Пассажиры
Внезапно стремление выступить в защиту погибшей взяло над ней верх. Жизнь девушки заслуживает большего, чем просто номер дела.
– Как ее звали? – робко полюбопытствовала Либби.
– А что, есть какая-то разница? – отозвалась женщина в шотландке, наклоняя голову, отчего очки снова соскользнули к кончику носа.
– Да, потому что я хочу знать.
Скосив взгляд, та поглядела на одного из ассистентов в углу комнаты. Он пальцем пролистывал экран, и на планшете шотландской мадам что-то появилось. Она хотела было ответить, когда Джек перебил ее:
– Это секретная информация.
– Какие у нее были отметки?
– Опять-таки секретная информация, мисс Диксон.
Но Либби сдаваться не желала.
– Вы сказали, что она не имела иждивенцев, заслуживающих внимания. Какие именно у нее остались родственники?
– Засекречено.
На сей раз Джек развел руками, будто в знак извинения. Но каждому в комнате было ясно, что верить ему нельзя.
– А как насчет имени водителя, чей автомобиль убил ее?
– Я ценю вашу любознательность, не меньшую, чем у возбудимого щенка, – Джек тряхнул головой, – однако, боюсь, ничего из вышеозначенного не имеет ни малейшего отношения к результату нашего решения. – Он поглядел на даму в шотландке: – Какие-либо неисправности в автомобиле обнаружены?
– Черный ящик дал стандартный осмотр вкупе с полной диагностической проверкой, и никаких ошибок не обнаружено, – ответила она. – С юридической точки зрения я не сомневаюсь, что это человеческая ошибка, вызванная действиями ездока мопеда.
– Почему машина не попыталась уклониться от нее? – не уступала Либби. – А только затормозила?
Бросив взгляд на остальных, Джек закатил глаза, изобразив очередную фальшивую улыбку.
– Вам неизвестно, как автономный автомобиль принимает решение в сценарии «жизнь или смерть», мисс Диксон?
– Да, конечно, но…
Однако Джек, ничуть не интересуясь ответом Либби, перекрыл ее:
– Тогда вам известно, что, если автомобиль, подобный тому, который мы только что наблюдали, тормозит без поворота, значит, это рассчитанный риск, и этот выбор сделан по весьма и весьма веской причине.
– Поглядите на левую и правую стороны голограммы, – подхватил темноволосый, менее снисходительно, чем Джек, но все равно избегая встречаться с Либби взглядом. – С одной стороны припаркованные машины, с другой – поток движущихся автомобилей. Поворот на полосу движения привел бы к большему числу пострадавших. Рядом с припаркованными автомобилями проходит тротуар – под этим углом видно, что там не меньше двадцати пешеходов. Столкновение с любым из этих авто могло бы выбросить их на пешеходов.
– Могло бы, – повторила Либби. – Однако наверняка это неизвестно, не так ли?
В комнате воцарилось молчание, и она осознала, что даже ассистенты Джека нервно переглядываются. Но идти на попятный Либби была еще не готова.
– У вас есть проекция того, какие именно машины она бы ударила, материалов, из которых они сделаны, и силы, которая нужна, чтобы вытолкнуть их на тротуар? – спросила она.
– Я… я… не думаю, что у нас есть… – промямлила дама в шотландке.
– А разве мы не должны располагать информацией такого рода, прежде чем выносить суждение?
– Мисс Диксон… – начал Джек, направляясь к Либби и останавливаясь перед ней. Когда он навис над ней, она почувствовала себя совсем маленькой и незначительной. – Вы бы предпочли, чтобы автомобиль рассчитал курс действий, рискующий жизнью водителя и пешеходов, чтобы спасти глупую девчонку? Значит, множество людей должны были заплатить своими жизнями за ее идиотизм?
Либби прикусила нижнюю губу изнутри, чтобы та не дрожала.
– Я думала, что эти расследования нужны для того, чтобы мы обсуждали случившееся и принимали решение совместно, – произнесла она. – А сегодня все оборачивается, как вчера, – вы уже вынесли вердикт, и машина никогда ни в чем не виновата.
Отступив на шаг, Джек ущипнул себя за переносицу.
