Нежность отца подруги

-1-

– Если бы ты знала, как сильно я хочу тебя раздеть, – хрипит мне на ухо Ростислав Андреевич.

Мои пальцы слабеют, и я роняю на пол ложку, которой перемешивала чай. Он стоит позади меня, почти вплотную, и я чувствую его напряженное вибрирующее тело.

– Ростислав Андреевич? – обращаюсь к нему по имени-отчеству, боясь повернуться.

Он сокращает дистанцию между нами до катастрофического минимума и убирает мои волосы на одну сторону. Кончик его носа касается моей шеи, и он с наслаждением вдыхает мой запах. Черная густая щетина щекочет мне кожу.

Нужно поднять ложку с пола, но если я нагнусь, то упрусь попой прямо в отца моей подруги.

– Какая же ты сладкая, Ксения.

– Что Вы… делаете? – спрашиваю испуганно.

Мой пульс участился и бешено стучит. Наверняка он слышит эту сумасшедшую барабанную дробь. И вместо того, чтобы сделать шаг в сторону, Ростислав Андреевич прижимается ко мне твердым пахом.

– А ты как думаешь?

Меня бросает то в жар, то в холод. Я не знаю, что ему ответить. «Пристаёте ко мне», «Хотите меня поиметь», – крутится на языке, но сказать подобное взрослому сорокадвухлетнему мужчине не поворачивается язык.

По-хорошему, нужно сбежать, но не могу сдвинуться с места. Он вжимает меня в стол – огромный мраморный островок, и я чувствую ягодицами его мощную эрекцию.

Не выдерживаю напряжения, проскальзываю под его правой рукой и сбегаю из кухни. Поднимаюсь на второй этаж так быстро, будто за мной гонятся черти.

Забегаю в Машину спальню и закрываю за собой дверь. Прижимаюсь спиной к холодной стене и сдуваю с горящего лица прядь волос. Что это сейчас было такое? Попила чайку, называется.

Маша спит, и я смотрю на ее симпатичное личико, на которое падает солнечный свет. Она немного похожа на отца, но в большей степени на мать. Глаза такие же синие, как у Ростислава Андреевича. И прямые темные волосы.

Он держит Машу в строгости – как-никак единственная дочь, но в то же время ни в чем ей не отказывает. Они живут вдвоем в большом доме, в который теперь вхожа я.

Маша Теплякова на год младше меня, и две недели тому назад ей исполнилось восемнадцать лет. После школы она поступила сразу на второй курс юридического факультета, где учусь я.

Маша – очень умная. Она освоила программу первого курса параллельно со школой, не каждому это дано. Мы познакомились с ней 1 сентября и как-то очень быстро сдружились.

Она стала приглашать меня к себе домой, но в отсутствие отца. Он жутко занятой тип и дома почти не бывает. Но где-то через пару недель состоялось наше первое знакомство с Ростиславом Андреевичем.

***

После занятий мы с Машей выходим из душного здания института. На улице идет сильный дождь, льёт почти рекой. Предлагаю вызвать такси, но подруга говорит, что позвонит папе, и он развезёт нас по домам. Это было бы здорово, потому что денег на такси у меня, конечно же, нет. Я иногородняя, приехала учиться в краевой центр из маленького рабочего городка и не могу позволить себе большие траты.

Мы успели замерзнуть, прежде чем к стоянке подъехал БМВ Х7 цвета стали, с тремя семерками на номере. Маша ныряет в салон внедорожника, а я влезаю на заднее сидение, стараясь не испачкать обувью идеальный коврик.

– Привет, папочка, – она тянется к бородатому мужчине, сидящему за рулем, и целует его в щеку.

– Здравствуйте, – смущенно улыбаюсь я.

Я жутко его стесняюсь, потому что мне кажется, что он не одобряет дружбы своей дочери с иногородней девушкой. Их маленькая семья при деньгах, а мои родители обычные люди рабочего класса.

