(не) Реальный ты

Глава 5. В мире творчества

Взгляд, бегло брошенный на часы по завершению беседы с подругой, позволяет понять, что время играет против меня.

За размышлениями, воспоминаниями и разными беседами я потеряла слишком много драгоценных минуток и уже рискую не успеть добрую долю ранее запланированного.

Тут я вспоминаю про поход по магазинам посвящённый поиску того самого вечернего платья, которым потом можно будет похвастаться перед Кузькой с намёком на то, что не такая уж и скучная у меня жизнь.

Перспектива продемонстрировать подружке, что живу я не хуже других, пожалуй, единственное что радует. Сегодня шопинг явно не к месту. И без этих планов на вечер, в свой личный график я уже не вписываюсь…

Испустив грустный вздох, в очередной раз осматриваю кухню. Взгляд замирает на размороженной курочке, которая к сегодняшнему ужину должна была преобразоваться в чахохбили.

Творчество требует жертв… – думаю я, и, подхватив пакет с тушкой, запихиваю её в морозилку, решив, что сегодня можно обойтись и пиццей или заскочить в кафе по пути в магазин, а может на обратной дороге, если удастся совершить покупки в рекордно короткий срок, что было бы не плохо.

Отложив домашние, безусловно важные, но не столь привлекательные как творчество, дела, я отправляюсь в своё маленькое царство вдохновение – мой кабинет.

Помещение встречает меня полумраком, тишиной и свежим воздухом Я всегда оставляю на ночь открытым окно, ведь творческий мозг требует дополнительного доступа кислорода. Вот только есть ли он в центре большого города? Порой я мечтаю, что однажды у нас будет не квартира, а свой дом с верандой окружённый лесом или хотя бы садом… Тогда я смогу творить не в комнате наполненной прохладным городским воздухом, а по-настоящему дыша свежестью. Буду писать сидя под берёзой, или яблонькой, опершись спиной на шершавый ствол, вдыхая аромат листвы, молодых липких серёжек, а может быть и спелых яблок…

– Вот мечтательница… – выдыхаю я, побуждая себя к действиям. Подхожу к окну, слегка отодвинув плотные шторы и впустив в комнату узкий луч солнца. Полоса света неподвижно замирает, окрасив собой шкаф и небольшой участок противоположной от окна стены.

Сильнее шторы я не открываю, чтобы не спугнуть Муза. Он у меня товарищ капризный. Любит приглушенное освещение, блеск свечей, одним словом интим…

Свечи, впрочем, настраиваясь на творчество, я не зажигаю. А то совсем разбалуется или унесёт меня за собой в такие дали, чтобы потом буду краснеть долго и нудно, не понимая, как могла написать такое… Всё-таки во всём должна быть мера.

Так что обойдёмся приглушенным освещением, – думаю, присаживаясь на стул и опуская раскрытую ладонь на белый лист.

Едва пальцы касаются страницы, меня будто пронзает иголочками вдохновения, а фантазия бурной лавиной рвётся из меня. Нет сил медлить. В какое-то мгновение ручка, стоявшая в органайзере, оказывается зажатой пальцами. И не теряя времени даром моя шариковая помощница, торопливо, будто боясь не успеть за мыслями, бегло чертит букву за буквой, которые рождают слова, строки, абзацы. Реальность исчезает. Всё, что остаётся – белый лист, рука выходящая строку за строкой, да приятный обволакивающий слух, ласкающий его мужской голос с лёгкой хрипотцой, который сводит с ума, заставляя голову кружится…

Весь мир окружающий меня будто растворяется, погружается в дымку. Я же проваливаюсь куда-то в неизвестность за грань реальности, уходя с головой в мир собственной фантазии. И будто на самом деле оказываюсь в ресторане рядом с героиней своего романа, вижу то же, что выводит авторучка, и даже ощущаю аромат, исходящий от блюд, которые проносят к столикам, снующие туда-сюда воображаемые официанты.

