Валерия. Демоны ночи

Это было неспокойное время.

Время бесконечных войн и междоусобиц, конфликтов и скандалов.

Так, в мае триста девяносто второго года в галльском городе Вьенне был обнаружен мертвым император Западной Римской империи Валентиниан II. Все выглядело так, словно он покончил жизнь самоубийством. Но было очевидно, что это было убийство по приказу его полководца Арбогаста. И доказательством тому являлось то, что уже через три месяца новым императором – соправителем стал никто иной, как личный друг Арбогаста – Евгений.

Феодосий, являвшийся ранее императором-соправителем Валентиниана, желал посадить на трон своего преемника, поэтому он так и не дал одобрения в правлении Евгения. Феодосий начал подготовку к войне для свержения Евгения.

Намерения Феодосия не признавать узурпатора проявилось в январе триста девяносто третьего года, когда он провозгласил младшего сына Гонория императором-соправителем.

Конфликт между Восточной и Западной Римской империей лишь усиливался, и гражданская война была неизбежна.

Прошел еще один год, как Феодосий продолжал подготовку к войне с сильнейшей армией под командованием Арбогаста…

Но то была предыстория, а моя жизнь тем временем протекала спокойно и непринужденно. Я лишь ждала, когда Феодосий отдаст приказ выдвигаться в Италию.

Меня зовут Валерия, и я являюсь дочерью императора Феодосия. Дочерью я была незаконнорожденной, но им признанной и любимой. И эту тайну знают лишь трое: я, моя мать и Феодосий. Отец полюбил мою мать задолго до того, как стал императором. Но доказательством их большой любви была лишь я. К сожалению, через год после моего рождения Феодосий выдвинулся в поход с армией своего отца в Британию, а когда вернулся в Испанию, нас там уже не было. Все дело было в отце моей матери, которую он выдал замуж за простого торговца, сослав их обоих вместе со мной в Константинополь. Вскоре у мамы и Себастиана родился сын, а дела самого Себастиана резко пошли в гору.

Когда в январе триста восьмидесятого года в Константинополь вступил новый император, коим и стал к тому времени Феодосий, моя жизнь полностью переменилась. Благодаря все тому же Себастиану. Тогда я, конечно же, не знала о своем настоящем отце. Но так, как Себастиан играл при императорском дворе далеко не последнюю роль и должен был присутствовать на всех собраниях и празднествах, моя мать все же встретилась с Феодосием. Вот тогда-то я и узнала, кем является мой родной отец.

А еще через два года, попав в неприятную ситуацию, я вдруг решила посвятить свою жизнь армии своего отца. Да, тогда мне было всего пятнадцать лет, и я была совсем ребенком, но все же сумела проявить не дюжие способности в боевых искусствах, быстро и усердно училась и была не по годам умной. И да, с того момента моей жизни не раз грозила опасность, и не раз я мысленно прощалась с жизнью, не надеясь уже вернуться домой. И в те моменты я думала, что если останусь в живых то, вернувшись домой, навсегда покину армию.

И я всегда выбрасывала эти мысли из головы, едва заканчивался бой.

Но в том был мой осознанный выбор, и менять что-либо я не желала, несмотря ни на чьи уговоры и мольбы.

Меня все устраивало.

Но со временем все меняется, и жизнь вносит свои коррективы, едва стоит случиться чему-то внезапному, чему-то непоправимому.

Глава 1. Городские легенды

Я стояла на берегу городской речки, скрестив руки на груди. Вместе с небольшой группой людей, состоявшей только из мужчин, я грустно смотрела на два тела, лежащие на земле. С первого взгляда могло показаться, что эти молодые и красивые мужчина и женщина просто спали. Их сон был спокоен, лица выражали умиротворенность. И уснули они совсем недавно, продолжая очень крепко спать.

Но стоило приглядеться, и можно было совершенно точно сказать, что эти двое были мертвы. Об этом свидетельствовали их бледные лица, по две крошечные точки у них на шеях и отсутствие дыхания.

Один из мужчин, только что осмотревший тела несчастных, выпрямился и, вытирая руки, произнес то, что мы уже знали и без его осмотра:

– Они обескровлены.

– Но кто это может быть?! – воскликнул мужчина, стоявший рядом со мной.

