Деревьев черные каре
Сверкнули смутными штыками.
Пришел указ для смертных рот:
Под граммофонный треск музы? ки
По двести грамм на каждый рот,
На каждый рот, на безъязыкий.
Деревья допили луну
И капли отряхнули с веток,
Во тьму, на зимнюю войну
Они ушли – и больше нет их.
Застыла в проволоках связь,
Сломалась м?зыки пружина.
И, паче снега убелясь,
Бежало небо, недвижимо.
XII, 2005
23.03.2001[1 - Дата затопления станции «Мир».]
Осьмикрылой стрекозе хромой,
Отраженной в себе же самой,
Никогда ей уже не вернуться домой,
В пустоту от себя уносимой, —
А всегда ей лететь, прижимаясь к Земле,
И всегда ей идти на последнем крыле,
И всегда ей скользить, исчезая во мгле
Над Цусимой.
I. 2006
Два шестистишия
…вдруг проснется веранда – от стекол,
заскрипевших в полдневном свету,
и взлетит паучок, что отштопал
половину окна на лету,
и, смахнувши проржавленный стопор,
стукнет створка в околицу ту,
где уже засыпают июлю
августовского пороху в жбан
и литую шиповника пулю
обливают по всем желобам,
и к шипящему в облаке улью
подогнали шмеля шарабан.
IX, 2005 – V. 2006
Снег, одиннадцатистишие
Сын обделенной чужбины,
Муж иноземный, куда?
В бездне лазурной пучины
Теплится искра-звезда…
В. К. Кюхельбекер. Оссиан (1835)
Житель подоблачных кочек,
нежитель вздыбленных сот —
снег, распылившийся летчик,
кинувший свой самолет,
что на златом карабине
ты зависаешь в ночи? —
дали криле голубине,
так улетай и почий
где-нибудь там, на чужбине,
в чьей-то зеленой печи.
Всё; исчезает; молчи.
II, 2006 – V, 2006
Стихи с юга
(III – Смерть Вергилия; запоздавшие новости)
1
От Италии холерной
до Далмации-чумы
слышен мерный шлеп галерный —
– Это мы или не мы?
2
Всё алмазней, всё лазурней,
всё тесней к себе самой
под небесною глазуньей,
подпузыренною тьмой,
с вёсел звездами стекая,
уносящая с ума
ночь деньская, персть морская —
Адриатика сама.
3
