Смерть под ее кожей
Он поставил меня обратно и снял с изголовья кровати ярко-красный цилиндр.
– Мне пора на представление, – сказал он. – Позже можем посидеть и все обговорить, но пока введу вас в курс дела по дороге, если вы не против слушать на ходу.
– Думаю, мы справимся, – ответила мисс Пентикост.
Мы выпрыгнули из трейлера и направились к большому шатру, пробираясь между разносчиками, на бегу поправляющими костюмы артистами и толпой зрителей, глазевших на все вокруг. В том числе и на карлика во фраке и цилиндре, женщину в безупречном костюме и с тросточкой и, как они, очевидно, думали, спешащую за ними секретаршу в брюках средней паршивости.
– Вот как было дело, – сказал Большой Боб. – До вечера субботы мы были в Питтсбурге, в воскресенье приехали в Стоппард, но слишком поздно и особо ничего не успели, в понедельник обустраивались, а открылись во вторник. Открытие прошло без сучка и задоринки. Около одиннадцати вечера девушки пошли за Руби в ее павильон, чтобы вместе вернуться в трейлеры и подготовиться к ночному представлению в малом шатре. Руби не надо было долго одеваться для шоу, поэтому она обычно помогала другим. Она сказала девушкам в этот раз исключить ее из программы представления. Сказала, что она…
Дорогу нам перебежала девчушка лет семи, сахарная вата размером с голову заслоняла ей обзор. Большой Боб сделал пируэт вокруг нее, снял шляпу, изобразил поклон, отчего девочка разразилась смехом, и продолжил движение, не проронив ни слова.
– …должна поговорить со мной о чем-то. Она шла с «Аллеи диковин», и там ее видели в последний раз, пока не нашли мертвой. Погодите-ка.
Он быстро свернул в сторону и обогнул шатер, где шло выступление Мистерио. Большой Боб остановился у заднего входа, полог был слегка откинут. Публика уже выходила с другой стороны, а Мистерио и его помощница убирали реквизит.
Последние годы не были милосердны к фокуснику. Его лицо начало оплывать, а кожа обвисла. Смокинг выглядел поношенным и натянулся на животе.
Он поднял голову, и наши взгляды встретились. Я улыбнулась, но он не ответил на улыбку. Даже не кивнул, не удивился. Только замер на полсекунды и продолжил собирать бумажные цветы.
Я решила не принимать это близко к сердцу.
– Вот где ее нашли, – сказал Большой Боб, указывая на клочок земли, покрытый опилками и грязью, прямо у полога.
– Кто нашел ее? – спросила мисс Пентикост, немного запыхавшаяся после долгой прогулки.
– Помощница Мистерио, Аннабель, – он кивнул на высокую брюнетку в ярком трико, которая собирала игральные карты. – Она шла к трейлеру, чтобы переодеться для ночного представления. И чуть не споткнулась о тело.
– Непохоже, что здесь часто ходят, – заметила мисс Пентикост.
– Да. Мы называем этот путь «Петля». По сути, он огибает территорию. Идет между внешней изгородью и шатрами, чтобы артисты могли передвигаться, не расталкивая локтями публику.
– Значит, нет ничего странного в том, что Руби пошла этим путем?
Большой Боб склонил голову набок.
– И да, и нет. Есть прямой путь от главного входа на «Аллею диковин», к трейлерам. Даже несмотря на то, что зрители выходили из шатра, этим путем Руби могла добраться до меня гораздо быстрее.
Мой босс покосилась на меня, и я понимающе кивнула. Мы обе подумали об одном и том же. Возможно, она избегала не толпу в целом, а какого-то конкретного посетителя.
– Вы знаете, зачем она хотела вас видеть? – спросила мисс П.
– Понятия не имею.
– Незадолго до смерти в ее поведении что-нибудь изменилось?
– После смерти Берты она совсем поникла.
– Берты? Подруги?
– Ее удава, – вставила я. – Ну, не совсем ее. На самом деле змея принадлежала Рэю. Он любит всяких ползучих тварей. Но Руби одалживала Берту для своего номера.
Я снова перенеслась в прошлое, в тот момент, когда впервые увидела, как Руби кладет змею на плечи и хихикает, когда та щекочет ей ухо языком. Руби сама по себе привлекала взгляд. Но при виде Руби и шестифутового удава вокруг ее шеи у меня замирало сердце.
– В субботу утром Руби нашла Берту мертвой в клетке. И была очень расстроена, – объяснил Боб.
