В Группе есть несколько представителей так называемых «академических» кругов. Это американский профессор экономики Пол Кругман (Paul Krugman), профессор Гарвардского университета Кеннет Рогофф (Kenneth Rogo?), японский профессор Масааки Ширакава (Masaaki Shirakawa), профессор Гарвардского университета Лоуренс Саммерс (Lawrence Summers), профессор Стэндфордского университета Кевин Уорш (Kevin Warsh), сотрудник Йельского университета Эрнесто Зедилло (Ernesto Zedillo), индийский профессор из Чикагской школы бизнеса Рагхурам Раджан (Raghuram G. Rajan).
Правда, когда начинаешь изучать биографии этих профессоров, то понимаешь, что профессорская мантия – не более, чем прикрытие. Все эти представители «академической науки» – бывалые политики и матерые финансисты и банкиры. Взять того же Пола Кругмана. Любопытно, что он потомок евреев из Белоруссии. Был хорошо «раскручен», получил Нобелевскую «премию» по экономике (ставлю в кавычки, поскольку Нобель не завещал никаких премий по экономике, это придумка нашего времени). Но Кругмана нельзя считать «чистым академиком». Из биографии мы узнаем, что он был членом Совета экономических консультантов при президенте США (Council of Economic Advisors).
А вот другой представитель «академических» кругов – не менее хорошо «раскрученный» профессор Кеннет Рогофф. В «прошлой жизни» был главным экономистом Международного валютного фонда. Еще «круче» биография «профессора» Лоуренса Саммерса – в «прошлой жизни» он был министром финансов США. Упомянутый выше японский «профессор» ранее был управляющим Банка Японии, а индийский «профессор» – управляющим Резервного банка Индии. Но, наверное, самая удивительная метаморфоза произошла с Эрнесто Зедилло из Йельского университета: в «прошлой жизни» он был президентом Мексики.
Антиглобалисты и борцы с властью «хозяев денег» (их часто либеральные СМИ ернически называют сторонниками теории «мирового заговора») основной пафос своей критики и борьбы направляют против таких мондиалистских организаций, как Бильдербергский клуб, Трехсторонняя комиссия, Совет по международным отношениям. Также под их «прицелом» – форум Всемирного экономического совета в Давосе (который как раз сегодня начал свою работу).
К сожалению, крайне редко вспоминаются такие наднациональные институты и форумы, как Банк международных расчетов (БМР) в Базеле и ежегодные встречи руководителей и представителей Центробанков в Джексон-Хоуле в США (в августе каждого года). Там происходит выработка политики «хозяев денег», которая затем проводится в жизнь через Центробанки разных стран мира. Давос на фоне БМР и Джексон-Хоула выглядит как большой базар. Такое ощущение, что его специально каждый год собирают сильные мира сего для того, чтобы отвлечь внимание общественности от тех центров, где мировой элитой принимаются реальные решения.
Но даже над БМР и Джексон-Хоулом имеется еще более высокая инстанция. И таковой является Группа тридцати. Почему же омбудсмен ЕС потребовала, чтобы Европейский центральный банк (ЕЦБ) прекратил участие в заседаниях G30? Формально, потому, что в Группе тридцати принимают участие руководители и представители ряда банков, которые находятся под надзором ЕЦБ. Такие негласные контакты финансового регулятора с поднадзорными институтами запрещены правилами ЕС.
Однако думаю, что есть и более серьезная причина для запрета участия ЕЦБ в Группе. Президентом ЕЦБ является Марио Драги. Он лишь формально европеец (итальянец), а фактически он – человек «Голдман Сакс». Драги сильно ориентирован на своих бывших руководителей из «Голдман Сакс» и Федерального резерва. Марио Драги – в списке Группы тридцати, его поездки на такие встречи – прекрасная возможность пообщаться со своими коллегами и начальством из-за океана без свидетелей, получить от них нужные указания. Некоторые европейские эксперты оценивают деятельность Группы тридцати как деструктивную, так как в основе ее политики лежит идея дерегулирования экономики и финансов. Такое дерегулирование смертельно опасно для банковской системы ЕС, которая находиться на грани кризиса.
