Птицы в соломенных волосах

А мир отчаялся в надежде
на лепоту её лепнин
Он доверяется как прежде
неугомонности витрин.

И пешеходы неотложно
несут в авоськах черный хлеб
а их на акцию истошно
зовёт районный ширпотреб.

И только старый друг прилежный
трамвай под номером шестым
звонит, въезжая на манежный
звонком приветственным своим.

«Яблоня спящая в январе…»

Яблоня спящая в январе
бабочка спящая в янтаре
жизнь очень маленькая сама
так велика из окна ума

Вечное в вечности эмпирей
и быстротечное у людей
время боится своих пирамид
снится себе, от себя бежит

Сквозь глинозёмы корнями лес
дерево жизни растёт с небес
это такая физика сна
не из бумаги, не изо льна

Не от земель с четырёх сторон
не от царей четырёх времён
но от купели золотой
с братом сестрой, огнём водой

«Абонент не отвечает или…»

памяти Тони

абонент не отвечает или
находится вне зоны действия сети

неживое пространство вибрирует
в безличном голосе
исчезающее эхо
обслуживающее вселенную

жизнь опасна
отдавать сердце
неосторожно

неизбежное наказание
боль уходящего тепла
боль родного далёкого голоса
потерянного в звёздах

жизнь опасна
это временное неудобство
краткое недоразумение
это страх
что в другом мире
у тебя другое имя

это страх

когда абонент не отвечает или
находится вне зоны действия сети

«Совковые, благословенные…»

Совковые, благословенные
Поэты яблочной поры
Как все вы стали, гобеленные
Милы, невинны и стары!

Я в этом жил, дружил и праздновал
Я пережил, отвык, забыл
И вашу совестливость страстную
И ваш нечеловечий пыл.

И нынешние молодые
Отдав из уваженья честь
Легко, как ласточки лесные
Исправили былое в есть.

Как будто не было в помине
Ни двух поэзий, ни страны
Как будто в сказочной былине —
Герои, суки, пацаны.

Колониальный романс

памяти Редьярда Киплинга

Я не стану рубить топорами деревья сандала
Чтоб не слышать их плач, так похожий на девичий плач.
Чересчур драгоценна изысканность их идеала