Общественный разлом и рождение новой социологии: двадцать лет мониторинга
Вы согласны с мнением, что ВЦИОМ был создан по социальному заказу?
«Социальный заказ» можно понимать в двух противоположных смыслах, все зависит от того, что рассматривать в качестве социума. Если его понимать как заказ общества, иными словами, как общественную потребность в изучении общественного мнения, тогда я абсолютно согласна. Более того, именно по этой причине я согласилась взять на себя руководство ВЦИОМом. Я ведь хорошо знала, как поставлено изучение общественного мнения в Венгрии, Польше и других социалистических странах и переживала, что у нас ничего подобного не было. В СССР шла перестройка, начинались реформы, которые должны были неизбежно задеть интересы самых широких масс людей. Я не представляла себе, как можно управлять нестабильным, активно реформируемым обществом без надежной обратной связи, которая информировала бы реформаторов о том, как воспринимают эти реформы разные группы людей и как меняется их положение. Во всяком случае, в моей душе, в моем сознании этот социальный заказ звучал с большой силой, это была главная мотивация. Тогда идея служения обществу вообще была достаточно сильной: перестройка, Горбачев, эйфория, свобода… Поэтому, я думаю, многие люди пришли во ВЦИОМ не без какого-то светлого ожидания, что их деятельность будет полезной, поможет наладить связь между властью и народом, станет частью процесса демократизации страны.
А если понимать социальный заказ как заказ, например, Горбачева для того, чтобы получать те данные, которые ему хочется, – в этом смысле, конечно, нет. В 1988 году ЦК КПСС принял постановление «О повышении роли марксистско-ленинской социологии в развитии советского общества», одним из пунктов которого было создание сети центров изучения общественного мнения. ВЦИОМ же был создан в конце 1987 года, когда постановление еще только готовилось, т. е. этот «социальный заказ» уже осмысливался. Причем за возможность создания этой сети боролась, с одной стороны, советская Социологическая ассоциация, а с другой – прогрессивные сотрудники ЦК КПСС, которых было, кстати, немало. В частности, за проект постановления о социологии отвечали В.П. Можин, исполнявший обязанности заведующего экономическим отделом, и Г.С. Саркисянц из отдела науки. Так что можно уверенно сказать, что было много людей, которые понимали необходимость изучения общественного мнения для дела, для эффективного управления перестройкой, а вовсе не для манипулирования цифрами.
А в чем заключается роль ВЦИОМа сегодня?
Конечно, сейчас она очень сильно переменилась. Создание ВЦИОМа явилось первым толчком к формированию широкой сети центров изучения общественного мнения в стране, потому что подавляющее большинство центров, действующих ныне на периферии, – это бывшие региональные отделения ВЦИОМа. До начала 90-х годов ВЦИОМ был единственным крупным профессиональным центром изучения общественного мнения в СССР. Он был настолько профессионален и надежен, насколько это вообще было возможно в то время. Большая его заслуга – это инициация возникновения региональных центров во всей России, их техническое оснащение и методический тренинг. Теперь же ВЦИОМ – один из десятков и сотен центров изучения общественного мнения в стране. При этом он остается самым крупным и, как утверждают время от времени, самым надежным и солидным центром изучения общественного мнения. Но вместе с тем теперь он только один из и, следовательно, прежняя функция новатора-«провозвестника» отпала.
