Книга Возможно - читать онлайн бесплатно, автор Лена Гурова. Cтраница 2
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Возможно
Возможно
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Возможно

Майор уехал сразу, даже чайку не попил. Попрощался с Иваном Михайловичем, домочадцами, на Настю не взглянул. Он выполнял её желание, как можно быстрее исчезнуть из жизни генеральской дочки. А может, это было его бегство?


 На следующий год Егоров поступил в академию. Конечно, он мечтал об этом, учёба всегда давалась ему легко, свободного времени было предостаточно, хватало и на развлечения. Почти сразу он зацепил симпатичную москвичку, она настояла на его переезде к ней, устроив комфортную жизнь для своего голубоглазого офицера. Женщина была достаточно упакована, квартира, машина, шмотки и деньги – не проблема. Егора всё устраивало, деньги у него тоже были, он давно подрабатывал на ниве компьютерных технологий, получая нехилые дивиденды. Так что нахлебником не был, отношения были ровными, почти семейными. Но и от неё он умудрялся похаживать налево, потому что не любил. И даже женой её не видел. Похоже, она знала об этом, но жила сегодняшним днём, как и он.

Перед Новым годом позвонил Иван Михайлович и попросил проконтролировать его дочь, Анастасию. Только не светиться сильно, а просто иногда отслеживать, что, где и зачем. Господи, это не закончится никогда. Он только поставил себя на ноги, перевесив своими мозгами сердечные муки, только перестал видеть её в своих снах, только стал жить и дышать полной грудью… Но если бы он знал, как прожила это время его девочка, не поверил бы никогда в реальность происходящего.

Когда Егор просто развернулся и уехал, даже не посмотрев в её сторону, мир, давший такую зыбкую надежду на что-то новое, трепетное, взрослое, перестал быть миром, а стал злом. Причём, злом была она сама. Ну зачем наговорила ему столько пакостей? Откуда она взяла, что имеет право высказываться по любому поводу? Как он живёт, чем, какими принципами и идеалами? Ведь Настя этого не знала. Она могла только догадываться, но делать выводы – нет. Слово не воробей, ничего уже не изменишь. И опять, засыпая в синеве красивых глаз, ощущая на губах его губы, просыпалась вся в слезах. Эти ночные наваждения привели к тому, что спать она стала ложиться очень поздно, сваливаясь на подушку от усталости. А днём заполняла своё время учёбой, библиотеками, всяческими встречами, выставками, спортивным залом. Да, она стала заниматься единоборствами. Её сначала не взяли, больно худющая, лёгкая. Но упёртость и изматывание силовыми упражнениями сделали своё дело, и через пару месяцев она уже сносно оборонялась, пока ещё не умея наступать. Но ей нужно было научиться именно первой бросаться на амбразуры, чтобы отбить у этого старого ловеласа возможность так изводить её, Настю. Она просто убьёт его или лишит наследства. А потом и себя. Тренер, бывший спецназовец, комиссованный после многочисленных ранений, уделял Насте особое внимание. В силу своей не очень крепкой физической формы ей приходилось тяжеловато. Поэтому он, Сергей, придумал индивидуальный план занятий и занимался с девушкой с большим удовольствием. Она ему очень нравилась. Хрупкая, с осиной талией, с тоненькими ручками и ножками, Анастасия, буквально, изводила себя тренировками. Зачем ей это? Он стеснялся спросить. Но такая самоотдача ему импонировала. И через некоторое время, весной, они стали встречаться уже не только в зале. Правда, Сергей так и не понял, почему Настя не разрешает себя поцеловать, при этом обнять, прижать к себе – пожалуйста. Но решил для себя, что не будет настаивать, пусть всё идёт своим чередом.