– Поговаривают о чудовище с красными глазами и острыми клыками, – тут же отозвался другой. – О клыках свидетельствуют отметины на шее.

«А о красных глазах что свидетельствует?» – пронеслось в моей голове, однако вслух я не стала задавать этот вопрос. Я лишь презрительно фыркнула, выражая тем самым недоверие и осуждение его словам. О клыках, возможно, он выдвинул верное решение, но остальные рассказы местных жителей были абсурдными.

К нашей группе начали понемногу подтягиваться другие люди, проходившие мимо и заметившие что-то необычное, но крайне любопытное. И уже вскоре вокруг тел собралась толпа зевак. Люди толкались, желая пробраться в самую гущу событий и громко о чем-то спорили.

Со всех сторон слышались две версии. По одной из этих версий бедняг убило кровожадное чудовище с большими и острыми клыками, огромными красными глазами и мохнатой головой, больше похожей на звериную. Но то был не зверь, а какое-то диковинное существо, неизвестное доселе. Другая же версия была более реальной, но не менее дикой. Эту влюбленную пару убили язычники, приносившие людей в жертву своим кровожадным Богам. Язычники, которым закон запрещал все их действия, молитвы и обряды, и которые не соглашались с этим законом. Они не пожелали с этим мириться и теперь, вместо животных, начали приносить в жертву людей.

И, конечно же, каждый говоривший встречал кучу упреков, обвинений и оскорблений за свою версию произошедшего.

Драка неизбежна, подумала я, наблюдая за всем со стороны. Я никогда не вмешивалась в драки или в споры между горожанами, если при этом не страдал слабый. И сейчас я только наблюдала со стороны и молча слушала людей.

Но тут я вспомнила, что должна найти своего младшего братишку Марка с его красавицей женой Фабиолой до заката солнца. Эти двое совсем недавно поженились и теперь могли полностью забывать о времени и не соблюдать осторожность. Я, почему-то, все же была уверена, что им может угрожать опасность. Я считала своим долгом защищать этих двоих.

День близился к концу. Солнце не палило уже так беспощадно, как днем. Но все же жарко еще было. Мне хотелось ощутить на теле хоть малейшее дуновение ветерка, но мои желания снова и снова оставались не услышанными. Солнце беспощадно пекло уже несколько недель, и людям оставалось лишь молить о дожде. Иногда дул легкий ветер, но он гулял слишком высоко, радуя своей прохладой лишь верхушки деревьев.

Мое настроение быстро поднималось. И было с чего! Уже после заката солнца я должна буду встретиться со своим возлюбленным, которого не видела уже несколько дней.

Безумно счастливая и словно окрыленная в ожидании предстоящей встречи, я пробиралась сквозь высокую траву через небольшой лесок. На данный момент меня интересовало кое-что другое. И мне нужно было как-то скоротать бесконечно тянущееся время.

И я оказалась права, наблюдая как двое влюбленных беспечно и совершенно безответственно плескались в реке, весело смеясь, брызгаясь друг в друга водой, обнимаясь и целуясь.

Оставаясь незамеченной в тени деревьев, я оперлась плечом о ствол одного из них и скрестила руки на груди. Я наблюдала за своим любимым младшим братцем и его молодой красавицей женой, по совместительству являющейся моей ближайшей и, пожалуй, единственной подругой.

Наслаждаясь лишь друг другом, они были беззащитны и совершенно невнимательны. Казалось, для них больше никто и ничто не существовало. И я чувствовала, что обязана была их защитить.

От чего?

Я не знала.

Но вокруг всегда могло что-нибудь произойти, будь то обычная стычка между жителями города, заканчивающаяся простой ссорой или проклятиями в адрес обидчика либо жестоким кровопролитием. Тогда погибнуть мог любой человек, по нелепой случайности оказавшийся в ненужном месте. А если вспомнить, сколько бродяг, разбойников и убийц бродит в окружностях!

Да, несомненно, эти двое нуждались в моей невидимой опеке. И, конечно же, в легких нравоучениях! Я не могла ругать Марка и злиться на него долго. Слишком сильно я его любила. Как и Фабиолу.

Я беззвучно рассмеялась, радуясь вместе с ними их счастью. Я отвела от влюбленных глаза, и тут же мое внимание привлек чей-то едва заметный силуэт. Кто-то, как и я, прятался в тени деревьев, наблюдая за моими родными людьми.

