Фиктивная жена. Завоевать босса

Глава 3

Мика

– Вот что за прелесть, а? Может, и мне такого родить? – умиляется Хади, держа пухлика на руках. Я сижу рядом, чтобы он не капризничал, ведь малыш тот еще привереда и не дается каждому в руки.

– Скучаешь по подгузникам? – поддеваю ее я.

– Как ни странно, но да, скучаю, – улыбается она, качая головой. – Мои-то уже выросли. Не верится, что в следующем году моя малышка уже пойдет в первый класс!

– Да, они быстро растут, – киваю я.

– Слушай, а когда ты уже своих заведешь? – переводит она тему. – Сколько можно работать? Пора уже выбросить этого мужчину из головы и начать строить свою жизнь, Мика. Ты не можешь прождать его всю жизнь…

– Я и не жду! – краснею я, выдавая свои глупые чаяния.

– А вот и ждешь! Я же вижу. И понимаю, что ты делаешь! Нельзя так, девочка. Жизнь летит мимо тебя, понимаешь? Он взрослый мужчина, и его уже не исправишь.

– Я и не стремлюсь его менять, – в сотый раз жалею я о том, что имела глупость когда-то рассказать Хади о своей влюбленности в Нурлана. – И ни на что не надеюсь.

– Тогда зачем согласилась нянчиться с его ребенком? – сканирует она меня взглядом.

– Это ничего не значит, – не сдаюсь я.

Знаю, что Хади хочет как лучше, искренне беспокоясь о моем благополучии. Но, если бы мы могли приказать своему сердцу не любить кого-то, жизнь была бы куда проще.

***

– Какой ты нарядный! – выкупав и переодев Рустама в купленную сегодня одежду, восклицаю я.

Нурлан выдал мне карточку на нужды ребенка, так что я накупила ему пару нарядов, игрушки и новую бутылочку.

Вернувшись из магазина, я всё сразу же выстирала и кинула в сушильную машину, так что с удовольствием смогла надеть обновки на сладко пахнущего малыша.

– А вот и папочка, – услышав, как хлопнула входная дверь, подхватила я малыша и пошла проверять.

Нурлан действительно стоял в коридоре, снимая пальто, только вот был он не один.

– Малика? – с удивлением в голосе уставился на меня брат Хади, которого я хорошо знала, ведь мы не один год проводили праздники и отпуска вместе.

– Добрый вечер, Мурад, – здороваюсь я, преодолев растерянность.

– Вы что, знакомы? – смотрит на нас Нурлан.

– Да, Малика очень близка с моей сестрой. Можно сказать, член семьи, – отвечает он на вопрос друга.

Мужчины проходят в гостиную, а я стою, не зная, что мне делать дальше.

– Ты можешь ехать, – заметив мою нерешительность, говорит Нурлан, забирая у меня ребенка.

Кивнув, я прощаюсь с мужчинами и, одевшись, спускаюсь в фойе, на ходу вызывая такси. К счастью, дом элитный, и я с комфортом жду в вестибюле, пока приедет машина.

За час доезжаю до дома и, поняв, что в холодильнике хоть шаром покати, заказываю себе доставку. Готовить нет сил, как и идти в магазин. После разговора с Хади я всё еще чувствую себя выжатой как лимон. Понимаю, что она права, но внутри такая пустота, что хоть вой.

Она и тетя столько раз пытались сосватать меня, но я каждый раз находила отговорки. И ведь парни, которых они предлагали, были из очень хороших и обеспеченных семей. Но я не могла пойти против себя. Не могла заставить себя переступить через свои желания и мечты. В моей жизни и так было слишком много лишений, чтобы я лишила себя еще и выбора из-за страха остаться одна.

В конце концов, ради чего я училась и работала? Неужели я не имею права выбрать себе ту жизнь, которую хочу?

Нурлан

– Не ожидал увидеть тут Мику, – говорит Мурад, стоит за девушкой закрыться двери. – Надеюсь, мне не стоит говорить тебе держаться от нее подальше?

– Чего?! – офигеваю я от слов и тона друга.

– Того. Я ж тебя знаю, у тебя напрочь отсутствуют границы, Лан. Малика, считай, член семьи, и я…

– Да нужна она мне! – прерываю я его речь. – Она ж малявка!

– Ей двадцать два, – подумав, отвечает Мурад.

