Жениться (не) хочу!

Глава 1. Росянка

Где-то далеко-далеко, в маленьком уютном мире, проклюнулся милый нежный цветочек. Он рос, набирался сил. И его бутон наконец раскрылся. Но, к сожалению, этот цветок не оправдал надежд многих людей. Он не стал прекрасной розой, а оказался похожим на хищную и несуразную росянку. Этим цветком была я! И вот мне уже тридцать три года и во мне восемьдесят килограмм амбиций, а я все еще жду, когда в мою ловушку попадется достойный экземпляр мужского пола.

А еще меня шугалась дворовая молодежь. С моим врожденным чувством справедливости, я никак не могла понять их выходок, потому вечно пыталась разобраться кто прав, а кто виноват. Вы скажете, что это правильно, молодежь нужно воспитывать. Но мамы самых задиристых драчунов со мной почему-то не соглашались.

Ко всему прочему меня недолюбливал и наш районный уже давно немолодой участковый, ведь я всегда оказывалась в гуще событий: когда алкаши дрались за бутылку или когда соседи сверху громко выясняли отношения, после очередной измены Шурика. В такие моменты именно я звонила ему, и не важно, какой был час.

– Подписывайте, Ковылина Татьяна Сергеевна, – бурча, протянул мне бумаги полицейский Воронцов. Я быстро пробежалась взглядом по протоколу, где я фигурировала в качестве свидетеля, и поставила свою подпись. Сидящая рядом со мной Ксюша шмыгнула разбитым носом и виновато опустила взгляд.

– Все, свободны, – заявил наш участковый и указал на дверь кабинета. – А ваш супруг, Лапина, останется под стражей на пять суток, – добавил Воронцов, посмотрев на мою соседку, и неодобряюще покачал головой.

– Татка, прости, что я опять тебе неудобств доставила, – покаялась она, выйдя из участка.

– Было бы лучше, если я вмешалась еще раньше – не ходила бы ты теперь с разбитым носом. А Шурик твой – идиот. Давно пора было заявление на него написать, – возмущалась я, плетясь по темной улице, которую освещали лишь тусклые фонари и бледная желтая луна. – Давно бы уже выгнала его к чертям собачьим. Зачем такой мужик вообще нужен? – бубнила я, удивляясь, что Ксюша каждый раз прощала выходки своего мужа.

– И кому я буду нужна? – тяжело выдохнув, произнесла соседка и взяла меня под руку. – Останусь одна под сорок лет. А так хоть мужик в доме есть.

– Ксюш, тебе тридцать! Я же как-то же живу одна в свои тридцать три. И заметь, совсем неплохо: со здоровым носом! – пыталась я в очередной раз доказать свою точку зрения Ксюше. Зачем жить с каким-то идиотом и терпеть его пьяные выходки?

– Да это все мужики из гаража виноваты, – оправдывала подруга своего мужа. – Если бы не они…

– Ксюша, – я резко остановилась. – Твоему Шурику силой никто воронку в глотку не вставлял и водку не заливал. Очнись!

Ксюша опустила взгляд. Я выдохнула. Конечно, она снова не услышит мои слова.

– Да и с такой фигурой ты точно одна не останешься, – решила подбодрить я соседку.

– Татка, ты ведь тоже красивая, – улыбнулась подруга. С ее посиневшим носом эта улыбка казалась слишком грустной. – Почему же нам тогда так не везет?

– Не переживай. Все наладится, вот увидишь.

Остаток дороги до дома мы шли молча. А я все думала над Ксюшиными словами. На лицо я, конечно, была симпатичная. Но вот стройной фигурой, как у подруги, похвастаться не могла. В моей жизни, конечно, были мужчины, которым нравился такой типаж женщин, но они долго не задерживались рядом со мной. Не могли, так сказать, пустить корни. То ли я была слишком занята своими делами, то ли они не хотели мириться с тем, что я им предлагала. А предложить им много я не могла, разве что пару свиданий в неделю и отписки по вечерам с пожеланием спокойной ночи. Все мое время уходило на то, чем я жила и сейчас – на мой магазин цветов.

Но недавно я задумалась о своей жизни и поняла, что пора было уже остепениться и окунуться в серьезные отношения. Но вот незадача: найти подходящего мужчину оказалось проблематично. Они все были не такими, какими я хотела их видеть. Кто-то был недостаточно мужественен, кто-то – слишком глуп, а кто-то – попросту некрасив. А я хотела себе настоящего мужчину. Такого, чтобы глаз радовался и можно было положиться на него. Сильного, красивого и мужественного.

