Прелесть, какая дурочка
Люба все устроила как нельзя лучше. И уже вечером я сижу в том же кафе в кремовом, слишком тонком для осенней погоды платье, взбивая кончиками багровых ногтей свои блестящие кудри. В другой руке сжимаю тонкую маленькую сигаретку, которую время от времени подношу к краю безупречно накрашенных ярких губ. Жду красавчика, простого офисного работника, зарабатывающего меньше моей подруги.
Все это не внушает оптимизма, но все равно волнуюсь, что поделаешь, я женщина, он мужчина. Будет весьма неприятно увидеть в его глазах разочарование. Достаю из сумочки зеркальце. Все отлично. Я хороша собой, и мы с красавчиком составим прекрасную пару.
В дверях кафе возникает фигура высокого молодого человека в серых брюках классического покроя и модном твидовом пальто. Парень обводит зал заинтересованным взглядом. Ясно, что он ищет кого-то. Других одиноких молодых девушек в кафе не наблюдается, и он широко по-мальчишески улыбаясь, направляется к моему столику.
– Здравствуйте, я от Любы, – красавчик проводит пальцами по своим ухоженным каштановым волосам, – Я Степан.
«Странное имя» – думаю, вскользь отметив качество его стрижки:
– Элла.
– Эллина? Эльжбетта?
– Просто Элла. А у вас редкое русское имя, – спешу перевести разговор на другую тему.
Попала в яблочко. Степан принимается пространно объяснять причину, по которой его так назвали. Молча любуюсь его зелеными глазами и совершенно очаровательными манерами. Да уж, бесспорно, это красавчик.
Официант, принесший меню интересуется, принести ли еще карту вин. Говорю, что карту не нужно, буду сухое мартини. «Может, шампанское за встречу?» – предлагает кавалер. Я не против.
Молчим минуту, изучая меню.
– Я буду салат из морепродуктов – объявляет он, откидываясь на спинку стула.
– О, как хорошо! Я тоже люблю морепродукты. Здесь подают потрясающее сырное фондю с морепродуктами.
– Ладно, давай возьмем одно на двоих.
– Давай. Это так романтично!
Мы пьем шампанское и макаем кусочки кальмаров, креветки, мидии и гребешки в густой расплавленный сыр.
Тепло и уютно. Слушаю, как Степан рассказывает о своей маме – удивительной женщине, которая видит всех людей насквозь, она не раз предостерегала сына от опасных связей, и всегда была права.
Представляю его в большом доме, одетого в белый свитер крупной вязки. Сидит в широком кожаном кресле, и в его шелковистых волосах играет отблеск огня, весело полыхающего в камине. Захожу я, в белом банном халате, голова повязана полотенцем, наклоняюсь и по-хозяйски чмокаю его в затылок. Он быстро прячет в карман микроскопическую коробочку. И спрашивает: Ты еще не готова, милая? Может, позвонить в ресторан и продлить бронь? Я не готова, потому что сегодня все валится из рук. Еще утром нашла эту коробочку среди его вещей и открыла. В ней обручальное кольцо. Тонкое, белого золота с двухкаратным бриллиантом. Простое и элегантное. Предел мечтаний.
– А ты интересный собеседник, – слышу сквозь думы.
Кажется, в первый раз за весь вечер разговор заходит обо мне.
– Правда? – поддерживаю благое начинание.
– За последнее время со столькими девушками встретился, и все они меня чем-то раздражали. А с тобой мне комфортно.
– Мне тоже комфортно с тобой, – начинаю я, но он не реагирует на похвалу, как будто иначе и быть не может.
– Все женщины обычно выпендриваются, а ты очень скромная, хотя по виду такая же, как все, – продолжает он.
Моя улыбка слегка теряет лучезарность в ответ на сомнительный комплимент, но Степан не замечает этого.
– Ты не перебиваешь меня, не грузишь лишней болтовней, не рассказываешь о подругах и родственниках, не рекламируешь себя. А, знаешь, в тебе что-то есть!
Молча кошусь на него. А вот в тебе, друг, есть что-то неприятное. Сам только что продемонстрировал в себе все качества, что так не любишь в женщинах. «Что ж, большинство мужчин такие», – успокаиваю себя, и пытаюсь изобразить полное согласие.
– Вечер прошел в приятной атмосфере, – итожит Степан после кофе Глясе, и просит счет.
Получив чек, красавчик выкидывает нечто неожиданное.
