– Подумай сам, будь оно иначе, стал бы я так осторожничать и вынюхивать след Д’юмы через полгалактики?
Обдумав эти слова, я сказал:
– Если честно, то ты и не такие трюки выкидывал.
Он удивился, даже оглянуться изволил:
– Это что, шутка?
– А я разве смеюсь?
Брат, снова отвернувшись к приборной панели, ввел еще несколько команд и направил «Ртуть» вдоль крайней из сфер, ища более-менее свободное для стыковки место.
Несмотря на более чем удручающее положение, в котором обитали местные жители, пренебрежительно называемые риоммцами коддас, от звездолетов в причальной зоне было не протолкнуться. И все благодаря антиимперским настроениям, которые в этой космической области проявлялись наиболее остро. Только чудо и крайняя осторожность местных революционеров уберегало это незначительное скопление от глаз Серых Стражей и судьбы разрушенной планеты под ногами.
Впрочем, то были доводы разума, а в таком месте, как техносферы Кодда Секундус на разум полагаться нельзя.
Выторговав себе местечко у одного из причалов, Мекет пристыковал к нему «Ртуть» и в своей излюбленной манере начал предварительный инструктаж.
– Я иду первым, ты не отстаешь. По сторонам не смотришь, вопросов не задаешь.
Я не удержался:
– Вопросов? Каких?
– Никаких! – рявкнул Мекет, пока я давил ухмылку. – Будь словно тень. Чем меньше народу там внутри обратят на тебя внимания, тем лучше.
Прикинув что к чему, я задался наиболее логичным на мой взгляд вопросом:
– Может мне тогда лучше тут остаться? Поваляюсь, книжку почитаю…
Но братец, почуяв насмешку, прищурился.
– Нет, ты пойдешь со мной. Одна пара глаза хорошо, а две – лучше. Будешь прикрывать мне спину, если что.
Это заявление удивило:
– Если что? Я думал, мы не замышляем ничего противозаконного.
– А мы и не замышляем. – Мекет выудил из небольшого отделения с боку от панели широкополую шляпу. Нахлобучив ее на голову, он взялся проверять боеготовность пары бластеров, притороченных к поясу. Очевидно, в необходимости носить оружие у всех на виду что-то было. – Но быть готовым к неожиданностям не помешает. От этих обожравшихся солей идеалистов ждать можно чего угодно. Каждый там спит и видит, как взрывается Риомм, и у каждого за пазухой спрятано не по одному грязному секрету. Эти секреты они готовы защищать так же отчаянно, как мать ребенка. Так что лишний раз на рожон лучше не лезть. Только Д’юме с ними и удается ладить. Но как именно – загадка для меня.
Вопрос о том, кто же этот самый Д’юма такой, на повестке не стоял. И это не значит, будто я не пытался его внести. Просто Мекет всякий раз, стоило мне завести тему об очередном космическом проходимце, водившим тесную дружбу с Желтым Малышом, неизменно уходил от ответа. Как будто боялся сказать лишнего. Или, что еще менее вероятно, переживал о том, как бы мое отношение к этому подозрительному дядечке не повредило будущей сделке. А уж ее-то он тщательно планировал. Хотя, я бы не стал сбрасывать со счетов, что это побег Ди Аргуса превратил брата в параноика.
Но может, и нечто иное, куда сильнее внушавшее беспокойство…
Я призадумался, искоса глянув на широкую мекетовскую спину: могло ли нечто подобное быть правдой? Вспомнилась жуткая до нелепости сцена гибели Метары, отчего едва затихшее внутри темное нечто незамедлительно поскребло о крышку ящика. Мекет не видел, как умирала лейра, потому что в тот момент находился в отключке. Стараниями ее наперсника он был тяжело ранен и крайне эффектную сцену пробуждения Тени пропустил. С другой стороны, он был вовсе не дурак, и без особого напряжения мог сообразить, что к чему… Но чувствовал ли он во мне угрозу? И если да, то как далеко готов был зайти, чтобы ее предотвратить?
