала станции и рванул к краю платформы. По лотку между рельсами бежал бодрый ручеек.
– Мы все утонем!
– Что делать?!
Послышались истерические выкрики со всех сторон.
– Кто со мной?! – прокричал басовитым голосом крепкий высокий мужчина в форме рабочего метро.
– Я! – тут же отозвался Николай.
– Иваныч, курбель прихвати! – крикнул тот же мужчина и спрыгнул на рельсы.
Николай последовал его примеру. К их компании присоединились двое инспекторов службы транспортной безопасности. А на перроне уже раздавал команды дежурный по станции: мужчина средних лет с некогда аккуратной прической, но сейчас, как и у всех, его волосы были взъерошены и блестели от пота.
Дежурный призывал мужчин покрепче:
– Давайте за мной на склад, там мешки с песком! Надо их перетащить в тоннель.
– А поможет? – скептически спросил пышный толстяк в строгом дорогом костюме, непонятно каким чудом очутившийся среди спасшихся.
Хотя он мог быть одним из тех, кто к станции подъехал на автомобиле.
– Если не поможет, добавим цемента, – ответил ему дежурный, удаляясь в торец станции. – У нас всё есть!
– Конечно, это же частное метро, – сквасился толстяк. – Тут должно быть все, как в Греции, например.
– А ты решил прохлаждаться, пока мы будем спасать твою задницу?! – прикрикнул тщедушный мужичок в домашней дачной одежде. – Давай живо за нами!
– Ты чего это разкомандовался, крестьянин? – фыркнул толстяк.
– Хочешь, чтобы тобой потоп заткнули?! – рявкнул мужичок, закатывая рукава и надвигаясь на круглобокого «собеседника». – А ну задницу оторвал от скамьи и бегом за дежурным!
Толстяк недовольно поднялся и зашагал за мужским потоком.
Сколько бились с запиранием гермопреграды, никто не знал, но как бы не была тяжела переноска мешков, все продолжали бороться с потопом, падая и вновь поднимаясь, спасая свою жизнь, и тех, кто оказался рядом.
Пока попеременно крутили курбель, кривую рукоятку для ручного закрытия обесточенных ворот, остальные мужики почти по колено в воде носили мешки с песком и бросали их на пути прибывающей воды с обратной стороны гермоворот. Запруда сдержала основной накапливающийся поток, и им удалось загермитизировать тоннель.
Шлицы обжали рельсы, и в свете фонаря, пробивавшегося сквозь замутненный слой воды, завихрений просачивавшихся струй никто не увидел. Справились!
В тоннеле у гермозатвор после изнурительной борьбы за живучесть на станции более тридцати мужиков буквально рухнули без сил, кто куда смог дойти. Одни смело бухнулись на контактный рельс, другие – на тянувшуюся вдоль стены бетонную банкетку.
Поднявшаяся до колен вода начала уходить в дренажный канал.
– Хорошо держит! – устало улыбнулся дежурный и уселся на один из наваленных мешков, торчавших из воды.
– Все равно надо и здесь заложить песком, – предложил один из инспекторов СТБ.
Люди устали, вымокли, и им катастрофически не хватало воздуха. Дышать становилось все труднее.
– Зря все-таки они строили двухпутки… – вдруг сказал один из работников метрополитена.
– Тогда вроде к чемпионату по футболу торопились, насколько я помню. И поэтому станции сделали мелкого заложения, – ответил сосед.
– Вот и доторопились, видимо тоннели схлопнулись, а с ними и станции потонули.
– Ты про обе Новокрестовские?
– Да и про Беговую.
– Думаешь, удара не выдержали? – спросил третий работник метрополитена.
– Конечно, тоннель-то для двух путей шире чуть ли не вдвое. А Беговая уже при открытии подтапливалась, это мой наставник еще рассказывал.
– Вы считаете, был ядерный удар? – спросил кто-то из спасшихся.
Усталость у всех была такая, что услышанное воспринималось как должное.
– А что же еще?! – нервно бросил другой мужик. – Ни связи, ни помощи! Какая может быть, по-твоему, причина?..
– Может, выйти на поверхность и разведать? – предложил Николай.
Все посмотрели на него, но каждый подумал о своем.
– Через какое время звено должно пойти наверх? – спросил инспектор СТБ у дежурного по станции.
– Что за звено? – тут же поинтересовался Николай.
– Да я что, помню, через какое время? – отмахнулся дежурный и, глянув на Николая, ответил: – Звено радиационной разведки.
– Давайте, я схожу! Скажите только, что делать надо, – воодушевился Николай.
Он уже устал сидеть на месте, а мысли начали сводить его с ума.
– Сходим, – ответил ему один из метро?вцев. – Вместе сходим.
