Пуля рассудит
– Луковы на проститутку вышли, некто Дятлова Елизавета Михайловна, не привлекалась, но пальчики в картотеке есть. Похоже, она знает покойниц, знает, что случилось, но говорить пока боится. Ничего, отогреют, разговорят.
– А пальчики? Что пальчики?
– Сыроедов обещает пальчики с покойниц снять. Может, и у них приводы имелись. Если проститутки. Не зря же Дятлова их знает.
В дверь постучались.
– Сейчас! – Шимановский начальственно подобрался, но голос все равно прозвучал тихо.
Впрочем, его услышали – в дверь больше не стучали.
– Новость стучится… – кивнув на дверь, с усмешкой сказал Шимановский.
– Хорошая?
– Помнишь, мы о кабинетном спецназе говорили?
– Говорить говорили… – Прокофьев осторожно глянул на своего начальника.
Работа у них суровая, клиентура, мягко говоря, жесткая, под пули ходить как с добрым утром. Силовая поддержка, конечно, не заставляет себя ждать, ОМОН прибывает, как правило, по первому требованию, но хотелось бы иметь группу особого назначения в штате отдела, чтобы всегда под рукой была и без всяких запросов привлекалась в случае необходимости к делу. Неужели Шимановскому подвластно волшебство?
– Ну вот и принимай пополнение, – улыбнулся полковник. – Пока только две боевые единицы. Зато какие!
– Какие?
– А вот это не очень хорошая новость… Не очень плохая, но и не очень хорошо.
– Не очень хорошая или не очень хорошо?
– В том-то и дело…
В дверь снова постучали.
– Сейчас сам увидишь… Войдите!
В кабинет одна за другой вошли две девушки: стройная худосочная шатеночка с голубыми глазами и полногрудая брюнетка с приятными изгибами тела. Короткие стрижки, белые рубашки, наглаженные мундиры, на каждом просвете по звездочке. Совсем еще молодые, но уже бывалые, видавшие виды, если судить по загадочной снисходительности в их взглядах, за которой угадывалась мудрость побывавших в серьезных переделках людей.
Прикладывая ладонь к пилотке, шатеночка даже не шевельнула ногой, но Прокофьев услышал щелчок, с каким соприкоснулись каблучки. Во всяком случае, так ему показалось.
– Товарищ полковник, младший лейтенант Феоктистова прибыла!..
Шимановский махнул рукой, отметая формальности, но не тут-то было, Феоктистова не собиралась останавливаться.
– Для прохождения дальнейшей службы в должности помощника оперуполномоченного уголовного розыска!..
Она ясно, казалось, осознавала свое подчиненное положение, но при этом смотрела на Шимановского сверху вниз. Прокофьева она как будто и вовсе не замечала.
И у брюнетки взгляд как будто стеклянный, казалось, она смотрела на мир через окошко в штурмовом щите спецназовца. И представилась она также по всей форме: «Младший лейтенант Сальникова, помощник оперуполномоченного…»
Не существовало в штате отдела такой должности, но иногда вакансия возникала, когда требовалось принять в работу стажера или еще какого-нибудь временного сотрудника. Возможно, этот кабинетный спецназ в юбке такое же мимолетное явление. Майор Прокофьев озадаченно смотрел на девушек. Может быть, Шимановский выбил две постоянные штатные единицы для отдела, если так, то, с одной стороны, это хорошо, но с другой – для сплоченного мужского коллектива женщины – это сладкий яд. Братья Луковы не женаты, холостяковал и старший оперуполномоченный майор Бордов. Капитан Ярыгин вроде бы счастлив в браке, но вдруг пойдет вразнос под чарами той же Феоктистовой, она как раз в его вкусе. Да и сам Прокофьев не святой, тем более что в семье у него далеко не все гладко. Впрочем, что ни делается, все к лучшему. Хотелось бы в это верить.
