Повести в стихах

17СтрофаИ в этом деле есть рекорды:одно, другое прибавляеми невозможной цифрой гордоймы славы новые стяжаем.АнтистрофаИ выше, выше возгоняемдиаметры кружений, хордыпадений. Лёт живой стесняемдвиженьем и натягом корда.18Оживший паноптикум честный наш цирк:бегут, верещат лилипуты,их легкий подскок, их опасный кувырк,их номер не дольше минуты.Лишь малая смерть полуросликам, далишь малое к ним любопытство,а сколько упорного было трудазаставить их этак беситься!19И откуда сил в тщедушном тельцестолько? Управляюсь с ними вроде,мню себя почти рабовладельцем,Гулливером в их чудном народе.* * *Ну а сами всё ли понимают:кто они, как их дела смешныевсякие? Шалят они на сцене,а глазенки умные и злые.* * *А когда уйдет последний зритель,цирк закроют, верхний свет потушат —выбегут на сцену и представятзрелища не нашего калибра,полные высокого трагизма, —а смешно как, сука,аж до колик.20. УкротительницаНичего и не страшно – шаг шатаетне от всяких там чувств каких, предчувствий,не от голода своего, чужого,а от тряски живой – от пьянки, блядки.Я заснула под утро, в мех уткнувшисьжаркий, зверий, вонючий, сама в клетке.Ох, подельники, собутыльники, вы,друг хвостатый, зверище полосатый,вы уж как-нибудь сами, без хлыста чтоб,добровольно давайте представленье.Я, такая вся в блестках, подчиняюсьритму, замыслу, грации движений.21СтрофаМы не только именаЗве́рям раздаем, но итяжелее бремена —ради к младшим, к ним, любви.Неврожденные чертыпроступают сквозь шерсть, мех:были вглубь глаза пусты,а теперь в них смысл и грех.АнтистрофаПредставление идет,как порядок учредил,зыркает зверь, срока ждетутоленья новых сил.Был холодный зверий пар —стала теплая душа,ум, очнувшись ото сна,первой понимает смерть.22Хищники:Свистят кнутами жгучими —мы щеримся, мы рыкаем,мы взлетами прыгучимибольшие тумбы двигаем.Копытные:Мы скачем – мах копытами,на нас попоны красные,в делах, кругах испытаны,цирко́вые, гривастые.Слоны:С не прирожденной грациейподбрасываем хоботоми ловим, и овациейзаходится цирк, хохотом.Прочие:Считаем цифры хитрые,на чем колесном ездием,вертлявые и быстрые,собаки и медведи ите, кто не в бестиарии,не так – в бреду горячечном —непредставимы – парии,арены пролетарии,в запретном и изнаночноммы представленье движемсяпо-над ареной видимся,по-на свету корячимся.23Белый клоун:Смех утробен, жуток, жгуч;глупый баловень народа,клоун ловит солнца лучрыжий, как его природа.Рыжий клоун:Смех – печалей старший брат,снится цирку сон печальный:белый клоун виноватвсею силой завиральной.Корифей:Оба наших дурака —несмешные тунеядцы;мнут друг другу друг бока,вкруг охаживают братцы.Клочья вверх – пух-прах – летят,бьют со злобой неумелой;зрители галдят, глядятна такое смеха дело.Зритель – шу́ту младший братв этой злобной, смертной сшибке;нависают ряд над ряд,невредимы по ошибке.24Смех над упавшим,смех над побитымв природе нашей,гладных и сытых,нищих и вящих, —смех обоюдный,раж настоящий,грех неподсудный.25. ФокусникЯ, бывает, когда не в настроенье,когда силы мне тяжки, ненавистны,то сам хитрыми, слабыми рукамипопытаюсь с послушным реквизитом —но момент упускаю, и пустаяшляпа передо мной, а кролик в клетке:все, что кроме чудес, выходит плохо.* * *Страшно мелкому, что я извлекаю,злясь, из небытия ему собрата…Кролик, меха комок, а понимает,что не надо бы так вот перед чернью,забывая о правилах искусства…Честным чудом, не хитрою сноровкой.26Цилиндр снимаю, достаюиз тесноты егозверей – на малых познаю,пытаю мастерство.Затем тащу из тьмы другойсерьезнее улов —жонглеров цирка моего,гимнастов и шутов.Я достаю им реквизит,какой кому решил,извлек я купол – вон висит,арену расстелил.Я зрителей, тесня тесней,по кругу рассадил;цилиндр трясет еще сильнейизбыток грозных сил.Конца и края жерлу нет —тяну, еще тяну,не всю ли вытянул на светвеселую страну:поля, леса, и море, ихребты великих гор —все, руки из чего моисоставили простор,твердь звезд, земную пестроту;не Бога ль самого —заполнить мира пустоту,не знавшего Его?