Второе существенное изменение – это то, что ВЦИОМ стал коммерческой организацией. Сначала на его содержание и деятельность выделялась твердая сумма денег, половину которой давал Государственный комитет по труду СССР, а другую – ВЦСПС. Короче, у нас было бюджетное финансирование. А как формировалась тематика опросов? В первые годы наши сотрудники были вынуждены ходить по коридорам и кабинетам ВЦСПС, доказывать, убеждать их, владельцев, что им важно знать общественное мнение по тем вопросам, которыми они занимаются, предлагать им провести исследования. Но у большинства профсоюзных работников просто не было такой потребности. Они говорили, что и так все знают, часто бывают в городах, на фабриках и заводах и им не нужны наши опросы. Примерно до середины 1989 года мы не могли набрать у своих учредителей заказов на ту сумму, которая нам все равно выделялась из бюджета. До поры это нам прощалось, мы получали у ВЦСПС разрешение докупить на «сэкономленные» деньги технику, выдать премии сотрудникам, сделать ремонт – ведь тогда за каждую копейку надо было отчитываться. Но потом ВЦСПС очень невзлюбил ВЦИОМ в связи с тем, что проведенные нами опросы выявляли весьма критическое отношение трудящихся к профсоюзам. В конце концов было решено переводить нам деньги только за проведенные исследования, а заказы шли по-прежнему туго, так что часто денег стало не хватать на главное. Приходилось идти к С.А. Шалаеву и просить его, во-первых, перевести деньги сверх набранных заказов – зарплатуто людям надо было платить, и, во-вторых, объяснить своим людям, что общественное мнение нужно знать. Ну а в 1992 году ВЦСПС просто распался, так как Союза не стало, а Государственный комитет по труду СССР превратился в Государственный комитет по труду РФ, и у ВЦИОМа осталась лишь половина финансирования. Потом она все уменьшалась и уменьшалась, и сейчас ежегодная сумма заказов Государственного комитета по труду РФ покрывает примерно 10 % расходов ВЦИОМа, а на 90 % ему, как и всем, приходится «кормить» себя самостоятельно. Это, конечно, в корне меняет характер его деятельности. В 1988–1991 годах одной из моих головных болей было, как совместить изучение общественного мнения по конкретным текущим вопросам с научными социологическими исследованиями, т. е. как сочетать обслуживание потребностей управления с решением научных задач. А сейчас одна из главных задач ВЦИОМа – обеспечить достойную оплату труда своим сотрудникам и региональных отделений, обновлять технику и т. д. Для этого надо систематически искать заказы, и если они экономически выгодны, то соглашаться на любые предложения: «Пепси» так «Пепси», табак так табак – важно, что за это деньги платят. Другое общество – другая жизнь ВЦИОМа. Но все-таки научным сотрудникам ВЦИОМа удается совмещать и такую жизнь с ведением углубленных исследований: издается прекрасный, высокоинформативный журнал, публикуются интересные статьи, а иногда и книги, защищаются диссертации.
В условиях, когда оплачиваемых заказов на научные исследования нет совершенно, их можно проводить только за счет экономии и перераспределения средств, зарабатываемых на рыночных заказах.
Чего бы Вы пожелали ВЦИОМу на следующие десять лет?
К сожалению, мои личные пожелания не гарантируют благоденствия организации. Но если уж говорить об этом, то в первую очередь я пожелала бы ВЦИОМу прочного и устойчивого финансового положения. Убеждена, что высококвалифицированный коллектив ВЦИОМа способен решать другие, намного более сложные задачи, чем сейчас. Но когда все время приходится думать о том, что на следующий месяц может не быть зарплаты, то решать самые сложные и методологические задачи становится трудно. Прочная финансовая база – не самоцель, а необходимое условие и средство к решению других задач. Что же касается цели, то я бы пожелала ВЦИОМу и дальше стараться как можно более эффективно использовать тот огромный, океаноподобный материал, который им собран и продолжает собираться, для глубокого анализа социальной трансформации российского общества. Одновременно я желаю российской власти отвлечься от повседневной текучки и заинтересоваться наконец состоянием общества, развитием которого она стремится руководить, чтобы власть поняла, что без активного участия общества никакие реформы не пройдут, и серьезно захотела знать общественное мнение о реформах. Нельзя сказать, что сегодня власть совершенно им не интересуется, но, мне кажется, что у государственных органов РФ нет настоящего вкуса к общественному мнению. Во время выборов желание, чтобы утром на столе лежала бумажка с динамикой рейтингов, есть, а по отношению к тому, что как раз составляет основу, – социально-экономическим вопросам, связанным с условиями жизни народа, – этого нет. Не видно и того, чтобы результаты опросов общественного мнения учитывались в практической деятельности правительства. Широкая публика уже заинтересовалась общественным мнением – отражающие его таблицы в газетах привлекают очень большое внимание. Все их смотрят, в том числе потому, что интересно свериться, думают ли люди так же, как ты или наоборот, т. е. и народ заинтересовался, да и власть хоть и медленно, но просыпается. Но проявляемый ею интерес к общественному мнению во время выборов – это не государственный, а эгоистический интерес. И мне это представляется симптомом того, что новую российскую власть рано считать цивилизованной.
