Замысел. Начало
Ещё наши невежественные предки своими собственными руками срывали колосья, отделяли зёрна от плевел, перетирали их на камне в муку, и лишь после всех этих ненужных работ готовили хлеб. Кстати, они использовали закваску, а не дрожжи. А для приготовления закваски требовалось четыре дня. Они даже не смогли додуматься пойти и купить хлеб в магазине. А ведь это насколько проще.
Также они своими собственными руками выращивали коров, коз и баранов, брали острозаточенный нож, разрезали им глотку и наблюдали, как бедное животное в конвульсиях изливает последнюю каплю крови. После этого они его подвешивали, сдирали шкуру, вытаскивали органы и разрезали на куски. Таким кощунственным было у них приготовление обычного мяса, которое благовоспитанный человек теперь можете просто купить в магазинах и на рынках.
Ещё один момент в чём вы превзошли ваших невежественных предков: В старые времена поголовно в каждой семье держали дойных животных. И все члены семьи участвовали в выпасе этой скотины, в кормлении, в поение и в уборке навоза. Также ежедневно по два – три раза в день требовалось доить такое животное, и причём, не одно.
После дойки совершались различные манипуляции с полученным молоком. Для начала его цедили, после отделяли часть на масло, другую часть на сыр, что-то оставляли на творог и в неизменном виде. Даже детей заставляли проделывать всю эту грязную работу. Вы можете себе это представить? Не было на них органов опеки в то время! Не то что ты, современный благовоспитанный человек – культурно вышел и культурно купил молоко, сыр, творог в магазине, не пачкая рук не о вымя животного, не об его экскременты.
Родители наших невежественных предков заставляли своих детей самостоятельно шить себе вещи, что-то шили сами. Только представьте себе – эти родители не давали детям денег на покупку новой модной вещи. Это полная дискриминация личности!
Еще одна нелепость: ваши невежественные предки, для того, чтобы прогреть дом, ходили в лес и рубили там дрова. После этого им приходилось ежедневно растапливать в доме печь. Бедные их дети вынуждены были ощущать постоянный запах гари, исходящий из дровяной печи. Конечно они не ровня тебе, современный благовоспитанный человек, который научился отапливать свой дом электроприборами или газом, не тратя на это ни времени, ни усилий.
Наши многие предки-невежды жили в хилых лачугах и не делали в них даже ремонт!! А ведь именно это занимает примерно треть жизни благовоспитанного современного человека. На что можно тратить жизнь, как не на то, чтоб раз в несколько лет переделывать ремонт? Как можно лишить себя этого приятного и дорогостоящего предприятия?
Также наши предки предпочитали совершенно бесплатно жить в своих домах и путешествовать в другие страны. Благовоспитанный же человек не может представить существование без ежемесячной оплаты за свое жилье и полугодовалого накопления на отпуск в другой стране. Какая дикость жить и путешествовать не потратив ни копейки?
Ещё одна нелепость: многие дети наших недоразвитых предков должны были сами выдумывать игры и проводить их на улице. В обязательном порядке у многих из них присутствовало интеллектуальное развитие, изучение иностранных языков на уровне свободного разговорного, поголовно все осваивали музыкальные инструменты, обучались вокалу и художеству! Они не смогли додуматься до синтезаторов. Насколько бы это облегчило освоение музыкальных инструментов и звуковых преобразователей, которые каждый нелепый голос превращают в шедевр искусства! А вместо того, чтоб рисовать, затрачивая на столь нелепое предприятие отнюдь нескромно, отведенное для жизни время, благовоспитанный человек предпочел фотографировать. Ни у одного невежественного человека прошлого нет столько собственноручно сфотографированных портретов, как у современного высокоразвитого благовоспитанного человека. А об играх и говорить нечего! Только высокоразвитому человеку по силам облечь все выдуманные игры в одно устройство и играть в них не выходя из дома.
Девушки обязаны были ходить в сопровождении до выхода замуж!!! Более того, бывали такие времена, когда мужей и жен своим детям выбирали родители и дети беспрекословно подчинялись их выбору и не имели права каждый год разводиться и вступать в новые браки! А у тебя, высокоразвитый человек, есть множество вариантов жениться и выходить замуж когда тебе вздумается, за кого (или даже за что!) захочешь и столько раз, сколько ты посчитаешь нужным.