* * *На улице собачий холод, а в кабинете тепло, и белесая дымка рисует узоры над гладью крепко заваренного чая. Лиза с удовольствием отхлебнула из стакана, но тут же с надеждой и выразительно глянула на Пашу. Чай хорошо, а с коньячком лучше. Крепости в напиток ей добавил Саша. Открутил пробку у своей фляжки, налил в стакан коньяку.
– А у вас тут неплохо, – сказала проститутка.
В управлении всего три камеры для задержанных, Лизе предоставили самую лучшую, Паша даже позаботился о теплом одеяле и чистом белье на ночь. Дальнобойщики о таких удобствах для проститутки вряд ли думают.
– Будет еще лучше. Чай допьешь, и на все четыре стороны. – Саша кивком указал на дверь.
Не располагал он правомочиями задерживать гражданку Дятлову, а она все-таки провела ночь за решеткой. Все, больше держать ее никак нельзя, а то вдруг жалобу прокурору настрочит, да еще и за упущенную выгоду истребует.
– А поговорить?
– Да? Ну тогда расскажи нам о своих недетских страхах, – усмехнулся Паша.
И так они вчера водили хороводы вокруг Дятловой, и эдак, а каравай так и не испекли. Болтовни было много, но ничего конкретного. Только намеки. Да, погибшие были проститутками, но кто их убил, за что, этого Лиза так и не сказала. Но стрелял, видимо, кто-то из сутенеров, из тех, кого она очень боялась.
– Ну да, боюсь… – кивнула проститутка. – Вы его отпустите, а он потом на мне отыграется.
– Кого отпустим? – Обнадеженные репликой девушки, братья переглянулись.
– Кого-кого… Сволочь редкостная, знали бы вы, сколько я от него натерпелась, – с видом невинной жертвы вздохнула Дятлова.
– Кто сволочь?
– Но Витя никого не убивал!
– Витя?! – оживился Саша.
– Когда фура идет, она ветер за собой несет. Этим ветром девчонок к нам и занесло, – уныло усмехнулась Лиза. – Я даже не знаю, откуда они. Знаю только, что их здесь высадили. Им бы на автобусе да обратно, а они сниматься стали, ну а наши девчонки этого не любят.
– Значит, конфликт был?
– Был. И нож был. Бабочку срезать…
– Был нож! – Саша глянул на Лизу как охотник на добычу.
– А она руку под нож подставила и давай орать, типа, вам всем здесь кранты, пацаны подъедут, всех завалят! Руку сильно порезала, кровь хлещет, а тут Витя… – Дятлова замолчала, не желая продолжать.
– Витя ее и положил?
– И одну, и вторую, – дополнил слова брата Паша.
– Я этого не говорила!
– Но было же!
– Ничего больше не скажу, хоть убейте!
– Значит, Витя?
– И про Витю ничего не говорила, – упрямо мотнула головой Лиза.
Открылась дверь, в кабинет вошел майор Прокофьев. Если он производил впечатление грозовой тучи, то девушек, которых он вел за собой, можно было сравнить с лучами солнца, выглянувшего вдруг из-за облаков. Темноволосые, со светлыми лицами, обе симпатичные, но глаза как будто в тумане. Важные, неприступные, себе на уме. Голубоглазая шатеночка глянула на Сашу снисходительно, интерес во взгляде далекий, рассеянный.
– Это у нас кто? – спросил Прокофьев, глядя на Дятлову.
Роста он чуть выше среднего, плечи далеко не самые широкие, но сам плотный. Не громила он по своей фактуре, но выглядел мощно, тяжеловесно. А сила в руках у него действительно недюжинная, подковы он не гнул, но, если сделает это, Саша не удивится.
– Проза жизни, – улыбнулся Паша, настороженно глядя на брюнетку.
Не нравилась ему ее бездушная дымка в черных глазах. Уж кто-кто, а Саша чувствовал настроение брата.
– Или просто лирика будней.