– А мне сорок четыре, да и, не будь, я бы не стал делать что-то с нашей. Потом проблем не оберешься. Мне это надо? Разбирайся потом с ее братьями, доказывай, что девушка гулящая и в койку ее никто силой не тащил…

– У нее никого нет. Поэтому я и говорю тебе, чтобы относился к ней с уважением. У девочки и так нелегкая судьба, ей не нужно, что к ней приставали.

– Приставали? Это ко мне пристают, а не я! И женщин мне хватает и без твоей малолетки, знаешь ли, – возмущаюсь я.

– Я просто предупредил. А теперь давай знакомь меня с сыном, – улыбается друг, тяня руки к ребенку.

– Это Рустам, – говорю я, передавая ему ребенка. Толстунчик забавно сосет свою пустышку, глядя на Мурада внимательным взглядом. Видать, приценивается и решает, стоит ли закатывать истерику.

– Кажется, мне пора заводить еще одного ребенка. Я и забыл, какими они бывают сладкими, – устраивает он его у себя на коленях.

– Я бы с радостью отдал тебе своего, – в неверии качаю я головой, не понимая, как кто-то добровольно может согласиться на подобное.

– Жаль, что ты не понимаешь радость отцовства.

– Мне этого просто не дано, – пожимаю я плечами. – Я не понимаю, что хорошего в том, чтобы привязать себя к одной женщине и наделать ей детей, которые, опять же, опутывают тебя со всех сторон, лишив всякой свободы.

– Это называется узами, дорогой мой. Узы любви и доверия. Пока ты воспринимаешь это как тюрьму, твое восприятие не изменится.

– Поздно мне меняться, Мурад. Это ты у нас смог к сорока годам круто изменить свою жизнь. Мне же слишком поздно это делать, да и желания такого у меня нет.

***

– Ну чего те, а? – встав над кроватью с мальцом, спрашиваю я. Для бутылочки слишком рано, так что дело тут явно не в голоде.

Толстунчик тут же тянет ко мне руки, сверкая крупными слезами на щеках. Я минут пять лежал, надеясь, что его истерика затихнет и он просто уснет, поняв, что не удостоится внимания, но какой там. Если заведется, фиг его остановишь.

– И зачем мне тебя брать? Час ночи! Спи давай! – требую я, не ведясь на его манипуляции. – Вот придет твоя нянька, с ней и будешь обниматься.

– А-а-а-а… – тут же обиженно заревел он, не дождавшись моей реакции.

– Да что за наказание такое… – ворчу я, доставая его из кроватки.

Нахал тут же замолчал, а когда я сунул ему в рот пустушку, начал с сопением ее посасывать.

– И что дальше? – поинтересовался я. – Я, вообще-то, спать хочу, в отличие от тебя! Еще кормить тебя через три часа, – взываю я к его совести, но куда там. Нахальный малыш лишь довольно вздыхает и кладет голову мне на плечо. – Это всё та нянька тебя разбаловала! – ворчу я, укладываясь на кровать и устраиваясь с ним на плече. К счастью, он принимает такой вариант и затихает, позволяя мне вернуться к прерванному сну.

***

– Он вел себя просто отвратительно ночью, – не могу я не упрекнуть пришедшую с утра няню.

– Может, зубик резался? – тут же берет она ребенка, сидящего в детском стульчике.

– Ничего у него не резалось. Просто кое-кто привык к рукам! – говорю я с укором, смотря на довольного объятиями ребенка. – Вот зачем ты его сейчас взяла? Сидел же спокойно!

– Детям нужна ласка, – негодует эта малявка. – И это нормально – взять его на руки.

– Пытайся ограничить телесный контакт, – требую я. – Из-за тебя мне потом приходится возиться с ним и укладывать с собой! – ставлю я точку и иду к выходу. И так потратил на нее свое драгоценное время.

Мика

– Вот ведь осел! – рычу я вслед хозяину жизни. – Должно быть, у меня помутился рассудок, когда я решила, что влюблена в него!

– Яй! – будто подтверждая мои слова, выкрикивает пухлик, вынимая изо рта пустышку.

– Ты мой сладкий! – не удержавшись, звонко целую я его в пухлые щечки. – Ишь чего твой папка удумал, да? Да разве тебя можно спустить с рук?! – крепче обнимаю его, покачиваясь с ним на руках.