Летом Настя умотала в археологическую экспедицию. У них там произошло очень неприятное событие, кто-то украл все найденные артефакты. Разбирательство шло несколько месяцев, Настя была одной из подозреваемых, получив от отца новенькую машину на восемнадцатилетие. Мотив на лицо – купля личного автомобиля. Не помогло даже вмешательство папы-генерала, уж больно большая сумма ушла в неизвестном направлении. Спасибо, Серёжа был всё время рядом, ни секунды не сомневаясь в невиновности Насти. Родители девушки были ему очень благодарны за дочь, принимали, как родного. А когда Настя стала совершеннолетней, мама даже спросила, не надумала ли она замуж? Нет, рано ещё. И Егоров ещё дышит…

В ноябре, когда всё, наконец, закончилось, её вызвали в деканат и попросили принять участие в жюри конкурса молодых дарований. А она, что, старая? Нет, Анастасия просто очень умная и по этой теме знает больше всех остальных. Замены ей найти не смогут. Так что, вся надежда только на неё. На подготовку остался месяц, все ресурсы университета в её распоряжении. Вот так новость. Настя никогда не ощущала себя гением, да и на исторический пошла, потому что с авиацией не получилось. И вдруг. Ну что ж, это даже интересно. Ведь в Москве и Егоров. А к убийству она уже готова. Почему бы не сейчас?

Столицу Настя не любила. Большая деревня. А с появлением многочисленных вывесок иностранного проиcхождения, реклам, бутиков и супермаркетов – большая заграничная деревня. То ли дело Питер… Вот куда она бы улетела на крыльях любви и верности. Самый красивый город Земли. И не спорьте. Москва – не лучшая альтернатива, но ей сегодня сюда. Девушка легко подхватила чемоданчик, сил хватало, никаких колёсиков не нужно было. Шубка с капюшоном, сапоги и сумка цвета кофе с молоком, жёлто-оливковый ажурный шарфик, чуть макияжа, независимый взгляд… К нам пожаловала минимум княжна Романова, если бы не чемодан, который никак не вязался с хрупкой фигуркой девушки. У Егорова завибрировало всё, что могло, что осталось ещё живое после увиденного. Анастасия… Настей и не пахло. Она прошла в нескольких метрах от него, обжигая своими духами, всё теми же. Навстречу ей нёсся какой-то очкарик и полная женщина.

– Настя, мы здесь. Перепутали платформу, извини, – вопил ботаник на весь вокзал.

Он вытащил у неё из рук чемодан, чуть не упал от неожиданности, не успев вручить цветочки.

– Ничего себе, у тебя там камни, что ли?

– Почти. Книги для профессора от нашего декана. Нам куда?

– В наше новое общежитие, на Вернадского. Мы там тебе всё устроили по высшему разряду. Сегодня отдых, а завтра к десяти на кафедру. Работы по горло, тебя ужасно не хватает. С артефактами закончено? Вот дурость… – он сыпал словами как снегом метель, мёл и мёл.