Папа на заводе работает, мама в больнице санитаркой. Так что я веду самый обычный образ жизни, если не сказать – бедствующий.

Пыталась, конечно, подрабатывать, но из-за работы начала отставать по учебе и скатилась на тройки. Бюджетников за такое в два счета выгоняют из ВУЗа. Поэтому пришлось увольняться и подтягивать хвосты. Спасибо Машка помогла.

Ростислав Андреевич смотрит на меня в зеркало заднего вида и обращается к Маше:

– Познакомь меня со своей подружкой.

– Папа, это Ксюша.

– Привет, Ксюша, – кивает он и трогается с места. Выруливает с парковки на оживленный проспект. – Как учеба?

– Да нормально, – зевает Маша. – Спать охота из-за такой погодки.

Меня почему-то притягивает зеркало, в котором отражаются глаза Машиного папы. Мне хочется рассмотреть его. Но когда я ловлю в зеркале взгляд, обращенный на себя, то быстро отворачиваюсь к боковому окну.

Дождь барабанит по крыше, по стеклу стекают прозрачные капли. Какой серьезный у Маши отец! Да, видно, что очень строгий. Вон даже складки пролегли между бровей. Наверное, хмурится часто.

Я снова смотрю на зеркало и ловлю его синий взгляд. Маша что-то болтает, но смысл её слов почему-то не доходит до меня. Думаю о том, что не нужно пересекаться глазами с Ростиславом Андреевичем, некрасиво это как-то. Нужно сделать вид, что он ни капельки меня не интересует.

– Тебя куда, Ксения? – обращается ко мне мужчина.

Я вздрагиваю от неожиданности и поспешно называю свой адрес.

– Хорошо, значит, сначала отвезем Машу домой, а потом тебя. Мне по работе нужно в твой район. Офис открываем на Серова, ты, возможно, видела реставрацию старого торгового центра?

Я киваю. Наконец-то заброшенное здание приведут в порядок, а то неприятно ходить мимо куч мусора. Потом до меня доходит, что мы с Ростиславом Андреевичем останемся в машине вдвоем, и у меня душа уходит в пятки.

О чем с ним говорить? Может, достать смартфон и уткнуться в него? Например, с Машкой попереписываться. Мы всегда найдем темы для разговора, даже если только что расстались.

Хотя, наверное, некрасиво это будет выглядеть. Он же не незнакомец какой-то, а Машин папа. Значит, нужно благожелательно улыбаться и поддерживать какой-никакой разговор.

Мы подъезжаем к дому Тепляковых, и Маша, чмокнув меня в щеку, выбирается из машины. Закинув рюкзак на плечо, она машет нам рукой и бежит во двор.

Ростислав Андреевич почему-то не двигается с места. Я перестаю наблюдать за подругой, ловко лавирующей между лужами, и смотрю на него.

– Садись на переднее сидение, Ксения.

– Да мне и здесь нормально, – сообщаю полуконтуженным голосом.

– Садись, нормально ей, – смеется мужчина. – Рассмотришь меня с другого ракурса.

Я закусываю губу. Все-таки заметил, что я его рассматривала. Неудобно, блин. Подумает еще, что меня интересуют мужчины постарше.

– Простите.

– За что? – насмешливо спрашивает он. – Так будешь пересаживаться или нет?

-2-

Выбираюсь из машины и сажусь рядом с Ростиславом Андреевичем. Принимаю решение всю дорогу смотреть строго перед собой и ни разу на него.

– Хотел тебя попросить, Ксюша, – говорит мужчина. – Присматривай за Машей, ладно? Насколько я знаю, ты старше на год.

– Это Маше приходится присматривать за мной, – отвечаю с глупой улыбкой.

– Да? А что так? Любишь похулиганить?

– Это не то, что Вы подумали. Просто у меня талант влипать во всякие неприятности.