Малыш довольно что-то агукает и хватается за воротник моей кофты.

– Поедем сегодня гулять, – иду я с ним на кухню. Ведь завтракаю теперь тут, так как сделать это дома не успеваю. Да и малыша пора кормить. – Надо купить моим родным подарки, вчера при Хади я этого сделать не могла, – делюсь я с ребенком, доставая из холодильника масло с колбасой.

К счастью, к мистеру «не люблю обниматься с собственным сыном» приходила женщина, которая убиралась и набивала холодильник продуктами.

Позавтракав и накормив Рустама, я уже строила планы, в какой именно торговый центр поеду, когда ребенок вдруг раскапризничался.

– Что такое, мой хороший? – нахмурилась я, не понимая, что это вдруг на него нашло. – Неужели всё же зубки?

– Й-и-и-и… – заплакал он жалобно, и я, прижав его к себе, потрогала его лобик.

Горячий.

– Неужели заболел?! – ахаю я, не желая в это верить. – Где же у твоего папы аптечка? Сейчас найдем, потерпи, мой хороший, – приговариваю я, идя с ним на руках в ванную. К счастью, именно там и оказывается пластиковая коробочка с лекарствами и градусником, который мне и был нужен.

– Сейчас померим, да? Вот так, – ворковала я, устраиваясь с ним на диванчике и прикладывая градусник ему под мышку. – Тридцать восемь и пять!

В панике звоню Нурлану, на что тот лишь выдыхает:

– И что делать?

– Звонить врачу, что же еще?! – возмущаюсь я таким ответом. – К кому ты обычно его водишь? Он сможет нас принять?

– Ни к кому не вожу, – всё тем же тоном отвечает он.

– То есть как это? – не понимаю я. – У него что, нет педиатра?

– А зачем он ему? Он же не болел! – искренне не понимает он.

– Ладно, потом с этим разберемся, – раздраженная донельзя, выдыхаю я. – Позвоню подруге и попрошу контакты ее врача и съезжу. Где его документы?

– Документы?

– Свидетельство и медицинская карточка, они же у тебя?

– Черт! Поищи в моем комоде, я уже и не помню, куда я их сунул.

Молча кладу трубку, не понимая, как можно быть таким… таким… Да у меня даже слов не находится, чтобы описать его!

– Идиот! – всё же рычу я, вместе с маленьким направляясь в хозяйскую спальню.

Ищу нужные мне документы и, к счастью, довольно быстро нахожу. Звоню Хади и прошу ее прислать контакты врача, на что она начинает взволнованно спрашивать, в чем дело.

– У него температура, и я волнуюсь. Вдруг это вирус? – сажусь я обессиленно на кровать, качая Рустама на руках.

– Успокойся, Мика, ты просто уже забыла, что у детей порой поднимается температура. Может, просто зубки режутся.

– В том-то и дело, что нет!

– Ну значит, дело в чем-то еще, перестань беспокоиться и поезжай в клинику, потом обязательно отзвонись мне, – успокаивает она меня.

– Хорошо, спасибо, Хади, – благодарю я ее и сразу же звоню врачу, который, к моему облегчению, соглашается принять нас.

Вызываю такси, натягиваю на капризничающего малыша комбинезон и спускаюсь. Отправляю Нурлану адрес частной поликлиники и решаю позвонить.

– Я скинула вам адрес, подъезжайте, чтобы забрать нас, – не терпящим возражения тоном требую я.

– Ты что, на такси не можешь? – ожидаемо вздыхает он, словно это не его ребенку требуется осмотр врача.

– А вдруг с ним что-то серьезное? Я всего лишь няня! Вы должны присутствовать при осмотре! – не могу я сдержать своего возмущения. Ну как можно быть таким твердолобым?!

– Хорошо, сейчас выеду, – видимо поняв, что меня не переспорить в этом вопросе, кладет он трубку.

– Не повезло тебе с папочкой, конечно, – вздыхаю я, прижимая к себе крепче бедного пухлика. – Ну ничего, мы его перевоспитаем, да?

Глава 4

Нурлан

– Ничего с ним не будет, – говорю я самому себе. – Он здоровый малый, просто нянька зря всполошилась.