По моему мнению, заявление омбудсмена ЕС по поводу участия ЕЦБ в G30 – попытка хоть как-то ослабить давление Вашингтона на Брюссель по вопросам, касающимся финансовой и денежно-кредитной политики. Не думаю, что Брюсселю удастся вырваться из-под этого влияния, по крайней мере, в ближайшее время.
Но эта попытка имеет позитивную сторону. Она «засветила» один из главных центров (может быть, самый главный центр), где мировая элита принимает решения по финансовым и денежно-кредитным вопросам. Запомним: он называется G30. Завтра эта аббревиатура, наверняка, опять исчезнет с полос мировых СМИ.
«Цифра» может радикально поменять мировую финансовую архитектуру
В последние два-три года по всему миру как грибы после дождя стали появляться всевозможные старта-пы и консорциумы по разработке различных цифровых технологий в сфере финансов и банковского дела (так называемый «финтех»). С участием компаний IT-бизнеса, венчурных фондов, банков, финансовых фирм самого разного профиля.
Чем они конкретно заняты? – Некоторые говорят о разработке мобильного банкинга, другие – о создании новых цифровых валют, третьи – об «умных контрактах», четвертные – о проектах «big data», пятые – о технологиях блокчейна и т.д. Но интуитивно я чувствую, что, по крайней мере, в 90 процентах всех проектов «финтеха» на первое место ставятся технологии блокчейна – распределенных реестров (блоков) записей операций, осуществляемых участниками сетей. Это наиболее перспективное направление, которое, как надеются инициаторы проектов, обещает убрать различных посредников и контролеров, спрямить отношения между партнерами и поднять договорную дисциплину. А кроме того, повысить скорость операций, минимизировать издержки, снизить различные риски (вмешательства со стороны государства, хакеров и иных злоумышленников). Некоторые теоретики от экономики даже рискуют сказать, что может произойти обратное движение от монополистического капитализма к модели конкурентного рынка, где все субъекты экономических отношений будут равны, никто ни над кем не возвышается. Против разработок в сфере блокчейн к тому же не возражают государственные власти (в отличие, скажем, от проектов частных криптовалют, к которым отношение властей как минимум неоднозначное, а чаще – негативное). Более того, государство рассчитывает воспользоваться плодами финтеха и со временем начать внедрять в систему государственного управления элементы блокчейна.
Наиболее известным проектом блокчейн на сегодняшний день является тот, который осуществляется международным консорциумом R3. В нем насчитывается около 80 крупных банков и финансовых компаний из разных стран мира (плюс к этому некоторое число компаний хайтека). Управляющая компания имеет полное название R3 CEV LLC (штаб-квартира в Нью-Йорке). Консорциум был создан 15 сентября 2015 года девятью финансовыми компаниями: Barclays, BBVA, Commonwealth Bank of Australia, Credit Suisse, Goldman Sachs, J.P. Morgan & Co., Королевский банк Шотландии, State Street Corporation, UBS. Через пару недель к консорциуму присоединились ещё 13 финансовых компаний: Bank of America, BNY Mellon, Citigroup, Commerzbank, Deutsche Bank, HSBC, Mitsubishi UFJ Financial Group, Morgan Stanley, National Australia Bank, Royal Bank of Canada, Skandinaviska Enskilda Banken, Sociеtе Gеnеrale, Toronto-Dominion Bank. Число участников консорциума постоянно увеличивалось. В конце прошлого года в его состав вошли американские компании Hewlett Packard Enterprise, Intel и Microsoft. Одновременно происходит некоторый отток участников. Из наиболее значимых – банки Santander и Goldman Sachs.