Настя почти не слушала. Ей стало как-то тревожно и неуютно. Захотелось назад, домой, к маме. Что такое? Ведь всё складывается как нельзя лучше. На Вернадского живёт тётя Лида, мамина подруга, которую Настя очень любила, и та отвечала ей взаимностью, всегда вставая на сторону девочки, даже не зная о чём речь. Сразу вспомнилось, как Лидуся пыталась свести с Настей своего сына, Сергея. Классный мальчишка, друг детства, тоже всегда был за девочку, выдавал её выкрутасы за свои, считая себя старшим, на год. Но всё-таки. А она стояла за правду, и не принимала такое самопожертвование, честно вываливая на голову взрослым истину в седьмой инстанции. Но один раз ему попало по полной. Настя пошла в школу, мама только родила Светку, младшую сестру, старший Ванька, восьмиклассник, учился и занимался дополнительными уроками плюс занятия спортом. Мама зашивалась, в прямом и переносном смысле, она подрабатывала пошивом платьев для жён офицеров, обучающихся вместе с отцом в академии. Денег не хватало катастрофически. И тогда приехала мама мамы, бабушка Маша. И первым делом одела своих старших внуков, в прямом смысле слова. У Насти появился комплект из овчины: светлая шубка, шапочка и варежки, очень неудобные, даже снежок в них не слепишь. И как-то раз, катаясь с горки "под присмотром" Серёжки, она эти варежки потеряла. Ну как сквозь землю провалились. Дело шло к вечеру, и дети решили поискать внизу, под горкой. Добровольный помощник, дворовой друг десяти лет, разжёг костёр, соорудил факел, и они двинули. Варежки нашлись, но шуба!? В боку зияла дыра, явно, прожжённая. Когда, как, в какой момент? И, главное, Настя ничего не почувствовала. Никто ничего не понял. И как идти домой прикажете? Шубе всего два дня, и такое… Бедные дети, Настёна и Серёнька, семи и восьми лет, взявшись за руки, стали наматывать круги вокруг дома, каждый должен был быть последним. Но они всё ходили и ходили, не решаясь предстать пред очи родных. Мальчик заткнул дырку на шубе своими варежками, Настя отдала ему свою вторую, а голыми руками они держались друг за друга, постепенно начиная синеть. И когда уже застучали зубы, отбивая марши и танго, их нашёл дядя Вова, отец Серёжки. Подхватив под мышки обоих, приволок сразу заревевших детей, раздел и посадил под батарею. Он был самым добрым человеком на свете, когда не касалось службы или серьёзных жизненных ситуаций. Кое-как поняв, что произошло, притащил им чай с бубликами и горячее молоко, заставив выпить его сразу. "Послушные" дети, давясь, выхлебали. Пришли родители Насти и расхохотались, увидев картину с сидящими на полу "голубыми" детьми, одной рукой всё ещё держащимися за руки, а второй поддерживали кружки с чаем, цокая по ним зубами. Мама Насти взяла шубу, приложила к ней варежку, вырезала кружок и очень быстро "заштопала" прореху. У детей отвисли челюсти: дырки не было. За две минуты шубка приняла свой первозданный вид. Даже бабушка долго не знала об этом инценденте. Потом мама Насти расцеловала этих замечательных, очень совестливых детей, которые никак не могли отлепиться друг от друга, прилипнув к тёплой батарее и сцепившись руками. Вот тогда мама Лида и выдала: "Нет, ну всё ясно. Это навсегда, ребята. Такое единение и взаимопонимание неспроста. Нашим детям на роду написано быть вместе!" Но свою долю наказания за бестолковость Серёжка, всё-таки, выхватил. И часто потом вспоминал, когда мама Лида при каждом удобном случае занималась сводничеством. Взрослеющие дети посмеивались над ней и подкалывали, вызывая праведный гнев на свою голову. Серёжка к совершеннолетию представлял из себя уже вполне взрослого мужика, внешне выглядел старше, наверное, из-за большого роста, в дядю Вову. И одевался щёголем, в свободном, но очень стильном виде, не похожем ни на кого. Что не помешало ему завести пассию и через два года жениться на ней. Но эти два года она не подпускала Настю к нему, очень ревновала. А не больно-то и хотелось…

А на Ленинском проспекте, почти рядом, обитала Наташа Акимова, подружка детства, которая её ждала и даже приглашала пожить в своей красивой и удобной квартире на двадцать седьмом этаже с видом на город. Но почему так заныло под сердцем? Почему опять защемило до слёз, воскрешая перед глазами мужское лицо с тёмноголубыми глазами и улыбкой дьявола во плоти. Чертовщина какая-то…

Наконец-то её оставили в покое. Такой длинный день получился. Она очень пожалела, что не полетела самолётом. Ей хотелось покумекать в одиночестве, собрать в кучу новые данные, может, ещё что-нибудь придумать. Но в купе оказался приставучий попутчик, моряк-североморец, возвращавшийся к месту службы, очень надеясь, что с ней, с Настей. Хорошо, что пожилая пара, ехавшая в соседнем купе, уговорила его поменяться с ними полкой, и он перешёл к ним. А потом Костик, очкарик-ботаник, так её заговорил, что после его ухода у неё ещё минут двадцать звенели в ушах его слова. Посидев немного в тишине, девушка поняла, что ещё не так поздно. Ну не спать же ложиться в седьмом часу вечера. И она решила прогуляться. Просто подышать морозным воздухом, попить чайку в каком-нибудь кафе.