В этот момент и рождается моя книга…

********

«Всё, о чем я мечтаю, так то, чтобы поскорее закончилась моя смена. Хочу быстрее уйти, ведь не могу видеть ЕГО с другой, но и не смотреть не в силах…

Казалось бы, неужели сложно отвести взгляд, запретить себе поворачивать голову в сторону углового столика. Это ж не места расположенные в центре зала! Но размещение стола меня не спасает. Взгляд будто примагничен к мужчине, и как бы я не старалась, сколько бы усилий не прикладывала, всё равно, то и дело ловлю себя на том, что опять чувствую боль за грудиной от того, что вижу его с другой…

И вновь пытаюсь убедить себя, что веду себя глупо, что не должна думать о нем, а тем более смотреть на него. Ведь у него невеста… Да и я совершенно из другого мира и мы не в сказке, в которой принц влюбляется в Золушку. Всё что мне светит – роль любовницы… В лучшем случае…

А разве это лучший случай? – спрашивает моя гордость.

Конечно, нет… – пытаюсь согласиться с ней я, но моя влюблённая в мужчину душа задаёт вопрос, на который я уже не могу ответить так же однозначно. – Неужели тебе бы не хотелось узнать, как это быть с ним?

Я подпрыгиваю на месте, когда рядом раздаётся ЕГО голос:

– Что у нас тут за милая девочка?

Я распахиваю глаза широко, не веря, что ОН обращается ко мне. Этого просто не может быть…

На меня с интересом смотрят безумно красивые, и, пожалуй, не менее опасные стального цвета глаза. Они будто лезвием прорезают тело, пробивая путь к влюблённому девичьему сердечку, которое заливается жалобной трелью.

Не сразу до меня доходит, где я нахожусь, и что я всего на всего официантка зала, и вероятно мужчина подошёл ко мне, чтобы дополнить заказ, или попросить счёт, а может с какой-то другой аналогичной просьбой

– Вы что-то хотели? – спрашиваю, пытаясь вернуть самообладание.

– Хотел, – его голос звучит провокационно, вызывая опасные для меня ассоциации.

– Чего же? – спрашиваю, отмечая, что тембр голоса вибрирует, тональность меняется, прыгая с низких до высоких нот…

Ругаю себя за неумение общаться с мужчиной, но ничего не могу уже поделать, если судить по довольной усмешке он явно замечает, как действует на меня. И я вновь браню себя за это.

– Пригласить тебя. Сегодня в девять. По этому адресу, – мужчина протягивает мне листок и, развернувшись, возвращается к своему столику, за которым в данный момент нет его спутницы, а я так и остаюсь стоять с широко распахнутыми глазами, ладонь же обжигает страница, явно вырванная из органайзера».

*******

Ручка замирает. Убранство ресторана расплывается, тает, образы героев книги размываются, исчезая, а я и вновь оказываюсь в комнате с приглушенным освещением. Одна.

До этого текст лился единым потоком, будто уже всё придумано, а я лишь записываю под диктовку. Но сейчас возникает вопрос. А должна ли идти моя героиня на эту встречу?

– Нет. Не пойдёт! – решаю я и тут же вполне реалистично ощущаю горячее дыхание на своей шее, напоминающее, что мой Муз рядом, а хриплый голос раздаётся над самым ухом.

– Ты бы тоже не пошла?

Я хочу сказать ему решительное «нет».

Конечно, нет! Я же не наивная дурочка! Взрослая разумная женщина способная принимать взвешенные решения. Думать о том к чему приведут мои действия, а не бросаться в омут с головой. Но тут он продолжает:

– А если бы пригласил я?

И я замираю в не решительности. А смогла бы я сохранить разум, вести себя так, как диктует здравый смысл, если бы действительно встретила его? Ох… не уверена…

Глава 6. Не согласие

Кожу обжигает, будто мой фантомный спутник вполне реален и сейчас скользит по моему телу горячим взглядом, будто я действительно могу завести его, произвести впечатление на ТАКОГО мужчину.

Мой организм вновь отзывается возбуждением, но боясь снова попасть в неловкую ситуацию, я на корню прерываю желание собственного тела. И в попытке отвлечься, тянусь подрагивающей рукой, к лежащей на столе ручке.

Левая рука подкладывает новую, девственно чистую страницу, открывая тем самым новую площадь для творчества.