– Насколько понимаю, вы здесь второй день? Я не рассчитываю, что человек, подобный вам, способен постичь разработку программного обеспечения от и до. Однако рассчитываю, что вы доверяете тому, что говорит вам ваше правительство. В программное обеспечение, используемое в ИИ, внедрены принципы гуманизма, руководящие процессом принятия решения автомобилем.
Чем снисходительнее становился Джек, тем больше подстегивал откровенное неповиновение Либби.
– Вы пытаетесь заставить меня поверить, что ИИ обладает теми же когнитивными способностями, что вы и я? Машина лишена жалости и сопереживания и не оперирует нравственными нормами, как мы.
– Нам надо рассмотреть еще массу дел, так что, пожалуй, лучше пойдем дальше, – изрек Джек. – Если только больше никто не хочет добавить ничего уместного по этому делу, тогда, может быть, проголосуем?
Остальные, за исключением Либби, выразили согласие.
– Будьте любезны, поставьте галочку в одном из двух окошек в углу экрана…
Звонок телефона в углу комнаты не дал ему договорить. Один из его ассистентов снял трубку, и Либби заметила, что он мгновенно побелел, как плат.
– Сэр, – обратился он к Джеку, – мы вынуждены на время приостановить слушания.
Голограмма исчезла, и прерывистый писк заставил все головы обратиться к отпершимся и широко распахнувшимся большим двустворчатым дверям. Двое массивных работников службы безопасности, обыскивавшие Либби по прибытии, поспешили внутрь с группой коллег, следующих по пятам.
– Не будет ли кто-либо любезен объяснить, что происходит? – спросил Джек.
– Извините, что прерываю, – сурово начал более низкий из двоих охранников, – но возникла ситуация, требующая вашего неотложного рассмотрения.
С помощью собственного планшета он листал экран, пока на нем не появилась трансляция новостного телеканала. Охранник спроецировал ее на один из телевизионных экранов на большой стене. Тот показывал канал круглосуточных новостей, и на нем появилась впавшая в истерику женщина внутри движущегося автомобиля, мечущаяся от окна к окну и колотящая по стеклу кулаками. Либби сразу же заметила, что та беременна.
– Кто это? – осведомилась религиозная представительница. Вокруг изображения паникующей незнакомки вспыхнули четыре экранчика поменьше. Каждый показывал других Пассажиров в других автомобилях, и все они были явно напуганы и озадачены.
– Джек? – спросила дама в шотландке, вопросительно глядя на него. Бессмысленное выражение его лица красноречиво заявляло, что он знает об этом не больше, чем Либби.
– Включите звук, – распорядился Джек, когда на экране заговорила ведущая программы новостей.
– Для зрителей, только что присоединившихся к нам, сообщаем, что мы еще пытаемся проверить достоверность этой прямой трансляции. Но если то, что нам сообщили, соответствует действительности, то, судя по всему, четыре беспилотных автомобиля больше не подчиняются своим Пассажирам. Мы всё еще ждем официального заявления, но высказывается предположение, что автомобили, которые вы видите, были взломаны хакерами.
– Что за нелепость! – свысока отмахнулся Джек. – Это невозможно.
– Они сеют панику, – откликнулась дама в шотландке. – Как можно такое показывать?! Это безответственно.
– Сейчас же дайте мне Вестминстер по засекреченной линии, – Джек повернулся к низкому сотруднику безопасности.
Взгляд Либби переходил от Пассажира к Пассажиру; каждый реагировал на происходящее с ними совершенно по-своему. Внезапно, когда появился пятый экран, челюсть у нее отвисла и дыхание перехватило.
Глава 12
Клер Арден
Голоса остальных плененных Пассажиров принесли Клер капельку утешения, что против собственной воли удерживают не ее одну. Но когда звук из стереосистемы отключился так же резко, как и появился, одиночество вернулось с новой силой. Тревога на вкус жгла, как кислотная отрыжка, так что Клер крепко сглотнула, чтобы удержать ее внутри, а не рисковать, что та ее пожрет.
«Бен знает, что делать, – думала она. – Бен всегда знает, что делать». И тут же застопорилась на полном скаку – она на минутку забыла, что не может ему позвонить.