Вернувшись в свою квартиру, я рухнула в кровать и моментально заснула. Завтра меня ждал тяжелый рабочий день.

Не успела я и глазом моргнуть, как сработал будильник. Я тяжело поднялась, приняла душ, влезла в мои любимые джинсы и отправилась на работу.

– Доброе утро, Татьяна Сергеевна, – пролепетала моя молоденькая и довольно симпатичная помощница, увидев меня на пороге цветочного магазина «Дон Бутон». Вика была неплохой девушкой, но иногда раздражала своей прямолинейностью и простотой.

– Доброе утро, – ответила я ей и потопала в свой небольшой, но уютный кабинет, где решались все вопросы по поставке цветов, закупке нужных материалов, упаковок, бантов, лент и других разных мелочей для создания изысканных букетов.

Этот магазин я открыла еще лет пять назад. Я много трудилась, и со временем “Дон Бутон” стал одним из лучших магазинов города. И сейчас мне нужно было делать все идеально, чтобы оправдать такой успех.

– Как задерживаете? – кричала я в трубку телефона. – У нас был договор!

– Извините, Татьяна Сергеевна. Мы сделаем все возможное, чтобы доставить посылку как можно быстрее, – пообещал мне мужчина на том конце трубки.

– Если цветы не будут в магазине сегодня, я откажусь от сотрудничества с вами и потребую предоплату назад, согласно договору!

Я никогда и никому не давала спуску. Возможно, именно поэтому у меня работало все как часы. Ведь стоило позволить кому-нибудь хоть чуточку расслабиться, как тот моментально садился на шею и начинал болтать ножками.

Я вышла в торговый зал и стала тщательно осматривать каждый букет, составленный помощницей.

– Вика, здесь нужно заменить ленту, – окликнула я девушку.

– Нормальная лента… – процедила она в ответ.

– Эта упаковка из состаренной бумаги, а ты перевязала букет пластиковой лентой неонового цвета.

– Хорошо, Татьяна Сергеевна, сейчас все исправлю, – ответила Вика и нехотя потащилась за другими лентами.

Выполнив мою просьбу, Виктория села за прилавок и взяла в руки свой в телефон. Моему возмущению не было предела: неужели она не видела, что, кроме букетов, было полно другой работы?

– Вика, подскажи мне, какие у тебя обязанности в моем магазине? – строго обратилась я к девушке.

– Я сделала букеты, посетителей нет. Что еще делать-то? – возмутилась она в ответ.

– Например, убрать пустые вазы, вытереть пыль с полок. Почему я постоянно должна указывать на это? – с выраженным недовольством отчитывала я свою работницу.

– Вы слишком придираетесь, – надула губы Вика. – А все потому, что у вас личной жизни нет. Вот вы и сердитесь все время.

Я же от возмущения услышала скрип собственных зубов. Как она посмела заявить мне такое? Да что она вообще понимала в свои девятнадцать лет! Вдохнув и выдохнув несколько раз, я про себя досчитала до десяти и постаралась немного успокоиться. Может, она в чем-то и была права, но как в наше время найти достойного мужчину? Хороших мальчиков разбирали еще с пеленок, а до моего возраста доживали в одиночестве лишь невостребованные мужские особи. И одна из них сейчас в очередной раз решила наведаться в мой цветочный магазин.

Дверь распахнулась, впустив с улицы полуденную духоту вместе с этим чудом в клетчатой рубашке.

– Здравствуйте, Татьяна, – робко поприветствовал меня Геннадий Викторович, перекладывая огромный кожаный портфель из руки в руку и смахивая с глаз свою светлую челку.

– Добрый день, какими судьбами на этот раз? – поинтересовалась я у мужчины, который работал университетским преподавателем в нескольких кварталах отсюда.

– Я заглянул узнать, как у вас дела идут, Танечка, – улыбнулся он, избегая моего взгляда. – И мне бы кактус не помешал. А то, видите ли, в аудитории компьютер поставили, мол, необходимость такая. А он же жутко вредный. Все же магнитное поле, ну, вы понимаете.

– Понимаю, – вздохнула я и потянулась за “Цереусом перуанским”. – Вот, этот вам подойдет.

– Благодарю. Но он слишком маленький. Сможет ли он поглотить все излучение? – засомневался Бузикин, глядя на горшочек с кактусом.

