И вот теперь, сидя в своей комнате и полируя тряпицей клинки кинжалов и сабли, Григорий вспоминал рассказы старого казака. Из задумчивости его вывел странный стук в коридоре. Словно кто-то пытался красться по коридору в сапогах. Этот странный звук заставил парня насторожиться. Он давно уже успел привыкнуть, что старшие девочки то и дело пробираются к нему в комнату, чтобы спрятаться и напугать его. Это уже превратилось в своеобразную игру. Ведь входя в комнату, Гриша всегда находил их.
Но по дому они всегда бегали в мягких домашних башмачках, которые не могли издавать такие звуки. Мягко поднявшись с кровати, парень скользнул к двери и, приложив к ней ухо, прислушался. Первое впечатление было верным. По коридору крались двое, и эти две тихо что-то обсуждали между собой. Отпрянув от двери, Гриша сместился к окну и осторожно выглянул в него. Во дворе, у сарая, где держали автомобиль, стоял какой-то незнакомый мужик со странной дубинкой в руке.
– Это что же, нас грабить среди бела дня собрались? – растерянно прошептал парень и, быстро убрав бебут за пояс, подхватил с кровати саблю.
Оглядевшись, он положил саблю на стол так, чтобы любой вошедший сразу увидел ее, а увидев, подошел к столу. Взяв дедов кинжал в правую руку, а трофейный бебут в левую, обратным хватом, парень встал за шкаф, прямо напротив стола. Страха не было, но появилась звериная злость. Какая-то шваль смеет врываться в дом казака, чтобы всласть пограбить и надругаться над женщинами! Взгляд парня сверкнул, словно расплавленное золото.
Дверь тихо скрипнула, и в комнату ввалились двое громил. Осторожно прикрыв за собой дверь, они остановились у порога и замерли.
– Глянь, сабля какая! – прохрипел один из громил и решительно шагнул к столу. – Старинная, больших денег стоить должна.
– Нашел время, – вяло огрызнулся второй, с явной завистью в голосе.
Хищно усмехнувшись, Гриша плавно вдохнул полной грудью и ринулся в атаку. Прямой кинжал разрубил стоящему у стола бандиту позвоночный столб под самым затылком, а бебут вошел в грудь второму, разрезав сердце. Бросок юного казака был так стремителен, что оба бандита умерли раньше, чем успели что-то заметить. Он уже утирал клинки тряпицей, которой до этого полировал оружие, а тела только повалились на пол.
Убрав кинжалы в ножны, парень быстро обыскал тела и, закинув все найденное оружие под кровать, вышел в коридор. Теперь нужно было проверить девочек и осмотреть дом. Бесшумной тенью проскользнув на третий этаж, где были обустроены покои детей, Гриша осторожно заглянул в коридор и зло оскалился. Очередная пара громил обыскивала все комнаты подряд, стараясь действовать тихо и быстро.
Воспользовавшись моментом, когда оба бандита скрылись в комнате, парень бесшумно подскочил к нужной двери и, достав оба кинжала, замер. Но едва только дверь комнаты открылась, как он нанес удар. Бебут вошел первому бандиту под грудину, дотянувшись до сердца, а прямой кинжал перерубил еще одному громиле горло. Захрипев, тот попытался отмахнуться ножом, но следующий удар рассек бандиту кисть руки, и нож брякнул об пол. Снова быстрый обыск, и нож с кастетом отправились под шкаф.
«Двое у меня, двое тут, один у сарая. А сколько их всего? – подумал Гриша, осторожно закрывая за собой дверь. – Князь с женой и сестрой наверняка в обеденной зале. Они там все время беседы ведут. Значит, остальные бандиты должны быть там».
Спустившись на второй этаж, Гриша на всякий случай быстро осмотрел его и, убедившись, что больше бандитов нет, прокрался к обеденному залу. Замерев у двери, он прислушался к происходящему внутри и зло скрипнул зубами. В зале действительно были посторонние, и один из них, явно наслаждаясь своей силой, говорил:
– Не стоит так сильно волноваться, дамы и господа. А главное, не надо делать глупостей. Все не так плохо, как может показаться на первый взгляд.
– И что же тут хорошего? – послышался голос князя.
– У вас есть выбор.
– Между чем и чем?
– Вы можете заплатить мне деньгами, или я заберу ваших женщин и они отработают ваш долг. И казачка вы мне отдадите. Виноват он передо мной. А значит, ответить должен.
– Вы в своем уме, почтенный?! – зарычал князь.
– Стоять! Я, может, и не офицер в отставке, но стрелять умею. А в такую кучу народу промахнуться трудно. В общем, пока ведут ваших девчонок, подумайте, что вам дороже. Безродный казак и десяток тысяч рублей, или ваша семья. А кстати, где там эти болваны застряли? Сказал же, быстро и тихо.
– Сейчас гляну, – прохрипел кто-то, и тяжелые шаги зазвучали по направлению к двери.
Дверь открывалась в коридор, и Гриша быстро сместился так, чтобы, открывшись, она прикрыла его от выходящего. Дверь распахнулась, и в коридор выбралось нечто, больше всего напоминающее вставшего на задние лапы матерого медведя. Вышедший не глядя захлопнул за собой дверь и шагнул в сторону лестницы. На то Гришин расчет и строился. В два шага разбежавшись, он прыгнул мужику на спину, вонзая в него оба кинжала одновременно. В шею и в грудь. Длинный кинжал вошел в ключичную впадину, разрезав становую жилу, дыхательное горло и дотянувшись до сердца, а бебут, разрубив ребра, пронзил сердце спереди.