Очень хотел войти в консорциум господин Г Греф, однако Сбербанку России весной 2017 года было отказано в членстве по причине действия экономических санкций (Сбербанк включен в «черные списки»). Единственный член консорциума от России – известная компания QIWI, управляющая одноименной платежной системой. Подавал в прошлом году заявку на вступление в консорциум также российский «Альфа-Банк». Однако никаких сообщений об удовлетворении заявки до сих пор нет. В ноябре 2017 года «М.Видео», «Сбербанк Факторинг» и «Альфа-Банк» создали российский консорциум по развитию коммерческих технологий на основе блокчейн.
О результатах работы консорциума R3 СМИ сообщают очень лаконично. Не исключено, что на старте был избыточный оптимизм. Пока никаких громких заявлений о завершении работ и презентаций не было. Более того, выход из консорциума банков Santander и Goldman Sachs может быть косвенным признаком того, что консорциум не до конца оправдывает возлагаемые на него ожидания (впрочем, оба указанных банка не утратили интереса к технологиям блокчейна и «цифре», а перебазировались в другие консорциумы).
Чаще всего в релизах R3 упоминается платформа Corda, которая предназначена для использования в банковском секторе и которая вобрала в себя все лучшее, что было наработано в сфере блокчейн. В январе появились сообщения, что консорциум приступает к тестированию платформы. К тестированию присоединились 22 крупных банка, включая Barclays, BBVA, HSBC и Commerzbank. Концепция платформы Corda предусматривает взаимодействие банков-участников с Центробанками своих стран, реестры блокчейн учитывают операции с традиционными фиатными деньгами. Кроме того, в проект заложена опция выпуска банками собственных цифровых денег. Выступления специалистов консорциума R3 в СМИ позволяют понять, что ставка сделана на то, чтобы максимально децентрализовать расчеты и другие операции в финансово-банковской сфере. Децентрализация диктуется необходимостью минимизировать риски, связанные с хакерскими атаками. Логика такова: чем выше централизация, тем больше искушения для хакеров и тем больше возможные потери банков и финансовых компаний. Децентрализация разработчиками понимается в самом широком смысле: не только в пределах отдельной страны, но в масштабах всего мира.
Среди десятков консорциумов в области финтеха я бы еще обратил особое внимание на тот, который был учрежден в августе 2016 года с целью создания новой цифровой валюты utility settlement coin – USC. На русский язык ее название можно перевести как «практичная денежная единица для расчетов». Еще до создания консорциума разработка USC велась швейцарским банком UBS совместно с компанией Clearmatics Technologies. Консорциум образовали следующие банки: швейцарский UBS, немецкий Deutsche Bank, итальянский Santander и американский BNY Mellon. Плюс к этому к компании четырех банков присоединилась британская компания ICAP, мировой брокер межбанковских транзакций. Примерно через год к консорциуму присоединилось еще несколько банков мирового калибра: Barclays (Великобритания), Credit Suisse (Швейцария), Canadian Imperial Bank of Commerce (Канада), HSBC (Великобритания), MUFG – Mitsubishi UFJ Financial Group, Inc. (Япония) и State Street (США). Таким образом, число банков-участников консорциума увеличилось с четырех до десяти. Все они – тяжеловесы, входят в топ-50 мировых рейтингов. Число стран, представляемых банками-членами консорциума, увеличилось, добавилась Великобритания, Канада, Япония. Запуск новой валюты запланирован на конец 2018 года, до этого времени участники консорциума должны согласовать вопрос со своими финансовыми регуляторами. Прежде всего, с Центробанками: ФРС США, ЕЦБ, Национальным банком Швейцарии, Банком Англии, Банком Японии и Банком Канады. Участники уверены, что «добро» будет получено. Если вникать в детали проекта USC, то начинаешь понимать, что Центральные банки выступают не только как некие согласующие инстанции, но и как прямые участники проекта. Концепция проекта предусматривает, что частные банки между собой осуществляют моментальные транзакции с помощью валюты USC на основе распределенных реестров, а затем при необходимости могут менять USC на обычные фиатные деньги в Центробанках.