Мужчины носили бороды и усы. Это полная дискриминация женщин!! Как они сами до того не додумались, что не красиво умалять женщину, демонстрируя ей то, чего у нее быть не может. Они явно не ровня современному благовоспитанному человеку, который сровнял себя с женщиной, тщательно выбривая признак мужественности, из уважения к ней.
Женщины же носили исключительно длинные юбки и платья, тем самым пренебрегая мужчинами того века. Современные же благовоспитанные представительницы женского пола предпочитают не пренебрегать мужчинами и оголяют перед ними все части своего тела для их любования.
Каждый старший ребенок обучал младшего, и они не ходили в школу!!! (В современном представлении этого слова). Только представьте жизнь без школ! Из поколения в поколение плодилось невежество, не получающее достойного стандартизующего образования!
Ещё эти невежественные дети совершенно не знали бранных и матерных слов, и показ, так называемой "дули", сулил выселением из деревни и позором! Они не умели ставить взрослых "на место", обматерив их. Верх необразованности! Они по ходу все страдали софизмом.
Благо, что они со своим синтаксисом и мадригалами остались в далёком прошлом! Вы, высокообразованные современные люди просто обязаны этим невеждам выставить анафему.
Если бы сейчас поселить к нам человека, жившего в восемнадцатом или девятнадцатом веке, то он бы посмотрел на современное благовоспитанное общество и сказал: "Вот идиоты!" Как бы он сильно заблуждался!!!!
Закончила Люсьен свой памфлет обращением от автора. Ниже это обращение передано дословно:
От автора
Я долго думала стоит ли писать послесловие, или сочинение говорит само за себя и не нуждается в уточнениях. Все же решила, что послесловие необходимо. Во-первых, для того, чтоб объяснить причину написания столь резкой сатиры, т.к. читателю может показаться, что автор возвышается. Это не так. Памфлет был написан из жалости к людям, которые с головой нырнули в предоставленные им "удобства".
Слово "идиот", имеющееся в названии, несёт не оскорбительный, а медицинский характер. Согласно исследованию в нескольких разных странах, проведённому в 20… году, 90 процентов населения, так названных, развитых стран, страдает ярко выраженным идиотизмом.
Памфлет побуждает задуматься, как далеко человечество отошло от естественного представления о жизни. Мир вывернут наизнанку. Чёрное стало белым, а белое – черным. Стираются всяческие границы, жизненные ценности попираются, уважение вообще теряет своё определение. Весь мир поглощает эгоцентризм.
Если кто-то и понимает всю окружающую его обстановку, то для него не может быть оправданием мнение, что он один ничего не сделает. Каждый по одиночке может сделать самое большее – изменить себя. А другого и не надо.
PS
В памфлете передано общепринятое понимание истории. Если же у кого-то получается откинуть то, что ему клали в голову с ясель (в плане истории) и уложить новые, неукладывающиеся исследования альтернативных историков, то этот памфлет, по-хорошему, необходимо полностью переписать. Ну а пока пусть будет, как есть…
Конец
Люсьен тяжело укоряла себя за то, что поздно осознала эти простые истины, коими наполнен животный мир, но которые утратили люди. Она, так же как все, отдала свою единственную дочь на обучение чужим людям – вначале в детский сад, потом колледж, затем институт, а после работа. Она лишилась своего ребенка в полтора года. И никто, кроме нее в этом не виноват (хотя своего старшего брата она тоже винила в этом, так как он повлиял на Анет в тот момент, когда все начало налаживаться, по ее мнению).
Мир воспитал ее Анет не тем человеком, какого бы она желала видеть подле себя в роли дочери. И это логично. Вряд ли мир будет воспитывать всех детей, подстраиваясь под отдельные мнения никчёмных родителей. А она была именно никчёмным родителем. Как она могла не понимать этого?! Она осознала это слишком поздно. Слишком поздно. Когда воспитание проявило себя в полной мере Анет было уже тринадцать лет. Она не слушалась матери ни в чем. И не удивительно. У нее, как и у всех других детей, не было матери, а был лишь инкубатор, выносивший ее и родивший. Мать бросила ее в полтора года!!!! Бросила маленького ребенка и получила тринадцатилетнего бунтаря, у которого нет ни уважения к старшим, ни сочувствия, ни сострадания, ни любви к людям и Создателю, ни много чего еще другого, необходимого для полноценной жизни и возможности носить, данное Богом имя ЧелоВек. Она не вырастила Человека. Она – мать не вырастила Человека!!! Да неужто его вырастит мир? Если тигр отдаст своего котенка на воспитание обезьянам, ожидает ли он через пять лет забрать назад смелого хищника, любящего свою мать тигрицу? Этот тигр будет любить обезьян и презирать тигрицу. Можно ли его винить в этом? Можно ли винить обезьян? Нет!!! Виновата лишь одна его мать тигрица. Это была ее обязанность воспитывать свое потомство, а она его безвольно скинула с себя.