Но… мысли не спешат складываться в текст. Внутри закипает протест. Не смотря на нашептываемую Музом стратегию поведения героини, я не согласна. Да и читатели могут не понять…

Нет! Моя героиня хоть и влюблена, но она не бесхребетная дура! У неё есть гордость!

На секунду замерев, ручка, зажатая меж пальцев приходит в движение, и металлический шарик касается поверхности листа, скользя по странице и оставляя за собой тонкий, извитой чернильный след.

********

«Я не отрываясь смотрю вслед мужчине. А он, как ни в чём не бывало, усаживается за стол. Уверен в себе, спокоен, безразличен.

Равнодушной, вежливой улыбкой он приветствует свою спутницу, вернувшуюся за столик. Будто не было только что весьма откровенного предложения, будто всё время пока девушка пудрила носик, или занималась чем-то другим, он так и просидел за столом, преданно дожидаясь невесту.

Но ведь это не так!

В душе зарождается буря. Буран!

С одной стороны листок, который я всё так же сжимаю в ладони, может дать мне возможность узнать, какого быть с ним, с объектом моего интереса.

От этой мысли тело сводит будто судорогой, а внизу живота огненным цветком распускается желание.

Но с другой стороны, это предложение обжигает щеки, будто пощёчина. Эта записка подтверждение, что я для него лишь возможность неплохо провести время, развеяться.

Девочка на ночь, симпатичная мордашка… Ведь он даже не пытается скрывать того, что состоит в отношениях, а значит…

Ладонь печёт, будто листок с адресом вспыхнул, охваченный пламенным гневом, бушующем на сердце. Меня наполняет одно единственное желание, быстрее избавиться от него…

Рука сжимает бумажку, превращая её в бесформенный комок, а ноги несут меня к подсобке. Едва оказавшись наедине с собой, я с силой, не скрывая гнева и раздражения, запускаю бумажный шар в урну.

Ударившись о край ведра, на мгновение, зависнув, он опускается в урну. А я, сделав несколько шагов в сторону, и опершись об дверь, замираю, совершая глубокие вдохи и выдохи, в попытке борьбы с эмоциями.

Первый порыв – обида в отношении мужчины, который интересен мне, в которого можно сказать я влюблена и который видит во мне лишь одноразовое развлечение…

Но потом обида сменяется на злость на себя саму, ведь если подумать, я действительно спровоцировала, подтолкнула его к действиям. Мужчина не один, с женщиной, а я бросаю на него непростительно горячие взгляды. Да и слово «бросаю» не совсем верно подобрано… Практически не отрываю глаз. Чего я хотела? Сама виновата…

Проходит несколько минут, гнев потихоньку слабеет. Да и приходит понимание, что долго находиться тут я не могу. Как не крути я на работе…. И если не хочу проблем, то надо взять себя в руки и вернуться в зал…

Сделав несколько спокойных вдохов и выдохов, я выхожу из подсобного помещения. И тут же взгляд цепляет две удаляющиеся спины. Мужскую, обтянутую дорогим, прекрасно сидящем на мощной фигуре костюмом и женскую, изящную со струящимися по ней медовыми локонами. Фигуры удаляются, исчезая за дверью. И в груди вновь рождается болезненное щемящее чувство, одиночества, пустоты, горечи…

– Ну и прекрасно! – громким шёпотом произношу я себе под нос. – Это не мой человек!»

********

–Не естественно… – сознание пронизывает знакомый хриплый голос. – Не правдоподобно, – вновь даёт Муз знать о себе и своём мнении.

– Правдоподобно! – не соглашаюсь я. – Девушкам тоже свойственна гордость! – и тут же не позволяя мужчине, засевшему в моем подсознании задать вопрос относительно моей гордости, увожу тему в сторону. – Как же, по-твоему, она должна поступить?

– Записывай, – отдаёт короткий приказ Доминик…

И я с некоторым раздражением, всё-таки делаю то, что он просит.

