Конец света откладывается
– С моей помощью – да. Фолкнер собирается задержать гостей до моего возвращения – пригласит их заняться дайвингом. Если я вовремя прибуду с письмом, он отпустит Милентину.
– Как ты думаешь, он подозревает, что я приехал на Мальту по спецзаданию?
– Нет, он считает, что ты бой-френд этой леди.
– Так, каким образом мы сможем осмотреть его концлагерь?
– Гарри мне абсолютно доверяет. Я могу позвонить ему и сказать, что с письмом все о’кей, но меня покусала собака, так что я задержусь на пару часов. Тем временем мы подъедем к острову, и я сообщу охранникам, что ты наш новый «клиент». Однако чтобы это выглядело убедительно, тебя придется захомутать.
– Годится. – Сергей вытащил из кобуры Джона пистолет, вытряхнул из него патроны и вернул ствол на прежнее место. Затем удалился в небольшое помещение, где Борис хранил богатую коллекцию оружия. Прихватив новенький браунинг и пояс с взрывчаткой, вернулся к бассейну.
– Ты наденешь длинную рубашку, под которой будет скрыт пояс шахида. На мне для видимости будут наручники, естественно, не защелкнутые, а в кулаке – пусковое устройство. Если ты сделаешь что-то не так, тебя разорвет на куски.
– Надо торопиться – Джон обреченно вздохнул.
Через пятнадцать минут они вышли в море и сразу окунулись в ласкающее тело единение солнца и морской свежести. Но на душе Сергея было тревожно. Не верилось, что посреди этого бескрайнего простора свободы страдают подвергающиеся разрушительному облучению люди.
Катер причалил к берегу возле небольшой природной арки, от которой поднималась вверх скрытая с обеих сторон скалами лестница. Она привела их к окруженному пирамидальными деревьями низкому протяженному зданию с бетонными стенами. Сергей заклеил свой рот лейкопластырем, дал Джону незаряженный пистолет, надел наручники. Джон взял его «под прицел» и подвел к входу, у которого дежурил один охранник.
– Новый клиент?
– Он самый. Дай ключи от гостевой.
Они прошли по коридору мимо камеры, в которой как свиньи в хлеву сгрудились дети. Их головы были неестественно наклонены, глаза пусты и безмятежны, рты осклаблены в глупой улыбке.
– Синдром Дауна – одно из генетических последствий облучения, – пробормотал Джон и, открыв дверь в соседнюю с камерой комнату, подвел Сергея к зарешеченному окну. На мгновение тот отвлекся, вглядываясь в бескрайнюю морскую даль. Только теперь он увидел, что все подступы к берегу усиленно охраняются.
– А мы тебя давно ждем, – произнес на русском знакомый голос.
Сергей вздрогнул и обернулся. В проеме распахнутой двери стояли две ухмыляющиеся фигуры. Это были Борис и Гарри. Сергей размышлял менее секунды. Резко толкнув Джона к двери, нажал на пуск. Вверх взметнулся столб пламени, и наступила темнота.
* * *Легкий толчок пробудил Милентину от сна – самолет выпустил шасси. Вот он красивый и современный терминал международного аэропорта Мальты, который она видела во сне. И вот Сергей. Сидит рядом с ней, живой и невредимый, и даже не подозревает о ее страшном сне.
Пока ожидали багаж, Сергей купил свежий номер газеты. На первой странице под заголовком «Месть ассасинов» был помещен крупным планом портрет Гарри. «Сегодня ночью в автомобиле, в котором ехал известный ученый и бизнесмен Гарри Фолкнер, сработало взрывное устройство…»
– Хорошо, что мы не успели, – прошептала Милентина. – Предупреди Бориса, что его жизни тоже угрожает опасность.