Всем приезжим девочкам приходится пробивать дорогу локтями в этом городе. Найти хорошую квартиру и сэкономить денег на приличную одежду. Найти какую-нибудь подработку, желательно с кормёжкой, чтобы, опять же, сэкономить на еде в пользу какой-нибудь классной вещицы. Многие девочки заводят себе спонсоров, которые берут их расходы на себя. Может, и я кого-нибудь бы себе завела, только желающих нет.

Я обычная девчонка. Хожу на учебу с хвостиком из волос, в строгих очках, джинсах и толстовке. Вот и сейчас я одета точно так же. Поэтому очередь из богатых папиков ко мне не выстроилась.

– Если будут неприятности, сразу звони мне. Я разберусь, – говорит Ростислав Андреевич. – Запиши мой номер.

Я торопливо достаю смартфон из заднего кармана джинс и записываю цифры, которые он продиктовал.

– И по поводу Маши: звони мне в любой неприятной ситуации, касающейся моей дочери. У нас с ней возникли некоторые разногласия, и она стала скрытной. Я даже не знал, что у нее появилась новая подруга.

Маша обижается на своего отца из-за его новой женщины. Жаловалась, что он привел в дом какую-то жуткую стерву – Ингу. Правда через неделю эта самая Инга съехала, видимо, что-то не срослось у них с отцом. Однако осадочек остался. Ведь теперь Маша знала, что отец окончательно оправился после смерти жены и вполне может привести в дом мачеху, не спросив мнения дочери. Но Маша не хотела делить его ни с кем.

– Хорошо, Ростислав Андреевич. Я поняла.

– Не стесняйся звонить, дочь для меня важнее всякой работы.

Мы подъезжаем к панельному дому, где я снимаю квартиру вместе с Кариной. Каришка как раз выносила в этот момент мусор и очень удивилась, что я вывалилась (хотела выйти грациозно, но получилось, как всегда) из роскошной тачки прямо в глубокую лужу.

– Ксюха, это кто? – в обалдении спрашивает соседка, провожая глазами отъезжающий БМВ стального цвета.

– Отец Маши Тепляковой.

– Фух, я уж подумала, что ты себе папика нашла.

– Ага, в основном, – криво усмехаюсь. – Где бы я его нашла?

– Не знаю. На улице подъехал, мало ли? – Каришка пожимает плечами и открывает магнитным ключом подъездную дверь.

– Думаешь, я бы села в машину к незнакомцу? – закатываю глаза. Только она, Карина, на такое способна.

– Только если к очень красивому незнакомцу, – заговорщически подмигивает. – К такому, как этот твой Машин папа.

– Кариш, не говори фигни.

Заходим в квартиру, и я с наслаждением разуваюсь. Черт, носки насквозь промокли. А ведь эти кроссы почти новые и уже протекают. Блин блинский!

Надо идти в ванную и отогреться, чтоб не заболеть. У меня с этим быстро получается. Чуть намокла – и уже лежу с температурой. Зато в детстве никогда не болела, по словам мамы.

***

На следующий день после пар мы с Машей отправились в кафе. Погодка наладилась, дождь кончился, и выглянуло солнце. Я иду по улице в легкой желтой блузке, перекинув кожаную куртку через руку.

У Маши на лице стильные солнечные очки, которые прячут темные круги под глазами.

– Опять была бессонница? – спрашиваю сочувственно.

– Да, в пять утра легла.

– Слушай, может, к врачу сходишь? Он выпишет тебе снотворное. Ну не нормально это!

Я беспокоюсь за подругу, которая спит два-три часа в сутки. Как вообще можно жить в таком режиме?

– Да все нормально, – отмахивается Маша. – Я с одним человеком переписывалась.

– Вау! С кем это?

Мы входим в уютное кафе, облюбованное студентами нашего института. Внутри как всегда царит гвалт: смех, громкие разговоры и жаркие споры. Пахнет кофе и корицей. Хорошо здесь, и главное – не дорого. Я могу без стеснения оплатить свой счет.