– Можно бы заплатить пополам, но так будет не очень справедливо, потому что я выпил только один бокал шампанского из бутылки, фондю тоже съел одну треть, а от мороженного отказался, – рассуждает он, сосредоточенно тыча пальцем по панели дорогущего смартфона, вычисляя на калькуляторе, кто сколько съел.
Опасаясь, что знакомые официанты станут свидетелями этой комической сцены, спешно достаю ярко-розовый кошелечек:
– Степан, не нужно, я сегодня угощаю.
– Что ты! Не стоит! Мне же не жалко, просто все должно быть справедливо.
– Все справедливо. Сегодня я тебя пригласила, а в следующий раз заплатишь ты.
– Нет, я все-таки предпочитаю, чтобы каждый платил за себя – отказывается он, – тогда знаешь, на что рассчитывать.
– Я настаиваю! Обещаю, что в следующий раз буду заказывать скромно.
– Ну, как знаешь, – сдается Степан.
Оплачиваю счет, радуясь, что пригласила его в недорогое кафе, в котором могу себе позволить ужинать, иногда и без мужчины. Вспоминаю, что Степан зарабатывает гроши в своем офисе. Остается удивляться тому, что он умудряется так дорого одеваться и ухаживать за собой. «Умеет экономить» – тут же отвечаю на свой вопрос.
Идем молча, любуясь пожелтевшими кленами и вдыхая свежий сыроватый воздух.
Я думаю о том, что подруга явно дезинформировала, когда уверяла, что коллега не жадный. Где основание для такого вывода?
Как будто подслушав мысли, он принимается оправдываться:
– Я вовсе не жадный. И все об этом знают. Я всегда скидываюсь на все мероприятия, дарю лучшие подарки сотрудникам. Знаю, что подход платить на свидании пополам, не традиционный. Но это вызвано не бережливостью, а принципами.
– Интересно, какие же у тебя принципы? – спрашиваю из чистого любопытства.
– Я не хочу видеть рядом с собой потребителя. Я не дойная корова. Моя девушка, а потом и жена, будет мне подругой. Она должна отказаться от идеи сидеть на шее. Мы будем в равных долях трудиться на благо семьи. Она тоже должна приносить доход, а не весь день ногти красить, – презрительно кривится он на последних словах.
Ага! А сам только что хвалил мой маникюр. Знает ли он, сколько на это времени уходит? Если я перестану за собой следить, он станет восхищаться маникюром любовницы. А я буду годиться только на роль уборщицы и няни его детей. Впрочем, о детях он не вспоминает.
– А когда ребенок родится, ваш брак станет традиционным?
– Перед тем, как родится ребенок, мы уже накопим некий капитал. Конечно, все будет оговорено в контракте. Пройдет пару месяцев после родов, и жена сможет вернуться к работе. Услуги няни будем оплачивать пополам.
– Да. Не традиционный подход, – удивляюсь я. И про себя разочарованно отмечаю: «Чудес на свете не бывает».
Степан принимает отсутствие протеста за одобрение и воодушевляется:
– При такой свободе с обеих сторон, любовь не погрязнет в быту, а значит, никогда не угаснет!
Он снова сияет своей очаровательной улыбкой и по-свойски обнимает меня за талию.
На следующий день Степан звонит, чтобы узнать, какие у меня планы на воскресенье. Учитывая, что звонит он в среду, а речь идет о воскресенье через полторы недели, ответить затрудняюсь.
– Я специально сообщаю заранее, чтобы ты ничего не планировала, кроме встречи со мной, – уточняет Степан.
– Хорошо, – вяло отвечаю, понимая, что никуда с этим человеком идти не хочется.
– Я организую нечто незабываемое, – обещает он.
– Угу, хорошо.
Не поверила. И зря. Вышло так, что второе свидание со Степаном, запомнилось надолго.
Упомянутое воскресенье на носу, и у меня готов план, как использовать красавчика в корыстных целях, если уж из него не вытряхнуть не копейки. Нужно заманить Степу в спорт-кафе, где каждую субботу заседает Алексей. Перенести свидание на день раньше труда не стоило, но место встречи Степану не понравилось.
Он воспротивился, справедливо полагая, что вечер в сигаретно-пивном чаду, не лучшая идея свидания. Я уверяла, что очень хочу узнать хотя бы результаты некого судьбоносного матча. Тогда красавчик обещал зайти в спорт-кафе на минутку, но не сидеть там весь вечер. Что ж, достаточно и минутки. Прощаясь, он посоветовал надеть удобную одежду (джинсы или лосины, и обязательно кроссовки). Обещал сюрприз. Очень надеюсь, что это не прыжок с тарзанки. Хотя, предчувствия самые мрачные.