– Да-а, у вас действительно есть дар Ванги, – Сергей посмотрел на нее долгим и внимательным взглядом и вынул из кармана мобильный…
Игры вокруг апокалипсиса
Часть 1
Люба
Глава 1
Общага
ЧП может случиться с кем угодно и где угодно, но, если речь идёт о студенческом общежитии, это случай особый. Целых пять лет молодой жизни пролетает в этом убогом приюте с общей кухней и душем, в котором лишь изредка можно смыть усталость от напряга серого вещества полноценным потоком тёплой воды. Однако для большинства общежитие – это оазис свободы от нудной родительской опеки. Недаром в студенческом сленге маленькая комнатушка на троих для кого-то «отель» или даже «резиденция», для других «парковка». Но кто будет отвечать, если нерастраченная за короткую жизнь энергия вдруг гадким образом выплеснется наружу, за то, что какой-нибудь Ваня напьётся до потери мобильного и отколбасит соседа по комнате? Или как уберечь какую-нибудь Машу от случайных связей или ещё хуже от полового насилия? Ответственность за всё это несёт администрация. Если, не приведи Господь, случается что-нибудь из ряда вон выходящее, все встают на уши и в срочном порядке принимают экстраординарные меры.
* * *Строительный университет. Преподавательская кафедры физики.
В комнате, окна которой озаряются ярким светом, лишь только краешек солнечного диска выглянет из-за туч, тесновато, но уютно. За рядом шкафов укромный уголок, где можно спрятаться от вездесущих студентов, выпить чаю, пролистать газету и просто поболтать по душам с коллегами. Привлекательная полная женщина лет сорока пяти оккупировала большую часть стола. Это профессор Милентина Колбасюк. Перед ней дымящийся чайник, банка растворимого кофе, несколько сладких кренделей, конспект лекций по физике и ноутбук. Милентина до верху наполнила коричневым порошком столовую ложку, высыпала в чашку, плеснула из чайника кипяток и, обжигая язык, глотнула бодрящий напиток.
– Хорошо! – со смаком произнеся это слово, она пролистала несколько страниц и раскрыла ноутбук. Теперь у неё вид человека, целиком погрузившегося в свой внутренний мир. Минута размышлений, и пальцы с грациозной лёгкостью заплясали на клавиатуре. Она не замечает, как в комнату вошли двое. Это перешагнувшая пенсионный возраст, но всё ещё молодящаяся дама Любовь Владимировна Раевская с искусно прикреплённым к причёске огненно рыжим шиньоном, и совсем молодой профессор Дима Павлов. Его милое, открытое и обычно добродушное лицо искажено острой гримасой недовольства.
– Что строчишь? – язвительно спросила Люба. – Опять какое-нибудь детективище на физическую тему?
– Пишу сценарий «Экстрим и физика». Других тем, увы, при нашей жизни не найти – с утра до вечера лекции, задолжники, подготовительные курсы для абитуриентов.
– В твоём последнем романе мне понравилась только одна фраза: «Тот, кто в течение дня активен как пчела, силён как бык, но домой возвращается уставшим как собака, должен проконсультироваться с ветеринаром – есть большая вероятность, что он осёл».
– Это прямо не в бровь, а в глаз, – хохотнул Дима, но через секунду улыбка стёрлась с его лица. – Представляешь, Милентина, после того, как в общаге случился пожар, начальство в срочном порядке решило принять «адекватные» меры: издали приказ, согласно которому преподаватели обязаны дежурить в этом тараканнике в праздничные дни аж до полуночи. И в первую очередь это касается меня – молодой, живу рядом.
– Остынь! – перебила его Люба. – Ты мужик или нет? И в 12 ночи спокойно дойдёшь до дома. Другим, кто живёт далеко, придётся остаться на ночь в комнате отдыха и ворочаться без сна в чужой постели.
– Это нарушение конституции! Функция охранника не входит в мои должностные обязанности! Не желаю стать крайним, если в часы моего дежурства кто-нибудь наловится градуса и оттрахает какую-нибудь герлушку! Не буду ходить по комнатам! Это нарушение права на неприкосновенность жилья. Может, найдется волонтёр? Вот, например, ты Милентина.