– Отчего умерла змея? – спросила мисс Пентикост.
– Насколько мне известно, по естественным причинам. Ей было уже много лет.
– Если Руби была расстроена, то Рэй, наверное, безутешен, – сказала я. – Если он еще здесь.
– О да, – кивнул Боб. – Уж Рэй точно никуда отсюда не денется. Если цирк закроется, то нас двоих придется уносить вместе с шатрами.
Мисс П. вернула нас к теме:
– Сколько посетителей было во вторник вечером?
Боб покачал головой.
– Точно не знаю. Попозже могу проверить записи.
– Можем спросить Ди, – предложила я. – Ее стол по-прежнему у палатки с едой?
Ди когда-то была танцовщицей, а потом начала вести бухгалтерию цирка и регулярно вводить в Боба дозу здравого смысла.
Он снова покачал головой, на этот раз печальнее.
– Прости, детка. Ди сбежала с корабля вскоре после тебя. Теперь живет во Флориде. Открыла что-то вроде музея диковин на островах Ки.
Это меня потрясло. Ди была такой же неотъемлемой частью цирка Харта и Хэлловея, как скрип колеса обозрения и запах сахарной ваты. Я не могла представить, как цирк работает без нее.
Словно прочитав мои мысли, Большой Боб добавил:
– Я двадцать лет заглядывал Ди через плечо, так что наша бухгалтерия в надежных руках. А кроме того, в последнее время там и считать-то нечего.
Мисс Пентикост начала перетаптываться с ноги на ногу – первый признак, что она устала или сгорает от нетерпения. Или и то и другое. Я поспешно вернулась к главному:
– Вряд ли она хотела поговорить с тобой из-за смерти Берты. Что еще ее глодало?
Он пожал плечами:
– Если у нее и были проблемы, я о них не знаю.
Большой Боб вытащил потертые карманные часы на серебряной цепочке и взглянул на стрелки.
– Не возражаете, если мы пойдем дальше? Нехорошо задерживать представление, особенно владельцу цирка.
Мы тронулись в путь, на этот раз по «Петле», чтобы избежать толпы.
– Итак, Боб, – сказала я, – по какой причине ты не упомянул, что Руби из Стоппарда?
Он покосился на меня.
– Не считая сотни других проблем, которые вертятся у меня в голове? Да нет никакой причины. Прости, забыл.
– Просто мы познакомились с шефом Уиддлом, и он огорошил нас этим фактом.
Он поморщился и фыркнул.
– Этот буйвол? Он уже готовит веревку для виселицы, – сказал Боб.
Мы посторонились, пропуская трио клоунов. Они тащили охапку огромных надувных мечей и такую же гигантскую надувную дубинку. Клоун, шедший последним, ухмыльнулся мне нарисованными губами. Я вернула ему улыбку и сделала мысленную пометку разыскать его позже.
Поли Пальяно был еще одним старожилом цирка. Даже если ему нечего сказать о нашем деле, он числился в списке моих любимчиков, и я была не прочь поболтать с ним о войне.
– В общем, да. Руби выросла в этих краях, – продолжил Боб. – Вот почему мы так дешево получили это место после провала в Ричмонде. Это земля ее семьи. А рядом – поле ее дяди. Вон за теми деревьями.
Обзору мешали половина цирка и высокий забор, так что я поверила ему на слово.
– Кстати, именно там я и устроил вас двоих на ночлег. Здесь нет ни одной приличной гостиницы, а у меня нет лишнего трейлера. Раньше дом принадлежал родителям Руби, но они давно умерли. Автокатастрофа. Ее дядя – отличный парень. Иногда любит побуянить, но ничего такого.
Мисс П. начала отставать, и я положила руку Бобу на плечо, чтобы он слегка притормозил.
– Простите, – сказал он. – Полжизни этим занимаюсь и все еще волнуюсь перед представлением.
– Так значит, именно из-за мисс Доннер цирк и остановился в Стоппарде, – сказала мисс Пентикост, когда догнала нас.
– Можно и так сказать. Но она всячески упиралась, когда я это предложил. Она никогда не приезжала домой, даже на похороны родителей. У нее не было ни малейшего желания возвращаться. Но после провала в Ричмонде деваться было некуда.
Мы подошли к заднему входу в большой шатер. Перед началом представления там собралась толпа акробатов, клоунов и прочая фауна. Некоторые узнали меня и кивнули или помахали рукой.
