Золотой ключ

1

В квартире было душно. Рассылка резюме потенциальным работодателям начинала откровенно раздражать. Славка распахнул второе окно, но никакого терапевтического эффекта это действие не принесло. Он походил по комнате из угла в угол, закрыл ноутбук и вышел на улицу. В центре двора весело шумела компания детей. В руках они держали воздушные шарики. Шары были красивые, яркие, притягивающие взгляд. По команде дети их отпустили, и надутые гелием шары стремительно взмыли вверх. Еще несколько секунд – и те уже виделись лишь маленькими точками где-то высоко-высоко.

«Как в жизни все просто, красиво и, главное, легко. Мы сами только и делаем, что искусственно создаем себе трудности, – про себя рассуждал Славка. – Идем вверх по лестнице с тяжелой ношей законов, правил, общественного мнения и так далее, и тому подобное». Он целиком и полностью погрузился в размышления. «Похоже, живу я как-то не так и делаю что-то не то. Да и вообще все у меня со скрипом и тяжело. Нет красоты и легкости». Его фантазия тут же нарисовала колоритную картинку. Мужик средних лет с грустным небритым лицом и потухшим взглядом, с огромным рюкзаком за спиной еле передвигает ноги, обутые в дешевые тяжелые ботинки, поднимаясь по заплеванным ступеням подъездной лестницы. В рюкзаке у него какие-то болты, неоплаченные счета, гаечные ключи и прочий тяжелый и малоприятный хлам. Седые вески, одышка, а табличка на стене указывает, что это всего-то четвертый этаж. «Так мы и премся, задыхаясь и хрипя, а в жизни все предельно просто и легко. Вот эти шарики, секунда, две… И они уже на уровне пятого этажа. Четыре, пять – над крышей дома. Семь, восемь, девять – и их уже почти не видно. Быстро и красиво! И нет тебе ни заплеванных ступеней, ни натертых ног. Они, эти цветные жизнерадостные шарики, даже и не знают о существовании этой самой лестницы, на которой сотни миллионов людей в итоге сворачивают себе шеи, так ничего и не добившись.

А ведь мне сегодня приснилось что-то очень интересное. Что-то крайне важное. Такое, что, будучи еще во сне, я побоялся, что утром уже забуду. А эти шары мне сейчас подсказали, что я должен обязательно вспомнить, про что был мой сон. Кажется, я сделал какое-то открытие. Точно! Я молодец! Я вывел новую величину. Вот только какую? Ну, естественно, какую-то очень важную. Может быть, силу тока? Нет, это вряд ли, я совсем не разбираюсь в электричестве, да и что там выводить? Давно уже открыли все до меня. Что тогда? Наверняка я вывел величину в той области, в которой я лучше других, сильнее всех в мире. В которой я красавчик. А в какой области наук я лучший в мире? Вот это вопрос посложнее, чем первый…Так какую же величину и каким образом я смог вывести? А может, это, например, температура? Но что здесь может быть выдающегося? Тут уже многие покумекали и увековечили свои имена – и Цельсий, и Кельвин, и Фаренгейт. Нет, это точно не температура».

Славка оглянулся по сторонам, но никакой подсказки не нашел.

«Хорошо, что хоть вообще вспомнил. Но что же это за величина? Думай, Слава, вспоминай, а то человечество лишится нового, так необходимого ему знания. Нет, домой сейчас нельзя. Надо идти, без разницы куда. Главное – не стоять».

Навстречу Славику неторопливо шел мужчина лет сорока с небольшим. Глянув на него мельком, Славка невольно вздрогнул и остолбенел. «Не может быть! А ведь это он мне сегодня что-то рассказывал во сне. Точно, это был он. Мистика какая-то. Бывает же такое. Никаких сомнений, именно этого мужика я сегодня видел во сне».

Незнакомый прохожий, заметив, что парень, вопреки всем правилам приличия, бесцеремонно на него пялится, несколько ускорил шаг и, явно стремясь избежать любых контактов, старательно отвёл свои глаза в сторону. Но не тут-то было. Возбужденный Вячеслав решительной походкой направился наперерез незнакомцу и, подойдя к тому вплотную, сходу выпалил:

– Вы кто?

– А ты? – вопросом на вопрос ответил мужчина.

– Я Вячеслав, можно просто Славка.

– Ну и?

– Что ну и?

– Что хочешь, Вячеслав?

– Хочу, чтобы Вы мне объяснили, что там было у меня во сне. Вот что я хочу.