– О, не сомневайтесь, Геннадий Викторович. Это именно то, что вам нужно, уверяю, – равнодушно ответила я и приняла оплату.

Бузикин периодически наведывался в мой магазин и покупал то герберы в день рождения своей мамы, то кактусы в аудиторию, то две гвоздики для своей давно покойной бабушки. И каждый раз это сопровождалось сомнениями: точно ли он все делал правильно? Даже за те несколько минут, что Геннадий Викторович находился рядом, мне становилось невыносимо. Неудивительно, что он в свои тридцать шесть был еще не женат и до сих пор жил с мамой, которая каждый раз собирала ему с собой на работу контейнер с пирожками и котлетами. Сегодня же Бузикин, вероятно, будет обедать пирогом с капустой, которым от него и пахло.

– Спасибо, Танечка, за ваш совет, – приторно улыбнулся мужчина и, держа в руках кактус, наконец покинул мой магазин.

– А этот кавалер явно к вам подкатывает, Татьяна Сергеевна, – хихикая, выглянула Вика из подсобки.

– Сплюнь, – отмахнулась я. – На кой черт он мне сдался? Мне мужик нужен, а не сынок.

– В вашем возрасте я бы так не говорила, – выдала Викуся. – Выбор-то у вас невелик.

– Вика! Делом займись! – рявкнула я. – Я лучше одна буду жить, чем с тем, кого никогда не полюб…

Не успела я договорить, как за моей спиной раздался оглушающий звон. Я едва успела обернуться и увидеть, как наша уличная витрина покрылась трещинами и осыпалась на пол мелкими осколками, до смерти перепугав меня и мою помощницу.

Глава 2. И все-таки они существуют

Высунувшись из-под прилавка, первым делом я увидела молоденькую белокурую девушку, испуганно прятавшуюся за спиной высокого светловолосого парня.

– Извините, пожалуйста, мы не специально. Честное слово! – произнес парень и поднял с пола не разбившуюся стеклянную бутылку. – Я в урну хотел бросить, но промахнулся немного.

– Не надо, Никит, – перебила его девушка. – Это сделала я, – призналась она и виновато опустила взгляд. – Простите нас, пожалуйста.

Я осмотрела место происшествия и убедилась, что, кроме витрины, никто и ничто больше не пострадало, потому решила, что раз молодежь признала свою вину, то разберусь сама, связавшись с их родителями. Но, видимо, кто-то другой уже вызвал полицию, потому что к магазину вскоре подъехала полицейская машина.

А дальше все происходило, как в замедленной съемке красивого кино: дверца автомобиля распахнулась, и я увидела Его. Высокий мускулистый мужчина в полицейской форме направлялся в мою сторону с очень важным и суровым видом. Я окинула взглядом его симпатичное лицо, густые темные волосы. А как он двигался! Его вальяжная и уверенная походка однозначно покорила меня.

«Это точно настоящий полицейский? Может, это стриптизер?» – промелькнуло в моей голове. Хотя нет, они улыбаются. А этот глядел так, что то и гляди кого-нибудь пристрелит.

– Капитан полиции Вишневский Егор Макарович, – пробасил мужчина и махнул перед моим лицом раскрытым удостоверением. – Что здесь произошло?

– А я никого не вызывала, – растерянно захлопала я ресницами, но взгляда с мужчины так и не отводила.

– Это я вызвала, Татьяна Сергеевна, – за моей спиной подала голос Вика.

– А, значит, вызывали, – улыбнулась я. Надо же, как оперативно. Нашего Воронцова по пол дня ждать приходилось.

 Мужчина с важным видом осматривал помещение, пока моя помощница рассказывала в подробностях детали происшествия. Но ее голос я практически не слышала. В моей голове лишь раздавался хруст стекла под ботинками широкоплечего мужчины, и звук трения кожаных деталей ремня и кобуры на этом полицейском. Он взял у юноши бутылку и положил в прозрачный пакет. Неужели он и орудие преступления сразу распознал?

– Мне все понятно, – произнес он, обводя взглядом всех присутствующих. – Прошу проследовать за мной, – услышала я его грубый голос и чуть было не кивнула, готовая пойти, куда бы ни указал этот мужчина, – в отделение полиции, – договорил Вишневский, чем привел меня в чувства. – Оформим заявление там.

Сесть в его машину ни я, ни молодая парочка отказываться не стали.

