Истоки. Качественные сдвиги в экономической реальности и экономической науке
Хотя археологические раскопки, прочтения древних письмен и другие исследования в ХХ в. намного расширили представления о древних цивилизациях сравнительно с той информацией, которой располагал Л. Мечников, полностью остались в силе такие достоинства его схемы, как:
• противопоставление «запершихся» в бассейнах своих великих рек Индии и Китая ближневосточно-европейской передаче исторической эстафеты («светоча цивилизации») из «Плодородного Полумесяца» (от дельты Нила до тигро-евфратского Междуречья) средиземноморским народам: финикийцам, грекам и италийцам;
• обоснование этапного значения для всемирной истории средиземноморской колонизации (после 800 г. до н. э.) и западной заокеанской экспансии (после 1500 г.).
Периоды всемирной истории и диффузионизм
Великим географическим открытиям и западной заокеанской экспансии (после 1500 г.) отводится роль поворотного всемирно-исторического рубежа и в периодизациях, придававших гораздо большее, чем Л. Мечников, значение неприродным факторам общественного развития: религии, государственности и накоплению капитала. Германский социолог Альфред Вебер (1868–1958), заимствовав у О. Шпенглера противопоставление культуры и цивилизации, а у своего старшего брата Макса Вебера – учение о западной рациональности, также выделил три периода в истории цивилизованных обществ. «Почти статичный» период (от примерно 4000 г. до н. э. до 1500–1600 гг.) сменился динамичным освоением и «стягиванием» земли Европой (1500–1600 гг. – начало 1900-х гг.). Запад, осуществив смену ориентации с потусторонней на посюстороннюю интерпретацию бытия, достиг общемирового доминирования благодаря своей «насыщенности» экспансионистскими силами капитала, государственных организаций, науки, техники и социальных религий (капиталистическая религия «свободы и равенства шансов»; социал-демократическая религия «равновесия между свободой и равенством индивидов»; коммунистическая религия равенства). Но сохранение привычных для прошлых эпох силовых способов реализации политических целей привело к нарастанию расхождения между сферами цивилизации и культуры (первая половина XX в.), дошедшего до самоубийственной формы глобального вооруженного конфликта в двух мировых войнах (1914–1918 и 1939–1945 гг.).
Ученик Тойнби американец У. Макнил в трактате «Восхождение Запада» (1963) положил в основу периодизации истории диффузию привлекательных новшеств из центров – лидеров цивилизации, становившихся для соседей культурными «раздражителями», что, однако, приводило к применению (с разных сторон) грубой военной силы для добычи накопленных предметов роскоши и для захвата стратегических ресурсов, а также и к противоречию между нововведениями и старыми институтами (обычаями и уч реж де ния ми). Макнил выделил как основные периоды культурного доминирования Ближнего и Среднего Востока (3000–500 гг. до н. э.), евразийского «культурного равновесия» (500 г. до н. э. – 1500 г.) и доминирования Запада (после 1500 г.).
Заслуживает внимания трактовка Макнилом универсальных признаков цивилизации:
1) письменный канон и оформленные в нем нормы поведения;
2) возникновение благодаря профессиональной специализации и элите передовых знаний и технологий – военных, административных, ремесленных, научных, а также литературы и искусства;
3) постоянство циркуляции новостей между отдельными городами, регионами, социальными и этническими группами, что придает особое значение средствам сообщения.
Антропогеографический подход
В. П. Семенова-Тян-Шанского: средиземные моря и мировые колонизационные волны
Российский ученый Вениамин Петрович Семенов-Тян-Шанский (его не надо путать с прославленным отцом, путешественником и государственным деятелем П. П. Семеновым-Тян-Шанским) не предложил периодизации как таковой. Но в статьях «О могущественном территориальном владении применительно к России» (1915) и «Единство России и великое тысячелетнее переселенческое движение» (1919) он обосновал три антропогеографических критерия для сравнительного изучения цивилизаций Востока, Запада и России.