Я настороженно принялась всматриваться в тот силуэт, напрягшись всем телом. Силуэт оставался неподвижным. Словно статуя. Прошло какое-то время, но этот кто-то так и не шелохнулся. Стоял неподвижно все время, словно каменная статуя. Внутри похолодело от неприятных мыслей. Моя интуиция была развита очень хорошо. И я ни капли не сомневалась, что от человека, прятавшегося в тени деревьев и наблюдавшего за влюбленными, исходила сильная опасность.

Я молниеносно бросилась в сторону незнакомца, не забывая двигаться почти бесшумно, чтобы не выдать себя раньше времени. Был слышен лишь шелест листьев на деревьях, щебетанье птиц и иногда отдаленный смех влюбленных.

Я уже была за его спиной. Оставалось лишь несколько шагов до незнакомца, как вдруг я наступила на маленькую сухую ветку, которая незамедлительно оповестила обо мне своим противным хрустом.

На мгновение снизив скорость и выругавшись одними губами, я мимолетно посмотрела на злосчастную ветку. Я тут же перевела взгляд на незнакомца, уверенная, что даже если он меня и услышал, то все равно уже не успеет ничего предпринять. Он был в ловушке! Пусть даже момент неожиданности и был упущен, я все же умела быть внезапной.

Но в тот момент, когда я подняла голову, я резко остановилась на месте в полном недоумении.

Человека не было на прежнем месте! Более того, он просто исчез! Словно растворился!

А был ли он тут? Может, мне показалось, что за Марком и Фабиолой кто-то наблюдает, прячась за деревьями?

У меня начались галлюцинации?

Нет, нет и нет! Это все исключено!

Человек был тут! Я совершенно точно видела его. Я даже сумела разглядеть его со спины: высокий и темноволосый, крепкого телосложения. Большего я, к сожалению, рассмотреть не смогла.

Я начала быстро оглядываться по сторонам, на всякий случай осматривая и деревья тоже.

– Ничего не понимаю, – пробормотала я.

Как он смог неслышно сбежать? Он был от меня всего в пяти шагах! Не мог же он раствориться в воздухе!

Я выскочила на поляну, так и не увидев никого ни по сторонам, ни на деревьях. Брат с женой все еще наслаждались обществом друг друга, купаясь в реке.

–Эй, влюбленные! – громко окликнула я их, подходя к самому берегу. – Пора на сушу.

– Валерия, ты следишь за нами? – наигранно осуждающим тоном спросил Марк, но все же послушно взял жену за руку, и они направились к берегу.

Марк же продолжал разглагольствовать все в той же шутливой манере, присущей ему:

– Мы так хорошо проводили время с моей обожаемой и горячо любимой женой! Яркое солнышко, теплая вода, нежные руки моей жены, ее страстные поцелуи. Я могу бесконечно перечислять все блага, которых ты нас сейчас лишила, дорогая сестра!

– Вот только солнышко почти скрылось за горизонтом, – взглядом я указала на солнце, близившееся к закату. – А нежные руки со всеми вытекающими последствиями ты и дома сможешь получить.

–Я ценю каждый момент, – не унимался Марк, выйдя на берег. – А вдруг уже завтра Феодосий прикажет выступать в Италию?

– Не прикажет, – успокоила я его, нервно усмехнувшись. – Два года прошло уже, как он все собирается выступить. Есть надежда, что все решится миром. Или он внезапно передумает.

– Навряд ли, – мрачно ответил на это Марк. – Ведь дело не только в том, что Евгений незаконно занял престол.

– Разногласия в религии? – предположила Фабиола.

– Не без них, – ответила я, оглянувшись на то место, где еще совсем недавно стоял незнакомец.

Но все было тихо, и я никого больше не видела. Я быстро огляделась по сторонам еще раз. Все было спокойно. Но все же сомнения, что мы были тут не одни, и что нам могла угрожать опасность, прочно засела в мою голову.

Моя нервозность не осталась незамеченной братом.

– Что-то случилось, Валерия? – спросил он, не сводя с меня взгляда и помогая одеваться своей жене.

Я еще раз обернулась в сторону деревьев.

Тишина.

Лишь легкий шелест листьев в верхушках деревьев и непрекращающееся пенье птиц.