– Лирика может пока отдохнуть, а будни – за мной! – Прокофьев кивком показал на стеклянную перегородку, за которой находится его кабинет.
Саша кивнул, глядя на своего начальника. Прокофьев – мужчина брутальный, черты лица негрубые, правильные. Женщинам такие мужчины нравятся, но Прокофьеву с личной жизнью как-то не очень повезло. Саша видел его жену: неуклюжая, некрасивая, и если бы она хотя бы стремилась стать лучше, так нет, желание работать над собой умерло в ней вместе с замужеством. А ведь Марине Георгиевне лишь немногим больше тридцати. Но удивительно другое, Прокофьев не изменял своей жене. Во всяком случае, Саша ничего подобного про него не слышал. Никто не знал о его тайных романах, возможно, из-за отсутствия таковых.
Прокофьев знаком предложил девушкам сесть, но ни одна даже не глянула на стулья за приставным столом. Настаивать начальник не стал.
– Прошу любить и жаловать, младший лейтенант Лидия Феоктистова и младший лейтенант Раиса Сальникова. Переведены к нам из отряда полиции особого назначения.
– Старший лейтенант Луков-старший. – Саша нарочно взглянул туманными глазами, изображая из себя невероятно крутого оперативника, изнывающего под тяжестью боевых заслуг.
Он не воображал себя крутым, просто передразнивал девушек. В спецназе они служили или где-то в тылу снаряды считали, проще нужно быть. Везде люди служат, даже в паспортном столе.
– Старший лейтенант Луков-младший, – с тем же видом кивнул Паша.
Он действительно был младшим братом, не важно, что с разницей всего в пять минут.
– Близнецы? – снисходительно спросила Феоктистова.
– Дети дракона, – сострил Саша. – Отрубили голову – две выросли. Мы с Пашей на месте отрубленной головы выросли. Отрубят нас, будет четыре Лукова.
– Ну, тогда Лида и Раиса – реинкарнация ваших… вряд ли святых мучениц, – пошутил Прокофьев. – Немой укор вашей беспомощности.
– Ходячая совесть, – кивнул Паша.
– Совесть – это когда стыдно, – не согласился Саша. – А нам не стыдно. Дятлова…
Он глянул за перегородку, хотел указать на Лизу, но не увидел ее. Пусто в кабинете, Ярыгин на выезде, Бордов на больничном.
– А где Дятлова?
Саша выскочил из одного кабинета, прошел через другой, в коридоре Лизы не было, а в дежурной части осталось только воспоминание о ней. Капитан Клюшников хлопал глазами, глядя на оперативника. Прошляпил он Лизу.
– Идет, чуть не плачет. Понравилось ей, говорит, здесь у нас, а ее выгоняют… Я еще подумал, на улице сейчас холодно.
– Холодно, Костя, холодно, – скривился Луков. – В свисток дуть холодно.
– Ей не привыкать, – сально усмехнулся Клюшников.
– Да нет, Костя, в свисток ты дуть будешь. На перекрестке. В качестве регулировщика.
С Прокофьевым Саша столкнулся на лестнице.
– Неужели ушла? – с осуждением спросил начальник.
– Все равно отпускать… – пожал плечами Саша. – Да и сказала она все, что могла… Кто такой Витя, мы и сами узнаем… А как зовут покойниц, Дятлова и сама не знала. Наверное.
Саша открыл дверь кабинета, пропустил Прокофьева вперед.
– Залетные проститутки, ссора на почве конкуренции, поножовщина, вмешался Витя, а у него разговор короткий.
– Поножовщина?
– Одна проститутка ударила другую.
– Нужно узнать, кто именно, – сказал Прокофьев.
Он открывал дверь в свой кабинет со стороны коридора. Паша с напускной важностью что-то говорил, девушки из спецназа слушали, глядя сквозь него. Услышав голос Прокофьева, Паша обернулся, но говорить не перестал.
– Вот, план у меня созрел! Ставлю задачу – внедриться, вжиться, выявить и обезвредить! Предварительное согласие уже получено!
