Под маской любви
Лариса Печенежская
Елена, умная, сильная, самостоятельная, но одинокая, мечтает встретить идеального мужчину – и в её жизни появляется успешный Алекс. Он принц не из ее сказки, однако она не понимает этого, потому что влюблена, не видит, что ему доставляет удовольствие унижать и манипулировать, добиваясь её полного подчинения и покорности, что под маской его любви скрывается циничный и бездушный хищник. Удастся ли Елене освободится от него и начать жизнь с чистого листа, вы узнаете, прочитав этот роман.
Под маской любви
Лариса Печенежская
© Лариса Печенежская, 2023
ISBN 978-5-4496-6163-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
От автора
Манипуляции в человеческом обществе – не редкость. Большинство манипулируют сознанием других, чтобы достичь своих целей, но горе тому, кто полюбит человека с подобными скрыто-агрессивными наклонностями. И не важно, кто это будет, – мужчина или женщина.
Я много лет изучала особенности поведения мужчин – манипуляторов, а это сотни реальных историй. Старалась понять, как они заманивают в свои сети умных, сильных, самодостаточных, энергичных и самостоятельных женщин, как им удается без труда ломать их личности, превращая в послушных марионеток.
Когда были получены ответы на все поставленные мною вопросы, я решила написать на эту тему психологический роман, чтобы сорвать маски с «волков в овечьей шкуре», которые посредством манипуляций эмоционально уничтожают женщин, чтобы чувствовать себя хорошо.
В заключение хочу сказать, что роман написан, чтобы помочь вам, дорогие читательницы и читатели, научиться распознавать манипуляции и противодействовать им, но ни в коем случае не для того, чтобы научить манипулировать. Любите искренне.
С уважением, Лариса Печенежская.
Глава 1
Елена проснулась внезапно, словно что-то толкнуло ее изнутри. Резко вскочила, не совсем понимая, что делать дальше, а потом обессиленно упала на кровать, вспомнив, что сегодня первый день отпуска и можно еще поспать. Закрыла глаза, отгоняя мысли, которые стали безжалостно заполнять ее сознание. Пока шла эта безрезультатная борьба, сон пропал окончательно.
– Вот что значит невезение, – досадуя на всё и вся, подумала она. – Так мечтала сегодня выспаться – и на тебе: проснулась ни свет, ни заря.
Мысли о заре заставили ее повернуть голову к окну. Робкие солнечные лучи пытались пробиться сквозь занавешенные шторы.
Елена встала и открыла окно, распахнув створки. Она давно не была за городом, поэтому охотно согласилась на предложение коллеги, погостить дня три-четыре на её даче. Отца пришлось оставить на попечении добросердечной соседки. Мария Митрофановна за чисто символическую плату помогала ухаживать за парализованным отцом, когда она была на работе. За год Елена устала так, что короткий отдых показался ей избавлением от всех проблем, пусть даже и на некоторое время.
Живя в городе, она не позволяла себе подобную роскошь: стоять утром возле окна и наблюдать за его наступлением. Поэтому сейчас её взгляд и слух с ощутимым удовольствием улавливал все краски и звуки пробуждающейся природы.
– Какая это красота – наступление нового теплого летнего дня! – выдохнула она восторженно.
Посмотрев на часы, Лена очень удивилась: не было еще и половины пятого. Она даже не помнит, когда вставала в такую рань. Земля еще сонная, тем не менее, первые солнечные лучики уже начинают медленно скользить по ней, прогоняя туман, который постепенно прощается с садом и раскинувшимся недалеко лугом, рассеиваясь в их золотистом свете.
С каждой минутой все более усиливается аромат медуницы и других трав, и Елена, закрыв глаза, полной грудью вдыхала его, чувствуя легкое головокружение, как после бокала шампанского.
– Оказывается, можно опьянеть и без вина, -мелькнула веселая мысль, настраивая ее внутреннее мироощущение на мажорный лад.
Наполнив каждую клеточку этим божественно приятным ароматом, Елена засмеялась от счастья и стала пристально следить за изменениями вокруг себя.
Солнце уже поднялось настолько высоко, что его яркий свет озарил все окрестности. Под его нежными лучами стала просыпаться трава, переливаясь крупными каплями росы, которых с каждой минутой становилось все меньше и меньше.
– Наверное, они невидимо улетают навстречу солнцу, – предположила Лена и улыбнулась своей фантазии. Её поразила также тишина, которая царила вокруг этим ранним утром, создавая впечатление, будто земля ожидает чего-то необыкновенного, затаив дыхание.
Но, к сожалению, длилось это недолго. Где-то в глубине сада запел соловей, затем другие птицы подхватили его песню.
– Утренней тишины как не бывало, вокруг столько новых звуков! – восторженно прошептала Елена, высунувшись из окна. В лицо повеяло теплом.
– Да, солнышко начинает пригревать все сильнее, и вот уже совершенно ясно, что день выдастся жарким, – подумала она и, недолго думая, вылезла прямо в ночной рубашке и босиком через окно в сад.
Наступив на довольно-таки прохладную траву, смеясь, ойкнула и пошла к лугу, манившему к себе разноцветьем. Он раскинулся на берегу небольшого пруда. Берег был весьма пологий, но слишком влажный, и Лена не решилась присесть на него.
Оглядываясь вокруг, она вдруг заметила луговую клубнику, будто красными веснушками усеявшую изумрудную траву. Набрав горсть, с удовольствием полакомилась этими незатейливыми ягодами, потом еще и еще, пока не дал знать о себе гастрит, не терпевший кислоту в любом из её видов.