– Да я вам почти в матери гожусь! – вспылила Милентина Колбасюк.
– Ну, и что из этого? Ты пишешь детективы, тебе нужен материал. Уже пора выходить на международный уровень. Вспомни, что случилось в девяностые с нашей Любой! Если бы не общага, она никогда не смогла бы написать свою пьесу, не смогла бы заинтересовать писательницу из Новой Зеландии, не получила бы гонорар в долларах.
– Это было другое время, – вздохнула Люба. – В те годы кавказские страсти первой волны наводняли экраны телевизоров и страницы газет, а в числе моих студентов было немало вернувшихся к мирной жизни чеченских боевиков. Тема была очень популярна на Западе, вот я и решила использовать свои познания в английском и описать их быт.
– Не понимаю, для кого это может быть интересно, – бросила Милентина.
– Дело в другом. Я, преподаватель с безупречной репутацией, решилась проникнуть в логово бандитов, всё разнюхать. Мне было очень страшно.
– А ты никогда не задумывалась над тем, что сыграла роль добровольного спецагента, – язвительно заметила Милентина. – Не сомневаюсь, что твою пьесу перевели с английского на русский и сделали пособием для тех, кто борется с терроризмом. Как звали ту писательницу из Новой Зеландии?
Мэри Порш.
– Я почти уверена, что это была какая-нибудь переводчица Маша Прошкина из КГБ. А для видимости тебе заплатили за проделанную работу в долларах.
Люба помрачнела.
– Я даже не думала никого подставить из тех, с кем пришлось общаться. Вообще не могу никого предать.
– Тебя использовали вслепую. Извини, я не хотела тебя обидеть.
– Ты что-нибудь знаешь о своих героях?
– Не обо всех. Возможно, кто-нибудь из них давно отбывает срок в местах отдалённых. Вот поэтому я и пишу детективы на физическую тему – по крайней мере, по моей наводке никого не посадят.
– Один ноль в твою пользу, – усмехнулся Дима. – Ты всё-таки подумай о моём предложении.
– Я сполна расплатилась за свою инициативу, – горько усмехнулась Люба. – Моя дочь Кристина…
Павлов продолжал уговаривать Милентину, но Люба не прислушивалась к их перепалке. Жаркой волной на неё нахлынули воспоминания.
* * *Перестройка. Из Афганистана выводят советские войска. Колонна танков медленно движется по расплавленной палящим солнцем потрескавшейся земле.
– Всё кончено, Мато. Где собираешься осесть? – загорелый кавказского типа парень дружески похлопал танкиста по спине. – На родине?
Смуглый, черноволосый до синевы, с правильными чертами лица и с фигурой атлета танкист имел большое сходство со звездой Голливуда Сильвестром Сталлоне. Ему говорили об этом не раз, проча большой успех у противоположного пола, но он только посмеивался.
– Мне надо прокормить большую семью. В Москве, говорят, деньги сами плывут в руки.
– Тебе легче, ты чемпион. У тебя кто-нибудь есть в столице?
– Дядя. Работает хирургом. У Асланбека шестеро детей. Живут тесно, но он обещал устроить меня в студенческой общаге. Место тихое, спокойное. Рядом протянувшийся за кольцевую лесной массив Лосиный остров. Мне бы только сделать начальный капитал, а там я развернусь.
– А я прямиком в Грозный.
– Ты связь со мной не теряй. Я разведаю, что там и как, а потом соберу своих.