Сальникова удивленно повела бровью, с возмущением глядя на него.
– Точно получено? – усмехнулся Прокофьев.
– Ну, если девушки здесь, значит, они на все согласны. Если, конечно, они пригодны к использованию!
– А если непригодны? – усмехнулся Саша.
Он, конечно же, понял, о чем говорил брат. А ведь это идея – забросить в тыл к противнику ряженых проституток, возложив на них ответственное задание. Глядишь, и на Витю выйдут, и улики против него раздобудут. Спецназ для того и существует, чтобы действовать на острие удара.
– Я бы выбрал Раю, – не растерялся Паша. – Если ты выберешь Лиду, то и она сгодится!
– На роль проститутки? – с укором спросил Прокофьев.
– Я согласна, – сказала вдруг Лида.
Она пристально смотрела на Пашу, вроде бы без угрозы, но казалось, что ее нога вот-вот пойдет вверх и состыкуется с его промежностью.
– Я тоже, – не осталась в стороне Раиса.
Она смотрела на Сашу, и у него возникло непреодолимое желание поставить блок на уровне паха. Даже во рту пересохло от волнения.
– Нормально! – кивнул Паша. – Подкрасим, приоденем… А там уж вы сами! Если сможете.
– Сможем. – Лида, все так же не мигая, смотрела на него.
– Эх!.. – Паша хлопнул в ладоши, сцепив пальцы в замок. – Аж за душу взяло!..
– Все сказал?.. – строго спросил Прокофьев.
– А чем черт не шутит? – вступился за брата Саша.
– Черта нужно брать за рога, а не за хвост. И этим займетесь вы. А нашим девушкам мы найдем более достойное применение… Или они еще не наши? – Прокофьев внимательно посмотрел на Раису.
– Ну почему не ваши? – пожала плечами та. – Если работа интересная.
– Убийство проституток, бандиты, – кивнула Лида.
– Точнее, сутенеры… – поправил Прокофьев. – Но Витя Сивцов да, Витя Сивцов будет покруче всякого бандита.
– Витя Сивцов?.. – задумался Саша. – Сивый, что ли?
А ведь слышал он об этом отморозке. Более того, его делом занимался отдел внутренних дел по Заводскому району, в котором они с братом когда-то служили. Они еще только-только оперяться начали, когда Сивого взяли на незаконном ношении оружия.
– Мы его со стволом брали! – расправил плечи Паша.
– А мы на убийстве, – совсем невесело сказал Прокофьев.
– Не посадили? – спросила Лида, внимательно глядя на него.
– Улик не хватило.
– А эта, Дятлова, куда делась? – Раиса с усмешкой кивнула в сторону смежного кабинета.
Она не просто указывала на недостаток в работе, но и намекала на его прокол с Сивцовым. Дескать, куда она попала? Но Прокофьев как будто и не услышал вопроса.
– Значит, работаете по Сивцову, – обращаясь к Саше, сказал он. – Он вам точно ничего не скажет, поэтому его пока не трогать. Начните с Дятловой – установить круг общения, допросить подружек, выяснить, кто ударил ножом залетную… Может быть, она и ударила.
– Да отрицает, – вздохнул Саша.
Решительней надо было действовать, «пришили» бы Дятловой нож, она бы как миленькая все выложила. И кто ножом бил, и кто стрелял.
– Найти Дятлову нужно, – сказал Прокофьев. – Пока Сивый до нее не добрался.
– Вот и я спрашиваю, что мы здесь делаем? – Саша почувствовал знакомую легкость в ногах. Такое чувство обычно возникало у него, когда требовалось бежать по очень срочному и важному делу.
– Вот и я хочу об этом у вас спросить, – кивнул Прокофьев, соглашаясь отпустить парня.
– Если можно, по телефону! – Паша решительно взял брата за руку, увлекая его к выходу.
– Я вам позвоню, – усмехнулся им вслед Прокофьев.