– Нет, – улыбнулась я. – Неспокойные времена.

– Это не неспокойные времена, дорогая моя, – строгим голосом сказала подруга. – Ты красивая молодая женщина, которой давно уже пора найти мужа и родить ему кучу детишек. А вместо этого ты рассекаешь вместе с войском императора на своем коне с гладиусом на перевес. И все, что ты умеешь – это сражаться!

– Неправда! – слегка обидевшись, возразила я. – Любить я тоже умею!

На эту фразу я получила удивленные и сильно сомневающиеся взгляды Марка и Фабиолы. Их взгляды были гораздо красноречивее любых слов. И сделали они это синхронно, словно молча договорились между собой.

В ответ я только фыркнула.

Когда они закончили одеваться, мы побрели в сторону города. Украдкой я продолжала следить за тем, что происходит вокруг, держась одной рукой за гладиус, висевший на поясе. Я была готова в любой момент броситься в атаку.

– Так кого ты любишь? – шутливым тоном продолжил незаконченный разговор Марк. – Только мы не в счет!

– Ну, – я замялась с ответом, чувствуя, как мои щеки заливает румянец. – А я и не о вас говорю.

– Серьезно?! – от радости Фабиола подпрыгнула и схватила меня за руку, преданно заглядывая в мои зеленые глаза. – Кто он? Мы его знаем? Почему ты сразу нам о нем ничего не рассказала? Почему мы вообще с ним еще не знакомы? Так это из-за него ты наконец-то улыбаешься и выглядишь так замечательно? – весело тараторила моя подруга.

– Я скоро вас познакомлю, – слегка смущенно ответила я. – И нет, вы его не знаете.

– Великолепная и бесстрашная воительница краснеет при малейшем упоминании о ее возлюбленном? Во истину, незабываемое явление, – в своей шуточной манере издевался братец.

– Я вовсе не бесстрашная, – тут же возразила я. – Знал бы ты, насколько сильно мне бывает страшно порой, ты бы удивился! – но внутренне я была вынуждена с ним согласиться, ведь меня и правда бросало в жар лишь при упоминании о нем.

Мы вышли из лесочка. Перед нами расстилалась небольшая поляна, а сразу за ней виднелись стены Константинополя. Марк отвязал от дерева свою лошадь и лошадь своей жены. Оглядевшись по сторонам в поисках моего коня, он с удивлением спросил, помогая Фабиоле сесть в седло:

– А где твой великолепный скакун? Неужто сбежал? Только учти, наши кони не привыкли возить по двое всадников.

Иногда в душе я по-доброму завидовала умению своего брата всегда и во всем уметь с юмором ответить, над кем-нибудь подшутить и всегда находиться в великолепном расположении духа! В его обществе всегда и всем было комфортно находиться.

– Предлагаешь в этом случае мне пешком идти? – отшутилась я в тон Марка. – Антерион слишком верен мне, чтобы сбегать, – ответила я и громко свистнула.

– Ты только при своем возлюбленном так не свисти, а то сбежит ненароком, – не унимался младший братик.

– Не сбежит, – уверенно и с улыбкой ответила я. – Тем более, что это была его идея.

– Сколько же вы с ним знакомы? – вмешалась в разговор Фабиола.

Ответить я не успела, так как из-за деревьев показался мой черный красавец жеребец.

– Как ты его обучила этому? – Марк с удивлением смотрел на быстро приближающегося к нам коня.

– У меня свои методы, – подмигнула я брату, резво вскочив в седло. – И, к тому же, полно свободного времени, пока не началась война.

– В который раз смотрю на твоего Антериона и все равно не перестаю им любоваться, – восхищенно произнесла Фабиола. – И все-таки это щедрый подарок императора за твои заслуги.

Не только за мои заслуги, но им не нужно было знать, что я являлась внебрачной дочерью нашего императора.

– Что тебя, все-таки, насторожило там, на берегу? – вдруг спросил Марк, вспомнив мое встревоженное состояние.

– А вам двоим мало того, что по округе ходят слухи о демонах ночи, которые убивают влюбленных? – упрекнула я их.

– Это всего лишь слухи, – беспечно отмахнулся Марк, рассмеявшись. – Это всего лишь страшилки!