Натягиваю джинсы, стоившие целое состояние даже со скидкой, белоснежные кроссовки, и такую же футболку с низким декольте, микроскопическую джинсовую курточку-болеро, и несусь на свидание. Маникюр, макияж и укладка больше соответствуют вечернему платью, чем спортивному стилю, но так нужно для дела.
Степан назначил свидание на площади под памятником, и я рассчитывала на букет, чтобы показать Алексею, что, лишившись его, все так же получаю цветы. Нашла красавчика на указанном месте, но он не стоял, дожидаясь любимую, как остальные кавалеры, а носился вокруг постамента, покорив скейт-доску. Мое сердце упало, а лицо расплылось в натянутой улыбке. Изображать радость от общения со Степаном становится все труднее. Больше всего хочется вернуться домой, проваляться возле телевизора весь вечер.
Раскрасневшийся от быстрой езды и удовольствия скейтер лихо подкатывает, едва не сбив меня с ног.
– Любишь кататься?
– Не пробовала, – лихорадочно соображаю, как избежать мучений и не обидеть парня.
Ничего путного на ум не приходит, и через минуту я стою на дрожащей и вибрирующей под ногами доске, крепко удерживаемая моим новым тренером.
Через десять минут спортсменка взмокла и покраснела, как бургундское вино. Но Степан и не думает сжалиться, не отстает, поставив себе, цель научить, во что бы то не стало.
Стараюсь изо всех сил, проклиная все на свете. Только когда перестала различать дорогу, заметила, как стемнело. Ой, я же опоздаю, и предмет мести уйдет!
– Там сейчас матч закончиться, – беспокоюсь я.
– Хорошо, направляемся в спорт-кафе, – соглашается Степан и разворачивает свою жертву в другом направлении.
– Может, пешком?
Но Степа неумолим:
– Пока не увижу, что ты едешь сама, не слезу с тебя. Ты должна почувствовать кайф в первый раз, а то больше никогда на скейт не встанешь.
Так, на доске, он волочет меня до спорт-кафе, и уже в паре метров от цели, со словами: «Последний шанс попробовать», отпускает руки. Улица оказалась неровной, и я качусь с горки. Так и не поняла, как управлять доской. Вероятно, плохо слушала Степины указания. Доска набирает скорость. Я понятия не имею, как ее остановить, как спрыгнуть, или свернуть в сторону. Лечу, зажмурившись, в никуда, оглохнув от собственного крика. Успеваю сообразить, что столкнулась с каким-то препятствием, слишком мягким для стены. Доска уплывает из-под ног, ударяюсь коленями об асфальт, что-то сыплется сверху. Что-то громадное. Пару секунд и понимаю, что произошло.
Я сижу на тротуаре под большим мусорным контейнером. Голову украшает картонная коробка. Пытаюсь избавиться от сомнительного украшения. С третьей попытки это удается. Голова цела, но блестящая прическа сильно повреждена. Из короба высыпалась труха, непонятного происхождения, и ровным слоем покрыла мой белый наряд. Хочется зареветь на всю улицу, как в детстве. Это желание усиливается, от звуков хохота, огласивших улицу.
Прямо передо мной стоит покрасневший от смеха Степан, а дальше, в дверях спорт-кафе, буквально покатываются несколько мужчин. Среди них я с болью замечаю фигуру бывшего бой-френда Алексея.
Глава 4. Наконец-то!
Витя – само совершенство! Внешность кажется простоватой. Но его выделяет неотразимое обаяние мужественности. С таким можно появиться где угодно, и зависть подруг обеспечена. На завсегдатая качалки, Витя не похож. Скорей всего тренировался дедовским способом, с помощью гантелей и перекладины на кухне. Но фигура! Когда увидела его в дверях салона в синем, стилизованном под военный, свитере и тесных джинсах, с букетом гербер в руке, подумала, что пропала.
Витю привела моя подруга и коллега Маша. Он друг Машиного мужа. Имеет за плечами множество неудачных романов. Но все они были, по словам Маши, досадными случайностями. Потому что Витя настолько положительный парень, что вменить в вину, ему можно только то, что он плохо разбирается в людях.