При таком подходе возникает мысль, что USC – не просто частные (корпоративные) цифровые деньги (или токены), а прототип мировых денег. А ФРС США, ЕЦБ и другие ведущие Центробанки – участники мирового картеля Центробанков, договорившихся о выпуске единой денежной единицы. Со временем в мире денег может сформироваться конструкция, несколько напоминающая Федеральную резервную систему США, которая, как известно, состоит из 12 Федеральных резервных банков (ФРБ), но все они эмитируют одну и ту же денежную единицу – доллар. Напомню, что, хотя формально все 12 ФРБ равны, но «среди равных есть особенно равный» – Федеральный резервный банк Нью-Йорка, на который приходится примерно половина всех активов ФРС США. А координирует деятельность 12 ФРБ Совет управляющих ФРС. Подобная конструкция может в ближайшее время возникнуть в глобальных масштабах: все ведущие Центробанки мира (упомянутая выше компания из шести ЦБ, которую принято называть G6) начнут поддерживать эмиссию мировой цифровой валюты USC. Со временем эмиссия традиционных валют (доллара США, евро, швейцарского франка, японской иены, британского фунта и канадского доллара) прекратится. Точно так, как в Европейском союзе на стыке прошлого и нынешнего веков произошло полное исчезновение ведущих национальных валют, которые были заменены на наднациональную валюту евро.
А как может управляться картель G6? Аналогом Совета управляющих ФРС для этой конструкции может стать, например, институт, созданный на базе G30. А в качестве аппарата этого высшего совета Центробанков может быть использован Банк международных расчетов в Базеле, за которым давно уже закрепилось неформальное название: «Клуб центральных банков».
Концепция проекта USC существенно отличается от проекта платформы Corda. Второй проект дает толчок децентрализации мировой финансовой системы, а первый, наоборот, может довести финансовую глобализацию до ее предела – построению мирового финансово-банковского концлагеря. Обратите внимание, что некоторые ведущие банки участвуют и в том, и в другом проектах. Например, американский BNY Mellon, английские Barclays и HSBC, швейцарские UBS и Credit Suisse, немецкий Deutsche Bank и др. Видимо, даже им пока не понятно, куда «выведет кривая». Поэтому делают ставку на оба варианта развития событий.
Хотелось бы вернуться к теме СВИФТ, которую я затрагивал в предыдущих своих публикациях[10 - https://svpressa.ru/economy/article/193413/]. Она тесно связана с темой блокчейн. По мнению многих экспертов, широкое распространение технологии блокчейн ведет к децентрализации платежей в мире и размывает монополию системы СВИФТ в сфере обеспечения международных платежей и расчетов, которую она держит уже более четырех десятков лет. Все эти десятилетия СВИФТ была теми «воротами», которые нельзя было ни обойти, ни объехать. В 2016 году общество СВИФТ даже подготовило специальный исследовательский доклад, в котором попыталось развеять опасения участников мирового рынка расчетов в том, что СВИФТ может со временем оказаться невостребованной системой в свете динамичного развития технологий распределенных реестров[11 - ?le:///C:/Users/Валентин/Downloads/swift_news_pdf_blockchain_ settlement_regulation_paper%20(1).pdf]. Основная мысль доклада: ожидания в отношении блокчейн слишком завышенные, в ближайшие несколько десятилетий будут по-прежнему использоваться централизованные клиринговые системы расчетов.
Не прошло и двух лет после выхода в свет того доклада СВИФТ, а мы уже видим первые примеры того, что некоторые банки и компании начинают с помощью блокчейн обходить те самые «ворота», которые называются СВИФТ. Вот лишь некоторые примеры.