– Похороны завтра утром, – сказал Большой Боб. – Ее похоронят у дома, рядом с родными. Я все организовал. Ее дядя, похоже, не в состоянии.
У меня заныло сердце.
К похоронам я относилась примерно так же, как к узким юбкам: это были редкие и неприятные события, необходимые по работе. В большинстве случаев я не знала покойного и могла понаблюдать за подозреваемыми. Но не в этот раз.
– Ладно, мне пора заняться своим делом, – сказал Большой Боб. – Вы можете посмотреть.
Он вытащил из кармана две красные карточки с логотипом цирка Харта и Хэлловея на обеих сторонах.
– Покажите это любому билетеру, и вас пустят бесплатно, – объяснил он. – С закусками аналогично. Все за наш счет. Я буду занят до конца шоу. Если вам что-нибудь понадобится, найдите Сэма Ли. Он участвует в некоторых номерах, так что вы его увидите. А теперь, если у вас нет ничего срочного, мне пора очаровывать публику.
Он шагнул к откинутому пологу, но мисс Пентикост подняла трость, чтобы преградить ему путь.
– И кое-что еще, Роберт, – сказала она. – Почему шеф Уиддл так уверен, что преступление совершил мистер Калищенко? По телефону вы говорили довольно туманно. А шеф полиции явно уверен в своих словах.
Большой Боб опустил взгляд на лакированные ботинки, пиная кочку. Когда он снова поднял голову, то посмотрел на мисс Пентикост, но не на меня.
– Он… В общем, в то утро Вэл и Руби поругались. Судя по тому, что я слышал, это была неприятная стычка. А потом он напился. И ночью был в стельку. Говорит, что отключился и ничего не помнит.
Ничего хорошего. Особенно когда речь идет о расследовании убийства и тебя спрашивают, где ты был.
– Может быть, Руби хотела поговорить с вами об этом? – предположила мисс Пентикост. – Пожаловаться на мистера Калищенко?
– Не думаю. Она заранее знала, что я отвечу. Я бы сказал, что ей следует разобраться с этим самой.
Большой Боб переминался с ноги на ногу, всем телом устремляясь к шатру, словно школьник, который ожидает звонка с урока и надеется, что учитель не успеет задать ему вопрос.
– Но это ведь не все, так? – спросила я.
Боб снял цилиндр и осмотрел подкладку. Быть может, в надежде, что там написан ответ получше, чем тот, который он собирался произнести.
– Да, не все, – сказал он. – Есть свидетель, который видел его рядом с Руби прямо перед убийством. А когда его спросили, убил ли он ее, он ответил, цитирую: «Может быть».
Он перевел взгляд на меня.
– Сожалею, Уилл.
– Не о чем сожалеть, – ответила я. – Не меня же обвиняют в убийстве.
– Конечно. Но все же…
Ему не нужно было заканчивать фразу. Дело плохо. Это крепкий набор косвенных улик. В сущности, если мой босс не сотворит чудо, цирковая карьера Вэла закончится резко и навсегда.
Глава 6
Мы оставили Боба готовиться к шоу и пошли к главному входу в шатер, от которого до сих пор тянулась очередь. Я посмотрела на часы и увидела, что часовая стрелка подбирается к двум.
– Времени мало, – сказала я, думая о том, что прием посетителей в тюрьме заканчивается в пять. – На представление можем зайти и попозже.
Мисс Пентикост осмотрела цирк, провожая глазами толпу, которая разделялась на группки и пары по пути к играм и аттракционам, колесу обозрения или главному шатру.
– «Аллея диковин» уже открылась? – наконец спросила она.
– Наверное. Но мы можем зайти туда позже. Нужно поговорить с Вэлом. Уиддл явно из тех, кто пунктуально соблюдает расписание.
– Мне хотелось бы взглянуть на «Аллею диковин», – безмятежно сказала мисс Пентикост, вливаясь в поток людей, направлявшихся в ту сторону.
Я выключила тикающие в голове часы и последовала за ней.
«Аллея диковин» была отрезана от остальной территории высокой деревянной изгородью, украшенной афишами. Они рассказывали зрителям о том, что их ждет внутри: «Мальчик-аллигатор», «Змеи с Востока» и «Всевидящая мадам Фортуна».
Такие же афиши висели снаружи внешнего забора цирка, чтобы проходящий мимо народ понял, чего лишается.
Афиша с «Удивительной Татуированной Женщиной» еще висела:
Узнайте секреты, запечатленные на ее коже
Раскрашенный брезент пересекала черная лента, а на земле лежали букеты цветов.
