* * *
Когда он вернулся, мужчины услышали:
– Селянку зовут Марфа. Она возвращается домой в село с новорожденной девочкой Леночкой, которую «нагуляла», пока была на заработках в городе. Родни у нее не осталось, но есть плохенькая изба и небольшой огород.
Тихомир и Третьяк все еще с немым вопросом смотрели на Хранителя.
Хранитель хлопнул себя по колену и, передразнивая селянку, продолжил:
– Она «согласная», чтобы мы у нее пожили. И «согласная» быть кормилицей: «молока, чай, и на двоих хватит».
Хранитель сделал движения руками в области груди, описывающие большие полусферы.
Третьяк понятливо закивал, а Тихомир остался сидеть, ничего не понимая.
Хранитель разочарованно развел руками и сказал, обращаясь к Третьяку:
– Чего сидишь? Иди – неси на кормление!
Тихомир устало спросил:
– Так куда поедем?
Хранитель пригладил усы и тихо произнес:
– Сойдем в Твери.
Эпизод 2
Выбор Марфы
6 апреля – 21 мая 1862 года Никольское
– А вашего-то как величают? – спросила Марфа.
Вопрос селянки поставил в совершенный тупик Тихомира, который и так остолбенело, с малышом на руках, осматривал «интерьер избы», и Хранителя, который, причмокивая, прохаживался с сомкнутыми за спиной руками по ее периметру.
* * *
Один Третьяк, громко хлопнув покосившейся дверью, не унывал от увиденной «роскоши», и с грохотом вывалил охапку дров:
– Надо печку проверить!
От этого грохота груднички зашевелились, и полился плач. «Концерт» начала Леночка, а подхватил «безымянный».
Марфа зацыкала на Третьяка и вытолкала его из избы.
Вслед за ним вышли и Тихомир с Хранителем.
* * *
Все втроем сели на завалинку и замолчали.
Первым заговорил Тихомир:
– Так как назовем?
Третьяк переспросил:
– Кого назовем?
И тут же получил оплеуху от Хранителя.
* * *
Из жителей двадцати пяти дворов Никольского остались, за редким исключением, старики и старухи.
Две соседки, из самых любопытных, увидев печной дым из избы Марфы, пошли на разведку. Уж больно долго изба пустовала!
Бабки решили, чтобы застать хозяев врасплох, идти через огород— «по-соседски».
* * *
Первого, кого они встретили, был Хранитель, который стоял у перекошенной, сколоченной с широкими щелями, уборной с выгребной ямой. Рукава Хранителя были закатаны, в одной руке он держал ведро с водой, а в другой тряпку.
Бабки заохали:
– Разве ж можно мужику уборную мыть? Стыд какой!
Хранитель в ответ улыбнулся и философски произнес:
– Стыдно в грязи жить, а не грязь убирать!
Бабки пооткрывали рты.
Хранитель сказал:
– Здравия вам желаю! Давайте, соседушки, знакомиться. Меня зовут Олег Ярославович.
Бабки засмущались такому обхождению.
* * *
Тут из избы вышел Третьяк, с руками, перемазанными глиной:
– Здравствуйте.
Бабки в ответ закивали, во все глаза рассматривая молодца.