Хрипя и содрогаясь всем телом, мужик начал медленно оседать. Гриша попытался придержать его, чтобы не нашуметь раньше времени, но едва не надорвался. Охлопав карманы гиганта, парень только головой покачал. Этот медведь вообще с собой ничего не носил. Да и оружие при такой силище ему было лишним. Теперь оставалось самое главное. Добраться до главного бандита так, чтобы он не успел выстрелить.
Этот день Николай Степанович запомнил на всю оставшуюся жизнь. Такого унижения от собственного бессилия он не испытывал никогда. Они с девочками сидели в обеденном зале и мирно беседовали, обсуждая планы на ближайшее будущее, когда дверь распахнулась, и в комнату буквально влетел водитель Ермолай. Следом за ним точно таким же способом в комнате оказался лакей, а за ними ввалился громадный мужик.
Таких гигантов Николай Степанович еще никогда не видел. Следом за ним вошел мужчина средних лет, неприметной внешности с окладистой бородой и, молча присев у стола, сказал:
– Вы, сударь, мне должны.
Окончательно растерявшийся князь только недоуменно переводил взгляд со своих слуг на мужчину и обратно, не находя, что ответить на подобную наглость. Мужчина достал из кармана сюртука револьвер и, наведя его на князя, добавил:
– Не стоит делать глупых движений. Нас больше, а вы, сударь, насколько я могу судить, дома оружие не носите.
Вскоре в комнату затолкали почти всю женскую прислугу. Не хватало только девочек и Григория. Гигант стал так, чтобы в один шаг оказаться между сидящим мужчиной и хозяевами, и замер, словно статуя. Сидящий молчал. А Николай Степанович тщетно пытался осознать, что происходит и как такое вообще может быть. Словно в тумане он о чем-то говорил с этим бандитом и даже честно старался оценить обстановку, пытаясь не сорваться в истерику.
Все изменилось, когда сидящий вдруг заинтересовался, куда подевались его люди. Гигант, убедившись, что у хозяина все будет нормально, вышел в коридор. Глядя на ствол револьвера, Николай Степанович лихорадочно просчитывал варианты нападения на главного бандита, но каждый раз отчетливо осознавал, что не успеет. И в тот момент, когда князь уже решился на самоубийственный бросок, в комнату словно ураган ворвался. Стремительный и бесшумный. А еще спустя секунду главный бандит, хрипя, сучил ногами на полу, пуская пузыри перерезанным горлом.
Потом дом наполнился полицией, дознавателями и еще кем-то, на кого князь даже не сразу обратил внимание. Из этого полуобморочного состояния его вывел голос Григория, участливо спросивший:
– Николай Степанович, может, водочки выпьете?
Оторвав взгляд от лужи крови, растекшейся по полу, князь поднял голову и, сообразив, о чем его спрашивают, машинально кивнул. Лакей тут же сунул ему в руку стопку и поднес вилку с уже нанизанным на нее соленым огурчиком. Выпив, князь отмахнулся от закуски и, поднявшись, тихо спросил, глядя казачку прямо в глаза:
– Как ты умудрился?
– Так ведь меня этому специально учили, – жестко улыбнулся Григорий.
Князь только головой покачал. После выпитого у него с глаз словно пелена спала. Появилась ясность мысли, и он, очнувшись, развернулся к одному из дознавателей, оказавшемуся рядом.
– Где ваш полицмейстер? – спросил князь так, что дознаватель невольно вздрогнул.
– Ему уже сообщили о случившемся, должен подъехать. А пока, ваше превосходительство, я должен допросить всех ваших домочадцев и особенно вашего казака. Ведь это он убил всех нападавших?
– Нападавших? – переспросил князь и вдруг, ухватив дознавателя за грудки, проревел ему прямо в лицо: – Казака тебе отдать, мразь?! Да я вас всех в Сибирь закатаю, твари. Если б не этот казак, нас бы тут всех положили. Отдать его тебе?! На каторгу у меня пойдешь, если хоть волос с его головы упадет. Где вы все были, когда моих людей средь бела дня всякие подонки мордовали?
– Ваше сиятельство, бога ради, успокойтесь! – лепетал дознаватель, которого князь тряс, словно терьер крысу. – Никто его трогать не собирается. Спросим только, как дело было.
– Спросите?! Это я с вас спрашивать буду, как только в столицу вернусь. Живете тихо?! Кончилась ваша тишина! На каторге все у меня сгниете! Вон отсюда! Все вон!
Сообразив, что в таком состоянии князь способен натворить бед, все посторонние поспешили ретироваться. В комнате остался только судебный медик-эксперт и только что вошедший начальник уголовной полиции. Медик бочком подобрался к Григорию и, ткнув пальцем в кинжалы у него на поясе, спросил:
– Вы, молодой человек, вот этим их резали?
– Этим. С саблей тут особо не развернешься, а нагайкой можно было кого из сторонних зацепить, – спокойно кивнул парень.
– Мне придется забрать у вас это оружие.
– Еще чего?! – возмутился Григорий. – Это мое оружие, и со мной останется.
– Вы не понимаете. Это теперь орудия преступления, – начал было судебный медик, когда князь, услышав его слова, снова завелся:
– Это кто тут преступление совершил? Он? Да я тебя, трубка клистирная, наизнанку выверну.
– Ваше сиятельство, прошу вас, – поспешил вмешаться начальник уголовной полиции. – Это просто слова. Никто у него оружие не заберет. Его просто сравнят с ранами, чтобы убедиться, что все они нанесены именно этими клинками.
– А чего там подтверждать? – удивился Гриша. – Я же прямо говорю, этими кинжалами и резал. Чего еще-то?
– Да чего ты в них так вцепился? – прошипел штабс-капитан, поворачиваясь к парню.