1. Степень освоения естественных ресурсов: зональных, расположенных на поверхности (почвы, флора, фауна), и азональных, лежащих в недрах. Признак цивилизованной страны – развитие торговли и промышленных производств, которые группируются преимущественно на морских побережьях и в азональных районах, но не связаны исключительно с добычей минеральных ресурсов.
2. Территориальное могущество держав относительно мировых средиземных морей, каковых три:
• Средиземное море между Европой, Африкой и западной Азией;
• азиатское средиземное море – группа морей между Китаем и архипелаговой Азией (Южно-Китайское, Восточно-Китайское, Желтое, Японское);
• американское средиземное море – Карибское с Мексиканским заливом.
3. Сочетание земледельческой колонизации с дальней морской торговлей, которая на Западе дала стимулы интенсивному земледелию и городской промышленности.
Семенов-Тян-Шанский выделил также три типа могущественного территориального владения, характерных для мировых держав. Два типа появились в 800–200 гг. до н. э.: «от моря до моря» и «кольцеобразный» (охват Средиземного моря), а третий – после 1500 г.: «клочкообразный» (разбросанный по берегам океанов). Этот тип был присущ великим державам европейского Запада – колониальным империям, тогда как величайшая держава «от моря до моря» – Российская империя – стала следствием славяно-русской сухопутной колонизации Евразии. Обе территориальные экспансии – и западная, и российская – продолжили мировую колонизационную волну белой расы по Старому Свету (Афроевразийскому суперконтиненту) от срединного полуострова Индостана в направлении к Атлантическому океану (с поворотом от его берегов внутрь Евразии), тогда как в противоположном направлении к Тихому океану (и тоже с поворотом внутрь Евразии) разлилась мировая колонизационная волна желтой расы, сформировавшая самую устойчивую в мире оседлую земледельческую государственность (Китай) и сплошную «лавину» кочевников-скотоводов на широких степных пространствах Монголии, Сибири, Средней Азии и значительной части Великой Русской равнины. Российская государственность стала результатом столкновения с азиатско-тихоокеанской волной североевразийского миграционного потока, отделившегося от европейско-атлантической колонизационной волны и обеспечившего развитие лишь экстенсивного земледелия и отсталой промышленности.
Концепция В. П. Семенова-Тян-Шанского особенно интересна тем, что подводит историко-геоэкономическую основу под современную мировую ситуацию трех главных центров накопления капитала (вокруг трех мировых средиземных морей[268]) – североамериканского, западноевропейского и восточноазиатского.
IV. Аграрно-эволюционный подход
Вклад сельскохозяйственной экономии в периодизацию истории
Современник В. П. Семенова-Тян-Шанского Николай Петрович Огановский также пришел к выводу, что историческое отклонение экономического развития России от западного пути коренится в колонизационном закреплении экстенсивного земледелия. Но Огановским этот вывод был обоснован гораздо более обстоятельно в капитальном труде «Закономерность аграрной эволюции» (в 3 т., 1909–1914), дополненном экономико-географическими работами 1920-х гг. Концепция Огановского стала, на мой взгляд, высшим достижением исторического направления в политэкономии. Хотя сам Огановский критиковал германскую новую историческую школу (схему Бюхера) и марксизм (особенно его русских адептов Вл. Ильина (Ульянова-Ленина) и историков-экономистов П. Маслова и П. Лященко) за игнорирование специфики сельского хозяйства и искажение исторической перспективы вследствие экстраполяции опыта XIX в., «залитого яркой краской индустрии», на более ранние эпохи. Отвергал Огановский и мальтузианский закон народонаселения, впитанный английской классической школой, поэтому себя относил не к политической, а к сельскохозяйственной экономии.