Беседу вела Тинатин ЗурабишвилиБорис Грушин
На дальних и ближних подступах к созданию ВЦИОМа
Первые свидетельства возникновения у руководящих органов власти выраженного интереса к изучению общественного мнения в стране появляются в 1983 году на июньском Пленуме ЦК КПСС, в постановлении которого вслед за привычной риторикой насчет того, что партия располагает многими каналами гибкой, оперативной связи, позволяющей чутко улавливать изменения в настроениях масс, глубоко изучать их интересы и потребности» и т. п., шло долгожданное признание: «В современных условиях назрела необходимость создания специальной системы изучения потребностей, мнений и настроений трудящихся масс, опирающейся на специфические методы выявления и анализа общественного мнения и позволяющей получать по любому вопросу, в любой момент надежную, представительную и в масштабах всей страны информацию». С целью решения этой задачи Пленум признал необходимым создать Всесоюзный центр изучения общественного мнения и поручил Академии наук СССР и Академии общественных наук при ЦК КПСС внести предложения об организации этого центра[5]. Однако рождение долгожданного ВЦИОМа в 1983 году, увы, не состоялось, как не состоялось оно и в следующие четыре года вплоть до декабря 1987-го.
Все дело упиралось в элементарную неспособность принимавших решения субъектов прийти к согласному ответу на вопрос: в рамках какой именно управленческой структуры (или, как сейчас бы сказали, «под чьей крышей») стоило лучше всего организовывать Центр, дабы деятельность его была максимально успешной. Вопрос в самом деле был далеко не из легких, тем более что европейские страны социализма демонстрировали разные модели его решения: в одних случаях (чаще всего) это были службы, так или иначе связанные с национальными системами радио и телевидения (Польша, Венгрия, Румыния), в других – с государственными учреждениями вроде Совета министров (Польша) или Национального статистического управления (Чехословакия, Прага), в третьих – с национальными академиями наук (Чехословакия, Братислава), в четвертых – с партийными органами (Болгария, ГДР).
Очевидно, выбор лучшей «крыши» для ВЦИОМа напрямую зависел от того, какие именно характеристики деятельности Центра расценивались создающими его людьми в качестве наиболее важных, могущих обеспечить максимальный успех, наибольшую эффективность его деятельности. На взгляд социологов, сочинивших приведенный проект постановления Секретариата ЦК КПСС, из всех таких conditio sine qua non рассматриваемой деятельности, безусловно, самыми главными следовало считать следующие четыре:
• высокий профессионализм руководителей и рядовых сотрудников Центра, базирующийся на глубоком понимании предмета деятельности, владении широким комплексом знаний, касающихся теоретического, методологического и методического освоения предмета, а также на солидном практическом опыте его изучения, владении навыками и умениями, касающимися процедур сбора, обработки и анализа производимой информации;
• максимально возможная объективность производимой информации, достигаемая путем исключения (минимизирования) какойлибо зависимости процессов ее производства от разного рода внешних (цензурных и иных) воздействий и влияний на содержание программ и результатов анализа произведенной информации;
• максимально возможная открытость результатов деятельности, обеспечиваемая широким использованием существующих в обществе средств и каналов массовой информации, а также изданием собственных информационных материалов (отчетов, бюллетеней, журналов, книг);
• достаточное финансовое обеспечение рассматриваемой деятельности, способность и готовность выделять для ее реализации немалые денежные средства, имеющие в виду заработную плату штатных сотрудников, занятых в Москве и в региональных отделениях Центра, а также внештатных работников, занятых по договорам; оплату аренды и содержания рабочих помещений; приобретение и поддерживание в рабочем состоянии солидного парка электронной и иной техники; издательскую деятельность, связанную с тиражированием полевых и иных документов, распространением итоговых результатов исследований и т. д.