– Теплякова, не томи, – пихаю в бок подругу, застывшую у витрины со сладостями. – Рассказывай давай. Кто такой?

– Помнишь, мы ходили на спортплощадку соседнего универа? – выбрав булочку с корицей, спрашивает Маша.

– Никогда не забуду.

В тот день в мою голову прилетел баскетбольный мяч, чуть не устроив мне сотрясение мозга. Парень, который бросил его, уверял, что это вышло случайно, но мне так не показалось.

– Когда тебя осматривал препод, я познакомилась с Тимуром, – продолжает Маша.

Тимур – это тот, который кинул в меня мяч. Отлично, просто отлично! Четверокурсник, весь в татуировках, – типичное хулиганье и мажор. Думаю, он просто хотел поиздеваться над нами – студентками не такого престижного ВУЗа, как их, поставить нас в унизительное неловкое положение.

– Ты общаешься с Тимом? Вот нафиг он тебе сдался? – поглаживаю пальцем скулу, куда угодил мяч.

К счастью, огромный синяк уже прошел. Но ходила я с ним две недели, красивая. Сначала он был фиолетовый, потом начал менять окраску, как хамелеон. Сколько издевательств и шуточек в свою сторону я стерпела из-за этого чертового Тимура Токарева! И вот, пожалуйста, лучшая подруга сообщает, что тесно общается с ним.

– Он мне нравится, Ксю, – признается Маша и мечтательно смотрит на свой кофе.

Бармен всегда рисует на пенной шапке всякие картинки, и в этот раз Маше досталось сердечко, как бы намекая на скорую влюбленность.

Вздыхаю и смотрю в свой стакан. В нем плавают только волны и крошки шоколада. Где моё сердечко? Тоже хочу влюбиться.

– Ну раз нравится… Будь осторожнее с ним, – предупреждаю на всякий случай.

– Хочу пригласить его на свой день рождения.

– Ой, блин, – дотрагиваюсь ладонью до лба, – он же компашку свою приведет.

– Да пусть, будет весело.

Не нравится мне все это. Токарев и его дружки в Машкином доме? Они могут себе позволить разные фривольности. Например, приставать к девчонкам, притащить с собой алкоголь или еще чего похуже.

Машин папа сказал, что спиртного на вечеринке в честь совершеннолетия дочери не потерпит. Сам всё лично проконтролирует. Бутылка розового шампанского на всех, – и баста.

– Маш, дело, конечно, твое, но…

У меня мелькает мысль позвонить ее отцу и… что? Сдать с потрохами подругу? Нет, так дела не делаются. Пока ничего критичного не произошло. Хотя ее проблемы со сном меня настораживают. Может быть, намекну о них Ростиславу Андреевичу при удобном случае. Все-таки недостаток сна – это серьезно. А Маша в это не верит. Она даже спотыкаться стала, идя по гладкому асфальту.

– Но что? Говори, Ксю, – ерзает на стуле в нетерпении.

– Да ладно, забей. Приглашай своего Тимура.

– Знала, что ты меня поймешь, – она протягивает руку и крепко сжимает мои пальцы. – Люблю тебя.

– И я тебя.

Неожиданно в кафе заходит Ростислав Андреевич. Его взгляд сразу же устремляется на нас, наводя на паническую мысль, что он уже некоторое время наблюдал за нами с улицы.

– Пап, ты уже приехал за мной? – Маша встает со стула и надевает рюкзак. – Идем, Ксюш.

– Слушай, не хочу напрягать твоего отца, – говорю тихо, чтобы он не услышал. – Я останусь, посижу еще немного и доберусь домой на автобусе.

Ростислав Андреевич подходит к нам ближе и кивает мне в знак приветствия. Я в ответ лепечу: «Здрасти». В животе что-то обеспокоенно ухнуло, а под лопаткой кольнуло.