"О моя бедная Анет!!! Как я с ней обошлась. Теперь она расплачивается за мой непростительный грех! Никто ее уже не научит жить полной, настоящей жизнью и радоваться ей. Она умрет, не покидая ненужной работы и постыдных развлечений! Она не пойдет за тигрицей, а навсегда останется с обезьянами. Она никогда не будет радоваться пению птиц и не предпочтёт хорошую книгу растленным передачам и фильмам.
Сколько в ней порока взрастил мир!! Сколько злости! Есть ли среди этого порока и зла место любви к матери? Нет. Для нее нет матери. Как она может любить мать, если у нее на протяжении всей жизни не было матери?! Можно ли восполнить эти детские годы? Можно ли любить и воспитывать ее сейчас? Ей тридцать лет. Она закрыта ко всему новому, непривычному, чуждому. Ее воспитатель всегда у ее ложа – жалкий, низкий, порочный. Такой стала и она. Он говорит по ее требованию и замолкает по ее требованию. Хотя она предпочитает, чтоб он больше говорил, чем молчал. Он говорит то, что она желает, и она желает то, что он говорит. Ящик несущий разложение и смерть. По его жилам течет яд, и моя Анет его потребляет каждый день. Она скоро умрет, как и многие современные люди. Теперь их жизнь бессмысленна и пуста. И более того, она завершается в тридцать пять лет. Они умирают гордыми, надменными, все знающими и все умеющими, имеющими огромное количество болезней, равное, пожалуй, по числу их врачей. Я же умру глупой, необразованной, бедной и здоровой, покинутой всеми людьми, так как людей не осталось. У меня не будет внуков. Нынешнее поколение практически не рожает детей.
Они лучше нас. Мы же лицемерно рожали по несколько отпрысков, абортируя ненужных, делая из себя любящих родителей, а по факту ни одного не воспитывая. Всех отсылали от себя в два – три года. А иногда и раньше. Несколько поколений детей, ненужных родителям, но между тем соревнующихся между собой за звание лучшего отца или матери. Они гордились тем, каких детей им воспитал мир! Как можно этим гордиться, если в этом нет их заслуги! Лицемеры!!!! Предатели! И я лицемер и предатель! Я наказана по заслугам."
Предаваясь этим мыслям Люсьен заблуждалась. Она не была еще в полной мере наказана, как она выразилась, по заслугам. Это наказание ей только предстояло лицезреть, а она о нем и не подозревала ....
Глава 3
– Мама, я тебя записала на прием к врачу в четверг на десять вечера, – крикнула Анет, когда Люсьен переступила порог квартиры по возвращению из леса.
– Анет, ты о чем? Ты знаешь, я не хожу к врачам уже много лет, – ответила с недоумением Люсьен.
– Просто нужно провериться, – настаивала Анет на своем.
– Я не пойду. Больше не предлагай мне ни врачей, ни больниц!
– Нет, ты пойдешь, или я вызову их на дом и они тебя силой заберут, – закричала взбешенная Анет.
– Перестань со мной говорить в таком тоне. Тема закрыта! – Оборвала Люсьен и ушла в свою комнату.
Анет пнула стул. Тот отлетел и ударился в дверь. Она села на кровать, чтоб успокоиться и все обдумать. "Нужно идти в центр Распределения – решила она".
Через час Анет сидела перед тем же врачом.
– Так вы говорите она категорически отказывается?
– Да. Я знаю ее. Она не пойдет. Я даже не знаю, что делать…
– Мы приедем в половине десятого, поставим пациентке успокоительное, и уже после этого вы сможете вместе с ней направиться сюда.
– А если она не даст поставить успокоительное?
– Об этом не беспокойтесь. Мы не первый год здесь работаем. И ваша ситуация – это один из наиболее распространённых случаев.
