Ванька развернул телегу и уставился на мужика с рукой.
Присмотревшись хорошенько, он окликнул:
– Ждан!
Мужик с рукой обернулся и через силу заулыбался:
– Ванька? Здорово. Какими судьбами?
– Вот погорельцев в больницу везу, – ответил Ванька и предложил: – Садитесь, нам по пути.
* * *
Ехали недолго.
* * *
Под козырьком входа в небольшое здание больницы горел керосиновый фонарь, а через окна пробивался тусклый свет.
Попутчики спрыгнули с телеги.
Товарищ Ждана постучал в дверь, но никто не открывал. Он дернул за ручку – дверь оказалась незапертой, и мужики зашли вовнутрь.
* * *
Тихомир ждал в телеге с полчаса, когда товарищ Ждана вышел и объявил:
– Дело плохо! Фельдшер сказал, что отнимут руку: кости раздробило. Уже не работник!
Ванька охнул:
– Дождусь его. Потом в село завезу. Сосед поди!
– Ахош, замолвлю словечко? Сейчас на мануфактуре люди нужны, а он насовсем выбыл, – предложил товарищ Ждана.
Ванька согласно закивал:
– Только клячу куда?
Товарищ Ждана предложил:
– Так давай поговорим с фельдшером. Он добрый – сочувствует, видно, сильно верующий! У них тут и стойло казенное есть.
Тихомир попросил:
– Так и за моих словечко замолвите.
Они оба кивнули и зашли в больницу.
* * *
Мужики вышли довольные и повели лошадь в стойло.
Вслед за ними появился и фельдшер.
* * *
Тихомир взволнованно прохаживался возле крыльца.
Фельдшер вопросительно посмотрел на него.
Тихомир подошел и попросил:
– Будьте любезны, посмотрите, пожалуйста! Мы погорельцы, а двоих сильно завалило при пожаре!
Фельдшер оказался не такой уж и «добрый», как описывали. Он сделал суровое лицо, что-то невнятное пробурчал, но к телеге подошел.
По очереди окинул взглядом Третьяка, Хранителя и Марфу со «свертком» и заявил:
– Больница содержится за счет ткацкой мануфактуры, и лечат только работников! Иногда местных, но за деньги.
Тихомир с горечью произнес:
– Так все сгорело! И деньги тоже!
Фельдшеру явно не нравился московский говор Тихомира, и он ответил:
– Я не могу принимать решение самостоятельно, а доктор на выезде. В больнице работает до полудня. Такой порядок.
Хранитель, внимательно слушавший разговор, вдруг произнес какую-то тарабарщину:
– Масу зетил еный ховряк, в хлябом костре Ботусе матырится клевая оклюга. Видка?
Фельдшер удивленно посмотрел на него, затем по сторонам, и почему-то шепотом сказал:
– Заходите.
* * *
Фельдшер обработал рану «на вылет» под лопаткой Хранителя и голову Третьяка.
Потом он о чем-то шептался с Хранителем.
* * *
Марфа с Первым на руках дремала на кушетке.
* * *