Мысленно пролистала варианты. Обратиться за помощью в полицию или к подружкам она не может – потребуется слишком много объяснять. Остается лишь один человек. «Энди. Он единственный».
Лично она с отстранившимся братом не встречалась уже три Рождества, но они поддерживали связь посредством неопределенных, спорадических голосовых посланий. Однако Клер даже не представляла, где он пребывает с тех пор, как комиссия по УДО освободила его досрочно. Оставалось лишь уповать, что Энди живет не слишком далеко. Если он ответит на звонок и она выложит ему всю правду о случившемся сегодня утром, он наверняка не осудит ее. Но, зная его как облупленного, как может знать родной человек, Клер не сомневалась, что он будет рассчитывать на финансовую компенсацию в ответ за помощь и молчание.
– Роксанна, – сказала она вслух; этим именем Бен окрестил операционную систему – в честь бывшей подружки, с которой Клер однажды встретилась и тут же прониклась к ней неприязнью. Бен же считал, что это забавно. – Мне нужно, чтобы ты позвонила Энди… – Но ей не довелосьсказать больше ни слова.
– Система связи вне доступа, – ответила Роксанна. Клер сделала несколько попыток повторить команду, но безуспешно.
Осознание огрело ее как обухом: вырваться из этого авто невозможно. Она одна-одинешенька. И, словно напоминая о своем присутствии, ребенок чувствительно пнул ее изнутри. Клер поправилась: она не одна, она с сыном. И ради него должна пережить эти мытарства. Она должна защищать его, как никого прежде, даже Бена. Она ни за что его не подведет.
Когда ребенок заворочался и лягнулся снова, Клер осталось лишь надеяться, что стресс утренних событий не повредил ему. Она только-то и смогла, что пустить в ход дыхательные упражнения, которым ее научили на курсах по методу Ламаза. Ей вспомнилось, как они с Беном вдвоем хихикали все уроки напролет и как он мертвенно побледнел, когда ему пришлось смотреть видео родов. Теперь она начала с глубокого, медленного очистительного дыхания, прежде чем перейти к легким неглубоким вдохам. Через пару минут выяснилось, что это вроде бы сработало и ребенок утихомирился снова.
– Мы будем в полном порядке, – шепнула она ему, ласково массируя выпуклый живот размером с футбольный мяч. – Просто сохраняй спокойствие, и мы отыщем выход из этой передряги. Раз уж добрались досюда, то уж теперь не сдадимся.
Клер украдкой бросила взгляд в заднюю часть машины, и тонкие волоски на задней стороне шеи у нее встали дыбом.
– Мамочка сделает все, что потребуется, несмотря ни на что.
Глава 13
– Не может быть! – шепнула Либби, уставившись на изображение на экране, почти не в силах поверить собственным глазам. Склонила голову, вперив в него беспощадный взор и пытаясь совладать с удушьем. Игнорируя остальных Пассажиров и замешательство в следственной комнате, она сосредоточилась только на одном лице.
«Человек, на поиски которого ты потратила шесть месяцев, застрял в беспилотном авто».
Рациональная часть мозга Либби приняла командование на себя, задавшись вопросом, действительно ли это человек, которого она встретила в баре шесть месяцев назад. Может, рассудок дурачит ее? Или это просто человек, очень на него похожий? Уверенности она не испытывала.
Мало-помалу тщательно вгляделась в его наружность. Сходство просто поразительное. Он похудел по сравнению с тем разом. Скулы обострились, а так запомнившиеся ей искрящиеся глаза угасли. Впрочем, будь на его месте она, сияние ее глаз тоже наверняка померкло бы.
Единственный способ удостовериться, что она видит того самого человека, – услышать его речь. Его губы шевелились, но из громкоговорителей в комнате не раздавалось ни звука. Либби прикидывала, не поделиться ли этой новостью с остальными членами жюри, но уверенность, которую она сумела призвать пару минут назад ради спора с Джеком, развеялась так же быстро, как нахлынула, заодно прихватив с собой и ее голос. Покамест она подержит язык за зубами.
Либби отвела взгляд от экрана, на миг отвлекшись из-за сотрудника, ответственного за проецирование видеоматериалов на видеостену. Тот лихорадочно пролистывал экран своего планшета во всех направлениях, потом переключился на стенографическую машину, чтобы повторить те же манипуляции.