По центру полосу афиш разделяла деревянная арка, миниатюрная копия главного входа. На этой арке были изображены символы карт Таро, извивающиеся змеи и обнаженные человеческие тела в таких позах, что глаза лезли на лоб. На вершине арки светились буквы: «Готовы войти в потусторонний мир, смельчаки?»
Узнать, что предлагает «Аллея диковин», можно было только одним способом: бросить двадцать пять центов зазывале перед входом – тощему как скелет парню примерно моего возраста, в потрепанном котелке и с клочковатой бородкой. Его рот не закрывался ни на секунду.
– Подходите, подходите! – выкрикивал он. – Всего двадцать пять центов, один четвертак! По цене горсти леденцов вы можете изменить свою жизнь! Да-да, именно так! То, что вы увидите там, заставит вас поверить в чудеса, проклятия, ангелов и демонов и все остальное. Парни, соберитесь с духом. Дамы, держитесь крепче за своих кавалеров.
Как всегда, один из артистов «Аллеи» стоял рядом с зазывалой в качестве наживки и показывал зрителям, что они увидят внутри. В мое время приманкой обычно служила Руби. В ней не было ничего, способного отпугнуть брезгливых, и все мужчины в толпе решали, что раз она – всего лишь приманка, то внутри ждет нечто потрясающее.
В этот день к зазывале присоединилась Резиновая Девушка, которую свои знали под именем Фрида. Она была в плотно облегающем фигуру ярко-синем трико. Белокурые локоны, которые раньше доходили ей до плеч, теперь были обрезаны совсем коротко, что придавало ей экзотический, почти андрогинный вид.
Она демонстрировала прохожим способности своих двойных суставов. Вообще-то, как она однажды объяснила мне, двойных суставов не бывает. Она просто очень-очень гибкая, и если я буду долго тренироваться, то смогу повторить ее движения.
Я до сих пор не знаю, говорила она правду или флиртовала.
Когда мы подошли ближе, Фрида улыбнулась и помахала мне за спиной.
– Привет, Уилл. Наслышана о твоем приезде.
– Привет, Фрида. Мне нравится твоя стрижка.
– Ага. Они мешались, когда я сворачивалась в крендель, – сказала она, проводя рукой по волосам.
Другую руку она завела за спину и вокруг головы, словно обернула шарф вокруг плеч. Это вызвало хор восклицаний у публики, а кто-то слабонервный даже взвизгнул.
– Павильон Руби на прежнем месте? – спросила я.
Фрида перестала улыбаться и кивнула.
– Да. На обычном месте, ближе к концу.
Я не хотела пользоваться бесплатными билетами на глазах у публики. Лучше не создавать у посторонних впечатление, что они могут пройти задаром. Я сунула зазывале пару четвертаков. Он снял котелок и опустил монеты в ящик на замке, прикрепленный к столбу.
Иногда какому-нибудь гению приходит в голову мысль вырвать столб и сбежать. Но он очень быстро узнает, что столб вкопан на шесть футов теми же рабочими, которые устанавливают шатер. Смотреть на эти потуги смешно. А еще смешнее, когда те же рабочие ставят новый рекорд дальности, вышвыривая придурка за ворота.
– Смотрите! – объявил зазывала проходящим мимо. – Вот две смелые леди, желающие расширить горизонты познания. Вперед, красавицы. Откройте другой мир, который лежит совсем рядом с нашим!
Для новичка он был очень красноречив. Со временем он отбросит цветистые выражения и остановится на простых истинах: платите денежки – и вы испугаетесь, испытаете отвращение или вожделение. А может, и все это одновременно.
– Я увижу тебя на вечернем представлении? – полушепотом спросила Фрида, когда мы проходили мимо.
– Вряд ли, – шепнула я в ответ.
– Обязательно приходи, – сказала она, завела руку за спину и сжала мое плечо. – У меня новый номер, тебе понравится.
– Тогда я подумаю.
Мы с мисс Пентикост прошли под аркой и оказались в узком проходе между деревянным забором и разного рода павильонами и стендами.
– Ваша подруга? – спросила мисс П., бросив взгляд назад.
– Фрида? Ну да. Мы дружили.
Она подняла бровь.
– Ну ладно, иногда не просто дружили, – признала я. – Но ничего серьезного.
– Вы упоминали отношения с Человеком-змеей, но у меня создалось впечатление, что это мужчина.
– Это был другой Человек-змея.
В этот раз она подняла обе брови.