Цирк напряженно ждет следующего номера.

27. ХорВот теперь действительно начинается дело;поразмяли руки аплодисментами,поразмяли души смехом и сладким ужасом —вот теперь действительно начинается дело:выходят на арену две куколки,возносятся под купол, как бог машиной;замер цирк, как сдернули перешептыванийгул,перемигиваний пелену сорвали.28Ты выбежала, легкая, впередсвоей подруги, улыбнулась, рукивзметнула, нас приветствуя, взметнуласьна высоту – что не своею силой,и не сказать. Как будто тяготеньес себя стряхнула. Но не лист безвесый,туда-сюда носимый ветром, нет,но сгусток воли, силы, смысл искусствав зенит вознесся цирка.29. Х о р (на разные голоса)Па —рение,кру —жение.вот —действительноепредставление!И как им повезет сегодня?Открыта ли преисподняядля блестких полетов, верткихнад областью страхов мертвых?Мускулы сведены,движения решены,высота взята,мантия – вон – снята,ничто не мешает,пыль летаетв разгоряченном луче,сердце стучит бойчей —не остановиться,шаг спуститьсяделают – и свободныйлёт в близкий свет, холодный.Как будто стихия переменила свое естество:держит воздух,вязкость приобретает,не прободать его,и безопасно по нем летаетта, чье лицо страха не выражает,а, кроме страха, и нет на нем ничего.30Вы сидели в ложе, наблюдализа работою, игрой прыгуний:над ареной девы подлетали,их канатов чуть дрожали струны.Свет в глаза мигает бесноватый —кто же так направил, сумасшедший? —не увидеть смерти миг крылатый;сдуру нам еще зарукоплещут,этот срыв за лучший трюк считая:«Лихо траекторию загнули!Как же можно этаким манеромдвигаться по воздуху, пустаякак стихия держит?» Держит, хули,не удержит – но страховке верим.31Это было по правилам обычнымтяготенья: вдруг ловкость уступилатупой силе – расчеты не сбывались,тренированное слабело тело,становилось обычным трехпудовымвесом на скоростях обыкновенныхпри падении, с плоскостью встречалось,раздроблялось. Суставы, плоти рвались.32А зеркал-то наставили – угламиискажали движенье, сохраняли,и душе мертвой страшно было видеть,как в отставших, стократных отраженьяхты, живая, мелькаешь, успеваешьпрокрутиться еще, еще до смерти —когда мертвая на полу лежала,когда пенилась кровь, дымясь бежала,застывала, темнела, холодала.33. Х о р (на разные голоса)Срыв,хруст —куполпуст;грянь,оркестр,прянем с местпосмотретьсаму смерть!Для смерти всем дело:Зве́рям – рычать,людям – кричать,верху – качать,низу – встречать,нам – умирать.Давай быстрейсо сцены труп,и веселейчтоб звуки труб,и ярче свет,игра цветов —мол, смерти нет,мол, трюк таков.34Сорвется силач,упустит жонглер,фокусник спутает карты,звери кровь чуют,нервно рычат,клоун натужно шутит.35Упала. Кто из двух, пока не видно.Я вскакиваю с места, я бегу,расталкивая публику: «Я – врач,пустите, пропустите». Унесли —стою один, дурак, среди арены,в крови ботинок левый…И менявыводят в коридор. Нашатыряк ноздрям подносят: «Тоже мне лепила,такой больной и нервный…»Выворачивает…36Медленно ворочаются крыльямельниц – не господних, как Господних;мы – причина тягостных усилий,легче лёт и мах пойдут с сегодня.Нет твоей судьбы, снята задачаизмышлять ходы, срока ей, кары;вся ты, больше ничего не знача,трупом труп – уносят санитары.37. ХорСтрофаА нужно ли предполагать:мол, в этих тоже есть душа —в прыжках чего не растерять,не растрясти что в антраша,в чьих блестках вся арена-мать.АнтистрофаИ эта малость к Богу прям;поскольку тело камнем вниз,такой полёт не видно нам —гимнастки, девочки капризс ее второй напополам.38Я пошел, чуть шатаясь, чуть бледнея:сколько ж лет тому… Помню коридоры,где, куда повернуть; дошел до двери,ручку дернул – закрыто – две хозяйкипроживали: мертва одна, вторая —в морге? или больнице? на допросе?И отпустят ли скоро – неизвестно.* * *Сел у двери сидеть – споднизу дуло,задремал – сны неслись в не лучшем виде…39Как увидала, подернулось дрожью лицо молодое:пьян, что ль? Пихнула ногой:«Просыпайся, бездельник, не надобыть на виду, мне вниманьяи так слишком много досталось,с обыском завтра заявятся —нынче ж всю вынули душу,долгий, пустой разговор…40Закурю?» —«Угощайтесь». Затяжка…«Как объяснишь им специфику?Только к словам и цеплялись,всё выясняли: кто с кем спал;какие финансы большиемы поделить не могли —весь трехмесячный долг по зарплате;были какие возможности как-то неловко качнуться,сбить ее с толку, с полета? “Такие возможности были”.– “А!” – И по новой морока. И что в этой смертинеясно?»