– А я не психиатр. Чем я могу тебе помочь?

– При чем здесь психиатр?

– А при чем здесь я?

– Вы сегодня мне снились. И во сне я придумал какую-то новую величину. Понимаете? А сейчас я вас встретил. Что это все значит?

– Ну, я не толкователь снов и не девочка, если ты заметил, чтобы тебе сниться.

– Я же вам объясняю, что это очень важно.

– Ну да, конечно. Я могу быть свободен, Славка-Вячеслав?

– Нет, конечно. Кстати, как вас зовут?

– А что?

– Так было бы удобнее общаться.

– Зачем нам общаться? – мужик определённо не знал, как избавиться от этого странного чудика.

– Как это зачем нам общаться? Вы серьезно?

– Более чем.

– Нам надо обязательно во всем разобраться! Я же говорю, вы мне во сне сообщили что-то очень важное. Понимаете? А я сейчас не могу вспомнить, что это было. Но что-то такое, что не описать словами.

– Ложись спать и посмотри свой сон по новой.

– Вы не шутите? Извините, как вы сказали, вас зовут?

– Я ничего не сказал.

– Почему?

– Не сказал и все.

– Странно, почему вы не можете назвать вашего имени? А вы и во сне мне тоже не представлялись. Верно? Я бы запомнил.

Мужик посмотрел на Славика, как на умалишенного, и серьезно кивнул:

– Верно, не представлялся.

– Вот видите, значит, вы знаете мой сон. И точно помните, что в нем мне поведали. Вы кто? Нет, кроме шуток.

– Виктор.

– Очень приятно. Вячеслав.

– Это я уже слышал.

– Но Виктор – это только имя. А вообще вы кто?

– Человек.

– Ну, это понятно. Не хотите – не говорите. Только выслушайте меня, пожалуйста.

– Зачем?

– Ну, прошу вас, – и Славка бухнулся на колени, – прошу вас.

– Давай говори. Только встань с колен, ок? И, если можно, покороче.

– Так вот, мне приснилось, что вы мне рассказали о какой-то неизвестной величине. Которая еще не открыта, но она очень нужна людям. Еще во сне я начал переживать, что утром все забуду. И, естественно, так и вышло. А потом, несколько минут назад, я вспомнил, что мне приснилось что-то очень важное. Но я забыл, что именно. И я пошел, перебирая в голове, что же это могло быть. Понимаете? И, представьте, вижу вас.

– И что?

– Я же говорю, это вы мне во сне сказали эту величину или формулу. Или, может быть, аксиому. Именно вы.

– Нет, Вячеслав, не я.

– Говорю вам, точно вы.

– Эх, Слава, Слава, к доктору тебе надо.

– Почему?

– Потому что я в теоремах и аксиомах ни бельмеса не понимаю.

– ВАУ-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У! – тут Славка издал победный рык тигра, который, наверное, было слышно за несколько километров. – Точно! Вы мне это во сне и сказали: «Слава, единица человеческой тупости – один Бельмес».

– Очень смешно.

– Так вы кто?

– Конь в пальто, – и, раздражённо развернувшись, Виктор торопливо пошел прочь от странного человека по имени Славка.

«Эврика. Я, получается, великий ученый. Правда, оценки у меня были так себе. Но это не имеет никакого значения, ко мне, как к Менделееву, приходят великие идеи во сне. Бельмес – единица человеческой тупости. Круто. Какой я все-таки гениальный. Только здесь надо немного разобраться. «Ни бельмеса не понимает». Что это значит? Например, тупой человек не дотягивает до одного Бельмеса? Правильно? Правильно. Значит, слегка туповатый индивидуум может быть оценен в 0,9 Бельмеса. А полный идиот получает по моей шкале 0,1 Бельмеса. Но если это так, то будет постоянная путаница, кто же тупее. Как мы привыкли оценивать? Чем больше цифра, тем четче она отражает свойства.

900 ватт мощнее, чем 500. Здесь все понятно. 70 км/ч быстрее, чем 50. Тоже нет вопросов. Взять такую гадость, как радиационное излучение. До 50 бэр нет никакой опасности,

а 1 000 бэр – молниеносная лучевая болезнь. Гибель в первые сутки после получения такой дозы. Страх. Но тоже все понятно, чем больше доза, тем ужасней. А что в моем случае? Ерунда какая-то. Да, и диапазон очень узкий – от 0 до 0,99. Не разгуляться настоящему балбесу. Что это значит? Следовательно, напрашивается отрицательное значение. Как температура по шкале Цельсия. Конечно, чем холоднее, тем жирнее минус, чем тупее, тем больше абсолютное значение со знаком минус. Что у меня получается?

