Варлорд. Восточный пакт
– Антон Аверьянов сегодня хотел меня оскорбить. Пытался оскорбить грязно, исподтишка. Даже, наверное, оскорбить изощренно – так, чтобы я не смог равноценно ответить, а тем более вызвать его на дуэль. Именно поэтому в ответ он столкнулся с моей столь резкой реакцией.
Я выдержал короткую паузу. Власов был явно раздражен. Не думаю, что целый князь только и думал последние дни о том, чтобы с началом учебного года кататься по гимназиям и решать проблемы юных членов клана. А когда тратишь время, которое для власть имущих это все – деньги, влияние… Когда тратишь время зря, радоваться этому сложно. Но, несмотря на раздражение, к моим словам князь все же прислушался, и я продолжил.
– Когда я снял с пальца Антона Аверьянова перстень, я сказал ему, что за кольцом жду того, кто дал команду выставить меня на всеобщее посмешище. Надеюсь, он вам это передал?
– Нет, – коротко ответил Власов.
– Оскорбления, которые при всех пытался нанести мне Аверьянов, – это удел не противников, а смертельных врагов. Или холуев, которые выпили зелье с критической дозой слабоумия и отваги. Вы можете сейчас забрать перстень, но тогда интересантом того, чтобы втоптать меня в грязь, я буду вынужден считать вас.
Власов думал достаточно долго. Секунд десять. После чего едва заметно дернул щекой и пошел прямо на меня. Приблизился почти вплотную, постоял несколько секунд, а после рывком запахнул плащ и, пройдя мимо – едва не коснувшись моего плеча, быстро оказался у машины. Глухо хлопнула дверь, и черная туша широкого автомобиля мягко тронулась, слегка накренившись в развороте.
– Машинам же нельзя заезжать на территорию гимназии? – задал я риторический вопрос подошедшему фон Колеру.
– Вы опасный человек, Алексей Петрович, – задумчиво протянул барон.
– Шутить изволите, Максимилиан Иванович, – невесело улыбнулся я, сжимая кулак и убирая перстень в карман.
Постояли, помолчали немного, глядя, как удаляются по подъездной дорожке ярко-красные габаритные огни.
– Максимилиан Иванович?
– Слушаю, Алексей Петрович?
– После случившегося я могу безбоязненно ходить по улицам, или мне надо начинать опасаться за свое здоровье?
– Старайтесь лишний раз не появляться в одиночестве, тем более в темных переулках. Реакцию князя Михаила я не берусь предугадать, но вряд ли с его стороны можно ожидать агрессии в ближайшее время. Но у вас уже много других… друзей, и не все еще представились. У вас остались дела в гимназии?
– Нет.
– Тогда, думаю, нам будет лучше сейчас вместе отправиться в имение.
Машина фон Колера, кстати, также находилась на территории гимназии. И, глядя на мощный автомобиль, я бы никогда не подумал, что это машина профессора.
До имения Юсуповых-Штейнберг доехали в тишине. Почти в тишине – сопровождаемые женским голосом навигатора, предупреждающим о приближении к критично-опасному порогу скоростного режима. Барон вел машину резко и агрессивно, на грани нарушения правил. Доехали до имения мы быстро и здесь разошлись не прощаясь. Фон Колер поехал в гараж, а я выскочил почти на ходу и направился в главное здание. Путь мой лежал в рабочий кабинет Анны Николаевны.
Я не ошибся – Анастасия была здесь. Княжна сидела, развалившись в кресле, повернувшись спиной к выходу. Прикрыв за собой дверь, я прошел через кабинет и устроился на гостевом кресле. И, не скрываясь, выругался, когда увидел уполовиненную бутылку виски на столе.
Кресло развернулось, и на меня посмотрела княжна. Опьянения внешне на первый взгляд у нее заметно не было – лишь потухшие глаза маслянисто поблескивали.
– Ты откуда такой красивый? – спросила Анастасия, оглядывая мой рваный и окровавленный костюм. Вот черт, а я совсем ведь забыл об этом – с Власовым, с этой поездкой в машине фон Колера. Даже не вспомнил о том, что переодеться надо.
– Стреляли, – пожал я плечами, опустив взгляд и посмотрев на прорехи в рубашке и на штанах. – Алкоголь глушит магию? – поинтересовался я, поднимая взгляд.
– Да, – только и ответила девушка, большим глотком допивая остаток виски на донышке. Для этого ей пришлось высоко запрокинуть стакан, так что несколько кубиков льда проехалось по стенке и встретилось с влажными губами.