Заходят. Цирковая гримерка. Маленькая,

аккуратная, оформленная в светлых тонах.

Что удивительно – по всем стенам полки

с серьезного вида книгами.

41В нашем святом ремесле гибель – это решенное дело,всячески только ее отдаляем, но суть приговораприняли, только вступили на шаткие те верхотурыцирка; томящей отсрочки дольше она не хотела,просто устала. И, значит, обратно наверх ни ногою.42. Б…А было б лучше, если б смертьее насильственна была;пусть подозрения терпеть —больная б совесть ожила,потом (чего еще больней)дурная б забурлила кровь;все, что я вспоминал об ней, —все превращалось бы в любовь…Все обретало б смысл и властьи обрастало бытиём;печальна девы мертвой власть,мы б мстили за нее вдвоем.

Есть что-то в обстоятельствах этой смерти

неправильное и неправдоподобное.

Невозможность скорбеть?

43Найду того, кто подпилилтрубу конструкции; там, гдехвататься, маслицем полил,чтоб ей скользнуть к своей судьбе;найду того, кто ослепил:мол, в белый свет лети, порхай;кто маршем, тушем оглушил —следов-то —только замечай.

По стаканам разливается водка.

44«Она не мучилась?» – «На полтора часахватило жизни в теле тренированном;о, если б знать, то легче, тоньше путамипривязываться к жизни… Так хотелось ейкурить – а как в палате? – и отмучилась,лицо похолодело, не утратилососредоточенной, присущей злобности…»45Она так любила полета миг шалый,и денег, и денег все было ей мало —на что-то копила себе капиталы, —но бог с ней, с покойной, я тоже устала,я тоже устала – теперь куда деться?На высях продрогнуть, внизу отогреться?Как в нашем позорном, святом ремеслев единственном мне оставаться числе?Кого найти веса со мной одного,с похожей фигурой прыгунью – кого?Одна за двоих то есть буду крутиться —подбросить себя, поддержать, поклониться.46Покойницу я очень не любила:она была горда, была умна,она себя от всех отгородила,со мною обходилась вскользь она —все с книжечкой, даже когда пьяна.Ни слова в простоте, все с подковыркой,с сознанием дистанции своей;в прямом, навыказ, обаянье циркавсе путано, все ложь казалось ей;меня пугала, мах качнув сильней.

Они чокаются и смотрят друг на друга – что-то

между ними происходит, какая-то химия.

47По-сестрински приобняла.Без слез. Насквозь глаза пусты.«Ты раньше чувственней была».«Мне раньше преданней был ты».«Чего еще? По рюмке?» – «Лей».Махнули. И сивушный духпоплыл по комнате твоей,так тесной для сидящих двух.48Он вот – сидит передо мной,плюгавый, серый, чуть живой,бормочет что-то о своихдавнишних страхах – мне до нихкакое дело? Беден он,в меня нисколько не влюблен.Чтоб тратить время на таких,ищите глупых, молодых.49Допив, что было – полуштоф, в гримерке,пошли в кабак ближайший, «У циркачки»,долги там пропивают и подачкиарены соль и зрители с галерки.* * *Там мы любили сиживать втроем,болтая кой о чем, глотая ром,там разговор был всяко, всех цирковый,но там теперь другой порядок, новый…50Зачем-то вы в богемное кафепустили мрачных типов в галифе,вертлявых спекулянтов, и тузовчерного рынка, и негоциантовпо марафету…Со стен всего светаафиши смотрят, суетно пестрят,дополнены: усы, чего похуже;и телефоны – если отдых нужен.51Кабак полутемный, и музыка злаяструится и длится – волнуясь, играя.Заходим с морозу в зловонную яму:«Нам к стойке за рюмкой куда идти?» —«Прямо!»И как не боятся таким суррогатомтравить нас, поить нас за скромную плату!Хозяйка сидит – вид не юный, не старый,гаванской дымит настоящей сигарой.Табачные, сизые, плотные волнытрясутся от хохота бабы огромной.* * *Разлив ни минуты ток не прекращает,стаканы и кружки собой наполняет.С прихлебом, приглядом идут разговоры,мычащие, злобные, нудные споры.И, водкой налиты, как смертью убиты,Валя́тся пьянчуги, всосавшие литры.* * *«Чего-то закажем?» – «Какая закуска?»Под черствую корку помянем по-русски.