– Так, Виктория, остаешься за старшую, пока я не вернусь, – отдала я распоряжение помощнице и нырнула в автомобиль с мигалками.

***

Вишневский вел нас по уже знакомому мне мрачному коридору отделения полиции. Молодая парочка плелась позади меня, о чем-то перешептываясь, а я опустила взгляд и… отметила упругие ягодицы идущего впереди мужчины.

– О, Ковылина! – отвлек меня от созерцания прекрасного знакомый голос. – И почему я не удивлен видеть вас в стенах нашего заведения? – съязвил наш участковый. – Что опять случилось?

– Здорово, – мимоходом пожал Воронцов руку нашему провожатому.

– Приветствую, Степан Вениаминович, – отозвался Вишневский. – Гражданка Ковылина – потерпевшая сторона.

– А она всегда потерпевшая, хотя терпеть ее приходится всем остальным, – недовольно пробубнил он, бросил на меня осуждающий взгляд и потопал дальше.

Вишневский никак не отреагировал на слова коллеги, только столь же уверенно, как и раньше, направился в кабинет. Меня даже разочаровала его незаинтересованность.

– Проходите.

Я вошла в логово брутального мужчины и вздохнула от разочарования. На единственном окне висели пыльные занавески, на столе стоял старенький компьютер, а к стенке в ряд прижимались четыре хлипеньких стульчика.

– И это ваш кабинет? – сморщила я нос, позабыв о вежливости.

– А что вы здесь ожидали увидеть? – непонимающе ответил мне Егор Макарович. Я же в мыслях обрисовала то, каким бы могло быть это помещение: темные стены, увешанные портупеями и оружием, приглушенный свет, проникающий сквозь решетки на окнах, и непременно кожаная мебель.

– Можно я матери позвоню? – внезапно отозвался светловолосый паренек, выдернув меня из фантазий. – А то она волноваться будет.

– Да, конечно, – ответил Вишневский и махнул рукой на стулья. – Присаживайтесь.

– Гражданка Ковылина, вы будете писать заявление? – сухо спросил капитан, ища что-то в своем столе. – Или вас устроит возмещение причиненного ущерба?

Я посмотрела на молодежь. Белокурая девочка, юная совсем, искренне сожалела: это было видно по ее испуганному виду и хлюпанью носом. Я вспомнила, как она уверенно признала свою вину и взяла ответственность, и поняла, что это были неплохие ребята. Быть может, они и правда случайно разбили витрину.

– Я не против денежной компенсации, – ответила я, кивнув.

Парень не стал теряться: тут же достал из кармана телефон и набрал чей-то номер.

– Лель, тут такое дело… – протянул он. – Не могла бы ты нас из ментовки забрать?

– Что?! – услышала я женский крик из трубки. – Что случилось?

– Да ничего страшного. Так… А еще мне деньги нужны. Можно договориться без заявы. Просто ущерб возместить и все, – пояснил кому-то парнишка. – Лады, жду.

Пока мы ожидали родителей молодежи, я наблюдала за мужчиной напротив. Он заполнял какие-то бумаги и периодически хмурился своими густыми бровями.

«Какой злой полицейский», – дразнила я капитана про себя.

А Вишневский словно услышал мои мысли и резко поднял на меня взгляд. Я даже растерялась и начала бегать глазами, чувствуя, будто полицейский поймал меня за преступлением. К счастью, меня спас раздавшийся стук в дверь.

– Входите, – громко бросил Егор Макарович так, что я буквально подпрыгнула на месте.

– Здравствуйте, я опекун Марии, – уверенно заявил вошедший в кабинет мужчина. Я осмотрела его: высокий и широкоплечий брюнет, сорока лет на вид. Он был в строгом, дорогом костюме.  – Сансаров Андрей Витальевич.

Я схватилась руками за сиденье стула. Так вот, где оказывается настоящие мужики водятся! Если бы я раньше знала, не стала бы тратить свое время на детские ссоры во дворе, а сразу начала бить витрины.

Пока один доминантный самец объяснял другому, как выйти из сложившейся ситуации, я сидела, как блаженная, наблюдая за их жестами, приводящими в движение мускулы. Черт, кажется, у меня слишком давно не было мужчины.

– Не переживайте, я все компенсирую и пришлю рабочих, а стекло будет стоять на месте уже через несколько часов, – заверил меня гражданин Сансаров, на что я кивала, как болванчик.

– Вот и отлично, – захлопнул какую-то папку капитан. – Одной ерундой меньше.