Видно, что я ему тоже сразу понравилась. Заметно по глазам и манерам, хотя комплиментами он меня не балует. Вообще это чудо природы говорит мало. Похоже, не умеет «заливать» и «обрабатывать» девушку. «Вот оно, настоящее», – думаю, вцепившись в его руку, и направляясь к стоянке. Вид его Мерседеса лишь подтверждает мои догадки.
Витя прилично зарабатывает, хоть и не слишком шикарным способом. Изготавливает мебель своими руками. Люба, конечно, узнав о таком женихе, зафукает. И даже, возможно, закидает меня гнилыми помидорами, но пускай ищет олигарха сама. Когда у нас с Витей будет дом полная чаша, ребенок или даже два, когда он купит мне такой же дорогой автомобиль, и будет возить каждый год отдыхать заграницу, тогда мы посмотрим, кто будет смеяться последним.
Я готова поставить годовой доход на то, что Люба никакого олигарха или просто богатого бизнесмена не найдет. Раз мне не удалось, с идеальной внешностью, то Любке со слишком широкими плечами, лошадиной челюстью и вечным татуажем на лице, подавно олигарха не видать. Так что пускай пудрит мозги кому-то еще, мне достаточно и простого семейного счастья.
Все еще не могу простить подруге знакомства со Степаном, хотя тот вовсе не олигарх.
Витя предложил пойти в хороший итальянский ресторан. Там мы ели пиццу. Я запивала вином, Витя, по-простому, пивом. Он даже трогательно извинился. Мол, прости, я по-простому.
Несколько смущает, что Витя совсем молодой, мой ровесник. Хотелось бы постарше, как Леша. Но они вообще разные люди. Алексей был разговорчивым, остроумным и язвительным. Постоянно подшучивал надо мной, и смеялся, когда я пыталась поговорить серьезно.
Виктор выглядит простым и скромным. За ужин заплатил, меню не считал, к официантке не придирался. Идеал! В его обществе я совершенно расслабилась, и даже призналась, я – Лиза.
Так Элла снова стала Лизочкой. Эта новая девушка ежедневно получает виртуальные подарочки, с десяток любовных СМС на день. Текст последней традиционно звучит «Целую мою Лизочку. Спокойной ночи».
В день первого свидания мы долго гуляли по темным улицам, сидели на скамейках, целовались. Потом я сдалась и пригласила Витю домой. Утром ожидал еще один букет цветов, и кофе в постель. На работе мне не довелось гадать, когда же он позвонит. Телефон запищал необычно быстро. Получила сообщение: «Уже скучаю. Витя».
Это был самый теплый октябрь в моей жизни. А наступления зимних холодов я так и не заметила. Много много теплых и солнечных дней, и весной девичьих ушей достигла долгожданная фраза: «Выходи за меня замуж».
Сегодня дорога на работу занимает у меня всего несколько мгновений. Вот я сбегаю по ступенькам подъезда моего нового дома, где находится квартира любимого, и моя теперь тоже, и тут же натыкаюсь на крыльцо салона. Где летали мои мысли последние полчаса – это понятно, не понятно, как мне в таком состоянии удалось добраться без травм.
Вхожу в зал и удивляюсь, что все так буднично. Девчонки лениво переругиваются, уборщица Дашка умудряется наделать ведром столько шума, будто оно не пластиковое, а оцинкованное. Они все те же. А я уже не та.
– Элла, Эта идиотка Маша опять брала мой фен и переключила на горячий режим! – брызжет слюной толстая Лидка.
Она интересна тем, что на голове у нее всегда дом, а в голове – бардак. Я уверенна, что именно она переключила фен, а потом забыла, и теперь валит все на Машу. Но сегодня я не стану спорить с Лидкой, и вообще не с кем. Это все так мелко и не имеет никакого значения для моей новой счастливой жизни. Но соседка по креслу не унимается:
– Элла, ты чего это улыбаешься? Думаешь, ерунда, не стоит крик поднимать? А вот и нет! Я из-за нее клиентку потеряла.
– Из-за фена?
– Включила, не посмотрев, и клиентка закричала, что я ей волосы сожгла. Она носится с каждым волоском, и укладывает только холодным воздухом. Вот так-то! – выдохнула она.
– Да, неприятность, – говорю я, просто, чтобы отделаться.
– Ничего Элла, – зловеще пророчит Лида, – нахлебаешься ты еще со своей подружкой Машей. Вот подставит она тебя…
– Называй меня Лизой, – улыбаясь, прошу я, и, оставив Лидку с открытым от удивления ртом, плыву в подсобку заварить чайку.