– Что стало известно? И как это произошло?
Не отвечая, Анастасия медленно, выверенными движениями достала из ящика планшет и положила на стол. В последний момент тонкий прямоугольник сорвался с ее пальцев и звучно шлепнул всей поверхностью о стол. Резким жестом княжна отправила планшет по столешнице мне, после чего взяла бутылку и налила себе еще виски. Только сейчас я заметил, что она пьяна практически в дым. Бутылку держала неуверенно и пролила немного на лакированную поверхность стола. Просто концентрируется на простейших движениях и выглядит почти трезвой, оттого степень опьянения не сразу заметна.
Я молча взял планшет и всмотрелся в экран. Так, серая сеть, ясно все. Заметка, текст проглядел мельком. Бла-бла-бла, Юсупов-Штейнберг, приблудный сын, вдруг откуда ни возьмись – даже вчитываться не хочется, все стандартно для желтых сайтов.
Внимание привлекала фотография. Довольно размытая, но мое лицо угадывается. На руках у меня голая девушка. Как раз тот самый момент, когда я выносил княжну из ванной комнаты. Снимали с улицы, с дрона, который подлетел практически вплотную к стеклу, как понимаю. И еще понимаю, что вот это вот все серьезный просчет службы безопасности. Если она тут вообще есть, а не один неизвестный мне пока Роман Игоревич З. за безопасника выступает. Хотя не один наверняка. Сам вчера вечером активы рода рассматривал. Не бывает, когда так много всего есть, а защищать это некому.
Юная княжна сидела нахохлившись, как ворона, мелкими глотками потягивая виски. Я мельком посмотрел на квадратную литровую бутылку. Сильна – больше половины уже нет. Интересно, давно закидывается?
– Вот это, – подцепил я двумя пальцами за горлышко бутылку и поставил ее прямо на экран с фотографией, – привело к вот этому. Я сейчас пришел к тебе обсуждать проблемы и пути их решения, а увидел… слабого человека.
Анастасия сощурилась, но ничего не сказала.
– Ты наверняка ничего не подготовила из того, что…
– Подготовила, – резковато произнесла Анастасия, пытаясь подняться в кресле.
– Мне как, накатить соточку, чтобы с тобой на одной волне оказаться? – кивнул я на бутылку.
Княжна зло сощурилась, но ничего не сказала. Я чувствовал ее злость и раздражение – она не знала, что сказать. И банально хотела сейчас меня ударить.
– Я готов подписаться помогать слабому роду, к которому сам принадлежу. Но не готов помогать слабому человеку.
Поднявшись, я наклонился и щелкнул ногтем по бутылке.
– Сегодня мы с тобой уже ничего не обсудим. Завтра, лучше утром. И я скажу тебе сейчас одну вещь, важную. Есть трагедии, а есть проблемы. С первыми надо смириться и жить дальше, а проблемы надо решать. Но если человек, вместо того чтобы решать свои проблемы, глушит их в алкоголе, то… этот человек конченый. А я с кончеными вести дела не собираюсь. Решать тебе.
Направившись к выходу, чего-то подспудно ожидал. Не ошибся: Анастасия кинула тяжелый стакан в меня в тот момент, когда я взялся за ручку двери. Ну хорошо, не в меня кинула – рядом. Попала в стену в паре метров от моей головы. Посмотрев, как брызнувшие осколки осыпались на пол, я открыл дверь и вышел, аккуратно прикрыв за собой тяжелую створку.
Войдя в комнату, торопливо разделся и, бросив драную и окровавленную форму в приемный зев принтера, пошел принимать душ. Несколько минут стоял под тугими горячими струями, закрыв глаза и обдумывая все произошедшее. Глаза дальше почти не открывал – уже когда вытирался и чистил зубы, периодически позевывал. Есть хочется. Ужина у меня сегодня не было. Но больше чем есть, хочется спать. Так что вопрос с едой можно отложить до завтрака.
Выйдя из душа, увидел, что на моей кровати, поперек, валяется Зоряна. Она лежала на животе, игриво болтая ногами. Частично девушка была накрыта простыней, но даже так угадывалось, что из одежды на ней только украшения, которые подарил ей вчера. Как же давно это было – мелькнула мысль, когда я смотрел на медальон в виде капельки, скользнувший по бархатной коже, – Зоряна как раз повернулась на бок, прикрывая белой тканью грудь.