А публика приличнее, чем было раньше

и чем представляется вошедшим.

Из этого заведения ушла подлинность.

52. ХорЖизнь – тоска!Пей…В. КаменскийЖизнь – тоска. Пей!Смерть – тоска. Пей!Мишуру откинув,делаем честное дело:смертно пьем,играемся головами,не отвлекаясь на выбормежду водкой и водкой,суровые алкоголики,питухи – хлоп да хлоп – прямые,сколько еще живые?Жизнь – тоска. Пей!Смерть – тоска. Пей!Яйца вкрутую сварены,черный кирпич нарезан,круто, бело просоленовсе, что на стол прине́сено,сухо что в рот не лезет,а проскользнет по-мокренькому —надо ж и тело подкармливать,а не только бродяжку душу.Жизнь – тоска. Пей!Смерть – тоска. Пей!Разговоры-то разговариваемсбивчивые да смутные:вечно кружатся, топчутся,к изначальному возвращаются,к тому, о чем трезвым стыдно,совершенно, блядь, невозможно —о смысле жизни и смерти.Жизнь – тоска. Пей!Смерть – тоска. Пей!

Останавливаются и смотрят изучающе.

Садятся за столик.

53И когда мы ночь солнцеворота,сирые, встречали в мрачной этой,мерзостной клоаке – шла работанеприметная добра и света.Покачнулся мир куда, как надо,просто мы пока не замечалиявленной, немыслимой пощады,прекращенья смерти и печали.

К ним за столик подсаживается высокий, тощий

человек с бритым, дерганым, артистическим лицом.

54АктерРад видеть вас в наших краях… палестинах!Празднуете?Поминаете?И то и другое?ПоэтЯ вас совсем не узнаю.В лице вашем есть что-то неуловимо знакомое,но этого, знаете ли, мало…АктерА… Не думайте…Вы видели меня Гамлетом, Тригориным, балаганнымшутом Петрушкой, корифеем хора.ПоэтРазве?АктерСмыв грим, я сам плохо узнаю себя в зеркале.Это только на плохого актера людина улице оглядываются.(Начинает немыслимо кривляться.)ПоэтА… Теперь я понял, с кем имею дело. Выпьете с нами?АктерС удовольствием!55ХорИ пьют они, краями льют,сивушный дух – горе́!Поэт, Гимнастка, Актер (вместе)Летят, бессчетные, снуютснежинки – в серебремятущемся нам вольно питьбессмертие свое,плескать, перхать, вокруг кропить,бодрить, злить бытиё.56АктерВсе мы скоро останемся безработными.Цирк наш и так не особо преуспевал, а теперь и вовсеразвалится.ГимнасткаХодили посмотреть нас с покойницей,а на меня одну кто пойдет?Прогорим – устроюсь уборщицей в бордельили выйду замуж.ПоэтРазве ваше примитивное искусство может прогореть?АктерЯ вот что подумал, милейший: ведь вы все же поэт…Поэт (грозно и возмущенно)Не прозаик!АктерНу так сочините нам что-нибудь эдакое, чтобыоживить цирковую мертвечину, взбодрить зрелище,так сказать, смыслом.ПоэтЭто потому, что сами по себе, честно и в лоб выне умеете быть интересными? Зрители скулыпосворачивали от зевков. Вам нужна какая-тоинтрига, какой-то искусственный афродизиак,интеллектуальный допинг.АктерНам нужен каркас, а мы уж на нем развесим гроздьясвоих талантов.Поэт (недоверчиво)Талантов…АктерПолная свобода бессмысленна, а тут мы будемненавидеть ваш замысел и, расшатывая его, ух дочего договоримся.Гимнастка (раскланиваясь в обе стороны)Он тебе сочинит…Он тебе переврет…АктерПусть это будет в память о погибшей.57Пусть это будет о любви!О, не стесняйся итакую пошлость оживи,чтоб – в плачь глаза мои!58ГимнасткаКонечно, это должна быть пьеса о любви.О такой, знаешь ли, сногсшибательной,костедробительной, душемутительной страсти.ПоэтБудет тебе любовь.ГимнасткаИ кого я смогу сыграть?ПоэтКого-то очень похожую на саму себя.ГимнасткаВот спасибо.И для себя, будь любезен, найди в ней место.ПоэтА как же!Самая смешная и выигрышная роль всегда моя.59СтрофаЯ начинаю, демиург,свою великую игру —ее развитие следить,страстей прелестную муру.Я начинаю – бог – шутить,цедить благой, хладить бел-хмель —взовьется сонм легчайших пурги черным ветром ну отсель.АнтистрофаМузы́кой сфер кручу-верчу,соизмеряю ход светил,меняю ритмы, как хочу,на все, про все хватает сил.Со мной поет согласный хор,хохочет, плачет цирк, гудит;и ухищряется актер,и явлен смысл, и текст забыт.

