Еще с порога первых дней
Приняв скупой судьбы подарки
И плоть оставив, чтоб о ней
Заботились слепые парки,
И чуть разматывая нить,
Но жизнь украв у лихолетья —
Не сладко ль путнику вступить
На грань пятидесятилетия?
Приветлива, но не грустна
Без полдня, без весны, без юга,
Босая, ходит с ним одна
Простоволосая подруга.
И старый посох, верный друг,
Взращен в лесах Гиперборея,
Украсился цветами вдруг,
И тем душистей, чем старее.
Не с ними ль до конца идти,
До дна испить святой отравы,
Храня и в сумерках пути
Высокий дар негромкой славы.
1928
ЗАКАТ
М. И. Тарковской*
В голубой колодец дня
Изошло огнем светило.
Солнце, солнце, ты меня
Тяжким зноем напоило.
Спелым яблоком загар
Охватил сухую кожу,
Обмороком чёрных чар
Чадный день склонился к ложу.
Там, за лесом, в облака —
В пышно-розовые грозди
Ржавой памятью тоска
Заколачивает гвозди.
А пылающая твердь
Все прозрачней от сгоранья —
Разве это только смерть? —
Это праздник умиранья!
1928
* * *
Арсению Тарковскому*
Я задыхаюсь. Воздух раскалён.
Глухой огонь охватывает тело,
Гнетёт мой дух. Но углем тлеет он,
Кипит водой, и мукам нет предела.
И мысль кипит, и всё наедине
В самом себе мятётся чёрный разум,
И света ждёт, и бредит в тяжком сне,
И сквозь себя прозревшим смотрит глазом.
1929
РАСПЛАТА
В те дни, когда одним пожаром
Дышала огненная твердь,
Мы счастья ждали, но недаром
Взамен ему явилась смерть.
И каждый вечер, страж суровый,
Пути грядущего храня,
Бесплодным падал шар багровый
На пепел траурного дня.
И с каждым шагом только круче
Вился по камню путь кривой,
И бились вороны, и тучи
Неслись над самой головой.
Тогда, разбив одним ударом
Судьбу, как узел, пополам,
Покорствуя суровым ларам,
Явившимся из мрака нам,
Постигли мы, не вняв напеву,
Которому внимала плоть,
Что суждено святому гневу
Наш грешный пламень побороть.
1929
ДОРОГА