* * *Комплекс двенадцатиэтажных башен общежития комфортно вытянулся вдоль берега длинного, окруженного буйно разросшимся кустарником пруда. Весной и летом насыщенный кислородом воздух звенел соловьиными трелями. С трёх сторон к пруду подступал смешанный лес, излюбленное место сходок говорливых ворон. Нередко здесь можно было встретить белку или пугливого зайчонка. А иногда из чащи выходила лосиха с лосёнком и, ничего не боясь, располагалась на газоне напротив университета, снисходительно принимая от прохожих печенье и прочие деликатесы, которые не найдёшь в лесу. А уж какое раздолье для молодёжи! Многие новые русские мечтали построить здесь свои дворцы, но территория принадлежала университету, и всем общежитским хозяйством заведовала комендант, когда-то очень привлекательная женщина. Теперь же её соблазнительные формы заметно расплылись, кожу коснулись следы увядания, наметился двойной подбородок. У неё было красивое имя, но все звали её просто Комендантшей.
Комендантша сидела в своей комнате и нервно поглядывала на часы. Какой хам этот парень! И зачем только она позволила себя уговорить? Правда, его дядя Асланбек не раз оказывал ей услуги по медицинской части, но теперь он считает, что она кругом ему обязана. Всех своих хочет перетащить в столицу. И ещё заставляют её ждать!
В дверь постучались. Не дожидаясь отклика, на пороге показался парень в элегантном чёрном костюме и белоснежной рубашке. Комендантша остолбенела. Парень был пронзительно хорош собой. На чеченца похож мало, скорее – на итальянца.
– Здравствуйте, как ваши дела? – Маго широко улыбнулся, обнажив безупречно ровный ряд белых зубов.
– Ты Магомет Хатуев?
– Да. Вы знаете моего дядю?
– Как не знать! Хороший хирург твой дядя. Только благодаря ему, я и согласилась тебе помочь, – Комендантша встала и, обойдя парня, ущипнула его за бицепсы. – Камень! Значит, ты и вправду чемпион?
– Мастер спорта по вольной борьбе.
– Ну, девки все попадают, – Комендантша многозначительно посмотрела в его глаза, стыдясь промелькнувшей в голове мысли: «Этот мачо целиком зависит от меня в вопросах жилья и регистрации, так почему бы…»
А он, будто прочитав мысли женщины, рывком притянул её к себе и поцеловал в губы страстно, хотя и неумело. Давно не щупал Маго женское тело, такое мягкое, податливое. Она не сопротивлялась, и он бросил её на кровать, сорвал одежду и быстро утолил накопившийся за годы службы в армии голод самца.
* * *Спортивный зал. Идёт соревнование по вольной борьбе. На трибунах немногочисленные зрители: общежитские девчонки во главе с Комендантшей, несколько кавказских парней. Рядом с тренером сидит Люба в подчёркивающем округлые формы эластичном платьице. Выигравший поединок Маго гордо запрокидывает свою красивую голову и обводит взглядом болельщиков. Увидев Любу, удивлённо поднимает брови. Одна из девушек, тоненькая, русоволосая, с лёгким румянцем на маленьком бледном лице вскакивает и бросается к арене. Маго движением руки останавливает её. Комендантша, поджав губы, искоса поглядывает на соперницу.
Приняв освежающий душ, Маго в сопровождении кавказцев идёт к общежитию. Они оживлённо болтают о чём-то на своём языке. Маго поднимается на женский этаж и без стука входит в комнату. Тоненькая девушка, запахнув халатик, прячется за шкафом.
– Чего испугалась? – парень привлекает её к себе, скользит рукой по худенькому прозрачному телу.
– Почему не постучался?
В чёрных глазах сверкнула молния.
– Тот не мужчина, кто не может придти к своей девушке без предупреждения. Таков наш обычай.
– Пусти! Сейчас девчонки придут. Ты забыл, что у меня сегодня день рождения?
– Поздравляю, Наташа, – Маго растерянно улыбается и снисходительно целует девушку в щёку.
– Я приготовила баранину. Устроим пикник на озере. Ты поможешь с шашлыком?
– Без проблем.