– Не получается, – признался он. – Ничего не понимаю! Я больше не в состоянии управлять тем, что выводится на экран.
– Тогда кто же им управляет? – поинтересовался его коллега. Тот лишь плечами пожал.
Тем временем один из сотрудников службы безопасности поднес Джеку телефон. Тот зашагал к дверному проему и остановился под архитравом, вне пределов слышимости, под устремленными на него взглядами всех присутствующих, дожидающихся логичного объяснения этой трансляции. По медленно багровеющему лицу и вспухающим венам по обе стороны толстой шеи Джека было ясно, что он теряет терпение.
– Что ж, найдите кого-нибудь, кто может мне сказать! – рявкнул он и дал отбой.
– Джек? – спросил единственный, кроме него, мужчина в жюри. – Что происходит?
Джек помолчал, чтобы собраться с мыслями.
– Это еще нуждается в подтверждении, но есть вероятность, что незначительное количество автомобилей могли быть… временно скомпрометированы.
– Что вы имеете в виду под «скомпрометированы»? – осведомилась религиозная представительница.
– Хотите сказать, они взломаны? – подхватил ее коллега-мужчина.
Джек промолчал, и Либби ощутила, что желудок у нее скрутило в тугой ком размером с кулак.
– Я не говорю, что случилось именно это; я говорю, что существует потенциальная возможность чего-то в подобном роде. Я ожидаю дальнейшей информации от коллег из Министерства внутренних дел и Министерства транспорта.
– Взломаны? – повторила дама в шотландке. – Но это же полнейшая бессмыслица. Эти автомобили защищены от взлома. Так нам заявляли с самого начала, верно?
– Именно так вы убедили общественность возложить доверие на беспилотные мобили, – присовокупил темноволосый. – Были даны железобетонные гарантии, что, поскольку автомобили взаимодействуют с внешним миром лишь в случае необходимости, нет ни линии постоянной связи, ни «облака», которые можно было бы взломать. А теперь вы заявляете нам, что их можно скомпрометировать?
– Уверен, это всего лишь досужие домыслы и слухи, – изрек Джек, но его тонкая усмешка быстро угасла, и он изо всех сил постарался скрыть свою озабоченность.
Внезапно еще двенадцать телеэкранов заполнились изображением – на сей раз пожилого человека с пришпиленной к пиджаку на левой стороне груди горсткой медалей. Его язык телодвижений резко контрастировал с поведением остальных – глядя за окно своего движущегося автомобиля, он выглядел совершенно расслабленным.
– Итого шестеро, – отметил член жюри мужского пола, и в этот миг звук новостного телеканала вернулся.
– И мы только что получили подтверждение из правительственных источников, что люди, которых вы видите в машинах, захвачены третьей стороной, однако кем и с какой целью, пока неизвестно. Мы можем лишь сообщить вам, что все они, судя по всему, едут из разных уголков страны к одному и тому же месту назначения. Полиция также признаёт, что каждого Пассажира при этом предупредили, что они могут погибнуть сегодня до полудня.
– Погибнуть?! – охнула религиозная представительница и обернулась к Джеку: – Вы же минуту назад заявили, что существует лишь потенциальная возможность, что эти машины были взломаны! И что же теперь, кто эти люди? Заложники? Вы хотя бы в курсе, что там происходит?
Больше скрывать свое недовольство Джек не мог.
– И почему я слышу это по каналу новостей, а не от кого-либо из вас? – заорал он на ближайшего члена своей команды. – Если машины на моих дорогах захватывают, тогда почему я узнаю об этом последним?
– Мы пытаемся определить, кто находится в каждой машине, а также марки и модели в надежде, что изготовители отыщут способ остановить их дистанционно.
– В надежде? – переспросил Джек. – Не кормите меня «надеждами», предъявите мне результаты. И почему мне не перезвонил никто из моей собственной канцелярии? Подключите мне немедленно Центральный правительственный оперативный штаб. – Он потер глаза и тряхнул головой, а ассистент торопливо ринулся прочь.
