Последний сценарий

– Боже, сколько эмоций с утра пораньше, – послышался голос Клары с соседней кровати.

– О, ты проснулась!

– Или ты меня разбудила. Что случилось-то? – спросила девушка, садясь в постели.

– Мой сценарий приняли в работу! Сериал на 24 серии, представляешь! – Алисия подпрыгнула на месте.

– Ух ты! Поздравляю! – улыбнулась Клара и потёрла глаза.

– Так здорово! Я так ждала этого! – Алисия сжала кулаки и победно подбросила их вверх, вдруг спохватилась. – Ой, а как ты себя чувствуешь?

– Вроде лучше, чем вчера. Есть сильно хочется.

– Хороший знак! Значит, тебе действительно лучше! – Алисия подскочила и начала переодеваться. – Я сейчас схожу вниз, попробую раздобыть тебе еды! Жди!

Она сбежала со второго этажа в буфет и наткнулась на Карла, который хмуро разглядывал скудный шведский стол.

– Привет! – радостно пропела Алисия.

– Привет, – Карл кинул на неё быстрый взгляд.

– Что дают?

– То же, что и всегда: хлопья, молоко, сыр, варёные яйца, ветчина… – он поморщился. – Никаких овощей и фруктов. Никакой заботы о вегетарианцах.

– Ты вегетарианец? – удивилась Алисия.

– Стараюсь, – смущённо сказал Карл. – Как Клара?

– Вроде бы лучше, – Алисия взяла большую тарелку. – Вот, собираю нам завтрак. Говорит, что есть хочет.

– Это хорошо, значит, выздоравливает. Только ты ей ветчину не бери и яйца.

– Она тоже вегетарианка?

– А ты не знала? Да.

– Тогда тут и правда ничего для неё нет… – уголки губ Алисии поползли вниз.

– Не переживай, – успокоил её Карл, – я что-нибудь придумаю. Ей нужен суп.

Карл исчез из буфета. Алисия насобирала поднос: кофе, хлопья, молоко в отдельном стакане, сыр, хлеб и масло. И понесла в номер. Чтобы открыть дверь, ей пришлось поставить поднос на пол.

– Ты куда-то собралась?

Клара сидела на кровати и натягивала джинсы. Алисия закрыла ногой дверь и поставила поднос на туалетный столик.

– На работу.

– Сегодня же выходной.

– А что, сегодня десятое? Чёрт, что-то я совсем потерялась…

Клара упала спиной на кровать и подняла ноги, стаскивая джинсы и чертыхаясь.

– Иди поешь. Совсем сил нет. Правда, завтрак в этой дыре совсем скудный, особенно для вегетарианцев. Я не знала, что ты и Карл вегетарианцы. Я встретила его внизу, – пояснила Алисия.

– Я с детства вегетарианка, а Карл недавно, – пожала плечами Клара, уплетая хлопья с молоком. – Мы как-то разговорились, он сказал, что давно хотел попробовать. Ведь это полезно для здоровья и всё такое. Но я-то не из этих соображений, понимаешь…

Клара зависла с ложкой на полпути.

– Чёрт… Карл… Я же с ним…

Она перевела испуганный взгляд на Алисию.

– Нет-нет! – запротестовала та. – Я же обещала всё узнать. Вот. Узнала. У вас ничего не было. Он просто отнёс тебя в свой номер, не хотел меня будить. И вообще его комната же на первом этаже. Ближе идти. Не волнуйся за это.

Клара заметно расслабилась.

– Хорошо, если так… – выдохнула она. – А кто-нибудь ещё знает, где я ночевала?

– Насколько я знаю, нет.

Клара кивнула и совсем успокоилась.

– А как там вчера всё без меня прошло? Ты вроде звонила? Я плохо помню.

И Алисия кратко рассказала о том, как заменяла Клару вчера.

– Хорошо, что ты всё же поехала, – в конце произнесла Клара. – Один раз мне пришлось работать после жуткого отравления, потому что некому было. Вот это была жесть!

Девушка покачала головой и отпила кофе.

– Надеюсь, Дэн не очень рассердился…

– Рассерженный Дэн – это обычный Дэн. Он всё время чем-то недоволен. Как ты его терпишь вообще?

Клара опустила взгляд в кружку.

– Не такой уж он и плохой. И фильмы хорошие снимает…

– Это да, но так обращаться с людьми. Удивляюсь, что его все терпят.