В комнате царил полумрак, но девушка что-то почувствовала по моему состоянию. Наверное, все же увидела маску усталости у меня на лице. Зоряна молча поднялась, подвела меня к кровати и мягко уложила, накрыв простыней.
– Зорь, я…
– Глаза закрой, – только и шепнула она, нырнув с головой под накрывающую меня простынь. Когда я почувствовал касания горячих губ, спускающихся по груди все ниже и ниже, неожиданно понял, что спать хочу не так уж и сильно.
Глава 4
Открыл левый глаз, осмотрелся. Лежу один на смятой кровати. Зоряны рядом не видно. Но она, как смутно помню, вроде упорхнула еще ночью, почти беззвучно.
Повернулся на другой бок, закрыл левый глаз, открыл правый. На прикроватном столике прозрачный дисплей, на нем цифры, время и дата.
5:54. Я, как обычно, проснулся перед самым звонком будильника. Перекатился на спину и сладко зевнул, глядя в потолок.
– Я календарь переверну… – нещадно фальшивя, пропел я. Дальше слова не помнил, поэтому песня закончилась. Закрыв глаза, зажмурился на мгновенье, прощаясь с отдыхом и сном, после резво соскочил с измятой кровати.
– Тре-етье сентября… – сообщил я всему окружающему миру, прежде чем зайти в ванную.
Быстро принял душ, запрыгнул в спортивный костюм и выскочил на пробежку. Бежалось легко. Не в пример тому, как сохранилось в памяти на двадцать лет вперед. Да, в родном мире я по утрам тоже бегал. Утренняя тренировка бодрит лучше кофе, еще и разогнанный метаболизм весь день помогает в работе. Вот только сейчас ощущения легкости несравнимы. К тому же мне семь часов хватило выспаться с запасом после полутора суток бодрствования. Состояние абсолютного здоровья, как у космонавта перед полетом. Воистину, юные годы чудесны!
Гравий дорожки хрустел под подошвами. Круги по парку наматывались легко и непринужденно. За мной ненавязчиво наблюдала охрана княжеского рода, но к этому я уже привык. Зато появление впереди девичьей фигуры оказалось неожиданностью.
Анастасия со стянутыми на затылке в тугой хвост волосами, в обтягивающих белых леггинсах и ярком топе выглядела непривычно. По-домашнему как-то, без налета ее обычной ауры холодного безразличия. Особенно непривычно, еще и учитывая ее вчерашнее состояние.
Но, несмотря на вчерашний неприглядный вид, пристроившаяся в беге рядом со мной девушка казалась свежей и бодрой. Четверть часа мы в молчании плечом к плечу наматывали круги по парку. После чего княжна на бегу сознательно потеснила меня, направляя прямо на мягкую, пружинящую под подошвами траву. Пробежав под сенью деревьев, мы вскоре оказались на той самой поляне, где я совсем недавно под раскидистой ивой нашел Зоряну и где у нас с девушкой состоялся серьезный разговор. Анастасия до памятного места немного не добежала. Остановилась на пустом пространстве и, не нагибаясь, скинула с ног кроссовки, цепляя их за задники.
– Спарринг? – поинтересовалась княжна. Ее глаза цвета ультрамарина сейчас казались необычайно яркими. На контрасте того, как блекло выглядели вчера.
– Как скажешь, – не стал противиться я, также снимая кроссовки. Все равно короткий спарринг есть в плане утренних тренировок с Мустафой, который должен скоро в спортзал подойти. Надеюсь, он не обидится, прождав вхолостую.
– У меня просьба, – разминая шею, негромко произнесла Анастасия.
– Внимательно.
– Будь галантен и не бей меня, пожалуйста. Только защищайся.
– Пфф… – просьба оказалась неожиданной. Анастасия на миг замерла, приподняв левую бровь. И при этом стала неуловимо похожа на Анну Николаевну.
– Ну давай попробуем, – пожал я плечами.
Она сорвалась с места неожиданно и резко, как атакующая кобра. Так, что уклониться я успел в самый последний момент. И еще раз. И еще. Когда княжна попыталась поймать меня на противоходе, машинально поставил жесткий блок. Раздался громкий вскрик, и Анастасия покатилась по траве. Легко вскочив на ноги, она выразительно посмотрела на меня, морщась и потирая голень.
– Ты нежнее можешь?
– Обычно мне подобное говорят в несколько других ситуациях, – не выдержал я, усмехнувшись.