Анет вышла с удовлетворённой улыбкой. Перед тем, как пойти домой, она зашла в порноклуб, выбрала подходящего телосложения партнёра, совокупилась с ним и пошла спать.
Четверг для Анет прошёл в напряжённом ожидании. Люсьен, как и всегда, легла спать в восемь часов вечера. В половине десятого Анет услышала легкий стук в дверь. Она сразу открыла. Перед ней стояли два крепких мужчины в белых халатах. В руках они держали носилки.
– Али Люсьен здесь проживает?
– Да, проходите. Только тихо, она спит.
– Тем лучше, – ответил тот, что меньше ростом и они вошли в квартиру. Анет закрыла за ними дверь. Пройдя в зал, мужчины поставили носилки на пол и открыли чемодан. Один начал заправлять шприц какой-то жидкостью, второй смотрел томным отрешённым взглядом в окно.
– Где пациент? – спросил тот, что со шприцем.
– Там, – указывая на комнату матери, ответила, немного встревоженная Анет.
Мужчины зашли в комнату. Люсьен не шевельнулась. Она крепко спала. Мужчина со шприцем тихо подошёл, открыл одеяло и умело воткнул иглу в плечо. Люсьен вскрикнула и вздрогнула, но в этот момент жидкость была введена и она даже не успела повернуть головы. Все мышцы расслабились и Люсьен в одно мгновение ощутила, что ее тело обездвижено. Чего нельзя сказать о способности анализировать: из-за стрессовой ситуации мысли принялись выстраивать амплификации. Судорожный ментальный хоровод, набираемый обороты с неизмеримым стремлением, заводил рассудок Люсьен в тупик, не давая возможности сгладить весь ужас случившегося.
Что происходит? – недоумевала она. – Была острая боль и вот я не могу даже пальцем пошевелить. У нас дома какие-то люди. Я не могу открыть глаз!!! Что же это творится !! Меня хотят убить!! Анет, помоги!! Где же Анет!? Ее убили?! Ее голос! Она здесь. Что они ей сделают? Она говорит им спасибо? За что спасибо. Они меня несут и зовут ее с нами. Куда меня несут? Почему Анет не остановит их? Она говорила что-то про врачей. Она сказала, что меня силой уведут. Неужели она это сделала? Если так, то меня везут на обследование. Мне ничего там не должно угрожать? Хотя все больницы опасны и в них уже не одно десятилетие убивают людей. Если я останусь жива после этого ада, то уеду в деревню, найду заброшенный дом и буду жить там. Никто из людей не узнает мой адрес. Почему же я медлила с этим? Я хотела забрать с собой Анет. Мы сели в машину… Уже приехали? Так быстро? Какая клиника может быть так близко от нас? Неужели это центр распределения? Нет!! Нет!!!! Этого не может быть!!! Анет не знает его истинного назначения!!! Она преклоняется перед всеми новостями и всему верит. Как я упустила это!!! Я должна была ей каждый день рассказывать про этот центр распределения!! Ведь про аборты я ей рассказывала же! Как я не думала, что это может коснуться и меня!! Какая самонадеянность! Меня не могли привезти в распределительный центр! Неужели так вот именно!!! Это невозможно! Я хочу кричать! Почему я не могу кричать?! Анет! Анет! Анет!!!!!! Я твоя мать! Пусть и никчемная мать, но я раскаялась. Не поступай со мной так! Я так люблю лес! Там зреет моя груша. Я хочу к ней. Отпустите меня… Я не могу дышать. Я задыхаюсь. Я сейчас умру… Нет воздуха. Что значит попрощайтесь с матерью? Зачем ей говорят попрощаться со мной!?? Я жива! Анет! Я жива. Это ее рука легла мне на лоб. Так быстро она со мной простилась. Она меня не любила. Меня не за что было любить. Я ее предала. Но Анет! Прости меня и забери отсюда. Не оставляй меня здесь!!! Меня увозят. Они сняли покрывало. Меня раздевают. Раздевают мужчины! Как они могут меня раздевать! Опять меня куда-то везут. Почему я не могу закричать? Почему я не могу встать? Почему они не отключили мой мозг? Я должна пережить весь этот ужас?! Я не могу умереть. Я должна жить. Я одна из всех людей моего окружения познала жизнь и научилась жить! Я только сейчас научилась жить! Как я могу потерять все это? Была бы я глупа, было бы не жалко умирать! Не знала бы я простых истин, мне бы не за что было