– Не смотрите на меня так, – сказала я. – Я была очень молода и… молода. Так, вы ведь вроде хотели увидеть «Аллею диковин». Вот она.
Я быстро зашагала вперед, подальше от мисс Пентикост и ее бестактных вопросов о моей бесшабашной юности.
Павильоны по обеим сторонам «Аллеи» располагались в шахматном порядке, чтобы артисты не конкурировали друг с другом и получали одинаковое внимание публики.
Я помахала рукой, приветствуя Мальчика-аллигатора (настоящее имя Мануэль), чья кожа нуждалась лишь в легком гриме для сходства с рептилией. Кивнула Человеку-болту, который засунул в ноздрю трехдюймовый гвоздь, отчего стоящих перед ним двух девушек стошнило. И заглянула к самой маленькой в мире лошади (миниатюрная чубарая пони по кличке Джинглз), которая ткнулась мордой мне в ладонь.
На полпути, там, где дорожка сворачивала под прямым углом, стенды уступили место трейлеру. Это был переделанный железнодорожный вагон раз в десять больше жилища Большого Боба. И это не считая пристройки – хижины на крыше вагона. Судя по крохотному оконцу с одной стороны, лачугу использовали не только как склад.
Вывеска на двери провозглашала: «Дом ядовитых гадов», причем каждая буква была извивающейся змеей или свернувшимся пауком.
Я подождала мисс Пентикост.
– Входите, – сказала я. – Вы должны познакомиться с Рэем.
Внутри было сумрачно и градусов на десять теплее, чем в августовский день снаружи. В комнату были втиснуты три ряда стеклянных ящиков, образуя проход в форме буквы U, чтобы посетители могли осмотреть экспонаты и выйти там же, где и вошли. Ящики стояли на задрапированных тканью постаментах прямо на высоте глаз. На каждом ящике была табличка ярко-красного цвета пожарной машины, предупреждающая посетителей: «Не открывайте крышку для вашей же безопасности!»
Хотя на самом деле скорее крышки оберегали обитателей ящиков от любопытных посетителей, чем наоборот.
В комнате почти никого не было, не считая высокого худого мужчины в дальнем конце и держащейся за руки парочки в середине прохода. Каждые три шага женщина приглушенно взвизгивала и прижималась к мужчине. Судя по слегка потертым обручальным кольцам, они были женаты, но то, как женщина использовала любую возможность коснуться своего спутника, заставило меня подозревать, что женаты они были не друг на друге.
Цирк не впервые служил местом для свидания тайных любовников. Здесь много уютных уголков и легко затеряться в толпе. Впрочем, возможно, я видела порок там, где его нет. Этим опасна профессия детектива.
Мы рассматривали шипящих тараканов и скорпионов. Королевская кобра встала на хвост, чтобы поздороваться, ее голова почти касалась крышки. Гремучая змея выглядела впечатляюще, но явно слишком устала, чтобы трясти хвостом. С одного ящика в конце трейлера была снята крышка, и худощавый мужчина склонился над ним, копошась внутри.
Он напоминал неуместного здесь библиотекаря: лет пятьдесят на вид, с угловатыми руками и ногами, которые выглядели так, будто могут отвалиться, если хорошенько его потрясти. За бифокальными очками скрывались водянистые голубые глаза, голова у него была узкая, почти лысая. Он был одет в белую рубашку, черный жилет и галстук-шнурок.
Я заглянула ему через плечо. Его рукава были закатаны до локтей, и с полдюжины тарантулов ползли вверх по его запястьям.
– Привет, дружище, – сказала я. – Ты что, не читал объявление? Эти твари опасны.
Он вздрогнул, и один тарантул свалился с его руки обратно в ящик. Рэю понадобилось целых две секунды, чтобы узнать меня.
– Уилл! – воскликнул он. – Боб говорил, что ты приедешь. Я едва тебя узнал. Бог ты мой! Ты выглядишь… э-э-э…
Он пытался найти слово, которое не создаст проблем.
– Знаю-знаю, я стала чистюлей, – сказала я, высвобождая его из этой ловушки. – Мисс Лилиан Пентикост, познакомьтесь с Рэем Нансом – заклинателем змей, дрессировщиком пауков и одним из старейших членов труппы цирка Харта и Хэлловея.
– Я бы пожал вам руку, но…
Он опустил взгляд на ползающих по его рукам пауков.
– Понимаю, – сказала я. – Мы не станем отвлекать тебя от твоих питомцев.