– Ну… я, он и Карл – мы работали уже на нескольких проектах, и операторы тоже. Просто все уже знают, что он такой, и не обращают внимания. Но при этом у него оригинальное видение. За это его и любят… все.

«Неправда, никто его не любит, кроме тебя», – подумала Алисия, но вслух ничего не сказала.

В дверь постучали. Клара спохватилась. Она сидела на кровати в худи, едва прикрывающем ягодицы.

– Одну минуту! – крикнула Алисия, пока Клара поспешно натягивала леггинсы.

– Привет ещё раз! – сказал Карл. – Можно войти?

На нем была куртка, а в руках он держал два бумажных пакета. Алисия посторонилась.

– Привет, как самочувствие? – обратился он к Кларе.

– Уже хорошо.

– Я тебе тут суп принёс. Вот… – он поставил пакеты на стол. – Там овощной, Том ям и ещё чили на всякий случай. Не знал, что ты любишь… И ещё салат. Всё вегетарианское, конечно же!

Говоря это, он выкладывал коробочки на стол. Клара молча за этим наблюдала, и её брови медленно ползли вверх. Алисия пыталась сдержать улыбку.

– Ух ты! Как здорово! Правда, Клара?! – Алисия многозначительно посмотрела на девушку. – Какой же ты молодец, Карл!

Парень засмущался и опустил глаза.

– Ты поешь, – как будто даже жалобно попросил он, глядя на Клару.

– Я отнесу посуду вниз, – спохватилась Алисия и стала собирать тарелки и чашки на поднос.

Когда она выходила, Клара присела к столику, а Карл – в кресло рядом.

Всё ещё улыбаясь своим мыслям, Алисия отнесла грязную посуду в буфет. И тут её пронзила идея. Чтобы не потерять запал, она поспешила в другой конец первого этажа и постучала в дверь.

– Привет! – на Томе были только джинсы. Зато на шее болталось несколько цепочек и бус.

– Привет, – он расплылся в расслабленной улыбке. Волосы торчали в полном беспорядке, а из номера доносился звук телевизора. Похоже, он всё ещё валялся в постели.

– Прогуляешься со мной сегодня?

– Куда?

– В мой старый район.

Его глаза блеснули, он как будто окончательно проснулся и внимательно на неё посмотрел.

– Конечно.

Алисия едва не подпрыгнула на месте от радости.

– Отлично! Тогда через час в фойе.

Вернувшись в номер и застав Клару одну в задумчивости, Алисия сразу прошла в душ. Затем высушила волосы, накрасилась, долго перебирала одежду и раскладывала по местам вещи, доводя уже существующий порядок до идеальности. Время еле ползло. Наконец, за пять минут до назначенного срока Алисия схватила куртку и шапку и, попрощавшись со всё ещё притихшей Кларой, сбежала в гостиничный холл. Том был уже там.

– Куда идём? – он оторвался от телефона и улыбнулся. Кудри теперь аккуратно и живописно вились по всей голове, иногда падая на лицо. Лёгким движением он заправлял их за ухо. Алисия подумала, что именно эти блестящие тёмные локоны делают его таким прекрасным. И если их состричь, он потеряет большую часть своего обаяния. Так и запишем – это просто кудрявое наваждение.

– Гулять по знакомым местам! – весело сказала Алисия и первой вышла на улицу.

Сегодня мороз немного отступил. Солнце с высоты ярко-голубого неба слепило глаза. И хотя было только начало февраля, уже чувствовалось приближение весны.

– И всё же куда мы идём? – спросил Том, догоняя Алисию.

– Для начала – в самый лучший парк Чикаго! Я покажу. Здесь недалеко.

Они пересекли несколько кварталов и небольшой мост через канал, прежде чем добрались до парка Миллениум.

– На самом деле здесь целая сеть парков и разных монументов, – сказала Алисия.

Они прошли мимо невысоких колонн, которые полукругом огибали не работающий в это время года фонтан. Тёмные ветви деревьев слегка покачивались на фоне яркого неба. Чёрные мокрые дорожки резко контрастировали с белым снегом, лежавшим тонким слоем на газонах. Солнце так пригревало здесь на открытом месте, что было ясно: снежному покрову долго не протянуть. Они миновали площадь Райли и вышли к самой известной скульптуре Чикаго – Клауд Гейт1.

– Ха! – воскликнул Том, подбегая к зеркальной фасолине. – Да она здоровенная! Я думал, она меньше.