Саша вышел из кабинета и, не останавливаясь, бросил взгляд через плечо. Лида смотрела ему вслед, но как будто сквозь него, в глазах полнейшее равнодушие. А ведь он мог и не вернуться с задания, она должна была это понимать.
Глава 3
Рубец смотрел на Сарычева, и его взгляд не сулил ничего хорошего.
– Деньги принес? – с кислым видом спросил он.
Рубец заранее знал ответ, поэтому не удивился, когда Сарычев качнул головой.
– Я не знаю, на что ты надеешься, – задумчиво проговорил Рубец. Он просчитал возможные варианты развития событий и повелительно посмотрел на Каймана: – Глянь у него ствол!
Рубец принял Аркадия в сауне на улице Маршала Жукова, но стол в трапезной не накрыт, парилка холодная, девочек не будет, во всяком случае, для гостя. Зато мусорный бак за окном пустой, и никто не увидит, как Аркадия туда запихнут. Грохнут, упакуют, и в утиль. Сивый – большой мастер по части мокрых дел, и он уже готов на убийство. Живым из этих тисков можно было выйти только в двух случаях: или вернуть деньги, или убить всех, начиная с Каймана. Тем более что Аркадий действительно собирался это сделать. В ближайшем будущем. И в настоящем он с удовольствием взял бы с собой пистолет, если бы нашел его в квартире у Вики. А он искал, но ствол куда-то исчез. Возможно, она переложила его в другое место.
Кайман обыскивал Сарычева так, как будто искал не пистолет, а пакетик с наркотой, хорошо хоть штаны снять не потребовал.
– Пустой! – отходя к Сивому, сказал он.
– Миша, ты за кого меня держишь? – с усмешкой произнес Сарычев. – Я бы, конечно, мог тебя грохнуть, но как мне потом жить? Карамболь мне твою смерть не простит.
– Это хорошо, что ты это понимаешь, – скривился Рубец. – Плохо, что ты по всем статьям пустой, ни денег, ни ствола. Как ты такой дальше жить собираешься?
– Деньги будут!
– Аркаша, твое счастье, что тебя хорошо знаю. В память о нашей старой дружбе я не буду тебя прессовать. Ни жену твою не трону, ни детей. И долг тебе прощу. После того, как ты умрешь. Прямо сейчас… Сивый, давай!
Сивый оскалился, хищно глядя на Сарычева, вынул из кармана шелковый шнурок. Хлебом его не корми, дай только кого-нибудь замочить. Справиться с ним будет очень трудно, а если подключится Кайман, шансов выжить не останется.
– Может, он сам застрелится? – спросил Кайман.
– Ну что ты, он же мой друг, – усмехнулся Рубец.
– Я же сказал, что отдам деньги, – в оба глаза наблюдая за Сивым, сказал Сарычев. – Половину от своей доли.
– От какой доли?
– Дело на сто миллионов.
– Аркаша, это голимый бред, неужели ты так боишься смерти? – ухмыльнулся Рубец.
– Там реально сто лимонов. Перевозить будут завтра.
– Что будут завтра?
– Инкассаторы будут перевозить. Деньги. Сто миллионов!
– Почему именно сто?
– Это если в тысячных купюрах. А если в рыжих купюрах, умножай на пять… Короче, завтра повезут много денег. Это мой источник знает точно. А в каких купюрах, он скажет только завтра.
– Твой источник?
– И еще он знает, где машина сделает остановку. Там их и возьмем.
– Кого их?
– Инкассаторов.
– И сто миллионов?
– Не меньше.
– Ну хорошо, даю тебе шанс. Берешь инкассаторов, половина моя.
– Миша, я знаю, ты умеешь баб веселить, но мне от твоих шуток не смешно, – скривился Сарычев. – Я тебе всего десятку торчу, а предлагаю как минимум в пять раз больше. Это чтобы самому все сделать, да?