Боже, что со мной? Булка была несвежей?

К черту булку, это Машин отец вызвал во мне такую странную реакцию!

Он обеспокоенно смотрит на Машу и нюхает ее стакан.

– Да без коньяка, пап, – весело смеется подруга.

– Паршиво выглядишь, дочь моя.

– Всю ночь учила теорию государства и права, – врет Маша.

– Ладно, поехали у меня еще куча дел. Ксения, ты едешь? – обращается ко мне, видя, что я никуда не собираюсь.

– Нет, я еще посижу.

Ростислав Андреевич смотрит на меня долгим взглядом, пока Маша роется в рюкзаке, вовремя вспомнив, что захапала мою тетрадь с лекциями.

Я съеживаюсь под пристальным синим взглядом, который гипнотизирует меня, и утыкаюсь глазами в недоеденную булочку. Маша кладет тетрадку на стол, и я накрываю её дрожащей рукой.

– Красивый почерк, – кивает на обложку Ростислав Андреевич.

Надеюсь, он не заметил, что мои руки ходят ходуном?

– Спасибо, – смущаюсь я, боясь поднять на него глаза.

– До свидания, – говорит мне и ведет Машу к выходу, положив свою широкую ладонь на ее лопатку.

– До свидания, – бормочу, глядя им вслед.

Он припарковал машину у самого входа, не боясь штрафов и эвакуатора. Нас с подругой действительно было хорошо видно с улицы. Вот как сейчас мне хорошо видно их.

Маша садится на переднее сидение и устало откидывается на подголовник. Ростислав Андреевич заводит машину и кладет обе руки на руль. На пальце его правой руки красуется золотой массивный перстень. На шее толстая цепочка, уходящая под рубашку. Неожиданно он поднимает руку с перстнем в прощальном жесте и … улыбается.

Мне?!

Впервые вижу улыбку на его строгом лице и понимаю, почему Маша так сильно его любит. Улыбка у него светлая и добрая, должно быть, он был таким до смерти жены. А после того, как потерял ее – ожесточился. Конечно, это всего лишь мои домыслы.

Почему он улыбнулся мне? Видимо, его позабавило то, что я, свернув шею, разглядывала его. Думала, что получится понаблюдать украдкой. Но нет, опять застукал.

Наверное, подумал, что я жалею, что отказалась от поездки. Я ведь, в самом деле, хотела бы прокатиться с ним еще раз. Посидеть в кожаном салоне, где приятно пахнет мужским одеколоном. Помечтать о том, что у меня когда-нибудь будет обеспеченный парень.

Но пустое… Кому нужна провинциальная девчонка? Что я могу предложить избалованному женским вниманием парню при деньгах?

Пока ничего.

Нужно окончить институт, устроиться в солидную фирму, сначала на самую низшую ступень, затем, как пойдет. Сделать себя самой – это мой единственный путь.

Кладу тетрадку в рюкзак и выхожу из кафе. Вставляю наушники в уши и иду через парк. Пойду пешком, чтобы сэкономить деньги на автобусе.

Погода такая хорошая. Бабье лето. Грех не прогуляться.

-3-

Ростислав

Если бы я не заметил заинтересованных взглядов, которые бросала на меня Машина подруга в первую встречу, то, пожалуй, даже не обратил бы на нее внимания.

Мне импонирует интерес совсем еще молоденькой девушки. А то, как она бледнеет и смущается в моем присутствии, разжигает нешуточное любопытство узнать ее поближе. У меня даже кровь становится горячее в ее компании, что само по себе странно.

Удивительно, что после Инги я вообще смог на кого-то запасть. Эта стерва высосала из меня всю душу, кучу денег и сотни миллионов нервных клеток.

Ксения зацепила меня своим непосредственным милым личиком, которое прячет за стеклами молодежных очков. Она уродует свою роскошную фигуру безразмерными толстовками, а длинные светлые волосы убирает в пучок.