********

«Несколько мгновений я борюсь с собой, пытаясь потушить обиду, понимание, что возможно мы больше никогда не встретимся. Потом, пытаюсь отвлечь себя работой, порхая между столиками. Но когда очередной клиент, обращает внимание на то, что я витаю в облаках, я признаю, что отвлечься не получается. Все мои мысли о НЁМ и упущенном шансе…

Или ещё не упущенном? – вопрос пульсирует в голове, будто объявление, вывешенное на табло.

Я ещё не успеваю осознать что делаю, как оказываюсь в подсобке, а рука выуживает из ведра смятый листок, любовно расправляя его.

Взгляд скользит по строчкам, написанным ровным, мужским, острым подчерком.

– В девять… – слетает с губ».

********

– Она не пойдёт на эту встречу! – упрямо произношу я, а ладонь тем временем сминает страницу. – У неё есть характер!

– А мне кажется, кто-то другой решил показать характер… – мужской голос, звучит с раздражением. – Что ж, если тебе неважно моё мнение твори сама.

Мужской образ растворяется. И хотя он не реален, я испытываю вполне ощутимую, настоящую боль от того что он покинул меня. А ещё… Впервые за два года, я чувствую, что одинока…

Глава 7. Одиночество

За последние пару лет со мной впервые происходит подобное… В первый раз я ощущаю себя одинокой. Все эти годы, во время творческих откровений, да и помимо этого, практически всегда моим спутником был Доминик… Когда Пашка возвращался с работы, и мы вместе проводили время, Муз ненадолго покидал меня, но и а это время я ощущала его присутствие.

Сейчас всё иначе. Он будто бы действительно ушёл, захватив с собой и частичку меня, которая безумно привыкла, прикипела к этому горячему, пусть и не реальному мужчине, который дарил мне все эти годы то, чего я осознанно решила себя в попытке оградиться от огорчения, боли.

Но, похоже, это мне не удалось…

За грудиной разливаются тянущие неприятные ощущения, сердце наполняет обида.

Конечно, я осознаю, что мой вдохновитель лишь плод моего воображения. Если так, то по идеи я сама могу управлять им, но не знаю, как заставить его вернуться…

Настроение резко снижается, ведь я привыкла к присутствию фантомного образа, к тому, что нет-нет в голове звучит приятный мужской голос, нашёптывая идеи для романа, да и просто поднимая женскую самооценку. Он стал важной частью моей жизни. Именно он вносил в неё яркие краски, заставлял меня совершать не совсем свойственные мне поступки, побуждал к действиям, помогал решиться на провокационные приёмчики, привнести неожиданные повороты сюжета в мои романы.

А сейчас всё вокруг будто померкло, потеряло яркость. Совсем недавно в оставленную между занавесями щель проникало солнышко, а сейчас, кажется и оно померкло… Комната погрузилась в ещё более густой мрак…

Если до этого в помещении витала интимная атмосфера, полумрак был приятен, не вызывал отторжение, то сейчас находясь в комнате в первую очередь я испытываю чувство одиночества. Меня окутывает серость, пустота.

Вся эта атмосфера оказывает на меня негативное влияние. Тоска оплетает, подобно пауку, расставившему свои сети, пытается утянуть меня в депрессивное состояние, сломить…

– И без Муза справлюсь. Творила же раньше самостоятельно! – произношу я вслух, и мой голос эхом разносится в помещении, усиливая чувство одиночества. Но я стараюсь не обращать внимания на свой настрой.

Поднимаю ручку и берусь за работу, в попытке продолжить роман. Слова вполне сносно складываются в предложения, но текст совсем не тот, который лился из меня в присутствии незримого спутника моего творческого пути. Повествование суховато. Диалоги пресны.

Пишу сейчас так, будто из меня выжали все эмоции.

Страницу покрывают ровный текст, но это никуда не годится…

Это не роман…

Короткие, сжатые, сухие, оборванные фразы, будто писала это вовсе не я, а робот…

Бездарно использованные листы один за другим летят в урну, образовывая весьма приличную кучку.

В начале они лишь покрывают дно контейнера, но по прошествии некоторого времени, счёт которого я теряю, уже заполняют урну целиком, норовя выпасть.

Ни одного приемлемого варианта.

Ничего.