В конце 2017 года прошло сообщение, что American Express с технической поддержкой финтех-стартапа Ripple запустила первый в мире масштабный блокчейн-сервис мгновенных трансграничных переводов. American Express (AmeEx, Amex) – американская финансовая компания, известная такими продуктами, как кредитные карты, платежные карты и дорожные чеки. Штаб-квартира компании находится в Нью-Йорке. Компании в США и Великобритании смогут получать деньги за товары и услуги «в режиме реального времени», сообщил журнал Fortune. Американские и британские компании получили возможность с помощью технологии распределенного реестра переводить средства своим корпоративным клиентам, счета которых находятся в банке Santander. Как заявило руководство American Express, создан уникальный «платежный коридор» через Атлантику, связывающий долларовые счета клиентов в США с фунтовыми счетами клиентов в Великобритании. «Платежный коридор» сделает операции не только сверхбыстрыми (моментальными), но и более безопасными. «Раньше, чтобы запросить платёж, Amex должен был отправлять в банки SWIFT сообщения, теперь же Amex напрямую подключается к банкам с использованием Ripple и их системы шифрования, так что перевод средств происходит моментально», – заявил один из руководителей Ripple Маркус Тричер. В будущем новая платежная сеть American Express будет расширена за пределы США и Великобритании, а также включит в себя другие банки, помимо Santander.
Почти одновременно на основе платформы Ripple провели первые трансграничные платежи некоторые южнокорейские и японские банки[12 - https://www.cnbc.com/2017/12/29/ripple-soars-becomes-second-biggest-cryptocurrency-by-market-cap.html]. Издание American Banker объясняет это тем, что «с точки зрения банков распределённые реестры, такие как система Ripple, имеют ряд преимуществ перед криптовалютами, такими как биткойн», в том числе по цене и безопасности[13 - https://www.americanbanker.com/news/banks-can-cherry-pick-the-best-bits-from-bitcoin-report].
Примечательно, что компания Ripple – в группе мировых лидеров по разработке криптовалютных платформ для платёжных систем, ориентированных на операции с обменом валют. Она не только участвует в качестве подрядчика, консультанта и партнера в разных проектах, но также активно расширяет собственную платёжную сеть RippleNet, число участников которой совсем недавно достигло 100 организаций. Среди новых партнёров особенно выделяется мексиканский проект Cuallix, который первым стал конвертировать трансграничные денежные переводы в токены Ripple XRP, чтобы снизить затраты на обработку платежей.
Еще одна глобальная платежная система – MasterCard – запатентовала систему обработки платежей на базе блокчейна. Компания MasterCard в конце прошлого года объявила о том, что вводит в действие платежную сеть на основе блокчейна, которая позволит банкам и торговым предприятиям более быстро и защищенно осуществлять трансграничные платежи.
Какие выводы можно сделать на основе приведенных фактов из мира финтеха? Цифровые технологии подпитывают две противоположные тенденции в мире финансов:
– к децентрализации финансовых отношений;
– к еще большей финансовой глобализации, которая может завершиться созданием единой мировой валюты и мирового Центробанка.
Какая из двух тенденций возобладает, в значительной мере зависит не от финансовых технологий как таковых, а от раскладки политических и социальных сил в мире. Вероятно, что в ближайшие годы может происходить размывание монопольного положения системы СВИФТ в мире платежей и расчетов. России, которая находится под экономическими санкциями Запада, такое ослабление на руку. Им можно и нужно воспользоваться. Используя в том числе наработки западных компаний и банков в области блокчейн. А также отслеживая появление тех новых «платежных коридоров», которые будут создаваться иностранными банками с той стороны «берега».