Чувствую укол вины за то, что не обратил ночью внимания на состояние Толстунчика, который мне совершенно не нравится! Не мое это – чувствовать себя виноватым. Тем более ребенок довольно быстро заснул, стоило мне взять его из кроватки.

Доезжаю до поликлиники и, уточнив, где находится нужный мне кабинет, поднимаюсь на четвертый этаж. Сразу же вижу сидящую у закрытой двери врача Малику и иду к ней.

– Почему вы еще тут? – хмурюсь я, ведь сам довольно задержался из-за пробок. Думал, они уже давно прошли осмотр.

– Очередь, – вздыхает девушка.

Толстунчик лежит в ее руках, уткнувшись ей в грудь и сопя. Пухлые пальчики впились в ее грудь, и я впервые обратил внимание, что для довольно-таки худенького тельца там было за что ухватиться.

– Температура не спала? – прочистив горло, спрашиваю я, присаживаясь рядом и отводя взгляд. Не хватало мне только заглядываться на прелести няни.

– Нет, я не рискнула давать ему что-то. Хотела, чтобы сначала врач осмотрел и сказал, в чем дело…

К счастью, именно в этот момент из кабинета выходит женщина с маленькой девочкой, и загоревшийся номерок дает знать, что подошла наша очередь.

– Возьмите бумаги, – сует она мне папку с документами и встает, направляясь в кабинет. – Здравствуйте, Владислав Андреевич!

– Здравствуйте, на что жалуемся? – кивнул он на кушетку, и Малика тут же начала раздевать ребенка, пока врач мыл руки.

– У него жар, и я заметила, что он странно сопит, – начала объяснять девушка, пока я беспомощно стоял, не зная, что мне делать и куда себя деть.

– Сейчас сезон простуды. Детки, к сожалению, легко подхватывают вирусы. Сейчас посмотрим вашего крепыша, – начинает он осмотр, прикладывая стетоскоп к груди, а потом и спине Толстунчика. – Так, глянем горлышко, – берет он шпатель и прижимает им язык недовольного этим ребенка.

– Ну всё-всё! Не плачь, мой маленький, – тут же прижимает няня его к груди, стоит врачу, довольно кивнув, отойти.

– Ну что ж, всё, как я и думал. Простыл ваш малыш. Горлышко воспалено. Я выпишу лекарства, поделаете ингаляции… – начинает он объяснять, что да как.

– Спасибо, Владислав Андреевич, я так напугалась, когда поняла, что у него температура…

– Бывает, мамочка, – по-доброму усмехается немолодой врач. – Небось первенец, не привыкли, чтобы болел.

И тут я впервые замечаю, как мой сын похож на Малику. У Толстунчика была такая же бледная кожа и светлые волосы, что и у няни. Немудрено, что врач принял ее за мать.

– Я не…

– Спасибо, – перебиваю я ее, не желая терять время на ненужные объяснения.

Беру рецепт и выхожу из кабинета, придерживая для няни с ребенком дверь.

– Возьмем всё нужное и поедем, – говорю я. – Я видел на первом этаже аптеку.

– Хорошо, – лишь кивает девушка, пытаясь успокоить раскричавшегося ребенка. – Ну что ты, мой хороший? Не понравилось, что дядя полез к тебе с этой палкой? Он больше так не будет, всё-всё… – нежным голоском уговаривала она его, укачивая.

– Садитесь в машину, – отдаю я ей ключи, поняв, что так просто этот плач не прекратится.

– Ладно, только ничего не забудьте, – тихонько говорит няня, прежде чем выйти, взяв ключи.

Быстро захожу в аптеку и беру всё по списку, не понимая, как моя жизнь докатилась до такого. Когда я стал таким? Разве это мое? Нужно срочно искать жену на Новый год и отправляться в Германию, чтобы передать заботы о Толстунчике родителям.

– Всё взяли? – стоит мне сесть в машину, спрашивает Малика.

– Да, держи, – передаю ей пакет с лекарствами.

– Не трогайтесь сразу, врач сказал дать ему сироп от температуры, – распаковывает она одну из упаковок. – Ох…

– Что такое? – не предвидя ничего хорошего, спрашиваю я.

– Нужен кипяток, чтобы продезинфицировать шприц, при помощи которого нужно дать лекарство. До дома ждать минимум час…

– Погоди паниковать, – останавливаю я поток ее речи, думая, где бы достать этот кипяток. – Сейчас схожу, может, найду какую-нибудь кофейню.