– И тела, по твоей версии, тоже для устрашения подкидывают, осушив при этом всю их кровь, – съязвила я резким и серьезным тоном. – Они все найдены обескровленными и мертвыми, Марк! А вы беспечно плещетесь в воде, даже не соизволив посматривать по сторонам! Три пары найдены только за последние несколько недель. И вполне вероятно, что есть и ненайденные. Об убийце нам ничего не известно. Так что стоит ожидать нам еще тела. И неизвестно, когда все это прекратится! – закончила я свою речь, говоря уже довольно громко и очень строго, надеясь, что до них наконец-то дойдет вся суть и серьезность положения.

Что, скорее всего, у меня получилось успешно. Марк перестал смеяться. И сейчас я наблюдала очень редкое явление – серьезность и осознание на лице младшего брата.

– Прости, – только и сказал он, отдавая поводья Фабиоле. – Я не думал об этом, – он вскочил на своего коня и грустно посмотрел на меня.

– Просто будьте осторожнее, – с нежностью и заботой в голосе попросила я, едва сдерживая рвущегося в галоп Антериона.

– Ну что, как обычно? Кто вперед до городских ворот? – желая сгладить гнетущую обстановку предложил Марк.

– Согласна, – тут же поддержала Фабиола, обожающая верховую езду.

– Только потом без обид, – предупредила я.

– Тогда – вперед! – дал старт младший брат, пришпорив своего Коропано.

Фабиола, не желая отставать и не любя проигрывать, тут же пришпорила Калипсо. Я же, дав им немного форы, отпустила поводья Антериона, давая ему волю выпустить пар. И я точно знала, что приду к воротам Константинополя раньше влюбленной парочки. Мой конь никому не уступал в скорости!

Приехав в семейное поместье, Марк с Фабиолой вверили своих лошадей в руки нашего уже не молодого конюха Беральда и сразу же направились в дом.

За Антерионом я предпочитала ухаживать сама. Я не спеша расседлала своего жеребца и тщательно его вытерла. Затем насыпала достаточное количество зерна и поменяла воду. Беральд уже и не предлагал свои услуги в помощи, но продолжал временами ворчать, что молодой госпоже не дело заниматься лошадью. Чтобы не обидеть его, мне приходилось отшучиваться на его реплики или же во всем соглашаться. Я никогда не грубила ни ему, ни кому-либо еще из тех, кто работал в нашем доме.

Во всем поместье всегда царил порядок, ощущался уют, не было ссор или скандалов, а хозяева всегда были приветливы. В доме нередко было полно народу. На нашу семью многие ровнялись и старались подражать нам во всем. И все это было благодаря моей матери. И, конечно Себастиану, который не оставлял без внимания ни одну мамину просьбу. Он почти всегда и во всем потакал ей. Он любил ее настолько сильно, что, наверное, невозможно было любить сильнее.

Маме всегда нравилось хлопотать по дому. А с появлением в доме Фабиолы, у мамы появилась помощница. Они вдвоем вели хозяйство, готовили пиры и принимали гостей. Мама часто занималась врачеванием, чем вызывала всеобщую любовь и уважение соседей. Фабиола тоже начала проявлять огромный интерес к данному виду деятельности.

Войдя в дом, я сразу почувствовала аромат свежих цветов, которые, казалось бы, наполняли весь дом, создавая особую атмосферу тепла и уюта. В доме не было много мебели, но от этого дом не казался пустым. Мама никогда не скупилась на масляные лампы и свечи. И когда наступала ночь, в доме загорались тысячи свечей, наполняя своим теплым мягким светом каждый уголок в доме.

В центре самой большой комнаты у небольшого бассейна в полу играла моя младшая черноволосая сестренка, непослушные локоны которой всегда были растрепаны. Милана не любила заплетать их в косу и прятать такую красоту. Милана была невероятно красивой девочкой с зелеными глазами и самой доброй улыбкой на свете.

Едва завидев меня на пороге, малышка тут же забыла о своем увлекательном занятии и со всех ног бросилась в мои объятия, со звонким криком оповещая весь дом о моем возвращении.

– Валерия!!! – вопила моя пятилетняя сестренка, повиснув на моей шее. – Почему ты так долго? Я соскучилась.

– Прости, Цветочек, – весело рассмеялась я, кружа Милану по залу.

Милана весело и громко смеялась.