1 Бельмес – не тупой человек. Неважно, насколько он умен. Главное, что он не тупой. Тема умственных способностей весьма проработана и исследована, а вот тупость как предмет изучения мало кого интересует. А зря. Очень актуальная тема. Итак, 1 Бельмес – человек не тупой. Ноль Бельмесов – на границе между не тупым и туповатым. Короче, такой человек, что с первых слов и не поймешь, что он собой представляет. А дальше – больше. Минус 3 – туповатый человек, минус 7 – тупой, минус 10 – очень тупой,

20 ниже нуля – настоящий герой, ярчайший представитель своего племени дебилоидов. И так далее. А может, и нет. Не исключено, что минус 20 – это предел. Почему бы и нет? А почему именно 20? Здесь еще надо подумать. Но в целом неплохо. А насколько я объективно оцениваю себя? Я? Ну, раз мне пришла такая идея в голову, явно мой коэффициент тупости – 1 Бельмес. Однако я ни о чем не размышлял. Просто незнакомый мужик во сне мне это сказал и все. Более того, я забыл, что он мне сообщил. И специально для тупых сейчас наяву он мне напомнил. Ну и что? Почему-то мне были посланы этот сон и этот мужик. А гениальные идеи так всем и являются. Так же приходят и стихи,

и музыка, если говорить о настоящих произведениях искусства. Чик, какое-то озарение сверху – и все. Просто мало кто потом об этом говорит. Мол, какое озарение? Работал с утра до ночи, шевелил мозгами, вот и додумался до гениального решения. Да, так у всех. Просто мне тоже не следует говорить, что во сне какой-то мужик сказал. Надо так преподнести, будто я десять лет работаю над проблемой человеческой тупости – и вот результат. А как записывать? Так и писать – Бельмес? Конечно, нет. Говорят “километр”. А пишут “км”. Что здесь решать? Либо “бл”, либо “Бл”. Тоже об этом надо будет подумать. Но, на первый взгляд, “бел” звучит убедительнее. Мужик этот, как его зовут? Куда он делся?» – Славка, вернувшись в реальность, огляделся по сторонам.

Виктора действительно нигде не было видно. «Куда он мог деться? Странно, появился из ниоткуда и стремительно исчез. Надо его найти, для чего-то он мне был послан? Впрочем, этот мужик сыграл свою роль и сказал мне то, что должен был. Виктор – его имя. Точно, Виктор. Да, странный тип этот Витя. Такое у меня ощущение, что это не последняя наша встреча. И этот Витя мне еще преподнесет сюрприз. Только что это будет? Хорошее или плохое? Надо вернуться домой, выпить кофе и записать все мои рассуждения по поводу коэффициента человеческой тупости – Бельмес. Конечно, сейчас просто записать, а в дальнейшем… Возможно, сесть за диссертацию. Это ведь научная работа, что же еще?»

2

С тех пор как Виктор принял решение бросить пить, прошло ни много ни мало девяносто пять дней. Когда он завязал с зеленым змием, за окном безудержно орали коты.

«Как же сейчас хорошо этим жизнерадостным озабоченным животинам и как грустно мне – человеку», – вот так рассуждал о новых изменениях в своей жизни этот позитивный человек, по неосторожности «подсевший на стакан» и теперь всеми силами пытающийся выйти из затянувшегося алкогольного кризиса.

Легко представить, что кошки – прямые участницы мартовских безобразий – уже выдали на свет по пятку слепых пищащих котят, а Витек за все это время ни разу не сделал ни одного глотка своей любимой «Балтики» номер девять. Уже не говоря о более серьезных и веселящих душу напитках.

Как же изменился за эти дни Виктор… Даже люди, которые были с ним близко знакомы, сделали поразительный вывод, что, оказывается, они его совсем и не знают. Все его внешние проявления и мысли, которыми он щедро делился с окружающими, просто шокировали даже старых приятелей. В простых и непринужденных беседах он запросто мог процитировать Кафку, Ницше или даже Михаила Кузмина. А как человек стал выглядеть? Витя оказался, к всеобщему удивлению, ярким и красивым человеком. И, что поразительнее всего, перестав сутулиться и расправив плечи, он сделался вовсе не среднего роста, а высокого. Как такое возможно? Все дело в том, что его привыкли видеть взъерошенным, потрепанным и непременно поддатым. И действительно, он всегда выглядел как неприкаянный дворовый пес. Какой-то зажатый, неряшливый, диковатый.