Портрет банковского мира от БМР
Банк международных расчетов (Bank for International Settlements – BIS) известен как «клуб» Центробанков многих стран мира. Функции БМР, штаб-квартира которого находится в Базеле, весьма многообразны. Он координирует деятельность Центробанков, осуществляет международные расчеты (прежде всего, для тех же Центробанков), занимается разработкой международных норм регулирования деятельности коммерческих банков, на его счетах Центробанки размещают часть своих международных резервов и т.п. Кроме того, БМР занимается исследовательской деятельностью и на постоянной основе ведет статистику банковской деятельности в мире и в отдельных государствах. В этой связи хочу предложить читателям некоторые статистические данные БМР, дающие представление о масштабах банковских систем ведущих стран мира.
БМР составляет картину банковского мира планеты на основе данных, которые он на регулярной основе получает от 30 стран. Среди них – практически все крупные (и не очень крупные) страны Запада. Также ряд развивающихся стран Азии, Африки и Латинской Америки. Китай, равно как и Россия на регулярной основе статистические данные в БМР не поставляют, потому во многих обзорах БМР не представлены (или представлены не полно). Ниже (в табл. 1) предлагаю вниманию читателя картину, дающую представление о масштабах банковских систем в тех странах мира, которые включены в постоянные форматы БМР.
Отмечу, что суммарные активы банковских систем 30 стран, которые на регулярной основе представляют в БМР необходимую статистическую информацию, составили на конец сентября 2017 года более 82 трлн. долл. В конце 1 квартала 2014 года суммарные активы были равны 77,4 трлн. долл. Таким образом, за три с половиной года прирост составил 5,6 трлн. долл., или около 7%.
Табл. 1. Активы банковских систем некоторых стран мира (на конец III квартала 2017 г., трлн. долл.)[14 - Первая десятка стран по величине активов]
Источник: Банк международных расчетов[15 - http://stats.bis.org/statx/srs/table/b1?m=S]
В табл. 1 представлены первые десять стран с самыми большими банковскими активами. За пределами большой десятки (топ-10) оказались Швейцария, которая заняла 11-е место с активами, равными 2,82 трлн. долл. Далее следуют Тайвань, Южная Корея, Индия, Швеция с активами, находящимися в пределах от 2,5 до 1,5 трлн. долл.
В топ-10 лидерами являются Япония и США, на которые в совокупности пришлось более 40% активов всех 30 банковских систем. В топ-10 вошли шесть европейских стран (Германия, Франция, Великобритания, Испания, Италия и Нидерланды). Примечательно, что еще сравнительно недавно на первом месте среди европейских стран по величине активов находилась банковская система Великобритании. Статистическая картина по банковским системам 30 стран по формату, представленному в табл. 1, Банком международных расчетов начала составляться лишь с 2014 года. На конец первого квартала 2014 года активы банковской системы Великобритании были равны 6,74 трлн. долл., а их доля в совокупных активах банков 30 стран составляла 8,7%. За три с половиной года (к концу третьего квартала 2017 года) активы банковской системы Великобритании сократились почти на 3/4 триллиона долларов, а их доля в совокупных активах 30 стран уменьшилась до 7,3%. Возможно дальнейшее уменьшение относительных и даже абсолютных показателей банковского сектора Великобритании в форматах БМР в связи с тем, что страна вышла из Европейского Союза. Некоторые банки, традиционно базировавшиеся в Лондоне, планируют перебираться в континентальную Европу. Особенно привлекательной альтернативой является Франкфурт-на-Майне. В этой связи можно ожидать усиление позиций Германии в банковском мире Европы.
Кстати, за указанный период «просели» позиции также у ряда стран континентальной Европы. Например, у Швейцарии (с 3,04 до 2,52 трлн. долл.), у Нидерландов (с 3,02 до 2,86 трлн. долл.), у Германии (с 8,85 до 7,69 трлн. долл.), Италии (с 4,14 до 3,60 трлн. долл.). Только по Великобритании и указанным четырем странам континентальной Европы сокращение активов составило 3,11 трлн. долл. Банковская Европа явно слабела в последние годы на фоне банковского мира ряда других стран и регионов.