Он улыбнулся.
– Мои питомцы – какое чудесное слово. Именно так я о них и думаю. Уилл, милая, ты не могла бы сунуть руку в левый карман моей жилетки и покормить паука на моем предплечье? Я бы и сам это сделал, но не хочу сбрасывать остальных.
Я достала из его кармана сверчка, еще живого и стрекочущего. Протянула его мохнатому пауку, который карабкался по руке Рэя. Паук остановился перед сверчком, напрягся и вонзил в насекомое жвалы. Сверчок тут же замер, и паук потащил его по руке Рэя вниз.
– Я думала, что тарантулы не живут группами, – заметила мой босс. – Потому что поедают друг друга.
– Ах, так вы знакомы с паукообразными! – Рэй чуть ли не завизжал. – В большинстве случаев это так. Но если вы внимательно присмотритесь к этому пауку у моего локтя… Видите едва заметные красноватые пятна на его лапах?
– Да.
– Именно из-за этой окраски розовый тарантул и получил свое название, – объяснил Рэй. – Этот вид более мирный. Если хорошо кормить их.
– Вы всех своих пауков кормите с рук? – поинтересовалась мисс Пентикост.
– Нет. Увы, на это просто нет времени, – сказал Рэй, осторожно смахивая пушистых пауков со своих рук обратно в террариум, к их товарищам. – Но мне нравится иногда уделять им немного больше внимания.
Он наклонился, взял банку с живыми сверчками, открыл крышку и высыпал горсть паукам. Сверчки запрыгали во все стороны. Когда-то я помогала Рэю и по опыту знала, что долго они не проживут.
Пауки начали приближаться к добыче. Каждый по отдельности двигался бесшумно, но все вместе они издавали легкий шорох, как сухие листья, шелестящие по тротуару.
– Пауки – очень умные создания, – сказал он, снова накрывая террариум крышкой и закрепляя ее двумя защелками. – Если хорошо с ними обращаться и регулярно кормить, они будут вести себя вполне дружелюбно.
Другими словами, если их разозлить или пропустить кормежку, то они начнут откусывать друг другу головы. В этом они не слишком отличаются от людей, если подумать.
– Дружелюбно или нет, но у меня мурашки по коже, когда я смотрю, как они по тебе ползают, – сказала я, поежившись лишь наполовину наигранно.
– Ведет себя как дурочка, – сказал Рэй мисс Пентикост. – Хотя была одной из лучших моих помощниц. Все мои животные прекрасно с ней ладили.
– Хотя мне нечасто приходилось помогать Рэю. Он практически спит со змеями.
– Теперь и правда сплю с ними, – с улыбкой признал он и указал на люк в потолке. – Я попросил Боба соорудить мне что-то вроде чердака на крыше трейлера. И теперь мне не приходится оставлять моих… как ты там сказала?.. моих питомцев в одиночестве на всю ночь.
– Кстати, о змеях, – сказала я. – Сожалею насчет Берты.
Его взгляд затуманился.
– О да. Берта.
Он прошаркал к другому проходу мимо разноцветных древесных змей и двуглавого маисового полоза, языки которого трепетали в унисон, к самому большому стеклянному террариуму в трейлере. В нем не было ничего, кроме камней, мха и грязи поверх слоя старых газет. Я удивилась, заметив страницу из «Чикаго трибьюн» недельной давности. Со дна террариума на меня смотрело лицо мисс Пентикост, подпись к фотографии гласила: «Суд над гарлемским поджигателем начнется на следующей неделе, Лилиан Пентикост намерена…» Остальное было закрыто травой и опилками.
– Она была со мной пятнадцать лет. Дольше, чем все остальные.
Под его бифокальными очками блеснула слеза. Он снял очки и вытер их о рубашку.
– Пятнадцать лет – это много для удава? – спросила мисс П.
– Даже не знаю, – ответил Рэй и всхлипнул. – Почтенный возраст. Ей было года два или три, когда она попала ко мне. И все эти переезды. Они не идут на пользу животным. И все-таки… Я мог бы лучше за ней следить. Это моя вина.
– Лучше за ней следить – это значит не позволять мисс Доннер использовать ее в своем номере?
При упоминании Руби Рэй встрепенулся.
– Нет-нет! Я бы никогда… В смысле Берта ладила с Руби. И Руби ее любила. Хорошо с ней обращалась. Ей это было полезно. В смысле Берте. Никто не должен проводить всю жизнь в клетке.
– Мисс Доннер очень расстроилась?