Возвращаясь через пару часов назад, Настя обратила внимание, что улицы почти пустые, хорошо освещённые, но безлюдные. А ведь только девять вечера. Навстречу прошёл мужчина, и всё, никого. Стало как-то жутковато, идти было ещё прилично. Сзади заржали.

– Куда, красавица, намылилась? Может, составить компанию? – Три молодых парня бандитской наружности догоняли её, сквернословили и иезуитски улыбались.

– Нет, спасибо, мне с самой собой нескучно. Приятно побыть в компании хорошего человека. А вы не подскажите, сколько времени? – Ей нужна была секунда, чтобы вытащить газовый баллончик, с одним бы Настя справилась, но с тремя, вряд ли.

Но её выпад разгадали, и здоровый парень схватился за настину сумку. Она не растерялась, сильно воткнула каблук мужику в ботинок и вывернув ему руку, уложила на снег. Конечно, в стильных сапожках Настя от них не убежит, придётся наступать. Будь что будет, но так просто она не дастся. Второго ей тоже удалось сбить с ног, а вот третий торчал из сугроба и орал на всю улицу, а какой-то мужчина в модной куртке-дублёнке отправил в нокаут первого, поднявшегося очень не вовремя. Схватив Настю за руку, он засунул её в машину и рванул с места. Она ничего не поняла, вцепившись в сумку и тяжело дыша.

– Мне нельзя светиться в милиции. У меня и так нездоровые отношения с органами. – Знакомый голос пробрал до самой глубины души. – Здравствуй, девочка моя.

Это был он, Егоров. Как в сказке, в самый последний момент рыцарь спасает свою прекрасную даму. Как это может быть? Настя же не знала, что является предметом слежки, и понять, как он оказался именно здесь и сейчас, ей было не дано. Может и можно было догадаться, но пережитый страх и удивление ей такой возможности не дали.

– Где ты научилась так драться? Настя, отомри, это я, Егор. Я живу здесь недалеко, просто защищал девушку. А это оказалась ты. Нас-тя, ау!

– Такого не может быть, – только и произнесла она.

– Получается, что может. Тебя куда отвезти?

– Разве такое возможно?

Егор понял, что у Насти самый настоящий шок, от всего, вместе взятого. Он остановился, повернулся к ней, взял её руки. На одной ладошке с внешней стороны расплывался огромный синяк, и сочилась кровь. Он приложил ранку к своим губам, Настя ойкнула. Автомобильная аптечка сделала своё дело, и Егор решил вывести Настю из неприятного состояния очень радикально. Он затащил её в кинотеатр, расположенный совсем рядом, купил коктейль, они выпили его перед сеансом. Шла какая-то комедия, но заснувшей на плече у Егорова Настеньке было совершенно всё равно, хоть трагикомедия. А майор, перепугавшийся за неё до одури, балдел от близости девушки, от знакомого аромата духов, да просто, от жизни такой, когда Настя рядом, сопит в две дырки, а он обнимает её и тихонечко целует, даже точнее, прикасается к её губам, самым желанным на свете.

В общежитие они попали почти в полночь. Настя поблагодарила за своё спасение уже в сотый раз и в полном раздрае отправилась к себе в комнату. Не так она представляла встречу с Егором Егоровым, её мучителем, а теперь уже и её героем. Казнь майору уже не грозила, но наказание должно иметь место. Какое? Она подумает об этом позже.