– Я тебе не верю, – качнул головой Рубец.
– А ты поверь. Себе… Карамболь тебя за человека не держит, а почему? Потому что ты по всем понятиям – барыга и сутенер. Какое тут уважение?
– Сивый, не надо его на хомут… – качнул головой Рубец.
– Вот и я думаю, а вдруг дело говорит, – закивал Сивый, запихивая удавку в карман.
– Просто пристрели его.
Но Сивый не хотел сбрасывать со счетов сказанные слова, он глянул на своего босса хмуро, исподлобья.
– А если реальное дело?..
– Ну не все же телкам хвосты крутить! – подстегнул Сарычев.
– А если подстава? – обращаясь к Сивому, спросил Рубец.
Тот думал недолго.
– Я его там на месте и положу.
– Так я с вами не собираюсь, – открестился Аркадий.
– Я же говорю, подстава, – ощерился Рубец.
– Нет, я, конечно, могу с вами. Но тогда вам тридцать процентов.
– Сколько?!
– Вот видишь, уже торгуешься… – ухмыльнулся Сарычев. – Сорок процентов!
– Тридцати хватит, – осклабился Сивый. – Тридцать процентов тебе, остальное нам. Попросишь больше, не получишь ничего. Если попробуешь соскочить, я положу тебя прямо сейчас. А потом и твою жену. Я не шучу.
– А ты умеешь шутить? – мрачно усмехнулся Аркадий.
– Значит, сто миллионов?
– Дело верняк, отвечаю.
– Ну тогда давай, раскладывай, – глянув на Сивого, махнул рукой Рубец. – А мы попробуем тебе поверить.
Не хотел он ввязываться в сомнительное дело, и Аркадий не мог его за это осуждать. Хотя бы потому, что дело действительно гиблое. Хотя еще непонятно, для кого. Возможно, для всех.
* * *Адрес у плечевой проститутки не дом и даже не улица, адрес ее – кабина дальнобойщика. И если Дятлова хотела скрыться, то искать ее надо было по одному из таких адресов. По одному из тысяч. Впрочем, цифры Сашу Лукова не пугали, если начать с отправной точки, шансы разыскать Лизу у него есть.
А в отправной точке, на стоянке дальнобойщиков, у кафе они с братом натолкнулись на потасканную девицу в мохнатом синтетическом полушубке и синих лыжных брюках.
– Полиция! Убойный отдел! – с ходу ошарашил ее Саша, но вместо удостоверения сунул ей под нос фотографию Лизы Дятловой. – Сюда смотри!
– Чего смотреть? – растерянно пробормотала девица в рыжей шубке.
– А теперь мне в глаза!.. Знаешь, кто на фотографии?
– Нет!
– В глаза смотри! – требовал Саша.
– Чего ты ко мне пристал? Не знаю я, кто это!
– Эльза это! Проститутка!
– Эльза?! – нахмурилась вдруг девица. – Проститутка?!
– Подружка твоя, – насел на нее Паша.
– Подружка моя?!. Проститутка – моя подружка?! Значит, и я?!
– Что ты?
– Я?! Проститутка?!.
– А то нет!
С шумом открылась дверь, из кафе вышел разбитного вида верзила с нахальной улыбкой.
– Я не проститутка! – простонала девушка.
– Чувак, ты чего? Мою жену снимаешь? – Верзила искренне радовался, глядя на Сашу. Радовался тому, что может набить кому-то морду на совершенно законных основаниях.
– Твою жену?! – растерялся Саша.
– Никита, твою жену проституткой назвали! – подлила масла в огонь девица.
Из кафе показался еще один рослый тип такого же нахального вида. От него не пахло спиртным, но взгляд как будто у пьяного.
– Лева, ты понял, эти черти мою Катьку как проститутку снимают! – обратился к нему Никита.
– О-о, блин! Как же я устал!.. – Лева зевнул во весь рот и, раскинув руки, потянулся.