Основоположник сельскохозяйственной экономии И. Г. Тюнен первым выделил (из практики своего времени) паровое трехполье, травосеяние и плодосмен как последовательность ступеней полеводства. К началу ХХ в. сельскохозяйственная экономия установила, что трехполью (озимые и яровые посевы хлебных злаков, возделываемые пахарем с использованием тяглового скота, при наличии отдыхающего участка земли – пара) как экстенсивной системе хлебопашества в странах умеренного климатического пояса предшествовали подсечно-огневая и переложная системы. Происходило расширение площади пашни по колонизуемым пространствам: расчищенные вырубкой и выжигом лесные территории или девственные почвы степей засевались хлебными злаками и после сбора двух-трех урожаев либо забрасывались, либо оставлялись на 8–15 лет в залежь, для медленного восстановления плодородия земель.
Оседлое трехполье стало результатом территориального исчерпания угодий для сельскохозяйственной колонизации, вынудившего к сжатию многолетней залежи до однолетнего пара, чередуемого с озимыми и яровыми. Трехполье на много веков составило агротехническую основу феодального строя с крепостным правом – захватом верховных прав на землю привилегированными классами и соединением права пользования землей с массой повинностей по отношению к этим классам. Возможности парового земледелия для роста урожайности (и, соответственно, количества продовольствия) были ограниченны. Почве не хватало отдыха для восстановления, и земля истощалась, что вынуждало расширять площади пашни за счет пастбищных угодий для скота, что нарушило равновесие между земледелием и скотоводством.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Сноски
1
Samuels W. J. The Classical Theory of Economic Policy. Cleveland, 1966.
2
Samuels W. J. Erasing the Invisible Hand: Essays on an Elusive and Misused Concept in Economics. Cambridge: Cambridge University Press, 2011.
3
The Works of Nikolai D. Kondratiev / transl. by S. Wilson; ed. by N. Makasheva, W. Samuels, V. Barnett: 4 vols. L.: Pickering & Chatto, 1998.
4
Сэмюелс У. Дж. Некоторые замечания об экономической реформе в России с точки зрения эволюционной перспективы // Эволюционный подход и проблемы переходной экономики: доклады и выступления участников международного симпозиума, г. Пущино, 12–15 сентября 1994 г. М.: ИЭ РАН, 1995. С. 242–247.
5
Сэмюелс У. Историк экономической мысли о трудах Сергия Булгакова // Экономика и культура: материалы международной научной конференции, Москва, 11–13 октября 1994 г. М.: ИСЭПН, 1995. С. 144–160.
6
К вышеуказанным могу добавить: Сэмюелс У. Торстен Веблен как экономист-теоретик // Вопросы экономики. 2007. № 7. С. 99–177.
7
Modern Economic Thought / ed. by S. Weintraub. The University of Pennsylvania Press, 1977.
8
Сэмюелс У. Дж. Идеология в экономическом анализе // Современная экономическая мысль. М.: Прогресс, 1981. С. 661–682.
9
Понятие «достоверность» по существу психологическое, но при этом имеет межсубъектный характер и, следовательно, связано с внутренними психологическими потребностями и мотивами индивида, свойствами группы, к которой он принадлежит, со степенью приверженности индивида группе, консенсусом внутри нее. Наличие этих психологических и социологических обстоятельств свидетельствует в пользу аргумента, выдвигаемого ниже и состоящего в том, что ни одну из эпистемологических (или дискурсивных) позиций нельзя рассматривать как простое отражение действительности. Далее мы проанализируем природу этих позиций и коснемся их самодостаточного характера.