Мика

– Бедненький мой, – нежно целую я пухлика в горячий лоб.

Удивительно, но малыш стал мне таким родным за это короткое время, что просто сердце разрывается, когда я вижу его страдания.

– Сейчас папа принесет нам кипяток, и мы выпьем лекарство, да? – зная, что мой голос успокаивает его, продолжаю я.

Рустам хныкает, но, к счастью, не плачет. Просто лежит в моих руках вялый, издавая недовольное кряхтение.

– Держи, хотя нет, ребенка мне еще ошпаришь, – открыв дверь, говорит Нурлан, протягивая мне стаканчик из тех, в которых продают кофе. – Давай, что там надо сделать?

– Вот, наберите в него пару раз кипятка, – протягиваю ему шприц-дозатор.

Мужчина четко следует моим инструкциям и передает мне шприц, в который я набираю лекарство.

– А вот и вкусняшка, от которой тебе тут же станет легче, – воркую я, прикладывая к губкам кончик дозатора, и малыш, почувствовав сладкий привкус сиропа, тут же приоткрывает рот, позволяя мне потихоньку влить в него лекарство. – Какой ты молодец! – хвалю я его, целую в лобик и убираю шприц обратно в упаковку с сиропом.

– Поехали? – подает спереди голос Нурлан, уже успевший завести машину.

– Да, думаю, он сейчас уснет, хоть поспит, пока мы едем, – зачем-то говорю я.

– Главное, чтоб не орал, – вздыхает мужчина, за что мне хочется его хорошенько треснуть!

Ну что за невыносимый чурбан?! Где беспокойство за собственного ребенка? Его поведение просто не укладывалось у меня в голове!

К счастью, пухлик спит всю дорогу и не просыпается, даже когда мы поднимаемся в квартиру, и я, аккуратно раздев, укладываю его в кроватку.

– Вы не думали о том, чтобы обустроить для ребенка детскую? – вернувшись в гостиную с радионяней, завожу я интересующую меня тему. Мне было ужасно неловко каждый раз заходить в его спальню, особенно когда Нурлан был дома. – И что насчет поиска няни?

– В этом нет необходимости, после Нового года его тут не будет, – шокирует он меня своим ответом. – Тебе осталось проработать еще неделю, и вернешься в офис, – снимая пиджак и складывая его, продолжает он.

– То есть как это не будет? – не понимаю я. Куда он собирается его деть?!

– Я решил, что ему будет лучше у моих родителей, – пожимает он плечами, словно в том, чтобы отдать своего ребенка, не было ничего такого.

Я с трудом подавила свое возмущение и пошла на кухню за порцией кофе, чтобы немного успокоиться.

С каждым днем я понимала, какой дурой была, тратя свое время и силы на мужчину, который совершенно этого не заслуживал.

– Я возвращаюсь в офис, – заходит он следом. – И хочу, чтобы ты осталась ночевать. Я не знаю, что делать с болеющим ребенком, вдруг он раскапризничается ночью? Утешитель из меня так себе.

– Я не могу оставаться в квартире чужого мужчины, и вы это прекрасно знаете! – возмущаюсь я. – Это неприлично.

– Кому какая разница? Мы не дома. И у тебя никого нет, чтобы нужно было держать ответ. Твоя честь в полной безопасности, так что расслабься и не веди себя как ханжа, – лишь закатывает он глаза. – Я попрошу охранника перенести кроватку в гостевую, устраивайся там, пока Рустам болеет. Естественно, я оплачу тебе сверхурочные.

– У вас всё измеряется в деньгах? – не могу я удержаться от вопроса.

– Как и у всех. Деньги – лучший мотиватор, Малика.

Нурлан

Вернувшись вечером домой, я застаю странную картину. Малика, держа на руках плачущего ребенка, пытается убрать ужасный беспорядок на кухне. Зеленая субстанция неизвестного происхождения залила кухонную мебель и пол.

– Что тут произошло? – спрашиваю я в полном шоке.

– Слава богу, вы пришли! Вымойте руки и присмотрите за ребенком, пока я всё убираю, – требует няня таким тоном, что отказ не предполагается. – Я готовила ему пюре из брокколи и цветной капусты, но с блендера слетела крышка. Теперь надо готовить новую порцию и убраться тут.