Мне нестерпимо хочется увидеть ее в дорогом красивом платье, с макияжем и волосами, распущенными по плечам. Я даже разволновался от этой картинки.

Когда вез ее домой именно об этом и думал. Со мной такое случается редко, чтобы я ударялся в фантазии. Постоянно думаю о работе, даже когда сплю. Так что рад был отвлечься, пока не понял, что эта девушка для меня в принципе недоступна. Она дружит с моей дочерью и вряд ли подпустит меня к себе.

Но могу я хотя бы попытаться?

У меня в голове возник идеальный план. Послезавтра, 6 октября, мой профессиональный праздник – День страховщика. Я устраиваю банкет в ресторане для своих подчиненных и приглашу на него дочь.

А еще ее подругу.

Скажу Маше, что хочу видеть ее на празднестве, и конечно, она станет меня просить, чтобы Ксюша тоже пошла, иначе ей будет скучно. И, разумеется, я позволю себя уговорить.

Решено. Завтра поедем за платьями для обеих девочек. Я доставлю себе удовольствие раскошелиться на красавиц. Моя-то Машуня не нуждается в нарядах, у нее их полный шкаф. А вот Ксения…

От нее совершенно не веет достатком. Мне вдруг остро захотелось ей помочь: осыпать деньгами, купить ей все, что она пожелает, а взамен попросить ее отдать мне душу и тело.

Раньше я даже не смотрел в сторону молоденьких сикух, предпочитая женщин с опытом. Но какой опыт может быть у Ксении? Интересно, она уже спала с кем-нибудь?

Маша еще девственница – это я знал наверняка. А вот ее подружка? Кто-нибудь уже имел ее сладкий ротик? Разводил широко ее бедра и вклинивался между ними – долго, страстно, горячо?

Ощущаю эрекцию и удивляюсь. Возбудился от мыслей, как какой-то прыщавый пацан! Сижу в машине, на парковке возле офиса и в красках представляю похабные картинки с участием подруги дочери. Дожился!

Сегодня Ксения выглядела классно: в яркой блузке и белых джинсах, обтягивающих рельефные бедра. Так все, хватит! А то придется просидеть тут очень долго – не идти же на работу со стояком.

Достаю телефон и звоню деловому партнеру. Эрекцию, как рукой снимает, сплошная нервотрёпка! Всё – можно заходить в офис без опаски.

Вечером сообщаю Маше о ресторане. Как и следовало ожидать, она повисла у меня на шее и принялась канючить, чтобы и для Ксюши нашлось местечко.

– Так, на празднике строгий дресс-код, – объясняю. – Вечерние платья для дам, костюмы для мужиков. Завтра идем покупать вам обеим наряды.

– Папа, ты просто чудо! – Маша поднимается на цыпочки и целует меня в небритую щеку.

– Кстати, что там с твоим сном? – задерживаю дочь за руку, прежде чем она успевает умчаться в комнату звонить подружке.

– Все хорошо, – отводит глаза.

– Не ври мне, я же вижу, что ты не высыпаешься. Ложись сегодня пораньше. Учти, я проверю!

Она надувается и уходит к себе. Знаю же, что с кем-то переписывается ночи напролет. Я и сам плохо сплю по ночам, гуляю по двору и вижу подсветку экрана смартфона.

Иногда срабатывает яркая вспышка, значит, фотографирует себя и кому-то отправляет. А вот это уже плохо. Надо выяснить адресата. Не хочу, чтобы какой-нибудь пиздюк опозорил мою девочку, выложив ее откровенные фото в сеть.

Нужно поговорить с Ксенией и аккуратно выяснить, с кем общается дочь. Это моя прямая обязанность контролировать ее жизнь.

***

Привожу девочек в фирменный магазин и устраиваюсь на диване. Продавец, стреляя в меня глазами, подаёт кофе и ставит передо мной блюдце с печеньем. Вторая работница бутика занимается моими принцессами.