10
Данный очерк продолжает линию рассуждения, представленную в других работах автора (Samuels W. J. A Critique of the Discursive Systems and Foundation Concepts of Distribution Analysis // Analyse & Kritik. 1982. Vol. 4. P. 4–12; Samuels W. J. The Idea of the Corporation as a Person: On the Normative Signifi cance of Judicial Language // Corporations and Society: Power and Responsibility / ed. by W. J. Samuels, A. S. Miller. Westport, CT: Greenwood, 1987; Samuels W. J. An Essay on the Nature and Signifi cance of the Normative Nature of Economics // Journal of Post Keynesian Economics. 1988. Vol. 10. P. 347–354; Samuels W.J. Determinate Solutions and Valuational Processes: Overcoming the Foreclosure of Process // Journal of Post Keynesian Economics. 1989. Vol. 11. P. 531–546; Samuels W. J. The Methodology of Economics and the Case for Policy Diffi dence and Restraint // Review of Social Economy. 1989. Vol. 47. P. 113–133; Samuels W. J. Introduction // Economics as Discourse / ed. by W. J. Samuels. Boston: Kluwer, 1990; Samuels W. J. Review of the Philosophical Entries in “The New Palgrave” // Economics and Philosophy. 1990. Vol. 6. P. 301–309).
11
Если не будет человечества, то не будет и экономики, а Солнечная система и атомы будут. В этом смысле экономика отличается от Солнечной системы. Физическое содержимое земных недр существует независимо от человека; их же значение как полезных ископаемых – исключительно связано с человеком. То же самое было бы, если бы человечество могло использовать Солнечную систему или манипулировать ею подобно тому, как оно использует минералы и металлы для изготовления средств производства и потребительских товаров, а атомы – для создания ядерного оружия.
12
Во время подготовки этой статьи мне довелось услышать дискуссию о возможности легализации однополых браков. По утверждению одного из ее участников, подобные союзы – не то же самое, что настоящий, «реальный» брак.
13
Solow R. M. Economic History and Economics // American Economic Review. 1985. Vol. 75. P. 330; Solow R. M. Comments from Inside Economics // The Consequences of Economic Rhetoric / ed. by A. Klamer, D. N. McCloskey, R. M. Solow. N.Y.: Cambridge University Press, 1988. P. 30f.
14
Hirschleifer J. The Expanding Domain of Economics // American Economic Review. 1985. Vol. 75. P. 53.
15
Stigler G. J. Memoirs of an Unregulated Economist. N.Y.: Basic Books, 1988. Р. 94.
16
Bronfenbrenner M. Instead of a Philosophy of Life // American Economist. Fall 1988. Vol. 32. P. 4.
17
Knorr-Cetina K. D. The Manufacture of Knowledge. Elmsford, NY: Pergamon Press, 1981. Р. 42.
18
Ward B. What’s Wrong with Economics? L.: Macmillan, 1972. P. 40–41.
19
Morgan M. S., Rutherford М. American Economics: The Character of the Transformation // From Interwar Pluralism to Postwar Neoclassicism / ed. by M. S. Morgan, M. Rutherford. Annual Supplement to Vol. 30: History of Political Economy. L.: Duke University Press, 1998. P. 21–25; Mehrling P. G. The Money Interest and the Public Interest: American Monetary Thought, 1920–1970. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1997; Yonay Y. P. The Struggle over the Soul of Economics: Institutionalist and Neoclassical Economics in America between the Wars. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1998; Mirowski P. Machine Dreams: How Economics Became a Cyborg Science. Cambridge: Cambridge University Press, 2002. P. 157, 190.
20
Arrow K. J. Social Choice and Individual Values. N.Y.: Wiley & Son, 1951; Arrow K. J., Debreu G. Existence of an Equilibrium for a Competitive Economy // Econometrica. 1954. Vol. 22. P. 265–290; Patinkin D. Money, Interest and Prices: An Interpretation of Money and Value Theory. Evanston, IL: Peterson, 1956. (2nd ed. Abridged; N.Y.: Harper & Row, 1989); Solow R. M. Technical Change and the Aggregate Production Function // Review of Economics and Statistics. 1957. Vol. 39. No. 3. P. 312–320; Koopmans T. C. Three Essays on the State of Economic Science. N.Y.: McGraw-Hill, 1957; Dorfman R., Samuelson P. A., Solow R. M. Linear Programming and Economic Analysis. N.Y.: McGraw-Hill, 1958; Debreu G. Theory of Value: An Axiomatic Analysis of Economic Equilibrium. New Haven: Yale University Press, 1959; Sraf a P. Production of Commodities by Means of Commodities. Cambridge: Cambridge University Press, 1960.