Днём в выходной день на площади перед постаментом было полно народу.

– Её установили, когда я приехала учиться. Тогда это место было в новинку даже для местных. Мы часто сюда приходили, – Алисия улыбнулась своим воспоминаниям и погладила зеркальный бок. – Привет. Давно не виделись…

Том дурачился, разглядывая своё отражение в скульптуре, и фотографировал.

– Сфотографируй меня, – попросил он.

Алисия взяла телефон и сделала несколько снимков, стараясь поймать его в полёте, когда он пытался допрыгнуть и задеть рукой свод боба.

– Вряд ли у тебя получится, – смеялась она. – Здесь высота больше трёх метров!

– Я не из тех, кто сдаётся! Разве ты ещё не поняла?!

Он продолжал прыгать.

– Нет, похоже, фасолина победила! – выдохся он наконец.

– Она тоже не из тех, кто сдаётся, – усмехнулась Алисия. – Она даже в тридцатиградусную жару остаётся холодной!

– Да ладно! – восхитился Том.

– А чему ты удивляешься? Она же полностью отражает солнечные лучи.

Они пересекли оживленную трассу по мосту Бритиш Петролеум2. На самой высокой его точке Алисия остановилась.

– Люблю это место, – она вдохнула воздух и огляделась.

Отсюда открывался вид на парк Магги Дейли и теннисные корты с одной стороны и высотные здания делового центра Чикаго – с другой. Всё выглядело таким же, каким она запомнила.

– Вон там должна быть уличная кафешка, – сказала Алисия, когда они спустились с моста. – Да, точно! Это она! Цвет вывески поменялся только. Мы ходили сюда кататься на коньках. Там у кафе вход на каток. Это длинная замкнутая дорожка. Мы проезжали несколько кругов, а потом ели здесь бургеры и пили горячий чай или какао…

Алисия остановилась между деревянными столиками. Половина из них была занята. Люди приходили сюда целыми семьями. Сердце снова защемило при виде радостных детей, дёрганых подростков и утомлённых всем на свете родителей.

– Хочешь покататься? – спросил Том, вырастая за плечом Алисии. Она колебалась несколько секунд, глядя на весёлые лица скользящих по льду людей.

– Нет… не сегодня… пока ещё нет, – она слабо улыбнулась в ответ на его внимательный взгляд. – Давай лучше съедим чего-нибудь.

Они взяли по гамбургеру с чаем и сели за свободный стол.

– Значит, ты хорошо катаешься на коньках, – сказал Том.

– Ну, вроде того, – кивнула Алисия. – Пять лет в фигурном катании дают о себе знать.

– Правда?! Ты занималась фигурным катанием?! А почему бросила?

– Я не бросала. Травма, – коротко сказала она. – Колено уже никогда не будет прежним.

– Болит?

– Только когда сильно его напрягаю. Несколько кругов ещё могу, но профессионально – нет.

– Сколько тебе было лет?

– Одиннадцать. Два месяца в больнице. Кстати, тогда и был самый первый раз, когда я начала писать, – усмехнулась Алисия. – Я жутко страдала. Не столько от боли, сколько от жалости к себе и обиды на своего тогдашнего партнёра. Он пришёл ко мне в больницу всего один раз и только для того, чтобы сказать, что он не будет ждать моего выздоровления. Ещё не было понятно, как сильно эта травма отразится на мне. Ему быстро нашли новую партнёршу. Он был на два года меня старше и уже тогда метил высоко. Абсолютная целеустремлённость и самоуверенность. До сих пор помню, как он со мной говорил в тот день. Как с неудачницей.

– Жестоко.

– Да… особенно, если учесть, что я была в него безумно влюблена.

– Да ладно!

– Ага. Страдала жутко, говорю же. Мама принесла мне блокнот и ручку в палату. Сказала, что я могу писать в нём всё, что мне вздумается. У меня очень хорошая мама, – Алисия улыбнулась. – Сначала я писала о том, что мне тяжело, грустно, больно. А потом я начала мечтать о Руслане – так звали того парня – о том, как он вдруг понимает свою ошибку и признаётся мне в любви. Ну и всё такое прочее…

Алисия вдруг смутилась и опустила глаза.

– Нда… история, – сказал Том и как-то странно на неё посмотрел.

– Но что это я изливаю тебе душу постоянно, – выпрямила спину Алисия. – Твоя очередь.

Том расплылся в улыбке.