Начинается новое представление.

60. ПьероЯ – Пьеро,по сути – зеро,я – большой поэт,в чем мне толку нет.Я в любви – дурак,неумелец драк,я убог, женат,небогат, рогат.61. АрлекинЯ – Арлекин,сам себе господин,сам себе судья —кто такой, как я?Я – удачник во всем,выдаюсь умом,от моей любвижар в твоей крови.62. КоломбинаЯ – Коломбина,мне нужен мужчина —плательщик, любовник,банкир и сановник.Мой муж не так прост:копыта есть, хвост —утащит душонкудружка в тьму, в сторонку.63Мы – славное трио,в Мадриде и Риоспектакли играли,багаж наш украли.Теперь – патриоты,хватает заботышутить до икоты,до русского пота;проездом с Рязанидо Волги, Казанидаем представленье,покажем уменье,всех стилей смешенье,движенье и пенье.

На сцену выходит хор. Впереди три солиста:

Труффальдино, Тарталья, Бригелла.

64. ПародНачинаем представленье,выкаблучиваем пляску,ног, жиров лихую тряску,души слабенькой волненье.Начинаем, пих-пихаемдруг друга на эту сцену,не как раньше – современнои раскованно играем.Нам самим вот любопытно,чем закончим эту пьесу;стали б и́наче обиднокорчиться без интересу!

Посреди сцены появляется башня,

куда поднимается Коломбина.

65. Хор (на разные голоса)Вот посереди сцены стоит дом —дом с зарешеченным окном.Двери крепки,тяжелы замки.Красна девица взаперти сидит,на бел свет в злой тоске глядит.Песни поет грустные,страдает больными чувствами.Зверь-тоскаподвывает запертой не слегка.У дверей сторожиммы стоим.Я – Труффальдино!Я – Тарталья!Я – Бригелла!Ты – скотина!Ты – каналья!А про меня что?

Арлекин подбегает к башне и начинает

колотить ее стены кулаками.

Камень не поддается.

Тогда он начинает нараспев, голосом

расхлябанным и неверным.

66АрлекинЗа семью замками,семью дверямилю́бая мояв заточенье камнясиднем посидит,между стен пройдется,вскинется в плаче.КоломбинаСосчитай срока:сколько силы в камне —не упасть-распасться,держаться в кладке;сколько горевать,вековать девице,в желе́зах ерзать.ПьероРжавь ползет по петлями по засовам,цепи – тронь – труха,вот она, свобода:пыль стряхни, пройдииз дверей во двор исо двора дальше.

Время для импровизации.

67Пой, моя гитара,вой, моя гитара,чертова угараподдавай, звон-жара.Расплесну заметнымсеребром-сном звуки,словом – чур – заветнымот тоски, разлуки.Пропою я гимнымолодой, красивой,слезы мои ливнем,сердце мое живо.Пыл сентиментальный,чертова повадка,грез немного сальныхгрех немного сладкий.68. КоломбинаЧерт побери тебя совсем!Ну что развел тоску пустую!Мне мало, что ли, среди стенсвоей, проклятой, существуюс которой? Ну! Освободихоть как – обманом или силой,решеток прутья прореди,дверь расшатай, старайся, милый,чтоб мы измыслили путисвободные по хлябям, гатям.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.