А вот нарастили активы банки Японии (с 12,80 до 14,15 трлн. долл.), США (с 12,60 до 14,15 трлн. долл.). Суммарный прирост банковских активов Японии и США составил 2,90 трлн. долл. (43% общего прироста по 30 странам).
У многих существует представление, что банковская система США – самая большая по всем показателям (активы, выданные кредиты, собственный капитал, прибыли, рыночная капитализация банков и др.). Оказывается, нет. Японская банковская система крупнее. По крайней мере, по активам. Впрочем, уже по итогам 1 квартала 2014 года (первый полноформатный статистический отчет БМР) Япония уверенно занимала первое место в топ-10. Активы японских банков были равны 17,0 трлн. долл. против 12,8 трлн. долл. активов банков США.
В обзор БМР не попали некоторые страны с достаточно большими банковскими секторами экономики. Прежде всего, речь идет о Китайской Народной Республике. В конце прошлого года Китайская комиссия по банковскому регулированию (China Banking Regulatory Commission – CBRC) сообщила, что суммарная величина банковских активов Китая на конец ноября 2017 года составила 244,44 трлн. юаней. Это эквивалентно 37 трлн. долл. США. Из этой суммы часть активов пришлась на Народный банк Китая и так называемые «политические» банки. Если брать только коммерческие банки, то их доля в суммарной величине банковских активов составила 77,5%. Это эквивалентно 28,7 млрд. долл.[16 - http://www.xinhuanet.com/english/2017-12/26/c_136852729.htm] Таким образом, Китай намного обошел по величине своей банковской системы (по показателю активов) и Японию, и США. Его банковские активы равны совокупным банковским активам пяти самых «банковских» европейских стран – Германии, Франции, Великобритании, Испании и Италии. А вот совсем свежие данные CBRC на конец 2017 года (31 декабря), которые свидетельствуют, что китайский банковский сектор продолжает стремительный рост. Активы достигли суммы 252 трлн. юаней, или 39,9 млрд. долл.[17 - http://www.chinabankingnews.com/2018/02/28/chinas-total-banking-sector-assets-reach-quarter-quadrillion-yuan/] За один месяц имел место прирост активов в размере почти 8 трлн. юаней, или 1,2 трлн. долл.
Эти цифры можно сравнить с банковской системой России. Активы последней, по данным Банка России, на середину 2017 года составили 80,8 трлн. рублей, что эквивалентно 1,37 трлн. долл. Получается, что банковский сектор Китая лишь за один последний месяц прошлого года прирос активами, сопоставимыми со всеми активами банковского сектора России.
В статистической картине БМР представляет интерес деление активов банков на внешние и внутренние. Под внешними понимаются кредиты, выданные нерезидентам, а также инвестиции в разные ценные бумаги, эмитированные нерезидентами. Как видно из табл. 1, на внешние активы пришлась треть (33,2%) всех активов банков 30 стран. У лидеров топ-10 – Японии и США показатель интернационализации банковской деятельности (доля внешних активов) был не очень высоким – соответственно 21,5% и 23,3%. Деятельность банков этих стран развернута прежде всего на внутренний рынок, благо и у США, и у Японии он очень большой.
А лидерами по степени интернационализации были банки следующих стран (доля внешних активов, %): Великобритания – 56,2; Нидерланды – 50,0; Испания – 47,3; Франция – 40,3. В этот список следует также добавить Швейцарию с показателем 50,7%. Указанные европейские государства еще с XIX века называют странами международных банкиров. Таковыми они остаются в начале XXI века. Из неевропейских стран международным можно назвать банковский сектор Сингапура, у которого на внешние активы приходится 57,0%. В статистических таблицах БМР также фигурирует Гонконг, но против этой страны стоят прочерки. Вместе с тем, по косвенным источникам можно заключить, что, вероятно, у этого государства, включенного в сводку 30 стран, уровень интернационализации банковского сектора самый высокий.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