Внутри пустота…

– Чёрт! – выкрикиваю, отправляя очередной бумажный шар в урну и ощущая, что слёзы обиды начинают щипать глаза

– Фиалочка, я дома! – раздаётся голос из коридора и вместо радости, что муж пришёл, меня охватывает ещё больше печаль, ведь я вспоминаю, о том, что мы планировали на вечер.

Мало того, что настроение совершенно не способствует шопингу так ещё и возникли авторские сложности…

Как бы не было, современные писатели зажаты сроками. Мы не можем позволить себе хандру, так как главы должны выходить регулярно. Ладно, день-два простоя, но вот долгосрочная депрессия явно непозволительная роскошь для современного автора…

А сегодня я столько времени убила, а толку ноль… Весь результат – урна наполненная мятыми бумажками…

Первая слеза не удерживается на ресницах, скатывается, обжигая щёку и оставляя на ней горячую дорожку.

Я слышу щелчок замка. Пашка, не дождавшись меня, решил такие нарушать границы моей святыни творчества.

– Эй! – весёлым тоном окликает он меня, но вместо того чтобы обернуться, я лишь сильнее отворачиваюсь, чтобы муж не заметил моего состояния. – Ушла в творчество с головой? Нужна помощь по освобождению из плена Муза? – Пашкина фраза подкидываешь дровишки в костёр моего огорчения, и я не сдерживаюсь.

– Мой Муз решил меня бросить!

Муж замолкает всего на мгновение, а потом всё тем же бодрым голосом продолжает:

– Не паникуй! – продолжает, подходя ко мне и присаживаясь рядом на корточки, проводит ладонью по щеке, смахивая слёзы. – Муз может и сбежал, а муж пришёл! – он ободряюще улыбается. – Я знаю, что поможет вернуть творческий настрой, – с интонацией заговорщика произносит он.

Я испытываю благодарность за то, что он пытается меня поддержать взбодрить. Ощущаю, что он очень старается и понимаю, что просто не имею права не откликнуться, натягиваю лёгкую улыбку и спрашиваю:

– Что же?

– Тирамису из «Dolceluna» и платье, которому обзаведутся и Алёнка и твоя Кузька, – он тянет меня за руку, заставляя последовать за собой. – Быстренько умывайся, и вперёд за новыми эмоциями!– произносит Пашка всё также бодро, при этом выталкивая меня из комнаты.

Глава 8. Метаморфозы

Через пятнадцать минут, хорошенько умывшись, успокоившись, приведя себя в порядок и накрасив глаза, чтобы они не выглядели заплаканными, в компании Пашки я выхожу из дому. Он галантно, как впрочем, и всегда, распахивает передо мной дверь своего автомобиля, помогая усесться на пассажирское сиденье.

Несмотря на то, что приход мужа вырвал меня из моих размышлений, полностью отвлечься от неудачи, я так и не смогла. В голове хмурыми тенями всё ещё блуждают мысли о том, что впервые за долгое время мы ну никак не смогли сойтись в своих фантазиях с моим Музом. Но и это не самое печальное… И меня даже огорчает не тот факт, что капризный воображаемый мужчина услышав, что женщина не согласна с его мнением, тут же поступил так же как большинство реальных представителей сильной планеты человечества – свалил в туман. А то, что несколько часов, которые я провела за бездарными попытками написать хоть маленький отрывок главы, показал, что без своего Муза я никто…

И это очень неприятно, ещё и тем, что написание книг – единственный мой заработок. В силу того, что я не очень-то люблю деятельность, связанную с общением с людьми, подобрать себе что-то подходящее сложно. А занимаясь написанием книг, я остаюсь «свободным художником» и имею прекрасную возможность творить, неделями не выходя из дома.

Потеря вдохновения, хотя вернее сказать вдохновителя, приведёт к творческому кризису, а тот в свою очередь к потере дохода…

В общем то, если даже сложится так, что какое-то время я не смогу зарабатывать, Пашка мне ничего не скажет. Все основные расходы и так лежат на нем. Как говорят девочки, я зарабатываю «на бусики, да на трусики». Но тем не менее, полностью садиться на шею мужа и свешивать ножки не хочется…

********

Мужские пальцы касаются моего плеча, и я вздрагиваю, только сейчас, осознав, насколько глубоко погрязла в свои размышления. Часто моргаю, прогоняя вереницу серых мыслей, каруселью несущуюся в голове и возвращаю резкость взгляду.