Возможно, он действительно устал на дальнем маршруте, потому и глаза пьяные. Короткий перекус в кафе не восстановил силы, поэтому парень рад был сейчас размяться – с помощью Паши. Для того и раскинул руки, чтобы ударить с размаха.
– Паша!
Чрезвычайная ситуация уже взяла старт, так что поздно козырять корочками, к счастью, Паша понял это без подсказки брата. И когда Лева рубанул его кулаком, стремительно сошел с опасной линии, подставив под удар руку. Как дальше развивались события, Саша не видел. Тревога за брата помешала ему сконцентрировать внимание на себе, и Никита этим воспользовался. Он ударил его кулаком в нос, и Саша успел лишь нагнуть голову, подставляя под кулак лоб.
Сознания он не потерял, на ногах удержался, но искры из глаз брызнули, что, впрочем, не помешало ему вцепиться противнику в руку. А хватка у Саши железная, сколько лет он лазал по канатам, перебрасывался дисками от штанги, отжимался на пальцах, прокачивал предплечья, тренировался, практиковался. Голова сейчас, правда, работала с задержкой, но рефлексы не тормозили, а мастерство не подвело. Рука противника оказалась в жестком захвате, дальше крутящий момент с переходом на болевой прием – и победа. Верзила взвыл от боли с заломленной за спину рукой. А Паша тем временем уложил на землю своего оппонента и полез под куртку за наручниками.
– Никита, это из полиции! – Катя схватила мужа за свободную руку то ли в порыве чувств, то ли хотела остановить его.
– Старший лейтенант Луков!
Саша не доставал наручники, он крепко держал верзилу в захвате.
– Я откуда знал? – глядя на своего дружка, подавленно буркнул верзила.
– Ты знаешь Эльзу? – спросила Катя.
– Какую еще Эльзу?..
– А кого вы с Левой по Ижевску катали? – В ее голосе лязгнули злые нотки.
– Эту? – Саша достал фотографию Лизы и предъявил парню.
– Так это к Леве!
– На первый раз прощаю! – Луков-старший с силой оттолкнул от себя верзилу. – А потом закрою, лет на пять. За нападение на сотрудника полиции.
– Так я не знал! – потирая запястье, вздохнул Никита.
– Зато Эльзу знал! – набросилась на него Катя.
– Я знал! – подал голос Лева.
Паша позволил ему принять вертикальное положение, наручники не снимал, но ключ от них из кармана достал.
– И где она сейчас?
– Так это… – Лева выразительно глянул на Никиту.
– Знаешь, что это такое? – подбросив на руке ключ, спросил Паша.
– Да милый пустячок, можешь выбросить, – усмехнулся Саша.
– Ну да, браслеты все равно списанные! – Паша замахнулся, чтобы забросить ключ на крышу кафе.
– Эй, вы чего! – забеспокоился Лева.
– Эльза где?
– Ну, видел я ее.
– Когда? – опередив Сашу, спросила Катя.
– Ну сегодня… Макар ее подобрал…
– И ты отдал Макару свою любовь? – съязвила девушка.
– Да в гробу я такую любовь видел!
– Когда Макар ее подобрал?
– Да когда… Перед тем как вы появились. Мы в кафе, а она с Макаром. Телят гонять.
– А я смотрю, чего это вы глазки прячете! – всплеснула руками Катя.
– На Тамбов пошли! – отмахнулся от нее Лева.
– Марка и номер машины?
– А что, вдогон пойдешь? Хотя можно и вдогон… А что такого Эльза натворила?
– Убийство, Лева, убийство.
– Ну, Макар не глухонемой, с ним по рации связаться можно. Если далеко не уехал…
Как оказалось, Макар на своем «Вольво» все-таки успел покинуть пределы досягаемости. Лева и Никита располагали мощной радиостанцией с дальностью действия до двадцати километров, но Макара они достать не смогли. А номер его мобильника никто не знал. Зато Лева запомнил цифры регистрационного номера.