виновен
я,
ибо ежедневно,
согласно моим предписаниям,
сама не зная того,
вся живая Рига
– свободный вход, никакого выхода —
часами
мерзла, дрожа
на просторных трибунах
ледяного ристалища
на гладком полу
нашей спальни.
(Я должен был когда-нибудь это сказать! Ведь невозможно прятаться
бесконечно. И так все эти мрачные десятилетия
я боялся, скрывался… С чего бы, вы думали, я эмигрировал
в возрасте тринадцати лет? Дальше —)
О, мои соревнования, мои герои!
Олаф Н. Энгестанген,
на взгляд неволшебника всего лишь
испанский пиастр 1633 года,
как правило, обгонял
Бите, игриво поблескивавший царский рубль,
и даже Берзиня – тяжелый, толстый (латыш!)
пятак, словно бы топором
вырубленный из бронзы
в 1792 году.
Едва ли не каждый раз
мой Энгестанген
пересекал ленточку первым,
первым
торжествующе прячась
в тень платяного шкафа.
Тогда я
вскакивал с пола,
каждый раз салютуя деревянным мечом
– латыш Олафс Энгестангенс Лейбовицс —
чтобы в честь нас всех
в полный голос
пропеть гимн Норвегии:
три лучших куплета из
«Только у Гауи».
…………………
Да,
но я по-прежнему не умею кататься на коньках.
Оярс Вациетис
Ojars Vacietis
(1933–1983)
Великий латышский Поэт, с большой буквы. Первопроходец, создатель современного латышского поэтического языка. Пожалуй, никто прежде с такой свободой и широтой не пользовался конкретными языковыми инструментами. Обладал редкой для XX века универсальностью, будучи лириком, физиком, эпиком, философом. С точки зрения формы чрезвычайно разнообразен.
В силу космичности мировоззрения определенно наднационален. Его поэтика пронизана всеохватывающим ритмом, и – подобно джазу – близка и понятна академику и таксисту. Младшие поэты посвящали Вациетису прекрасные строки: не как учителю и коллеге, но как чему-то большему.
Антрацит
1
Проехала машина
с каким-то там углем.
Я всю жизнь нет-нет да и вспомню
ту машину
с каким-то там углем.
Я изжаждался по одиночеству,
и я встретил
одиночество ночи в черной накидке.
Одиночество порою необходимо,
но я захлебнулся им
и начал тонуть.
По одиночеству
может идти лишь умеющий плавать.
Мне было позволено
лишь пригубить.
Но тут прошла машина
с каким-то там углем.
2
Нет, не пройти мимо
того антрацита.
Не я эту
кучу вырыл,
та куча
не станет мой дом согревать.
Зато антрацит добыт
в точно таких же шахтах,
какие сам прорубал.