21
См. подробнее: Blaug M. The Formalist Revolution of the 1950s // The Blackwell Companion to The History of Economic Thought / ed. by W. J. Samuels. Oxford: Basil Blackwell, 2003.
22
Samuelson P. A. Foundations of Economic Analysis. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1947.
23
Weintraub E. R. Stabilizing Dynamics: Constructing Economic Knowledge. Cambridge: Cambridge University Press, 1991. Р. 104–107.
24
Простое объяснение теорем о неподвижной точке см.: Dorfman R., Samuelson P. A., Solow R. M. Linear Programming and Economic Analysis. Р. 371–375. «Теория общественного выбора» Эрроу (Arrow K. J. Social Choice and Individual Values), вышедшая за три года до работы Эрроу и Дебре, является даже лучшим примером использования метода косвенного доказательства. В ней Эрроу постулирует набор правдоподобных условий, которые накладывают ограничения на функции благосостояния индивида и общества, а затем предлагает читателю математическое доказательство того, что невозможно удовлетворить всем этим условиям одновременно иначе, чем при диктатуре (Mirowski P. Machine Dreams. P. 303–305). Эта теорема невозможности, похоже, предполагает, что в условиях демократии коллективный выбор должен ограничиваться двумя альтернативами, но такой вывод связан с политическим устройством общества, а этот вопрос Эрроу не обсуждает.
25
Arrow K. J., Debreu G. Existence of an Equilibrium for a Competitive Economy. P. 266.
26
Weintraub E. R. Stabilizing Dynamics. Р. 108.
27
Walker D. A. Advances in General Equilibrium Theory. Cheltenham: Edward Elgar, 1997. Ch. 4.
28
Weintraub E. R., Mirowski P. The Pure and the Applied: Bourbakism Comes to Mathematical Economics // Science in Context. 1994. Vol. 7. No. 2. P. 245–272; Mirowski P. Machine Dreams. P. 392–394.
29
Debreu G. Theory of Value: An Axiomatic Analysis of Economic Equilibrium. Р. 3.
30
Koopmans T. C. Three Essays on the State of Economic Science.
31
Luce R. D., Raif a H. Game and Decisions. N.Y.: Wiley, 1957. Р. 10–11; Dorfman R., Samuelson P. A., Solow R. M. Linear Programming and Economic Analysis. Р. 445.
32
Мировски замечает об этом: «Когда будет писаться история экономической науки последней четверти ХХ в., самым важным и необъяснимым явлением будет падение и взлет теории игр, прошедшей весь путь от малозначимого придатка исследования операций и теории принятия решений до центрального элемента ортодоксальной неоклассической экономической теории» (Mirowski P. Machine Dreams. P. 479).
33
Giocoli G. Fixing the Point: The Contribution of Early Game Theory to the Tool Box of Modern Economics / Department of Economics, University of Pisa: [Unpublished paper]. Pisa, 2000; Giocoli G. Equilibrium and Rationality in Modern Economics: From the Years of “High Theory” to the Foundation of Modern Game Theory: Ph.D. thesis / Universita degli Studi di Firenze. Firenze, 2000.
34
Ingrao B., Israel G. The Invisible Hand: Economic Equilibrium in the History of Science. Cambridge, MA: MIT Press, 1990. Ch. 8; Weintraub E. R. Stabilizing Dynamics. Ch. 2, 5.
35
Nash J. F. Essays in Game Theory. Cheltenham: Edward Elgar, 1996. P. 32–33.