Весь день пою и пританцовываю. Занимаясь волосами клиенток, тайком любуюсь милым колечком. Оно не белого золота, как я себе все время представляла, и не с двухкаратным бриллиантом. Но все равно, самое прекрасное колечко на свете. А какое нежненькое! Тоненькое золотое, с бриллиантовой крошкой впереди. Оно чудно переливается под электрическими лампами.
Даже обидно, что никто не знает. Но хвастаться не хочется, хочу представить все так, как будто предложение руки и сердца для меня событие ординарное. Как же сказать, чтобы все умерли от зависти? Полдня уже поигрываю своими бриллиантами на пальчике, а все уткнулись в свои головы (точнее в головы клиентов), и заняты рутинной работой.
Наконец, слышу знакомый цокот каблучков, это Машуля мчится на свою вторую смену. Влетает и сразу ко мне:
– Как дела невеста?
Все оборачиваются, и коллеги и клиентки. Вот он, мой звездный час! Только бы не покраснеть. Пытаюсь предать голосу больше безразличия:
– Не плохо. А у тебя, Машка?
– Да что у меня? Колись, как все прошло!
– Что прошло?
– Елизавета Ивановна, вы меня разочаровываете. Почему отчет мероприятиях по предложению руки и сердца, еще не на моем столе?
Парикмахеры и маникюрши бросают работу, вспархивают с мест и обступают меня плотным кольцом.
– Элка, это правда?
– Элка, где кольцо?
– Эллочка, ты должна рассказать все немедленно!
– Элла, это тот молоденький с шикарной фигурой?
Я притворно вырываюсь из цепких объятий поздравляющих:
– Девочки, да оставьте же меня в покое, вы мне палец оторвете!
Машка кричит:
– Отпустите брачующуюся, вы ее затопчете, бегемоты!
Дабы предотвратить забастовку, обещаю выставиться после работы, и рассказать все подробно.
– Провозгласим тост за потерю еще одного боевого товарища. Не чокаясь! – паясничает Машка.
Наш маленький женский коллектив сгрудился вокруг журнального столика, уставленного праздничными яствами. Яства куплены в магазинчике на углу, куда заходят в основном местные алкаши, потому что там наливают из-под прилавка не известное пойло. Сегодня полно клиентов, и не было времени бежать в супермаркет. Так что я купила все, что, по мнению местной перегидрольной продавщицы, было самым лучшим. На пластиковом блюде разложены бутерброды с красной икрой и семгой из нарезки, еще блюдце салями, салфетка сыра, на пачке старых журналов – фрукты: бананы, мандарины, дополняют композицию четыре бутылки полусладкого шампанского.
– Давайте лучше первый тост за то, чтобы продукты оказались свежими, и мы не отравились, – отшучиваюсь я.
– Бросай кольцо в бокал – обмоем! – кричит Лида, перекрывая девичий гомон.
Шампанское на исходе, закусываем шоколадным тортом «Восторг» из картонной коробки. Мой фонарь за окном ярко освещает комнату парикмахеров, и электричества не надо. Каждая из нас устало расположилась на собственном рабочем месте. Девочки ждут моего рассказа о том, как все прошло. Я охотно делюсь.
– Я валялась дома на диване, когда позвонили в дверь. Открываю, а на пороге посыльный с шикарным букетом роз и лилий.
– Розы были красные? – перебивает маникюрша Соня, которая страсть, как хочет замуж и смотрит на меня теперь, как будто я выиграла миллион долларов или завоевала олимпийскую медаль.
– Розы бардовые и кремовые, а лилии – розовые. Букет стоит у меня дома.
– Обязательно его сфотографируй!
– Ой, что-то я не подумала, – спохватываюсь, – а ведь, действительно, нужно сфоткать. И засушить пару цветочков для свадебного альбома. И открытку вклеить в альбом потом.
– Какую открытку? – останавливает мои размышления вслух Лида.
– Так вы ж меня перебиваете… В букете была открытка, с приглашением от любимого посетить вечером ресторан «Зефир».
– Ух, ты, Зефир!!! – вздыхает Сонечка.
– А что ты надела? – вклинивается в разговор тощая и черная как мавр «директор» солярия Рита.
– Вечернее платье.
В салоне раздается такой взрыв хохота, что случайный прохожий шарахается от окна.
– Исчерпывающий ответ!
– А мы думали, что утренние треники!
– Мы думали, что ночной колпак!
– Девчонки, тише, я расскажу! Это было платье от Луи Витон, которое мне сестра привезла, когда они с мужем еще до развода в Испании отдыхали.