А теперь? Удивительно! Вот что делает жизнь без спиртного с, казалось бы, потерянным человеком!

Теперь его можно было часто видеть идущим вместе с женой из магазина. Или же гуляющим с дочерью и сыном.

Прекрасно, когда человеку предоставляется возможность задуматься над тем, какой убогий образ жизни он ведет. И не только осмыслить это и осознать, но и вернуться в стан нормальных людей. Очень хочется верить, что завязал он навсегда. Кажется, что только так можно победить пьянство-окаянство, покончив с ним навсегда. Именно навсегда, и никак иначе. Если человек решил воздержаться от алкоголя до Нового года или на пару лет, то это почти бесполезная затея, так как где-то в подсознании бывший алкаш ждет, когда истечет поставленный срок и он снова сможет послужить Бахусу. Зная все это, Виктор завязал окончательно и бесповоротно.

Новая жизнь пришлась ему по вкусу. Появилось целое громадье интересных планов и неожиданных идей. И, как выяснилось, пока он бухал, мир вокруг очень изменился, и многие вещи ему пришлось переосмыслить, а некоторые – даже переоценить. Но, несмотря на это, он был на полном позитиве, и его жизненному настрою можно было позавидовать. Зеленый змий регулярно ему напоминал о своем существовании, но Витек стоял намертво. Все! Завязал – значит завязал!

3

Виктор шел по бульвару знакомой дорогой, но домой совсем не спешил. У него было прекрасное настроение. Он шагал и наслаждался жизнью. Вот так, когда никуда не торопишься и идешь медленно-медленно. Никакого глубокого погружения в какие бы то ни было мысли, чистое скольжение по поверхности. Хорошо, когда хорошо.

К сожалению, многие не ценят такие моменты и живут в ожидании чего-то далекого и большего. А эту радость, которая вот она, у тебя в руках, просто не замечают. А может,

и не понимают.

На бульваре на лавках сидели люди. Какие-то скамейки пустовали, и Виктор уже представлял, что когда он увидит подходящее место, которое ему чем-то понравится, то обязательно присядет. Навстречу ему, откуда-то еще совсем издалека, двигался молодой человек.

У Виктора вдруг промелькнула мысль: а это не тот ли сегодняшний дурачок? Да, похоже, именно он. Как же не хочется еще раз обсуждать с ним его придурковатые сны. Бывает же такое, когда с совершенно незнакомым человеком встречаешься в течение одного дня несколько раз подряд. А потом, скорее всего, больше никогда в жизни его не увидишь. Возможно, что и встретишь, но не заметишь. И это, наверное, как раз был такой случай. Да, действительно, по бульвару шел именно тот парень. Надо присесть, потупить взгляд и пропустить его мимо. А вот и скамья, правда, занятая уже пожилым мужчиной, но места ещё вполне достаточно, чтобы присесть на другой ее конец, не нарушая границ чужого личного пространства. Виктор так и сделал. Он сел, вытянул вперед ноги и потупил взгляд. Поза человека, разглядывающего свою обувь. Искоса он продолжал наблюдать за приближавшимся молодым человеком. Очень уж не хотелось ему вступать с ним в какой бы то ни было диалог… А если не «спрятаться», то малоприятного общения, вероятнее всего, не избежать.

Сидящий рядом мужчина оказался далеко не стариком, как показалось на первый взгляд. Он имел вполне спортивное телосложение, лицо его расчерчивало несколько глубоких морщин, какие у некоторых проявляются еще в сорок лет. Одет он был по-летнему: брюки, рубашка, туфли. Неброские вещи, несмотря на кажущуюся простоту, однозначно подчеркивали статус своего хозяина. И наверное, даже не стоит говорить о лучиках света веселящихся в его наручных часах, щедро усыпанных бриллиантами. В целом же пожилой господин выглядел как Марлон Брандо в свои лучшие марлоновские годы.

Тем временем молодой человек по имени Вячеслав поравнялся с лавочкой, еще секунда – и он пройдет, тогда можно будет продолжать наслаждаться жизнью. Однако нет. Он почему-то остановился.

– Вы не против, если я присяду? – вежливо обратился Славка к пожилому господину.

– Пожалуйста, – ответил тот, не поведя бровью.