Насте снился дивный сон: сиреневые хризантемы, тёмно-голубые, почти синие глаза и каменное плечо, на котором она и проспала до утра, но во сне… И не нужны никакие мягкие подушки. Как хорошо.

В десять исполнительная студентка находилась уже на кафедре, а вечером, выходя из университета, была встречена майором Егоровым. И они гуляли по предновогодней Москве, ели чебуреки прямо на улице, запивая ароматным чаем, разговаривали обо всём, хохотали и наслаждались хорошим настроением и витающими в воздухе предпраздничными хлопотами. Егор накупил Насте всяких сувениров и симпатичную белую медведицу с медвежонком Умкой, мягкую игрушку. Но больше всего девушку порадовал набор для вязания, и она пообещала Егору связать шарф, белый и тёплый. Настя очень любила это дело, особенно, если материалы хорошего качества. А в десять вечера она уже отдыхала в своей комнате, так и не придумав наказание для Егора. Зато он каждый вечер придумывал новые развлечения. А в воскресенье повёз Настю на ледяное ралли, выкрутасы автомобилей на льду. Мест для зрителей не было, все смотрели или из своих машин, или с пригорочка. Егоров тоже поучаствовал в этом безумии, пока не увидел, что к Насте пристроились два мужичка. Через секунду она уже сидела у него в машине и грелась, хитро улыбаясь. Потом они отдохнули в ресторанчике, покатались по новогодней Москве, и он привёз её в общежитие. И так почти неделю. Причём, никаких поползновений в сторону девушки он себе не позволял. Даже за руку не брал, она его подхватывала под руку, если было очень скользко. Шарф был готов, и Егоров зашёл забрать его. В комнате у Насти в полумраке царил уют. На кровати восседала белая медведица, гжелевый самоварчик и чашки, тоже купленные Егором, явно, использовались, в одной остался недопитый чай.

– У меня завтра последний день, подведение итогов, – грустно произнесла Настя, снимая сапожки, ноги гудели. – Мама ждёт не дождётся, у нас в этом году родственный новый год, много народу приедет. На мне сладкое, торты, печенье, пряники, – пропела девушка.

Она уселась в кресло, положив уставшие ноги на табуреточку.

– Устала? Я же говорил, давай купим тёплые ботинки на меху, под джинсы самое то, – тоном мужа произнёс Егоров.

Присел, взял настину ножку в свои руки и стал разминать напряжённые мышцы и ступню. Потом другую. Нашёл ручки, уткнулся носом в ладошки, уронил голову ей на колени и затих, почти не дыша.

Не дышали оба. У Насти от такой нежности и ласки перехватило дыхание, обострились все органы чувств, давно ждущие этого мужчину. Он уже проник в неё, завоевал её сердце окончательно, а душу она продала ему давно. Диагноз поставлен: ей без него не жить. А ему? Почему он медлит? Даже не целует. Нет никаких сил, никакой возможности терпеть эту муку. Ведь он очень хороший, сам того не зная, очень нужный, самый любимый человек на свете. Ну что им мешает? Теперь-то что? Егор?

Настя подняла его голову, заглянула в несчастные глаза и поцеловала. Он застонал, подался вперёд, обхватил её, сильно прижав к себе. От взрослого, уверенного в себе мачо ничего не осталось, на девушку смотрел перепуганный мальчик-подросток, "не знавший слов любви"…

– Девочка моя, моя желанная, моя любимая, что мне делать? Я так боюсь испортить твою жизнь, навредить тебе. Но и не видеть тебя, не слышать твой голосок, не ощущать свою богиню я тоже уже не могу.

– Егор, кто нам мешает быть вместе? Я люблю тебя, уже давно. И ты знаешь об этом. Так в чём же дело? Ты не уверен в себе? Не уверен на сто процентов? И сколько ещё ждать? До ста лет? Я не хочу, ждать не хочу. Я к тебе хочу. С тобой хочу везде и всегда. Да я сейчас хочу, прямо здесь. И только посмей мне отказать.