Княжна без лишних слов снова сорвалась с места, пытаясь достать меня серией ударов. Это оказалось даже интересно. Своеобразный танец, только опасный. Я помнил, что и как сделала Анастасия на дуэльной площадке с Разумовской. И сейчас еще понял, как чувствовал себя Мустафа в первых поединках со мной, только защищаясь.
Мы кружили по поляне не меньше десяти минут, так что я уже начал чувствовать приближающуюся усталость. Несколько раз мне приходилось сдерживаться – объективно, в рукопашном бою я был на голову сильнее Анастасии. Наверняка именно поэтому она попросила меня не бить в ответ. От куда знает, интересно? Мать рассказала или сама наблюдала за моими тренировками? Или отчеты о них смотрела?
Кружась по поляне, с относительной легкостью избегая атак потерявшей преимущество неожиданности княжны, я даже немного расслабился. Зря. Потому что на пороге усталости Анастасия вдруг взорвалась градом ударов, ускорившись едва ли не вдвое. Пришлось банально отпрыгнуть, отступая. Анастасия бросилась следом и, показав, что будет бить ногой, удивила – ударила рукой. Честно сказать, мне повезло: у меня просто ступня проскользнула по траве, поэтому небольшой кулачок свистнул совсем рядом со скулой. В падении я подсек девушку под щиколотку и, извернувшись, обозначил удар ногой ей под подбородок. Нет, ну как она меня усыпила, а?
Перекатившись назад через голову, я вскочил на ноги в ожидании. Но обессилевшая в последней взрывной атаке княжна лежала на спине, не двигаясь и широко раскинув руки, пытаясь успокоить дыхание. Невольно я оценил взглядом вздымающуюся грудь и тонкую, но уже достаточно округлившуюся в нужных местах фигуру девушки.
Несколько секунд отдыха, после которых Анастасия изогнулась дугой и, толкнувшись спиной, взвилась на ноги. Но в мою сторону движений больше не было. Продемонстрировав короткий поклон и жест «кулак в ладонь», Анастасия нашла свои кроссовки и быстро обулась. Когда я последовал ее примеру, княжна взглядом попросила меня следовать за собой.
Миновав полянку, мы уже приближались к берегу реки, лениво несущей свои воды. При этом Анастасия так и бежала прямо, даже не думая останавливаться. Я чуть притормозил, а девушка не сбавила скорость. Легким прыжком она соскочила с приподнятого среза берега и приземлилась уже на застывшую льдом поверхность реки.
Я задержался лишь на долю мгновения – все же применение магии, особенно стихийной, для меня еще из разряда непривычных чудес. Ладно темные искусства. Боль, мрак и страдания даже на уровне подсознания за магию особо не считаются, как и демоны. А вот ледяная дорожка, появляющаяся на поверхности воды перед бегущей княжной, поражала не меньше, чем если бы я увидел летающие сани с дедушкой Морозом. Или с Санта-Клаусом – кто из них на санях летает, точно не знаю, не очень подкован в теме.
Бежать по льду оказалось легко. Водная гладь, застывая, превращалась не в зеркальную поверхность, а во льдистую пористую дорожку с торосами, на которой подошвы не скользили. Анастасия между тем понемногу замедлялась, а чуть погодя и вовсе остановилась.
Прикрыв подрагивающие веки, княжна подняла руки с раскрытыми ладонями. Поначалу ничего не происходило, но постепенно вода вокруг нас пошла водоворотом, закручиваясь сначала медленно, а чуть погодя все быстрее и быстрее. Потоки воды поднимались все выше, а мы оказались словно в центре бушующего смерча, в полном спокойствии и безветрии. Поднятая силой княжны вода звонко заскрежетала, превращаясь в лед, и вскоре мы с ней оказались под глухим куполом.
– Нам надо поговорить, – повернулась ко мне Анастасия. Она старалась выглядеть спокойно и невозмутимо, но приложенные усилия не прошли даром. Еще и недавний активный спарринг давал о себе знать. Грудь девушки заметно вздымалась, даже несмотря на усилия по сдерживанию бурного дыхания, на щеках яркий румянец, волосы на висках влажные от пота, на лбу испарина.
– Давай поговорим, – не скрывая веселья, широко улыбнулся я. Интересно было, что и как она сейчас скажет. Особенно после столь неожиданной совместной тренировки.