* * *Окружённая пышными зарослями кустарника поляна. Гуд ёж в самом разгаре. Шашлык удался на славу. Горячие сочные куски обжигают язык. Их запивают охлаждённым в воде пивом и сухим вином. Маго долго отказывается от спиртного, но, вдруг махнув рукой, опрокидывает наполненную золотистой пеной кружку. С наслаждением закуривает сигарету.
Вечереет. Разбившись на парочки, молодые один за другим растворяются в подступающем к озеру лесном массиве. Маго с Наташей остаются вдвоём. Нежно звучит блюз. Он обнимет её за плечи. Она встаёт, тянет его за руку.
– Потанцуем?
– Это не для меня. Пойдём… – срывается охрипший от возбуждения голос.
Незаметно проскользнув мимо вахтёра, парочка заходит в комнату Мато. Опьяневшая от воздуха и вина Наташа охотно отвечает на ласки, не сопротивляется, когда он грубо овладевает ей. Истомлённые накалом страстей, они забывают о времени. Не замечают, как забрезжил рассвет. Разбудил их громкий стук в дверь. За стуком следуют тяжёлые удары. Не выдержав натиска, отскакивает лёгкая задвижка. С видом разъярённой фурии в комнату врывается Комендантша.
– Шлюха! Подлая тварь! – Комендантша с размаху ударяет девушку по лицу. – Я приютила тебя, бомжиху, дала работу, а ты!
– Не смей её трогать! – Маго резким движением заламывает руку взбесившейся женщины.
– Подонок! Ты обязан мне всем! Убирайтесь! Оба! С завтрашнего дня вы здесь не живёте.
У Маго дёргаются желваки, глаза наливаются кровью. Он выталкивает Комендантшу из комнаты и запирает дверь на ключ. Наташа рыдает.
– Не плачь, девочка. Я что-нибудь придумаю. Дядя Аслан найдёт квартиру. Ты будешь со мной?
– Я боюсь. Руслан убьёт меня.
– Кто такой Руслан? Почему не знаю?
– Мой бывший парень. Дагестанец. Живёт здесь у родственников.
– У тебя с ним было?
– Нет, он дикарь. Мы расстались, но он достал меня, достал…
* * *Пасмурный вечер. В небольшой аудитории абитуриенты склонили головы над тетрадями и что-то быстро строчат. Люба смотрит на часы.
– Мы засиделись – уже половина десятого. Немедленно сдавайте контрольные!
– Ещё пять минут. Пожалуйста! Надо переписать на чистовик.
Люба подходит к окну. Справа чёрная громада леса. Выглянувшая из-за туч луна бросает блики на верхушки деревьев.
– Всё! Я ухожу!
Сорвавшись с места, ребята гурьбой подбегают к столу.
– Куда положить первый вариант? Второй? Третий?
– Давайте мне. Я разберусь.
С тяжёлой кипой тетрадей Люба направляется в преподавательскую, складывает контрольные в тумбочку, подходит к зеркалу. На неё смотрит посеревшее усталое лицо. Растягивает ладонями щёки, пудрится, подкрашивает губы. Садится за телефонный столик, снимает трубку.
– Алло, Зинаида Алексеевна? Добрый вечер. Вы ещё не спите?
Симпатичная старушка гладит по голове крапчатого сеттера.
– Нет, только что вернулись с прогулки.
– Я припозднилась, дома буду не раньше одиннадцати, а вставать в пять утра. Боюсь, что и будильник не поможет. Переночевать пустите?
– Ну, конечно, Любаша. Мы с Диком всегда тебе рады. От меня до университета минут десять-пятнадцать ходьбы, так что отдохнёшь, выспишься. Ты блинчики любишь?
– Обожаю, только некогда с ними возиться.