Доев последнюю ягоду, Елена еще немного постояла, наслаждаясь порывами душистого летнего ветерка, и отправилась домой.
Быстро убрав постель, умывшись и почистив зубы, сварила себе овсянку и вышла на веранду с тарелкой каши, в которой янтарной лужицей расплылось сливочное масло. Смакуя ложку за ложкой, она наслаждалась тем, что не нужно было никуда спешить, что из спальни не раздается недовольный голос отца, что не нужно смотреть постоянно на часы, боясь опоздать на уроки.
Покой завладел ее душой, а мысли настолько обленились, что не хотелось думать ни о чем. Состояние было настолько непривычным, граничащим с психологическим дискомфортом, что вызывало недоумение: ведь любой человек, окажись он на ее месте, отрешился бы от всего, что изматывало его многие годы. Любой, но не она…
Судьба была не благосклонна к ней, заставляя вот уже десять лет крутиться, как белку в колесе, лишив всех радостей, присущих жизни девушки ее возраста. А ведь ей не исполнилось даже двадцати пяти лет. И что она видела, кроме работы, больного отца, больниц, аптек и безденежья? Да ничего.
Почувствовав, как скупая слеза стекла по щеке, Лена, не дав жалости к себе взять верх, смахнула ее тыльной стороной руки и, решительно поднявшись, вошла в дом.
Помыв тарелку и выпив стакан молока, вышла на крыльцо, не ведая, что делать дальше. Из-за того, что была постоянно чем-то занята, она не знала, что такое свободное время и как им распорядиться. Пока обдумывала сложившуюся ситуацию, взгляд снова остановился на прудике, сверкавшем под лучами утреннего солнца и отражавшем плывущие по небу белые облака.
– Самое время поплавать и позагорать, – решила Елена и пошла за купальником.
Захватив с собой домотканый коврик, полотенце, соломенную хозяйскую шляпу, висевшую на крючке в спальне, и книгу, она отправилась на луг.
Облюбовав местечко возле плакучей ивы, с комфортом обустроилась и легла на живот позагорать. Полежав недолго, расстегнула бюстгальтер и повесила на ветку, склонившуюся у изголовья. Читать было неудобно, поэтому книгу решила пока не раскрывать. Да и лень было напрягаться. Незаметно задремала, убаюканная теплыми солнечными лучами.
Сон был коротким, но заставил ее резко проснуться. Опять этот ужас, который она испытала пятнадцать лет назад и периодически повторяющийся в ее снах на протяжении всего этого времени.
– Пора бы уже привыкнуть, – с досадой подумала Елена и перевернулась на спину. – Что теперь пугаться! За что-то Бог наказывает нашу семью, посылая испытания, и я не в силах ничего изменить и ни на что повлиять. Я уже и так смирилась со своей участью. Что же еще хочет от меня мое собственное подсознание, постоянно окуная в уже пережитый ужас?
Я забыла о своей личной жизни, полностью подчинившись обстоятельствам, делаю всё от меня возможное, терплю, как могу, скверный нрав моего отца, работаю по двадцать часов в сутки, хронически недосыпаю, забыла, что такое отдых… Что мне нужно сделать, чтобы я хотя бы во сне отключалась от всего, что удавкой стягивает мои нервы в течение однообразно сменяющих друг друга дней?
Не получив ответа, Лена вскочила и, собрав все вещи, помчалась домой, смутно видя из-за слёз, наполнивших глаза, дорогу перед собой.
Кинув все вещи на пол, она бросилась ничком на кровать и разрыдалась, в полный голос и отчаянно. Плакала долго, пока в глазах не начало щипать. Это были слезы, скопившиеся за много лет, которым она не позволяла делать себя слабее.
Стоило ей только расслабиться – и воспоминания хлынули, как штормовая волна. Почему-то горе всегда настигало её неожиданно, повергая в шок. Как это было в тот пасмурный осенний день, когда она пришла со школы.
В доме стояла звенящая тишина. Казалось, что все его покинули. Снимая сапоги, громко позвала маму, удивляясь, что та не встречает её, как это было каждый день. Мамина улыбка сразу снимала усталость, в сердце становилось тепло и хотелось беспричинно улыбаться в ответ. Но никто не ответил. Повесив на вешалку куртку, она заглянула в кухню. На плите ничего не стояло, хотя обычно там находился разогретый обед, который мама тотчас разливала или раскладывала на тарелки.
Пришлось заглянуть в спальню родителей – там тоже никого не было, только вещи отца, разбросанные по полу. Это сразу же насторожило, так как мама очень строго следила, чтобы в комнатах был порядок и всё лежало исключительно на своих местах.
Недоуменно пожав плечами, Лена пошла в свою комнату, переоделась и пошла в кухню, чтобы сделать себе бутерброд с колбасой. Поставив чайник, она, не скупясь, отрезала себе половину булки, щедро намазала ее маслом, положила кусок докторской колбасы и сверху голландского сыра. Всё это сооружение поставила в микроволновку, разогрела, пока сыр не начал плавиться, налила себе большую чашку чая с сахаром и села есть. Ей даже не верилось, что ей сегодня такое счастье привалило и не надо есть мамины полезные супы и каши.
Она не успела еще управиться со своим бутербродом, как открылась дверь и вошла тетя Настя, папина старшая сестра. Голова её была повязана черным платком, который подчеркивал бледность лица и припухшие глаза, покрасневшие от слез.