Может быть, кого-то и взволновала бы такая ситуация. Сначала с одной стороны сел, определённо стараясь не отсвечивать, первый мужик лет эдак сорока. Потом другой, лет тридцати, присоединился к ним. Кого-то могла бы вывести из равновесия такая несколько подозрительная комбинация, но только не Андрея Ивановича. Даже если бы сейчас завязалась драка один на один с любым из этих незнакомцев, Андрей Иванович вышел бы из нее победителем, это однозначно. К тому же, для того чтобы вот так вот запросто напасть на кого-либо среди бела дня, нужно иметь значительное преимущество в силе и серьезный мотив. Паренек же вообще не производил впечатления хоть мало-мальски агрессивного человека.

А Андрей Иванович разбирался в людях. И не просто хорошо, как некоторые гордо говорят про себя: «Что-что, а в людях-то я разбираюсь!» Дело в том, что Андрей Иванович руководил крупной строительной империей, которую сам и создал… А первый мужчина наверняка не обрадовался этой встрече. Это Андрей Иванович тоже мгновенно просек, потому что тот как-то спонтанно сел на лавочку, как бы сливаясь с ландшафтом, и тут же потупил взгляд в надежде, что второй его не заметит. Ничто не ускользнуло от внимания пожилого человека.

А соответственно, и ничто не вызывало у него чувство тревоги. Более того, он превратился в зрителя и стал наблюдать, пытаясь разобраться, почему же первый так не хотел, чтобы его узнал второй.

Молодой человек недолго сидел молча.

– А Вы знаете, в чем измеряется человеческая тупость? – обратился он к Андрею Ивановичу.

– По каким параметрам вы определили, что за тупую часть населения планеты отвечаю именно я? – с улыбкой ответил мужчина.

Надо заметить, его очень развеселил такой вопрос. В своей жизни он слышал много неожиданных обращений и был готов практически к любому интервью. Однако сейчас он оказался в ситуации, в которой прежде не бывал. Андрей Иванович действительно не знал, в чем измеряется человеческая тупость. И он призадумался: «В самом деле, есть достаточно четкое определение коэффициента умственного развития. Ну да, человечество во всех своих исследованиях пытается определить интеллектуальные способности человека. Если одним словом – ум. А вот измерением тупости почему-то никто никогда не занимался. Если мы говорим, что человек неглуп, мы можем, как следствие, говорить и о том, насколько он умен. А вот если кто-то тупой? Тупой и все. Да ведь так не бывает. Всегда кто-то сильнее, а кто-то слабее. Кто-то умнее, а кто-то глупее. Так и здесь должно быть. Тупой и еще тупее. А вот насколько? Вопрос».

Его размышления прервал ответ паренька:

– Я не считаю, что Вы отвечаете за тупую часть населения планеты. Я только думаю, что, возможно, Вы знаете, в чем все-таки измеряется человеческая тупость.

– Нет. Я не знаю. Может быть, она вообще не измеряется.

– Но это вряд ли, – заулыбался Славка. – Вот взять, например, бананы. Сколько их Вы сможете съесть за один раз?

– Постойте, при чем здесь бананы?

– Ответьте, пожалуйста.

– Скажем так… Я за один раз могу съесть три банана.

– Спасибо, – продолжал Славка. – А сколько Вы можете унести бананов в руках за один раз? Вот отсюда и до следующей лавки.

– Килограммов сорок, – вновь заулыбался неожиданно увлекательной беседе Андрей Иванович. – Что, много?

– Да, много, – с серьезным лицом ответил Славка. – Много. Две единицы измерения количества бананов. В штуках и в килограммах. А бананы – это такое барахло, скажу я Вам! А вот человеческая тупость не измеряется ни в чем. Не правда ли, это странно?

– Вообще-то, действительно, странно. А у вас, молодой человек, есть какое-то свое предположение, как и в чем должна измеряться человеческая тупость? Вы ведь меня не зря спросили? Или, может быть, вы хотели поинтересоваться не моим мнением, а вот этого человека справа от вас. Но вопрос адресовали мне. Что скажете?

Виктор, слушая этот, мягко говоря, странный разговор и наблюдая за Славкой, сидящим к нему спиной вполоборота, уже спокойно поднял голову. Он выжидал подходящего момента, чтобы встать и пойти туда, куда, собственно говоря, и шел. Но после такой фразы пожилого мужчины вновь потупил взгляд. И, как говорят в простонародье, прикинулся шлангом.

Но было поздно. Возможно, ничего нельзя было поделать уже тогда, когда он только заприметил вдалеке фигуру Славки. В общем, теперь это уже не имело ровно никакого значения. Славик проворно обернулся к Виктору. Внимательно посмотрел на него и подчёркнуто твёрдо ответил:

– Нет, я спросил Вас. Он знает. Зачем мне к нему обращаться?