Таким образом, получалось, что для успеха дела создаваемый Центр надо было – в той или иной форме[6] – ввести под «крышу» такого учреждения, руководители которого а) понимали бы, о чем идет речь, и с большим или меньшим интересом относились к итогам социологических исследований[7], б) принимали бы как норму самостоятельность действий Центра, не вмешивались в его работу, ограничиваясь участием в планировании (долгосрочном и краткосрочном) этой работы, а также оценкой ее результатов, в) всячески споспешествовали бы ознакомлению с производимой Центром информацией широких масс населения, а также разного рода органов управления, образования, воспитания, в той или иной форме работающих с массами, и г) были в состоянии финансировать деятельность Центра в довольно крупных размерах.
Увы, советские социологи и в этот, очередной, раз не смогли добиться успеха в своих отношениях с институтами власти. О создании ВЦИОМа с 1983 года вплоть до 1987-го в верхах практически даже не вспоминали.
Только 17 июля 1987 года ЦК КПСС, Совет Министров СССР и ВЦСПС приняли Постановление № 825 «Об усилении работы по реализации активной социальной политики и повышении роли Государственного комитета СССР по труду и социальным вопросам», в котором «в целях изучения и использования общественного мнения советских людей по важнейшим социально-экономическим проблемам» было «признано целесообразным создать» Всесоюзный центр изучения общественного мнения по социально-экономическим вопросам при ВЦСПС и Госкомтруде СССР.
А затем, как говорится, и года не прошло, как оба названных учреждения, которым высшие органы власти поручили сыграть роль «крыши» для ВЦИОМа, во исполнение постановления № 825 создали-таки долгожданный Центр, приняв собственное постановление на этот счет 7 декабря 1987 года под замысловатым номером 12-2а/729. Основные пункты содержания этого постановления были следующими:
1. Образовать Всесоюзный центр изучения общественного мнения по социально-экономическим вопросам при ВЦСПС и Госкомтруде СССР в г. Москве с 25 опорными пунктами, расположенными во всех столицах союзных республик и в ряде других городов страны.
2. Утвердить следующие основные направления деятельности Всесоюзного центра изучения общественного мнения по социально-экономическим вопросам:
• исследование общественного мнения населения страны и его профессиональных, демографических, национальных и других групп по проблемам рационального использования трудовых ресурсов, повышения эффективности труда и его стимулирования, усиления действенности социальных факторов, более полного удовлетворения потребностей советских людей и другим важнейшим социально-экономическим вопросам, относящимся к деятельности ВЦСПС и Госкомтруда СССР;
• разработка предложений по учету общественного мнения, способствующих подготовке управленческих решений, а также исследований эффективности их проведения;
• подготовка предложений по использованию средств массовой информации для формирования общественного мнения по крупным проблемам труда и социального развития;
• совершенствование методов проведения анализа, обобщения и эффективного использования общественного мнения в практической работе профсоюзных органов и органов по труду и социальным вопросам.
3. Для обсуждения и решения методологических и организационных задач, стоящих перед Всесоюзным центром, и координации его работы с другими учреждениями и ведомствами создать Совет центра из числа специалистов и представителей заинтересованных организаций.
4. Поручить руководству Всесоюзного центра совместно со Сводным отделом ВЦСПС по вопросам социального развития и Сводным отделом по труду и социальным вопросам Госкомтруда СССР подготовить и внести в месячный срок на утверждение Секретариата ВЦСПС и коллегии Госкомтруда СССР:
• Положение о Всесоюзном центре изучения общественного мнения по социально-экономическим вопросам;
• Положение о Совете Всесоюзного центра.