Старушка спешит на чистенькую и уютную кухоньку, напевая, готовит тесто. Люба выходит из здания и движется ленивой походкой по асфальтированной дорожке, протянувшейся между домами и парком. У поворота показалась тёмная, похожая на большой камень глыба. Люба протёрла глаза и всмотрелась вдаль. Это был сидевший на корточках мужчина. Кажется, его тошнило. Второй с безучастным видом стоял рядом. Проходить мимо подозрительных субьектов не хотелось. Люба свернула на лесную тропинку и, с наслаждением сделав глубокий вдох, наполнила лёгкие свежестью природы. На какое-то мгновение мысли покинули её, она двигалась вперёд машинально, полагаясь только на свои ноги. Внезапно очнувшись, как от столбняка, огляделась. Со всех сторон её окружали застывшие в безветрии деревья. Тёмные кроны сходились над головой, не оставляя просвета. Она наклонилась, пытаясь разглядеть тропинку. Город рядом, заблудиться невозможно, и всё равно жутковато в этом безмолвии. Люба прислушалась. Откуда-то справа доносился гул шоссе. Надо идти на звук. Она сделала несколько шагов и остановилась. Запах костра заслонил аромат леса. Ввысь поднимался подсвечиваемый лунным светом дымок. Внезапно она услышала возбуждённые гортанные голоса. Вокруг костра напротив друг друга собрались две группы кавказцев. Среди них Люба узнала Мато. Остальные были её не знакомы. Мужчины говорили на русском. Люба прижалась к стволу дерева.
– Мы предлагаем решить спор единоборством, – произнёс толстый бородатый кавказец.
Маго кивнул и вышел на поляну. От противоположной группировки отделился коренастый паренёк с зажатым в руке кинжалом. Свет костра угрожающе заиграл в стальном лезвии.
– Мы договаривались, что будет рукопашный бой, – Маго гневно сверкнул глазами.
– Это не по понятиям. У Руслана нет такого опыта, как у тебя. Будете драться на ножах до первой крови, – Толстый протянул Маго кинжал.
После нескольких заходов, Маго перебросил нож в левую руку и встретил Руслана прямым ударом правой. Парень качнулся назад. Маго схватил его за руку, выбил нож и повалил противника на костёр. Ярким пламенем вспыхнула одежда. Соплеменники бросились к Руслану, но Маго опередил их. Выхватив парня из огня, сбил пламя курткой.
– Женщина не стоит того, чтобы из-за неё мы поубивали друг друга. Но теперь Наташа принадлежит мне.
– Он прав, – кивнул Толстый. – Женщина этого не стоит.
Люба отступила назад. Под ногой громко хрустнула сухая ветка.
Мужчины смотрели в её сторону, что-то бормоча на своём языке. Она попятилась и, повернувшись, помчалась в лес. Колючие ветви хлестали лицо, за спиной слышался хруст, тяжёлое дыхание. Кто-то цепкими пальцами схватил её за шиньон. Он отделился от головы, больно уколов кожу шпилькой. Она продолжала бег. Но нет, ей не уйти. Люба остановилась, обернувшись лицом к преследователю.
– Маго?!
– Это вы?
– Вы меня знаете?
– Да. Не бойтесь, я не сделаю вам ничего плохого, если вы дадите слово, что никому не расскажете.
– Хорошо, я буду молчать.
– Так то лучше. Что вы здесь делаете?
– Заблудилась. Дом, куда я иду, где-то совсем рядом.
– Я провожу вас, но не гуляйте здесь больше по вечерам.
– Да уж…
* * *Квартирка Зинаиды Алексеевны, несмотря на чистоплотность хозяйки, свидетельствовала, что вместе с ней здесь проживает мохнатый и зубастый. На истёршемся линолеуме следы острых когтей, обгрызенный с кромки палас хранит характерный отпечаток лежбища зверя.
– С кем это ты была? – обеспокоенно поинтересовалась старушка, едва Люба перешагнула порог. – Батюшки святы! Да на тебе лица нет!
– Ничего, всё в порядке, – Люба растянула губы в вымученной улыбке.