Я почему-то приняла последние слова Вишневского на свой счет и нахмурилась. Пока я пыталась понять, как умудрилась сложить о себе такое плохое впечатление, все покинули кабинет капитана.

– Ковылина, вы остаетесь здесь жить? – распахнул дверь Вишневский, выпроваживая меня.

– Не заставите, – бросила я в ответ и, схватив сумочку, гордо вышла на свежий воздух.

Когда я вернулась в свой магазин, там уже суетились и проводили замеры несколько человек, ведя восстановительные работы.

– Вика, – окликнула я помощницу, – ты, конечно, молодец, что вызвала полицию, но впредь такие вопросы нужно согласовать со мной, ясно? – отчитала я девушку.

– Ясно, Татьяна Сергеевна, – ответила она и, даже не скрывая, закатила глаза.

Я была несколько возмущена тем, что Вика влезла не в свое дело. Но и одновременно была признательна ей, ведь благодаря ей моя призрачная вера в то, что нормальные мужики существуют, получила свое подтверждение. А главное, я теперь знала, где они обитали. И даже побывала в логове прекрасного мужчины. И если раньше поход в отделение полиции было сущим наказанием, то в этот раз он оказался подарком судьбы.

К вечеру, как мне и было обещано, новая витрина уже стояла на своем месте и сверкала начищенными стеклами, а я, закрыв магазин, спешила домой, чтобы поделиться с подругой последними новостями.

– И чем же так хорош этот Вишневский? – не понимала меня подруга. – Такого не только бы преступникам бояться: ни нежности же в нем, ничего милого ничего.

– Милыми, Ксюша, должны быть котики и зайчики. А настоящий мужчина – серьезный, рассудительный и сильный.

– Тат, а что толку-то? – вздохнула Ксюша. – Вот если бы он какие-нибудь знаки внимания тебе проявил. А так… Ну, вот знаешь ты, что есть такой, и от этого теперь будет еще тяжелее, ведь он не твой.

– А мы еще посмотрим, кто чей будет! – с толикой обиды произнесла я. Но задумалась. Под лежачий камень вода не течет. А значит, нужно действовать самой, но аккуратно, чтобы не спугнуть.

В моей голове зашевелились давно заснувшие таракашки.

Глава 3. Потерпевшая

Утром следующего дня я достала из шкафа сарафан, который купила еще в начале весны, но ни разу не примеряла, и попыталась в него влезть. Вдохнула, два раза выдохнула, потянула за замочек. Но попытка не увенчалась успехом. Я с сожалением вернула этот красивенький сарафан на место и твердо решила сесть на диету, которую начала с сегодняшнего дня, позавтракав лишь одним яйцом и запив его травяным чаем без сахара. Довольная своим решением, я отправилась на работу.

Но ближе к десяти часам, когда приближалось время перекуса, из-за голода меня начало раздражать буквально все. Приехавший доставщик цветов получил от меня нагоняй за то, что сломал веточку гипсофилов, а Вика попала под горячую руку за не политую вовремя орхидею.

– И что это вы, Татьяна Сергеевна, сегодня так зверствуете? – выглядывая из подсобки, полюбопытничала помощница.

– Скажи, как ты думаешь, меня много лишнего веса? – разглядывая себя в отражении витрины, спросила я у девушки.

– Ну, – задумалась Вика. – Килограммов десять сбросить не мешало бы. Или пятнадцать, – вынесла она жестокий вердикт.

– Марш за лейкой, – рявкнула я в ответ, а потом застонала от того, что одновременно захотелось похудеть и съесть чебурек. Как я буду с таким весом завоевывать мужчину? Одно расстройство.

В итоге я не выдержала, и к обеду моя диета накрылась медным тазом. Заглянув в кафе неподалеку, я съела порцию майонезного салата, закусив его бутербродом, и выпила чашку кофе с шоколадом. С чувством сытости ко мне пришло и чувство умиротворения. Мне больше не хотелось взять в руки автомат и поставить к стене парочку человек.

Возвращаясь с обеда, я шла по тротуару, довольно ела сливочный пломбир с изюмом и разглядывала витрины. Мой взгляд зацепился за шикарное платье на манекене, и я решила заскочить в этот модный бутик.

– Добрый день, чем могу помочь? – сразу же подошла ко мне улыбчивая девушка.