– Ой, ну я даже не знаю, что сказать. У меня нет таких трагических душещипательных историй в копилке! И катаюсь на коньках я плохо.

– О! Тогда я настаиваю на том, чтобы ты покатался! – сказала Алисия, убирая за собой одноразовую посуду.

– Ну уж нет! Ты отказалась, я тоже ни ногой на каток! – сказал Том, вылезая из-за стола. – Куда теперь?

– В универ, – подумав всего секунду, сказала Алисия.

Они сели в полупустой длинный автобус, который довёз их до корпусов Университета Иллинойса. Алисия сама не ожидала, что так обрадуется, увидев знакомые серо-коричневые здания. Чикагский кампус университета – один из самых больших в стране и тянется на несколько кварталов. Проучившись здесь четыре года, Алисия так и не узнала, сколько всего зданий занимает её альма-матер.

– Вон там проходило большинство занятий, – Алисия указала на коричневую высотку посреди заснеженных газонов.

Солнце светило всё так же ярко, слепя глаза. И без того тщедушный снежный покров истончался с каждой минутой. Алисия вспомнила, как они с друзьями проводили здесь время. Было так много общения, смеха, веселья и учёбы, конечно. Тогда казалось, что всё впереди, весь мир у их ног. Многие университетские «друзья» потихоньку исчезли из жизни Алисии. Нет, они не ругались, не ссорились. Просто пути взрослых людей часто расходятся. Иногда они слали ей весточки через соцсети, но уже давно не были так близки, как в студенческие годы. После того, как не стало Роджера, у Алисии осталась только Шэрил.

– А ты где-нибудь учился? – спросила Алисия, отгоняя грустные мысли.

– Конечно. В Нью-Йоркской киношколе.

– Я думала ты из Лос-Анджелеса.

– Так и есть. В ЛА есть отделение, я учился там. Не пришлось никуда ехать. Можно было работать параллельно. Очень удобно. Было классно, но университеты всё-таки не моё. Мне нравится всё на практике изучать. Тем более в моей профессии без практики никуда. Теория – это скукота. А ты, наверно, любишь за учебниками посидеть.

Том слепил снежок и бросил его в Алисию. Она успела увернуться.

– Считаешь меня заучкой, да? – она послала ответную бомбочку, попав в ноги парню.

– Ещё скажи, что это не так! – снежок попал в плечо Алисии.

– Ах так! Ну держись!

Они бегали по газону, бросались снежками и смеялись, пока один из снарядов не попал Алисии в шею.

– Вот чёрт! Прости! Прости меня!

Том в два прыжка оказался рядом и стал доставать снег из-за шиворота её куртки.

– Расстёгивай! – приказал он.

– Мы что, перешли на новую стадию? – спросила Алисия, раскрывая полы куртки.

– А ты бы этого хотела? – он бросил на неё быстрый взгляд и продолжил вытряхивать снег.

Его сосредоточенное, даже отчего-то хмурое лицо было так близко. У Алисии пересохло во рту. Том натянул куртку обратно ей на плечи, отступил на шаг назад и только потом посмотрел ей в глаза.

– Застегнись, замёрзнешь, – сказал он, глядя в упор своим гипнотизирующим взглядом.

Руки плохо слушались. Конец молнии не сразу попал в цель. Алисия снова почувствовала себя желторотой студенткой, которая без ума от местного красавчика. Как глупо! Почему ей так неуютно и одновременно сладко, когда он вот так смотрит? Наконец она справилась с молнией и решилась поднять глаза. Взгляд Тома стал одновременно мягче и загадочнее. Алисии всё время казалось, что он решает в уме какую-то одну ему известную задачу.

– Покажешь теперь, где вы жили?

Алисия внутренне напряглась. Он спокойно ждал, засунув руки в карманы куртки.

– Хорошо, – неожиданно для себя спустя мгновение сказала она. – Но лучше на такси. От метро пешком слишком далеко, а автобусы там не ходят.

До Норриджа3 было около получаса пути на машине. Всю дорогу они молчали. Алисия боковым зрением наблюдала за Томом. Он снова казался сосредоточенным и хмурым. Возможно, это были лишь игры её ума. Она боялась ехать в их спальный частный сектор. Там каждый был на виду. Она не хотела встречать знакомых и не знала, хочет ли видеть их старый дом. Погоде как будто тоже взгрустнулось: налетели тучи, солнце скрылось, и сразу похолодало.

Примечания