Виктор поднял голову. Прятаться уже не было никакого смысла.

– Молодой человек, скажите же нам, в чем измеряется человеческая тупость? – заинтересованно повернулся к нему Андрей Иванович.

А заодно, чтобы понять, в каких отношениях эти люди, так, на всякий случай, он добавил:

– Поведайте, пожалуйста, ваш приятель говорит, что вы знаете.

Тест прошел предсказуемо и расставил все точки над «i». Молодые люди были явно не из одной компании.

– Да какой мой приятель, я вижу его второй раз в жизни. Вы, я думаю, и сами должны понять, кого тут надо спрашивать о единице тупости, – достаточно резко ответил Виктор.

– Вы намекаете на меня? – поинтересовался Славка, чем вызвал сочувственные улыбки своих собеседников. – И это правильно. О единице тупости надо спрашивать именно меня. Ибо это я сегодня, ну, не то чтобы вывел, но, во всяком случае, заявил о коэффициенте тупости. Над цифрами еще, конечно, поработать нужно. Вон Цельсий как лихо с температурой все обыграл. Вода замерзает – ноль градусов. Кипит – сто. Простенько вроде бы, а на самом деле очень толково. Очень. А вот что мне взять за отправные точки, даже и не предположу.

И Виктор, и Андрей Иванович слушали его, не перебивая, но, похоже, с трудом сдерживая смех.

Первым не выдержал старший слушатель:

– Вы сказали, что заявили о коэффициенте тупости? Нельзя ли в этом месте чуть поподробней?

– Можно, – и Славка, сделав паузу, пафосно произнес: – Уважаемые господа,

с большой радостью ставлю вас в известность, что сегодня необычный день.

И замечателен он, прежде всего, тем, что отныне есть четкая и понятная всем единица человеческой тупости, которую я назвал БЕЛЬМЕС. И если исходить из того, что в русском языке есть старинное выражение «ни бельмеса не понимает», значит, чем меньше Бельмесов, тем лучше. Но возможно, что это не так. Или не совсем так. Ну, здесь я еще должен буду подумать. Да, мне надо хорошенечко все обмозговать.

В завершение Славкиной речи собеседники захлопали в ладоши. Славка раскланялся, как человек, произведший фурор и сорвавший несмолкаемые аплодисменты.

– Андрей Иванович, – представился пожилой мужчина.

– Очень приятно. Вячеслав.

– Андрей Иванович, – и он подал руку второму парню.

– Виктор.

Так состоялось знакомство этих совершенно разных людей, потянувшее за собой целую череду совершенно нелепых, а порой даже совсем идиотских случаев и событий.

4

Андрей Иванович Труболетов родился в русской деревне со странным названием Новый Копыл. Поселение тянулось длинной полосой вдоль берега славной реки с поэтичным именем Красивая Меча. Как сейчас бы сказали, все участки располагались исключительно на первой береговой линии. Реку от домов отделяла не очень широкая полоса огородов и проселочная дорога. В непосредственной близости к реке ничего не строили, так как во время весеннего паводка Красивая Меча иногда разливалась настолько широко, что вода подходила к порогам домов. Второй линии не было как таковой. Далее за домами шли опять огороды и бескрайние поля. Отец Андрея Ивановича работал на большом и громко рычащем тракторе, а мать была дояркой. Старший братишка Иван с поразительным рвением во всем старался помочь своим родителям по хозяйству. Несмотря на свою вечно чумазую, с косматыми вихрами, внешность, общий вид он всегда имел не по-детски деловой. Появившемуся на свет братику он сказочно обрадовался, решив, что теперь они вместе будут помогать своим маме и папе. Правда, первые несколько лет старшему Ивану пришлось заботиться и о младшем Андрее. Иван был сильным и рано повзрослевшим пареньком. Он очень любил родную деревню и не сомневался, что, когда вырастет, сделает все от себя зависящее, чтобы его Новый Копыл стал еще краше, а люди – веселее и радостнее. К маленькому братику Иван прикипел всей душой и не раз признавался сам себе, что Андрейку он любит на одну капельку больше, чем маму, и на две капельки больше, чем папу. А родителей он просто обожал и был им верен и предан с самого своего рождения и до последнего дня их жизни, да и сейчас, будучи пожилым человеком, любил и уважал отца и мать, которых проводил в последний путь много лет назад.