Когда Ксения смотрит на ценники, ее глаза выражают ужас, желание купить эту вещь немедленно и отвращение к тому, что кусок ткани может столько стоить. Мне нравится, что по ее лицу можно читать все эмоции, она еще не научилась их прятать.

Ксения выбирает нежно-голубое платье, которое оголяет ножку при ходьбе. Оно чудесно подходит к ее глазам. Девочка выходит из примерочной и, сделав пару шагов, останавливается.

Она хочет увидеть на моем лице одобрение, и я посылаю ей самый чувственный взгляд, на какой только способен. Кажется, переборщил, потому что она покраснела и отвернулась к зеркалу.

Мне хочется подойти к ней, обнять за тонкую талию и прижать к себе. Сегодня она без очков, и я прекрасно вижу выражение ее серо-голубых глаз, будоражащее мое сознание.

Маша останавливает свой выбор на красном платье с перьями. У моей малышки отличный вкус, она любит выделяться из толпы. А вот ее подруга более консервативна и скромна, как я успел заметить.

– Перышки – тренд сезона, – уверяет Машу продавец. Та сияет в ответ и приглаживает свои бока.

– Берём, – вставая с дивана, говорю я и застегиваю пиджак.

-4-

Я была поражена, когда узнала, что Машин отец пригласил нас в четверг в ресторан. Первое, о чем подумала: мне нечего надеть. Но подруга заверила в том, что Ростислав Андреевич купит нам платья.

– Ладно, ты его дочь, а я тут с какого бока?

– Ксю, ты моя подруга. Без тебя не пойду.

– Спасибо, конечно, но… – пытаюсь найти достойную причину для отказа, но ничего не приходит в голову.

Мы сидим на подоконнике. Короткая перемена, даже нет смысла куда-то идти. Мимо носятся оголтелые студенты-первокурсники. Аж звон в ушах стоит.

– Никаких но, Ксюха. Мы идем и точка. Я этого, можно сказать, восемнадцать лет ждала.

– Ой, ладно, можно подумать ты никогда в рестике не была, – улыбаюсь.

Звенит звонок, пора идти в аудиторию на моё любимое уголовное право. Соскакиваю с подоконника и беру Машу под руку.

– С папиными коллегами – не была, – отвечает она. – Интересно же на них посмотреть.

– А что на них смотреть? Они же его подчиненные, а не рабы, – хихикаю.

Я только недавно узнала, что у Ростислава Андреевича своя страховая компания под названием «Теплострах». А еще он владеет 80% акций «Теплобанка».

Обе компании объединены в крупнейшую финансовую корпорацию, которая имеет кучу дочек в разных городах нашей необъятной страны. А ее основатель, как вы догадались, Ростислав Тепляков, состояние которого оценивается в десятки миллиардов рублей.

– На банкете будет много народу: из банка, из страховой, – рассказывает Маша, пока идем в лекционный зал. – Человек сто пятьдесят.

Честно сказать, у меня захватило дух от такой перспективы. А вдруг какой-нибудь симпатичный банкир положит на меня глаз? Тут конечно дорогое платье будет к месту.

Что ж, раз уж Ростиславу Андреевичу некуда девать свои миллиарды, пусть тратится на мой наряд. Разрешаю.

***

После пар Машин папа привозит нас в ЦУМ. На лифте мы поднимаемся на 6 этаж, где находятся дорогие магазины. Обычным людям, вроде меня, вход туда заказан.

В коридоре ковровое покрытие. Везде стоят светлые бархатные кресла, чтобы отдохнуть на них после шопинга. Пальмы, живые цветы – все это в изобилии.

Тепляковы, конечно же, чувствуют себя здесь комфортно, в отличие от меня. Я постоянно дергаюсь и верчу головой по сторонам. Спотыкаюсь на ровном месте, но Ростислав Андреевич успевает схватить меня за руку и спасти от унизительного падения на пол.