– Ты покатаешь меня на своем Арионе? – с надеждой в голосе спросила сестренка, когда я поставила ее на ноги.

Милана так и не могла выговорить кличку лошади правильно. Но я не уставала ее поправлять.

– Антериону сегодня нужен отдых, – мягко отказала я черноволосой девочке. – Но завтра он с удовольствием прокатит тебя верхом. А тебе пора уже спать, Цветочек.

В зал вошла мама, приветливо улыбнувшись мне.

– Тиберий уже спит? – осведомилась я, не увидев на ее руках недавно родившегося братика.

– Да, – кивнула мама и продолжила своим красивым негромким голосом:

– Милана ни в какую без тебя не хотела ложиться спать. Говорит, что перед сном хочет послушать, как ты споешь ей.

Это было неизбежно. Я не любила петь, но ради маленькой сестренки перебарывала в себе каждый раз это нежелание.

– Только обещай, что уснешь быстро, – теперь надежда в голосе была у меня при обращении к ребенку.

– Когда ты поешь мне, я быстро засыпаю, – Милана потерла глаза и тут же попросилась на руки.

Петь мне, к счастью, так и не пришлось этим вечером. Когда я донесла малышку до ее кровати, она уже крепко спала. Аккуратно уложив ее в постель, я укрыла ее и поцеловала в лоб.

– Спокойной ночи, Цветочек, – прошептала я.

Глава 2. Чувство опасности или страха

Было уже почти темно, когда я шла по узким немощеным улицам на встречу со своим возлюбленным. Я отлично знала каждую улицу и каждый закоулок Константинополя, несмотря на то, что город был огромным, сильно застроенным и густонаселенным. В последнее время город быстро рос и улучшался. Феодосий тратил немало денег и усилий для благоустройства Константинополя. И результаты не заставляли себя ждать. При свете дня от этого города невозможно было отвести взгляда даже тем, кто жил тут уже долгое время. К тому же, Феодосий начал воздвигать новые стены.

Полностью погрузившись в свои мысли, я не сразу почувствовала, что за мной кто-то следит. Но не сказать, что я испугалась, скорее насторожилась. Мелькнула мысль, что это какой-нибудь местный житель возвращается домой. В это время суток тут редко можно было встретить кого-то из людей, но все же это было не исключено.

Я продолжила свой путь быстрым шагом, петляя по проулкам. Но чем дальше я шла, тем все больше понимала, что за мной идет слежка.

Я резко обернулась.

Улица была пуста…

Я тяжело вздохнула, но ощущение того, что кто-то рядом и следует за мной по пятам, меня не оставляла. На всякий случай я окинула взглядом крыши домов, держа руку на рукояти гладиуса и ожидая в любой момент атаки.

Однако, время шло, но я по-прежнему была одна.

И я продолжила путь в прежнем направлении, стараясь не обращать внимания на усиливающееся ощущение преследования, держа руку на рукояти гладиуса.

Вскоре я пришла к выводу о том, что мне все показалось. Ведь не было слышно никаких шагов и была абсолютная тишина. И было в этом что-то зловещее и неприятное. Я была напряжена всем телом.

Вдруг я почувствовала чье-то дыхание у своей шеи. Неприятный холодок тут же прошел по всему моему телу, словно меня облили ледяной водой. На мгновение я забыла, как дышать. И я не могла пошевелиться. Я боялась обернуться и воочию увидеть причину своего страха.

Но кто он?

Зверь, о котором болтают напуганные горожане?

Язычник, который желает принести меня в жертву своим Богам?

Но я сейчас одна, а убитыми всегда находили мужчину и женщину.

А может, они были убиты в разное время и при жизни даже не знали друг друга? А мы все принимали их за влюбленную пару лишь потому, что нашли их вместе!

Эта мысль еще никому не приходила в голову.

И я все еще не могла пошевелиться. И я еще никогда ранее не испытывала такого страха, леденящего душу.

С огромным усилием я все же заставила себя медленно обернуться, ожидая увидеть перед собой кого угодно. И я сейчас больше верила в кровожадное чудовище, который прямо сейчас вонзит свои острые клыки в мою шею. А затем он выпьет всю мою кровь, оставив тело нетронутым.

Все еще борясь с леденящим душу страхом, я ожидала момента смерти. Я боялась даже дышать. И ноги меня почти не держали.