держаться! Но я знаю! Я знаю, что жизнь проста и прекрасна! Я знаю, что деньги и шикарные дома не нужны. Я знаю, что есть Бог и он любит меня! Как теперь умереть, зная все это? В Библии рассказывается о множестве случаев воскресения мертвых!! Да о чем я!! Я не хочу вовсе умирать! Но эти случаи воскресения стоят больше всех библиотек мира. Они остановились. Под руки зацепляют веревки. Что они будут делать? Меня поднимают! Как больно. Я не могу напрячь мышц, чтоб не было больно. У меня сейчас руки оторвутся!! Что они делают? Отпустите меня! Это какой-то сон! Меня наверно завтра отпустят!! Меня окунают в воду. Холодную воду. Меня хотят утопить? Я хочу жить ! Я хочу жить! Как я хочу жить. Я хочу рыдать, но не могу. Из-за этого укола я даже рыдать и кричать не могу. Что может быть хуже, чем не мочь кричать, когда тебя убивают? Зачем меня убивают? Зачем кому-то меня убивать? Неужели это действительно центр распределения? Этого не может быть! Меня наверняка завтра отпустят! Но зачем меня опускают в воду? Они остановились. Голова над водой. Меня не будут топить. Слава Богу! Я буду жить !!!! Я буду жить!!!"
В этот момент под ногами Люсьен завертелись огромные ножи. Ее тело стало медленно опускаться в воду. Закричать она так и не смогла. Она была перемолота в огромном блендере с человеческий рост за пятнадцать секунд. И последней осознанной ее мыслью было: "Я буду жить!"
Глава 4
Анет сидела в ожидании, когда ей сообщат о результате. Долго ждать не пришлось: она заметила, что по коридору в ее сторону направляется та женщина с которой она имела удовольствие беседовать первоначально. Анет направилась ей на встречу.
– Я хотела узнать … – начала она.
– Я к вам шла, чтобы сообщить, что ваша мать прошла распределение.
– Как? Уже? Так быстро? Не прошло и 15 минут…
– Мы понимаем, что все люди вашего возраста очень заняты и ведут жизнь, наполненную полезной для общества работой, и каждая минута вашего времени драгоценна! И мы обязаны устранять препятствия, мешающие вашей работе, стремительно. Необходимо незамедлительно избавляться от ненужных членов общества. Теперь ничто не мешает Вам выполнять вашу работу! Я вас поздравляю, – завершила с улыбкой собеседница, собираясь уходить, но Анет остановила ее, сказав:
– Подождите, а бумаги какие-нибудь?
– Несомненно, все бумаги вы получите в течение десяти минут в 65 кабинете. Это по коридору налево. С ними вы пойдете сразу в пенсионный комитет, чтобы приостановили выплату пенсии.
– Но мама не получала пенсию.... Она от нее отказалась.
– То есть как не получала пенсию?
– Это была одна из ее безумных философий, типа, если я что-то возьму у Правительства, то оно однажды потребует взамен мою душу.
– Так вы говорите она не получала пенсию?
– Да.
– Никогда?
– Никогда.
– Это очень странно.... Вам стоило сказать об этом до распределения. Мы занимаемся только теми людьми, кто получает пенсии… Кто нам теперь оплатит работу?
– Так эта процедура платная? Я думала все делается бесплатно?
– Эта процедура оплачивается с пенсии пациента. С самого начала начисления пенсий, откладывается в накопительном фонде плата за распределение плюс коэффициент.
– Так получается, что все, кто получает пенсию, попадут на распределение?
– Не все, конечно. Но страховые отложения делаются на всех. Потому что любой может попасть на распределение и чтоб родственникам не платить…
– Вот оно что, – перебила Анет, – так мне теперь придется платить?
– Я сейчас сообщу в 65 кабинет ответственному за денежные переводы и будем разбираться, что с вами делать.
Анет собралась уходить, но врач ее остановила, продолжив:
– Скажите, а детские пособия на вас она получала же?
– А что и детские пособия откладываются на распределение??!!
– Конечно. Не только ведь пенсионеры могут мешать полноценно работать и быть полезным обществу!
– Она и от детских пособий отказалась в какой-то момент… Хотя… До моих двенадцати лет она, скорее всего, получала детские пособия, потому что я ходила в колледж еще.