– Мечтательница, – улыбается Паша, натягивая мой ремень безопасности и защёлкивая его. – Так и быть, можешь ещё немножко помечтать. Но только пока едем в кафешку. Во время еды никаких грустных мыслей. Договорились?

Его слова, вызывают мою улыбку и прилив тёплых чувств к мужу. Я киваю, а мужчина кладёт руки на руль. Машина, тихо заурчав, трогается с места.

Переведя взгляд на окошко минут пятнадцать, я наблюдаю за тем, как мимо нас пролетают здания, деревья, люди…

Наконец машина замирает. Её движок замолкает. И Пашка совершает все действия в обратном порядке. Сначала щелкает замочек моего ремня безопасности, потом открывается пассажирская дверь, и тёплая ладонь мужа помогает мне покинуть салон. Когда мы оба оказываемся на улице, и сигнал брелока свидетельствует о том, что авто поставлено на сигнализацию, Павлик, мягким движением кладёт мою ладонь на своё предплечье и ведёт меня в мир итальянских вкусностей.

Так сложилось, что мы с Пашей оба отдаём предпочтение кухне именно этой европейской страны, но если муж выше всего ценит лазанью, я, как и большинство девочек, отдаю предпочтение десертам, любимый из которых – тирамису. И к счастью, благодаря своей способности частенько спонтанно терять вес, могу позволить себе баловаться тортиками.

– Не буду плотно наедаться, – говорит муж, заказывая себе своё любимое блюдо, тирамису и кофе. Я же останавливаю выбор на пирожном и чашке чая. Настроения, как и аппетита по-прежнему нет…

Когда сладкое блюдо итальянской кухни исчезает с моей тарелки, наполняя, желудок, всё моё существо охватывает эйфория, подтверждая теорию о том, что кремовая выпечка лучшее лекарство от стресса. Вот и мне, удаётся отпустить ситуацию и наконец-то вдохнуть полной грудью

Всё! Никаких мыслей о Музе и творчестве до самого вечера! – программируй себя я.

Когда Павлик справляется со своим десертом и расплачивается, я с удовольствием следую за ним, улыбаясь и вообще пребывая уже, куда в более радушном настроении, чем каких-то полчаса назад.

Несмотря на, то, что я редко выхожу в реальный мир и стараюсь как можно больше времени проводить в квартире, не могу не признаться, что шопинг я обожаю, как и преобладающее большинство женщин.

Конечно, стоит признать, что поход по магазинам мог стать куда ярче, если бы компанию мне составила Кузя, с её неиссякаемым потоком энергии, или на худой конец Алёнка.

Ведь гуляя по магазинам с девочками реально можно никуда не спешить, а мужчина, даже самый терпеливый всё равно завоет уже на пятом магазинчике. Но, увы, Кузька пока не в городе, а Алёнка на сносях, да и беременность протекает тяжеловато, так что ей явно не до походов по магазинам, поэтому придётся довольствоваться компанией, которую имею.

Мы заходим в первый бутик. И едва я успеваю переступить порог, меня с головы до ног окутывает атмосфера царящая тут. Лёгкие наполняет аромат новой одежды, перед глазами яркими пятнами мелькают платья и другие наряды ласкающий вздор.

Что-то во мне меняется.

Я будто превращаюсь из, домашней девушки, витающей в облаках, в хищницу, выискивающую то самое платье. Кажется, в один миг обостряются мои рефлексы. Шорох ткани становится слишком выраженным, ощутимым. Каждая ткань шуршит по своему, и по этому звуку я, кажется, могу отличить качественные вещи от ширпотреба.

Но это меня не удивляет, подобные метаморфозы нет-нет, да случаются со мной в похожих магазинчиках. Я уже даже несколько раз подумывала о том, чтобы поделиться этой своей чертой с одной из моих героинь. В конце концов, почему бы и нет. В книгах я про такое не читала, есть чем удивить читателя, особенно если удастся передать это достаточно ярко, погрузить его в повествование.