И Настя впилась в губы Егора, не дав ему ни сказать, ни вздохнуть. От неожиданности бравый майор чуть не упал. Но девчонка доделала дело, завалив его и упав сверху, прямо на пол. Она истязала его губы, совершенно не умея целоваться, пока он не взял это действо на себя. Перевернув её на спину, стал нежно обкусывать её губки, постепенно захватывая их всё больше и больше, пока не прилип намертво. А уж когда кончик языка докончил своё дело, Настя просто стонала от вожделения, требуя большего. Всё внутри трепетало, грудь "вылезала из себя" от страстного желания дотронуться до тела, до кожи Егора, прижаться к нему набухшими сосочками. Она стала снимать с него свитер, майку, а он с неё кофточку. Не удержался и присосался прямо сквозь кружево бюстика. Фейерверк взорвался у неё внутри, раскидывая искры удовольствия по всему телу. А железные мышцы под руками, в которые девушка вцепилась своими музыкальными пальчиками, подействовали как лакмусовая бумажка, увеличивая упоительность творившегося волшебства. Её плоский, подкаченный животик сам подлез под руку мужчины, джинсы слетели в два счёта, кружевные трусики не выполняли своей функции, совершенно промокнув. Егор, продолжая целовать Настю, раздвинул её ножки и выложил своими губами дорожку через животик и дальше. А потом Настя уже ничего не соображала, утонув в море наслаждения, кубарем слетев в царство неги и первого в жизни оргазма. Но это был не конец. Егор поднял свою девочку, переложил на кровать, освободил, наконец, её грудь, обнажив чувственное творение бога, подружившегося на момент создания с бесом, и стал целовать то одну, упругую, сладкую, то другую. Девочка под ним изогнулась, как струночка, уперевшись сильными ножками в спинку кровати, и стонала от удовольствия и предвкушения. Как он мечтал об этом… Всё мужское естество вопило от восторга, мучившее его желание хотя бы прикоснуться к этим тугим, бархатным сосочкам с того самого дня на даче, наконец, исполнилось. Нет ничего вкуснее, ничего желаннее настиной груди, такой манящей, девичьей… Стоп! Девичьей!

"Если ты, Егор, причинишь моей дочери хоть малейшую боль, я объявлю тебя своим врагом. Крепко подумай, я не шучу". Слова Ивана Михайловича, которому доложили об их встречах, прогремели у него в мозгу, как набат. Как он мог? Ещё утром строго-настрого запретил себе даже мечтать о Насте, ведь в словах её отца одна правда – он не сделает счастливой эту девочку, такую молоденькую, такую хорошенькую, его любимую Настеньку. Какие уж тут проценты…

Егор аккуратно сполз с кровати, быстро напялил джинсы, прикрывая своё вспученное мужское достоинство. Майка, свитер, а теперь повернуться. Как? Как повернуться? Что сказать? Настя сидела на кровати совершенно голая, грудь торчком, тонюсенькая талия, чуть обозначившиеся рельефчики живота, рук, ног. Афродите делать нечего. И глаза!? Почему он не умер ещё там, на этой долбаной даче? Почему ещё живёт?

– Я сделала что-то не так? Обидела тебя? Я как чувствовала, так и…

– Нет, Настя, нет! Это я сделал всё не так. – Он перебил её. – Прости меня, прокляни, сотри из своей памяти. Ты – самая лучшая девушка на Земле, тебе нужен самый лучший парень. Но это не я. Мне…

– Позволь, я сама решу, кто мне нужен. Да я уже давно знаю. Почему ты со мной так, Егор? Почему? Если не любишь, то какого чёрта это всё? Топтать-то зачем?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Вы ознакомились с фрагментом книги.

Для бесплатного чтения открыта только часть текста.

Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:

Полная версия книги