– Ой ли! Ну, не хочешь говорить, настаивать не буду, – обиженно протянула Зинаида Алексеевна.
– Рискнула зайти в парк и напоролась на сходку кавказцев. К счастью, один из них меня знает. Это Маго, спортсмен.
– Спортсмен, говоришь?
– Да, борец.
– Не знаю – не знаю. Люди всякое говорят.
– Маго вызвался проводить меня. Сказал, что я буду с ним в безопасности.
– Конечно, кто посмеет тебя тронуть в обществе главного бан-дюгана. Это мафия! – глаза Зинаиды Алексеевны округлились, она многозначительно покачала головой. – Ну, ладно, хватит об этом. Ты цела, и, слава богу. Только не общайся больше с этими. Мало ли что…
– Как вкусно пахнет! – Люба вдохнула аппетитный сладковатый запах и облизнулась.
– Напекла целую гору. Мой руки и за стол…
* * *Утро следующего дня. Бодрящее, солнечное, в какое не пристало грустить. Из кустов доносится весёлое чириканье воробьёв. На площадке возле общежития изрядно потрёпанный джип. Из здания с хмурыми лицами выходят Маго и Наташа. У него в руках две дорожные сумки, у неё – корзина с посудой. Из окна первого этажа, спрятавшись за занавеской, за ними наблюдает Комендантша. На её лице целая гамма чувств: злоба, ревность, сожаление. Погрузив в машину нехитрый скарб, Маго выруливает на шоссе. Комендантша отдёргивает штору, и в этот момент какой-то твёрдый предмет вдребезги разбивает оконное стекло. Треугольный осколок впивается в щёку женщины. Она вырывает его, разбрызгивая кровь, и с криком выбегает в коридор. За спиной слышится хлопок, ярким пламенем вспыхивают шторы…
* * *Джип на полной скорости летит в сторону области.
– Мато, сколько ты заплатил за комнату?
– Нисколько. Не хотел тебя расстраивать, но придётся временно пожить без удобств.
– Не понимаю, почему Комендантша так взъелась. Сама была молодой…
За кольцевой многоэтажные коробки уступили место частным домам и деревянным баракам с почерневшими фасадами. Сейчас, когда старые дома соседствовали с нежно-зелёной роскошью мая, с бело-розовыми шарами цветущих яблонь, всё это не выглядело удручающе. Маго свернул на боковую улочку, когда-то выложенную асфальтом, а теперь сплошь покрытую рытвинами и ухабами. Порыв ветра швырнул в открытое окно горсть песка. Проехав метров тридцать, машина остановилась возле покосившегося забора.
– Вот и дом. Здесь мы будем одни.
Наташа опустила каблучки в мягкий песок, прислушалась к доносившемуся с ближнего подворья громкому кудахтанью кур, взглянула на пробившиеся сквозь изгородь прутья малиновых кустов и улыбнулась. Из калитки соседнего дома вышла неопрятная женщина с огромной длинношёрстной овчаркой на поводке.
– Что стоишь? Не видишь, что собака вот-вот на тебя бросится? Понаехали тут… – женщина с откровенной злостью оглядела Наташу и её спутника и прошагала мимо, с трудом сдерживая рвущегося пса.
– Да-а, с соседкой, кажется, не повезло, – вздохнула Наташа.
– Не зачем тебе общаться с соседями. Это тебе не общежитие. Чем меньше будут о нас знать, тем лучше.
Дом хранил отпечаток убогой чужой жизни. Стёкла покрыты толстым слоем пыли, в углу веранды обросшие паутиной пивные бутылки, в обклеенной дешёвенькими обоями комнате стол, шкафчик и две железные кровати. И только облюбованная певчими птицами молоденькая рябинка весело протягивает к окну свои зелёные побеги.
– Да, придётся тебе здесь потрудиться, – Маго обнимает Наташу за плечи.
– Ничего, я привычная.