– В шкафу полно этих пюре, – не понимаю я, зачем она вообще всё это затеяла.

– Вы читали их состав? Ничего полезного я там не вижу. А тут всё натуральное, тем более что он болеет, ему витамины нужны, – начинает она объяснять.

Поняв, что спорить бесполезно, мою руки, забираю недовольного Толстунчика в гостиную и устраиваюсь вместе с ним на диване.

– Ну как ты тут, малец? – смотрю на покрасневшее личико и трогаю лоб. Вроде не теплый.

Сам я терпеть не могу болеть, так что прекрасно понимаю его недовольство.

– У-у-у… – жалуется он на своем тарабарском, вяло лежа у меня на коленях.

– Голодный небось? – непроизвольно трогаю его маленькие пухлые пальчики, удивляясь, как из такого малышонка может вырасти полноценный человек.

– Вот, покормите его пока, я потом дам ему вечернюю дозу лекарства, – передает мне чашку с чем-то неаппетитным Малика.

– Может, ты сама? – предлагаю я, уже предвидя, как ребенок испачкает меня в этой непонятной жиже, ведь есть аккуратно он не умел. Вечно всё выплевывал и срыгивал.

– Мне нужно прибраться на кухне, пока всё не застыло, – качает няня головой и уходит, не оставляя мне выбора.

– И вот зачем ты выбрал эту несговорчивую вредину? Не мог остановиться на той милой старушке номер три? – ворчу я на сына, зачерпывая первую порцию зеленого нечто. Сам я терпеть не мог все эти овощи.

– Й-и-и-и, – тянет Толстунчик после первой пробной ложки, на удивление глотая с аппетитом и выглядя вполне довольным.

– Нравится? – приподнимаю в удивлении я брови и зачерпываю следующую ложку, которая с таким же успехом отправляется в его животик. – Ну и отлично, ешь. Раз есть аппетит, значит, всё не так плохо.

Мы как раз заканчиваем, когда няня возвращается в гостиную и просит:

– Напомните охраннику про кроватку, она всё еще в вашей комнате.

– Черт! Я забыл, – встаю я и под недовольным взглядом карих глаз передаю ей ребенка. – Сейчас сам сделаю.

Иду в спальню и, переодевшись в футболку и спортивные штаны, примеряюсь, как бы половчее перехватить небольшую кроватку, благо она была на колесиках, и я, решив, что лучше ее покатить, быстренько перенес ее в гостиную, что находилась рядом с моей спальней.

– Готово! – иду обратно в гостиную и, посмотрев на часы, понимаю, что совершенно забыл про ужин. – Что тебе заказать на ужин? – достаю я телефон и открываю приложение с доставкой.

– Спасибо, ничего, я поем салат, – отказывается моя сверхскромная няня.

– Что за глупости? – не понимаю я.

– Есть еще макароны по-флотски, я их в обед готовила, – не сдается эта упрямица. – На вас тоже есть, если голодны.

Подумав, решаю, что заказа ждать как минимум два часа: пока приготовят, пока отправят. А есть хочется сейчас.

– Хорошо, давай свои макароны, – убираю я телефон. В конце концов, сама же она их ела, и ничего.

– Сейчас накрою, – кивает она и кладет на диван заснувшего на ее руках ребенка.

Я сажусь рядом и разглядываю спящего сына. Вздыхаю, думая о том, как мог так проколоться. Всегда ведь пользовался защитой, но каким-то образом умудрился попасть в тот процент несчастных, кому эта защита не помогла.

Я никогда не хотел детей. Не хотел жениться, заводить семью. Всегда знал, что это не для меня.

– Тебе будет намного лучше у бабушки с дедушкой, – шепчу я сыну, непроизвольно проводя пальцами по его теплой щечке.

Мика

Я застыла на месте, застав картину того, как Нурлан ласкает сына. Не знаю, замечал ли он сам свои действия и нежный взгляд, но я заметила и поняла, что, возможно, он не так бессердечен, как я думаю.

В голове всплывает наша беседа и его слова о том, что он собирается отдать его своим родителям. Может, он еще передумает? Я просто не понимаю, как можно отдать своего ребенка? Мне уже грустно от мысли о расставании с пухликом, а я ведь всего лишь временная няня!