– А что после двенадцати лет вы перестали ходить в колледж? – все больше недоумевала врач, пытаясь разглядеть вполне ли серьезно говорит Анет, или же у нее случилось помешательство.
– Не то чтобы перестала, но мама решила, что колледж портит меня и добивалась через комитет просвещения и обучения того, чтоб мне не учиться совсем и не сдавать экзаменов.
– Так вы не учились? – не переставая удивляться и интересуясь таким разворотом событий спросила женщина, смотря на Анет уже, как на безумную.
– Нет, конечно! Я понимала, что колледж мне необходим для полноценной жизни. Спасибо моему дяде, который помог мне остаться в колледже. Благодаря ему я продолжила учиться. Но у мамы произошли в то время сильные изменения, и я полагаю, что и от детских пособий она отказалась именно тогда. К нам даже из комитета по опеке над малолетними приходили.
– Откровенно говоря, случай у вас из ряда вон выходящий!!! Будем разбираться. Может получится оплатить распределение с отложений детских пособий, которые вы получали до двенадцати лет. Если вы их получали, конечно… Пройдите пока в 65 кабинет. Я сейчас тоже туда подойду.
Когда Анет отошла на несколько шагов, врач обернулась ей вслед, как обычно оглядываются на тех, кто не совсем в своем уме, или чье поведение настолько зашло в крайность, что не попадало ни в какие рамки. Анет шла задумчивая и встревоженная. Она интуитивно понимала, что распределение может обойтись ей очень дорого, если отложений от детских пособий в действительности не было, как она то и подозревала. У Анет появились сомнения и в том, что даже если отчисления происходили, то не в достаточном количестве из-за отсутствия необходимого периода, что никак не могло покрыть расходы, связанные с распределением.
"Как это несправедливо, – думала она, – распределение не могут пройти те, кто не получает пенсий и пособий!!! Хотя..... Таких людей, наверно, нет. Моя мама одна на весь свет способна отказаться от денег, которые дают просто так. Ни за что! Таких безумцев больше нет точно!!! "
Зайдя в 65 кабинет Анет наткнулась на консилиум. Трое врачей, листая страницы в интернете, что-то бурно обсуждали. Захлопнувшаяся дверь отвлекла внимание всех троих и их испытующие взгляды устремились на вошедшую.
– Это ваша мама Али Люсьен? – Спросила женщина, обритая наголо, внешний вид которой был смешен и нелеп.
– Да.
– Ну вы и задачу нам создали!!! Она отказалась от детских пособий когда вам было 11 лет! И пенсию она не получала!!!!!
– И что теперь делать?
– Пока не знаю. Может придется сообщить по вашему месту работы и часть выплат будет из вашей зарплаты.
– А разве не хватит тех отчислений, что происходили до 11 лет?
– До 10 лет были отчисления на детские распределения, а это совсем другой центр. Мы с этих денег не можем получить ничего! А в наш центр шли отчисления лишь один неполный год!
– И этого недостаточно?
– Пока не могу сказать ничего определенного. Скорее всего нет. Вы можете подойти сюда завтра к открытию и мы все решим.
Анет покинула кабинет наполненная смутой анахронизма этих небывалых событий. В ее планы не входила оплата за распределение из своего кармана.
Она недоумевала: "Ведь это Правительственная программа!!! Они должны покрывать издержки!! Мало ли сколько сумасшедших в мире. А если все откажутся от пособий, то, что теперь и центр распределения закрыть?! Конечно! Пусть молодые живут и мучаются со стариками!!! Как я сразу не додумалась, что распределение оплачивается с отчислений из пенсий и пособий!!! Ведь знала же я, что аборты оплачиваются с отчислений от пособий по нерождаемости!!!!" И если я сейчас откажусь от пособий по нерождаемости, то мне и аборт, получается, откажутся делать? Какой ужас!!!"
По возвращении домой Анет обнаружила, что уже за полночь. Она по привычке налила чай, несмотря на столь позднее время и включила телевизор на канале "Общежитие". С интересом просмотрев события минувшего дня на телешоу, Анет легла спать, с незыблемым чувством удовлетворенности от проведенного дня, которое для нее стало уже как "Отче наш", но все же некоторое смятение не покидало ее и пустота, столь явно обнаруживаемая, напоминала о том, что жизнь Анет приняла полностью другое направление с сегодняшнего дня.