36
Milath G. J. Do People Play Nash Equilibrium? Lessons from Evolutionary Game Theory // Journal of Economic Literature. 1998. Vol. 36. No. 3. P. 1347–1374.
37
Leonard R. J. Reading Cournot, Reading Nash: The Creation and Stabilisation of Nash Equilibrium // Economic Journal. 1994. Vol. 104. No. 424. P. 492–511; Jacobsen H. J. On the Foundations of Nash Equilibrium // Economics and Philosophy. 1996. Vol. 12. No. 1. P. 67–88.
38
Mirowski P. Machine Dreams. P. 339–349.
39
Кен Бинмор справедливо отмечал: «Работа Нэша, вышедшая в 1951 г., не просто позволила экономистам оценить широчайший спектр возможных способов применения идеи равновесия по Нэшу, но также освободила их от прежней необходимости объяснять динамику процесса уравновешивания перед тем, как переходить непосредственно к обсуждению того равновесия, к которому этот процесс должен привести в долгосрочной перспективе» (Nash J. F. Essays in Game Theory. P. xii).
40
Blaug M. Competition as an End-State and Competition аs a Process // Not Only an Economist: Recent Essays. Cheltenham: Edward Elgar, 1997. Р. 77–78; Samuelson P. A. How “Foundations” Came to Be // Journal of Economic Literature. 1989. Vol. 36. No. 3. P. 1384n.
41
Arrow K. J., Hahn F. General Competitive Analysis. San Francisco: Holden Day, 1971. (Mathematical Economics Texts. Vol. 6).
42
Clower R. C. Economics as an Inductive Science // Southern Economic Journal. 1994. Vol. 60. No. 4. P. 806.
43
Cм.: Costa M. L. General Equilibrium: Analysis and the Theory of Markets. Cheltenham: Edward Elgar, 1998. Ch. 4.
44
Fisher F. M. Disequilibrium Foundations of Equilibrium Economics. Cambridge: Cambridge University Press, 1983. P. 2, 3, 17, 216.
45
Samuelson P. A. Foundations of Economic Analysis. P. 5.
46
Walker D. A. Advances in General Equilibrium Theory. Ch. 5.
47
Ingrao B., Israel G. The Invisible Hand. P. 361–362.
48
Mas-Colell A., Whinston M. D., Green R. Microeconomic Theory. N.Y.: Oxford University Press, 1995. P. 620; см. также: Luenberger D. G. Microeconomic Theory. N.Y.: McGraw-Hill, 1995. P. 224.
49
Starr R. M. General Equilibrium Theory: An Introduction. Cambridge: Cambridge University Press, 1997. P. 151, 1 9 4.
50
Kirman A. The Intrinsic Limits of Modern Economic Theory: The Emperor Has No Clothes // Economic Journal. 1989. Vol. 99. No. 395. P. 126–139.
51
Blaug M. The Methodology of Economics. 2nd ed. Cambridge: Cambridge University Press, 1990. Ch. 8.
52
Ingrao B., Israel G. The Invisible Hand. P. 362.
53
Weintraub E. R. Stabilizing Dynamics. P. 108–109.
54
Ziman J. Real Science: What It Is, and What It Means. Chicago: Chicago University Press, 2000. P. 333–339.
55
Machovec F. M. Perfect Competition and the Transformation of Economics. L.: Routledge, 1995. Ch. 2; Blaug M. Competition as an End-State and Competition as a Process. P. 67–71; Kirzner I. Competition and the Market Process: Some Doctrinal Milestones // The Process of Competition / ed. by J. Kraf t. Cheltenham: Edward Elgar, 2000. P. 11–26.
56
Machovec F. M. Perfect Competition and the Transformation of Economics. Ch. 8; Blaug M. Economic Theory in Retrospect. 5th ed. Cambridge: Cambridge University Press, 1997. P. 68; Competition / ed. by J. High. Cheltenham: Edward Elgar, 2001. P. xiii – xlv.