– Ты уж совсем за дуру меня не считай, – приподнялась верхняя губа княжны, словно у раздраженно ощерившейся рыси.
Так. Что-то я явно упустил – моментально собрался я, глядя в яркие ультрамариновые глаза.
– У меня сейчас нет ни одного человека, которому я могу доверять, – произнесла Анастасия сдержанно. – Можешь считать это извинениями.
– Могу и не считать? – совершенно серьезно поинтересовался я.
– Для Алексея Петровича Юсупова-Штейнберга это ничтожно мало, признаю. Для Артура Волкова – непозволительно много с моей стороны. Согласен?
Вздохнув, заново собираясь с мыслями, я осмотрелся по сторонам, обозревая ледяные стены купола без окон, без дверей. Сказанная фраза показалась очень знакомой, и я почти сразу понял, почему: это были один в один слова Анны Николаевны, когда она приносила мне своеобразные извинения.
– Ты слушала наши беседы с Анной Николаевной?
– Да, – просто ответила Анастасия.
– Она в курсе? – осторожно поинтересовался я.
– Она сама позавчера рассказала мне, как это сделать.
– Ты сказала, что сейчас не знаешь никого, кому можешь доверять.
– И?
– Николай и… Александра? – замялся я на имени младшей сестры. Всегда плохо запоминал имена, а иногда, вроде запомнив, мог забыть.
– Не больше, чем другим людям, находящимся рядом со мной.
– Потому что ты больше Юсупова, а они Штейнберг?
– Потому что я просто не могу никому доверять.
– Мне, значит, можешь доверять больше, чем настоящим брату и сестре?
– Когда ты говорил, что прибыл из мест, где о магии толком не слышали, я не думала, что это серьезно. Я не совсем в курсе норм жизни на территории протектората, так что даже не могла предположить, что ты знаешь об одаренных настолько мало.
– Ты не была пьяна вчера?
– Была, – кивнула Анастасия. – Вот только избавиться от алкогольного опьянения для меня – дело одной секунды. Ты этого не знал.
– И повелся, – кивнул я. – Ты читала мои эмоции?
– Пыталась, если быть точной… Но попытка оказалась успешной.
– Пыталась?
– Да. Я не ментат, в отличие от тебя. Но после того как помогала тебе избавиться от тьмы, у нас есть с тобой связующая нить, и я тебя пока чувствую.
– Мм… – поджал я губы, прислушиваясь к ощущениям. Действительно, что-то такое присутствовало. Легкое, едва заметное. – Пока чувствуешь? Это не навсегда?
– Нет, я предполагаю, что в любой момент ты можешь разорвать связь.
– Буду иметь в виду. Расскажи подробнее о том, что произошло. Мне надо понять, в чем ошибся, – посмотрел я в глаза Анастасии.
– К твоему приходу я выпила полбутылки виски и слегка…
– Окосела, – подсказал я замявшейся девушке.
– Не пытайся казаться невоспитаннее, чем ты есть, – укоризненно покачала головой княжна. – Но да, я слегка окосела. В состоянии алкогольного опьянения действительно нельзя воспользоваться силой. Нельзя воспользоваться безопасно для себя, – исправилась Анастасия. – Но можно избавиться от интоксикации за несколько секунд, было бы желание. Когда ты зашел в кабинет, я сознательно не закрывала свои эмоции, так что ты чувствовал мой фон так же, как фон обычного человека, не одаренного. И в этот момент я получила все, что хотела.
– Что?
– Когда ты говорил, что готов помочь слабому роду, ты говорил искренне.
– Но я же не сказал, что готов помочь тебе. Ты сама говорила, что не можешь доверять Николаю и Александре.
– Я сейчас неотделима от рода. Поэтому мое недоверие к младшим не столь важно в данный момент.
– Хорошо. Если, как ты говоришь, одаренный в любой момент может справиться с опьянением, почему тогда произошло то, что произошло?
Несмотря на размытое определение, Анастасия хорошо поняла, что я имею в виду – щеки девушки залило румянцем, и взгляд она опустила.
– Это… была ошибка, – подняла она глаза.
– Ты напилась до такого состояния, что просто не в силах была снять проклятье синевы?
– Нет! – довольно резко ответила Анастасия.
– Не нервничай так, я ж не журналист сетевого издания, – примиряюще поднял я руку. – К тому же о магии имею весьма смутное представление, сама знаешь.
– Если мешать алкоголь со «слезой», то эффект опьянения необратим.