– Я хотела бы померить то голубое платье, – указала я на понравившуюся мне вещь. Фигура манекена совсем не походила на мою, но на удивление консультант попросила меня пройти в примерочную.

– Вот, пожалуйста, – протянула девушка мне желаемый наряд.

 Я покрутила платье в руках, приложила к талии, бедрам – должна влезть. И о, чудо! Оно село как влитое, приподняв мою грудь и удачно стянув талию, делая меня визуально худее.

«И всего-то сорок восьмой размер», – обрадовалась я, взглянув на бирку.

Довольная удачной покупке, я настроилась вытащить сегодня Ксюшу погулять, поэтому сразу после работы заглянула к ней.

– Ну, если только недолго, – с сомнением, но все же согласилась подруга на мое предложение.

Мы накрутили кудри, нарисовали стрелки, достали каблуки и вышли на улицу. Держа курс к скверу, мы медленно вышагивали, болтая о всякой всячине. Я заметила, что Ксюша больше не была такой зажатой, как обычно. И даже цвет ее лица стал более живым: на щеках появился румянец, а глаза заблестели.

– Ты стала лучше выглядеть.

– Просто сплю лучше, – ответила Ксюша. – Не жду, пока Саня вернется, не переживаю, что он придет пьяным. Без него как-то спокойнее, что ли, – призналась подруга.

– Вот только он вернется скоро, и все по новой начнется. Гнала бы ты его в шею. Ты еще найдешь себе кого-нибудь поспокойнее да повоспитаннее. Но решать, конечно, тебе, – давала я советы своей любимой соседке.

– Надеюсь, теперь он все понял, осознал, – говорила Ксюша, смотря вдаль, – и изменился.

Вдыхая вечернюю свежесть и запах недавно скошенной травы, мы шли по аккуратно выложенной плитке и цокали каблучками. Ничего не предвещало беды, но стоило нам свернуть на чуть менее освещенную тропу, как из ближайших кустов раздались странные звуки.

– Что там происходит? – стала я всматриваться в густую листву кустарника.

– Может, там парочка? – хихикнула Ксюша и потянула меня дальше. – Не будем им мешать.

Но голоса стали громче и агрессивнее. И это точно были не женские охи-вздохи. Я отчетливо слышала голоса парней. Один из них пытался доминировать: матерился и харкал, чтобы у других не было и повода усомниться, кто здесь главный кустарный олень.

– Эй, что за разборки вы тут устроили? – возмущаясь, шагнула я за живую ограду.

– Тат, сами разберутся, – испуганно произнесла мне в спину подруга и осталась топтаться под фонарем.

Быстро привыкнув к темноте, я разглядела троих парней шестнадцати лет на вид. Один их них, держась за живот, стоял на коленях.

– Вы что, двое на одного? Это не по-мужски, – возмутилась я и быстро подошла к пострадавшему мальчику, чтобы помочь ему встать.

– Тетя, шла бы ты по своим делам, – огрызнулся самый мелкий пацан и демонстративно закурил сигарету.

– Ты либо тетей меня не называй, либо на «вы» обращайся, понял? – в той же манере ответила я. – И сигарету выкинь, пока я все твоей маме не рассказала. Ты же Вовик из семнадцатого дома?

– Ну, Вовик, и чо? – продолжал он выпендриваться.

– А ничо. За что пацана избили? – негодовала я, заметив разбитую губу у парнишки. – Заняться, что ли, больше нечем? Шли бы свои гормоны лучше в спортзале выплескивать.

– А ты жизни нас не учи, поняла? Без тебя ученые, – стал угрожающе надвигаться на нас паршивец. – А вот этот щас еще получит, чтобы не ходил по нашему району без моего разрешения.

Только я хотела возмутиться, по какому праву этот пубертатный малой решает, кому здесь ходить, а кому нет, как подала голос Ксюша:

– О, патрульные идут!

Я схватила самого борзого парня за шкирку и потащила на свет.

– Вот сейчас мы и посмотрим, кто здесь решает: ты или полицейский.

– Отпусти, коза, – завопил он и дернулся в сторону.

Я не ожидала, что пацан окажется таким сильным. Он толкнул меня в бок, и мы упали на влажную траву, но я так и не отпустила мальчишку. Тот брыкался, извивался, как червяк, но встать не мог.

На наши шум и крики быстро сбежались патрульные. Разбираться они не стали, и выволокли всех из кустов на свет. Увидев меня в порванном платье и трех потрепанных парней, полицейские решили увезти нас в участок.