– Ты надела свое лучшее платье? – удивляется Маша, – значит, ты догадывалась, что он собирается сделать тебе предложение?
– Я же не дура, – заявляю я, выпрямив спину, – с чего бы он так пафосно обустроил это приглашение. Раньше мы ходили в рестораны, где все дешевле и вкуснее. И цветы он мне лично дарил.
– А он хотел, что это был сюрприз, – пожимает плечом Маша.
– Машка! – я картинно тянусь к ее шее, – ты знала и не сказала мне?! И давно знала?
– Узнала, когда мы тебе кольцо выбирали. Он спрашивал, какое тебе понравится.
– А почему не выбрала то, о котором я мечтала? Я ведь тебе рассказывала.
«Вот ляпнула, теперь назад не воротишь! И кто тебя за язык тянул?» – я мысленно кусаю себе локти, – «Сейчас скажет, что у него на такое денег не хватило, и сяду я в лужу перед всеми девчонками».
– А там не было такого, – говорит Маша, заметив, как изменилось мое лицо.
Я готова расцеловать ей ноги.
Глава 5. Триумфы и сомнения.
Конечно, мама знает о том, что я выхожу замуж. Она первый человек, кому я позвонила из туалета ресторана, где Виктор произнес заветные слова. Но только через неделю удалось заманить его в дом сестры, знакомить с будущей тещей.
Зоя в полном восторге, но мама ведет себя с Виктором на удивление сдержанно. В перерыве между любезностями, она зовет меня на кухню-помочь:
– Не делай этого! – громко шепчет она.
– Ты что, мама? Он что тебе не понравился? – спрашиваю вполголоса.
– Ничего. Понравился! Но только мы обе знаем, что ты собираешься замуж, чтобы отомстить Алексею.
– Ничего подобного! – возмущаюсь я.
– Ты же любишь Алексея. Разрыв произошел недавно, и ты сразу же нашла этого Виктора. Так что можешь не скрывать свои мотивы. Для меня они очевидны.
– Мамочка, вот что я тебе скажу. Алексея я любила так же, как и Виктора люблю.
Оба мужики хорошие, но Алексей чуть обеспеченнее, а Виктор – не бьет. Так что у каждого из них свои плюсы и минусы. Если бы они оба предложили мне замуж, я бы долго и мучительно думала. Но тут нет никакого выбора. Замуж мне предложил единственный мужчина за все мои годы, а лет мне немало, уже двадцать шесть. Так что благословляешь – спасибо. Не благословляешь – обойдусь. Тут от тебя мало что зависит, даже жить мы будем отдельно, в его квартире. Куда я, кстати, переезжаю немедленно.
Пока мама в шоке, я успеваю перетереть с десяток фужеров. Нам столько не надо, но, что поделаешь – нервы.
Только после рюмки корвалолла, она совершенно приходит в себя:
– Что ж, я благословляю, – говорит мама трагическим тоном, – мне в нем многое нравится, особенно то, что зовет тебя по-человечески, Лизой.
Просыпаюсь под шум дождя. Смотрю на часы – девять. Пора на работу собираться. Хоть и вторая смена, но от моей новой квартиры, где мы теперь обитаем с будущим мужем, дальше до работы. От метро еще придется идти пешком, а под таким дождем совсем не хочется. На машине очень далеко, и пробки. Особенно в такую погоду. Забиваюсь под одеяла, там тепло, там он. Устраиваюсь под мышкой. Ему щекотно. Шевелиться и стонет недовольно. Я снова проваливаюсь в сон. Кто-то тянет меня за ногу. Слышу:
– Вставай, мое солнышко, опоздаешь.
Пахнет кофе. Настоящим вареным. Витя мастер готовить этот напиток. Умеет и по-турецки и по-венски, и еще как-то там. Я не разбираюсь в этих тонкостях, только знаю, что кофе мой жених варит вкуснейший.
Витя поднимает меня как ребенка, чувствую, как натягивает тапки, продевает руки в халат и ведет в ванную. Теплый душик, и я в норме. Допиваю кофе уже в прихожей, на ходу влезая в туфли.
Обязательный долгий поцелуй у двери и бегу в сторону работы.
Одно хорошо, дождь закончился. Правда, пасмурно и лужи везде. Но, главное, на душе солнечно. В метро покупаю два свежих свадебных журнала.
В салон вхожу почти вовремя. Маша развлекает ожидающую меня клиентку.