5. Определить общую численность Всесоюзного центра изучения общественного мнения по социально-экономическим вопросам в г. Москве в составе 80 человек с годовым фондом заработной платы 240 тыс. за счет численности и средств профсоюзных органов и органов по труду и социальным вопросам, расположенных в г. Москве.
Секретариату ВЦСПС и коллегии Госкомтруда СССР по представлению Всесоюзного центра определить его структуру и штаты, ежегодно утверждать планы работы и смету расходов Всесоюзного центра, включая средства на содержание опорных пунктов.
<…>
8[8]. Советам и комитетам профсоюзов, органам по труду и социальным вопросам, хозяйственным руководителям, профсоюзным комитетам объединений, предприятий, организаций и учреждений оказывать Всесоюзному центру изучения общественного мнения по социально-экономическим вопросам необходимую помощь и содействие в проведении соответствующей работы непосредственно в трудовых коллективах и среди населения.
Итак, 7 декабря 1987 года, после многих лет борьбы и ожиданий, Рубикон все же был перейден! Однако, на мой взгляд, как и на взгляд многих других инициаторов, участников и сторонников создания ВЦИОМа, этот переход совершился отнюдь не в лучшем, а скорее всего даже в худшем из всех возможных мест. В тогдашние бурные времена находившиеся в полной зависимости от партии профсоюзы отличались ярко выраженной несамостоятельностью и беспомощностью в решении разного рода конкретных злободневных (острых) проблем бытия и потому, мягко говоря, не пользовались сколько-нибудь значительным авторитетом у широких масс населения. Как показали уже первые опросы ВЦИОМа, при оценке меры позитивного участия в процессах перестройки различных типов социальных субъектов люди вспоминали о профсоюзах едва ли не в самую последнюю очередь, относясь к ним с гораздо меньшим доверием, чем ко многим другим социальным институтам, учреждениям и организациям[9]. И это обстоятельство, конечно же, не могло не вести к снижению интереса респондентов к вопросам интервьюеров, ведущих разговор от имени ВЦСПС, а стало быть, и к увеличению разного рода не контролируемых исследователями искажений в картине действительного положения дел.
Словом, выбранная руководителями партии и правительства «крыша» для ВЦИОМа была откровенно «дырявой». И не только в сфере отмеченных взаимоотношений с ВЦСПС изучаемых масс, но и в сфере взаимоотношений с ВЦСПС самого ВЦИОМа: ведь значительная часть высшего ранга руководителей профсоюзов, занятых в центральном аппарате этой организации, являла собой, можно сказать, цвет тогдашней советской бюрократии, с характерными для нее, помимо прочих, такими свойствами, как отсутствие подлинного интереса к своему делу, чисто формальное отношение к нему и боязнь вызвать неудовольствие «начальства», потерять свое «доходное место».
В этом автор постоянно убеждался в ходе множества контактов с руководящими работниками ВЦСПС, включая тех, кому Президиум этой организации поручил «курировать» деятельность ВЦИОМа, т. е. направлять ее в нужное русло, контролировать ее результаты, давать всевозможные «ц.у.» (= ценные указания) и т. д.
Первая из таких встреч состоялась 22 сентября 1987 года на совещании у заместителя председателя ВЦСПС В.Г. Ломоносова, когда тот, пригласив к себе 10–12 социологов и журналистов, сообщил им, что возглавляемое им учреждение должно создать в ближайшее время «некий центр по изучению общественного мнения», и попросил рассказать ему, о чем тут, собственно, может идти речь, если руководители страны (цитата) «и без того могут получить любую информацию о мнениях и настроениях людей по уже существующим в обществе каналам – партийным, профсоюзным и иным». Старая песня! Поэтому в своем выступлении на этом совещании я, ответив в двух словах на пару вопросов, вызвавших дискуссию, порекомендовал председательствующему в целях повышения своей компетентности прочесть хотя бы несколько статей, а то (бог даст) и какую-нибудь книжку по обсуждаемому предмету, чем вызвал плохо скрытое неудовольствие видного партийного бонзы[10].