Вот оно как, значит. «Слеза» – популярное вещество в кругах золотой молодежи протекторатов, заряжающее энергией и бодростью. Теперь понятно, почему именно «слезы» так востребованы и у одаренной молодежи первого мира.
– И это типа прикольно, накидаться в такой хлам?
– Нет, не прикольно, – холодно посмотрела на меня Анастасия. – Я же сказала тебе, это была ошибка планирования.
– Планирования отдыха?
Не знаю, зачем я переспросил. Так бывает, когда срываешь корку с подживающей раны. Вроде больно, знаешь, что только хуже будет, но и не остановиться. Тем более по эмоциональному фону княжны чувствовал, что дело несколько глубже, чем обычный позор неудавшейся гулянки.
– Я же тебя не спрашиваю, зачем ты девочку в грязи подобрал, сюда привез и подарки ей покупаешь, – начала было Анастасия, но я ее прервал.
– Так спроси.
– Да? – с искренним удивлением подняла бровь княжна. – И зачем же ты ее привез?
Помолчали немного, глядя друг другу в глаза. Я в этот момент понял, что если полностью не закрываться, то усилившаяся между нами связующая нить работает как детектор лжи. Понемногу и исподволь в ходе беседы Анастасия подвела к тому, что мы говорили предельно открыто. Оба. Сильна, нечего сказать. Сильна умом, что вкупе с ее постоянной холодной высокомерностью, даже где-то презрительной к окружающему миру, может произвести обманчивое впечатление. Как со мной и случилось вчера и сегодня.
И я сейчас ответить могу только честно. Могу, конечно, соврать или банально закрыться от княжны, но тогда смысл откровенного разговора потеряется.
– Пожалел, – просто ответил я. – Так бывает.
Анастасия кивнула, внимательно глядя мне в глаза. Ну да, почувствовала недоговоренность.
– У меня, как и у тебя, нет рядом людей, на которых я могу полностью положиться. Зоряна стала первой, – нарушая затянувшуюся паузу, предельно честно ответил я.
Княжна, не отводя глаз, кивнула, поблагодарив за откровенность.
– Ну и? – напомнил я ей ее же броскую вопросительную фразу.
– Вопреки воле Анны Николаевны, я пыталась наладить близкие отношения с князем Андреем.
– Близкие отношения? – машинально переспросил я с легко угадываемым подтекстом. И, только закончив фразу, понял, что вопрос совсем не в тему. Если Анастасия урожденная Юсупова, значит наследник – ее брат. Настоящий, а не как я. Или там в клане много разных Юсуповых, и не брат он ей?
– Скажи, в протекторате настолько все плохо с плотской любовью, что любая тема подводит к сексу? Или весь культурный уровень лишь на секс и заточен? – без особого даже раздражения поинтересовалась Анастасия. По эху ее эмоций я понял, что она начала относиться ко мне как к пришельцу из другого культурного мира. И уже не обращала внимания на некоторые моменты, потому что граница черного и белого в наших непересекающихся реальностях сильно размыта.
– Близко не в плане совсем близко? – все же ради интереса переспросил я.
– Не так близко, как ты со своей Золушкой, – продемонстрировала язвительную улыбку Анастасия.
– Молчу-молчу, – согласился я и взглядом попросил княжну продолжать.
– У меня, прямо скажем, не удалось. На последней вечеринке я попала в неприятную ситуацию, но смогла избежать… позора, так скажем. Поняла при этом, что князь Андрей со мной играл.
– Зачем так напиваться было? В смысле со «слезой», чтобы совсем в нули уйти?
– На вечеринках все так делают. Смысл тогда пить алкоголь, если необратимого эффекта нет?
Ну да, не поспоришь.
– Я добралась до дома без особых приключений и направилась в крыло для прислуги.
– Часто так делала?
– Нечасто. Но делала.
– И…
– Что «и»? Вся история. Кто ж знал, что ты там окажешься.
– Андрей Юсупов… – вдруг щелкнуло у меня что-то в голове.
– Что?
– Князь Андрей. Юсупов? – спросил я, а после понял, что вопрос выглядел слегка глупо.
– Князь Андрей Юсупов, – подтвердила княжна.
– Он на вашу пати не из Волыни прибыл?
– На наше что, прости?
– Party. На вечеринку.
– Избавляйся уже от своего английского, это моветон. Ты в России, здесь разговаривают на русском и французском.
– Окей, – легко согласился я. – Так князь Андрей прибыл из Волыни?