Пустые хамкалы витийствуют в вранье
И потрясают легкой дешевизной
Антрактов смысла в тигле катаклизма,
Где выгорит пушистое царьё.
2005, 1.12
* * *
Ослепляющий фарс многоумной и резвой толпы —
охлократии взор —
транскрипируется просторечьем.
Да уймите поточный квинтет, создающий позор, —
грамотеи страны позабыли глаза человечьи.
Негуманный мираж фарисействует —
нежный вандал! —
Вкусен сок подворотен в крови трудового народа?
Видим блудный оскал —
не беги, ты и так здесь пропал,
недешёвый пропан, как вуаль, нацепив на породу.
Сточный шлак «браво, сэр!»
принимаешь за блеск и жнивьё
статуэток златых,
выйдя пешкой на паперти славы.
И скрипит хриплым зевом прокарканное вороньё,
и расклёван алтарь Маккиавели в личине Варравы.
2005, 11 октября
Океан
«Когда увидишь в плеске океана…»
Когда увидишь в плеске океана
Священные вселенские огни —
Не удивляйся и легко пойми —
Это всего лишь кисея обмана.
Это не лёг в волну метеорит,
Не золото обещанного рая
И не осколки нежности сгорают —
Лишь зеркало луны вам свет продлит.
Приятно думать, что подаркам счёт
неисчислим,
судьбы благоволение
неисчерпаемо,
И сквозь барьеры тления
Пройдёшь, не поменяв ни стиль, ни грим.
Обратный луч – продленье забытью,
Но сквозь него наружу вывернет познание
бессмысленности бытия,
и упование
на силы
снова победить возню.
2004, 18 янв. – 2005, 28 авг. – 21 май. 20 г.
Испарина осени
Сошли на землю тени облаков, —
Что скажет мне их тайное величье?
Они как башни самых тайных слов.
Полетом тонких сфер крылато-птичьим
Встревожен сердца чуткий стебелек.
Мир принимает странное обличье:
Прозрачно-синий лунный мотылек,
Взмывая ввысь, пронзает ночь и день,
И замирает сердце… Чистым звоном
дробится осень.
Эхом отдаленным
Плывет прохлада. Не грусти. Задень
дыханьем лист,
испариной окинь
Дрожащую поверхность пряной смерти,
Податливо хрустят сосуды эти,
Прожилки памяти… Густая синь
Обволокла и тянет за собой
плащом воздушным.
Преддыханье смерти