Как мы помним, выше были названы четыре принципиальных свойства, которыми должно было бы обладать учреждение-«крыша» (а точнее, руководство такого учреждения), для обеспечения наиболее успешной деятельности ВЦИОМа. Так вот в случае с ВЦСПС и Госкомтрудом СССР налицо было практически полное отсутствие трех первых и наиболее важных из этих четырех свойств – прежде всего понимания смысла и значения проводимых Центром опросов общественного мнения[11]; затем предоставления социологам полной самостоятельности при решении разного рода методологических и методических задач, связанных с проведением исследований; и, наконец, заботы о широком распространении производимой Центром информации. Более того, даже в отношении финансирования деятельности ВЦИОМа в выбранных учреждениях-«крышах» не раз и не два возникали какие-то сложности, нарушавшие нормальный ход вещей.
Однако, несмотря на все явные минусы принятого верховными органами власти решения, а также на связанные с ними огорчения, изменить возникшую ситуацию, понятное дело, было абсолютно невозможно. И поэтому, когда действовавший в качестве «офицера по связи с социологами» ответственный работник ВЦСПС В.Г. Веретенников попросил меня (от имени С.А. Шалаева) помочь профсоюзам с созданием ВЦИОМа, я, естественно, сразу же и без всяких оговорок включился в работу по подготовке документов, конституирующих деятельность Центра.
Этот разговор состоялся в конце октября 1987 года.
А 17 декабря 1987 года председатель ВЦСПС С.А. Шалаев познакомил нас со своим замом В.Г. Ломоносовым и секретарем ВЦСПС Т.Г. Турысовым (назначенным быть «дядькою» ВЦИОМа) и пожелал нам «всяческих успехов».
Проблемы социальной трансформации
Татьяна Заславская
О социально-трансформационной структуре российского общества[12]
В качестве целей, легитимирующих реформирование постсоциалистических обществ, обычно рассматриваются: формирование сильного правового государства, демократизация политической власти и общественной жизни, становление конкурентной рыночной экономики со сбалансированным развитием государственного и частного секторов, повышение качества жизни и рост благосостояния народа. Однако фактические результаты трансформации этих обществ оказались иными. В России вместо сильного правового государства возникло слабое и криминализованное, где господствуют правовой беспредел и тотальная коррумпированность властных структур. Вместо конкурентного рынка, базирующегося на активности мелких и средних предпринимателей, сформировался полукриминальный монопольный рынок, главными действующими лицами которого являются квазигосударственные промышленно-финансовые корпорации. Национальное производство неуклонно сжимается, падает уровень благосостояния граждан, доходы 10 % наиболее богатых семей в 20 раз превышают доходы наиболее бедных. Обобщающим социальным итогом реформ служит снижение ожидаемой продолжительности жизни россиян на 4–5 лет. Таким образом, результаты трансформационных процессов, возникших под влиянием реформ, скорее противоположны тем целям, ради которых они начинались[13].
Чаще всего это объясняют ошибками реформаторов, недостаточным знанием и пониманием ими России. В действительности, однако, правящий слой, в основном сохранивший свои позиции, использовал период демократической эйфории для реализации собственных интересов. Под прикрытием либеральных идей частично обновленная элита успешно овладела политической властью, государственной собственностью и финансовыми ресурсами страны, в то время как остальная часть общества стала жертвой обмана и самообмана.
Определенную ответственность за это несет общественная наука, которая не смогла своевременно дать правильную оценку социальной направленности происходивших перемен и вероятных результатов преобразований, исходя из направленности интересов и соотношения сил главных участников процесса. Восполнению этого недостатка, на наш взгляд, может способствовать разработка концепции социального механизма трансформации постсоциалистических обществ. Она исходит из того, что в основе протекающих в этих странах трансформационных процессов лежат относительно устойчивые социальные механизмы, общее принципиальное устройство которых сочетается с существенными национальными особенностями, предопределяющими межстрановые различия в направлениях социальных преобразований. Принципиальное устройство этого механизма кратко описано в одной из наших работ[14], поэтому ниже более конкретно рассматривается лишь один из его элементов – социально-трансформационная структура общества.