Пока вопросы терзали разум, я схватил бластер и, уложив его в кобуру, поспешил за братом. Если уж предстоит разобраться во всем, то делать это придется по ходу пьесы, в которой у меня роль не то пажа, не то злодея.
– И да, – бросил Мекет прежде, чем скрыться в пуповине стыковочного шлюза. – По ту сторону гравитации нет. Так что будь осторожней.
– Как нет? – замер я на месте с открытым ртом.
– Да запросто, – ответил брат. – Изначально это обиталище планировалось как временное, поэтому слишком облагораживать его никто не собирался. Так и получилось. Но ты ведь уже бывал в невесомости, верно?
Я сглотнул вдруг подступивший к горлу ком и вяло кивнул:
– Бывал. Только ты все равно мог бы и заранее меня предупредить.
– Не бойся. Дельце не займет много времени.
Хотелось бы верить.
Переход через шлюз-ползунок показался мне прыжком с трамплина в кучу дерьма. Глубокую, черную и отвратительно пахнущую.
– Фуууу! Что за вонища?
– Добро пожаловать в трущобы коддас, – ответил Мекет с усмешкой. – Дом, который построил для беженцев Риомм. За что они ему безмерно благодарны.
Я уставился на него с открытым от изумления ртом. Впрочем, не только поэтому, – иначе дышать здесь было невозможно. О том, что станция совсем не курорт, я догадывался и раньше, но даже в самых своих жутких кошмарах не мог вообразить такого! Это были не просто трущобы, а натуральный гадюшник! Мусорная свалка. Самая, что ни на есть. Только посреди открытого космоса, где чистый кислород по идее должен быть на вес золота, а любые отходы утилизироваться и не пропадать зря.
Братец, кажется, оценил выражение моего лица, потому что заметил:
– Ничего. Скоро привыкнешь.
Кое-как справившись с рвотными позывами, я выдавил из себя:
– Что-то я сомневаюсь. Ты уже бывал здесь прежде?
– Мельком. И, говоря откровенно, не очень-то ждал возвращения.
– Могу себе представить.
Мекет проплыл через захламленную, точно лавка старьевщика Зулы с Глосса, малую сферу к узкому проходу, занавешенному драным куском старой-престарой ветоши, непонятно к чему там находящемуся и прикрепленному с обеих сторон. По моим прикидкам проход должен был вывести к основным помещениям станции. Правда, после уже виденного, начала проявлять тревога. На что еще мы здесь сможем наткнуться?
– Тут что, следить за порядком не принято? – простейший вопрос, который заставлял меня внутренне кипеть от возмущения. Насколько сильно может деградировать разумное существо, чтобы добровольно прозябать в подобном кошмаре?
Мекет не раздумывал над ответом:
– Никому это не надо. Ныть, жаловаться и требовать помощи от кого бы то ни было намного проще. По крайней мере, так считает большинство коддас, а те, кто ими управляет, не видит серьезных причин что-то менять. К грязи и нищете здесь привыкли. А на залетных парней, вроде нас, смотрят с подозрением.
Это было хорошо заметно по местным обитателям, парящим у вздувшимся на стенах, точно гнойники, палаткам и провожавшим нас полувраждебными взглядами, которые совсем непросто оказалось прочитать. Тощие физиономии горели азартом, и непонятно, то ли ограбить нас хотели, то ли сожрать.
– Рот не разевай, – предупредил Мекет, перехватив меня за запястье и подтолкнув в нужном направлении. – Ты же не на экскурсии, чтобы пялиться. Да и раздражает это, сам должен понимать.
– Однако им это не мешает пялиться в ответ, – негромко возразил я, как мне казалось, вполне справедливо. Тот, кто не любит, когда суются в его личное пространство, должен с уважением относиться к чужому.
А Мекет и не спорил.