– Вот и номер семь, – отметил темноволосый, когда экран заполнило очередное ошеломленное лицо – на сей раз женщины азиатского происхождения.
– Когда это кончится? – вопросила религиозная представительница. – Кто эти люди? Как их выбрали? Почему именно их?
– Не следует ли вам лучше помолиться за них, чем задавать столько дерьмовых вопросов? – огрызнулся Джек и воззрился на телефон у себя в руке.
– Номер восемь, – продолжал темноволосый. На очередном экране появилась женщина в хиджабе. – Сколько ж их там еще?
Либби заметила, как руки Джека стиснулись в кулаки, глаза яростно вспыхнули.
– Бога ради, я и сам вижу, что происходит. Мне не нужен сраный репортаж с мест! Мне нужно, чтобы вы все заткнулись и я мог подумать.
– А это, случаем, не София Брэдбери, артистка? – спросила дама в шотландке.
– Нет, не может быть, – возразила религиозная представительница, подвигаясь на краешек стула, чтобы взглянуть поближе. Новостной канал тем временем сфокусировался на Софии, для сравнения выдав рядом фильмотечный материал ее актерской игры. – Вы правы. Ну, чтоб меня…
Ее перебила ведущая новостей:
– Материал, который мы сейчас дадим в эфир, был взят из источников в социальных СМИ. Он содержит момент, когда каждого из этих людей, которых мы пока именуем Пассажирами, известили о том, что с ними происходит.
Каждая пара глаз в помещении устремилась на самый большой экран, на котором Клер Арден забралась в свой автомобиль, прежде чем тот отъехал. Вскоре после этого голос уведомил ее о захвате. Последовали истории других Пассажиров, и всех их сходным образом проинформировали, что им вынесен смертный приговор. Они реагировали со смесью недоверия, страха и замешательства. Либби переживала за каждого, но за одного – превыше всех. За него.
Она рассеянно крутила серебряное колечко на пальце, круг за кругом, пока наконец не дошла очередь до его ролика. Хакер назвал его Джудом, и когда тот ответил, Либби слушала его голос во все уши.
– Кто это и как вы узнали мой номер? – спросил он.
Это и стало подтверждением, в котором она нуждалась и которого страшилась в равной мере.
«Это ты», – подумала Либби.
Глава 14
Либби не знала, как реагировать. Ей хотелось расплыться в улыбке, плакать, кричать и колотить кулаками по столу, вопя, как это несправедливо. Но она понимала, что должна держать эмоции в крепкой узде. Ей еще надо переварить то, что она знает о Джуде, прежде чем открыть правду группе чужаков, до которых ей почти нет дела.
«Джуд», – повторила она про себя. Теперь у него есть имя. Как в песне «Битлз», которую ее братец Никки частенько проигрывал. И не могла не думать, что если бы расслышала имя Джуда в вечер встречи, то могла бы отыскать его раньше. Тогда он мог бы не оказаться на экране перед ней запертым в машине, грозящей ему смертью. Теперь на их экранах появилось имя каждого Пассажира, и вдруг они стали людьми, а не безымянными лицами.
– Уточненные сведения, живо! – гаркнул Джек в другом конце комнаты; Либби аж подскочила.
– Национальный центр кибербезопасности пытается отследить серверы, с которых ведется прямая трансляция, – доложил один из его команды. – Но они могут находиться где угодно, с перенаправлением через множество стран. И даже если их найдут, маловероятно, что они окажутся в пределах юрисдикции, допускающей правовое вмешательство.
– Ладно, прикажите новостным каналам вырубить освещение этих событий. Общественности незачем знать о происходящем больше, чем она уже узнала. Это лишь усугубляет ситуацию.
– Они нам не подчиняются.
– Подчиняются, когда речь идет о террористических актах. С кем мне надо переговорить о немедленном запрете на распространение новостей?
– Но они не только на этом канале, мистер Ларссон; они идут по всем крупным новостным станциям наземного, кабельного и спутникового вещания. Даже если все их убрать из эфира, люди смогут продолжать смотреть онлайн-трансляцию, потому что все это транслируется, как есть, в социальных медиа. «Фейсбук лайв», его собственный телеканал, «Твиттер», «Снэпчат», «Ю-тьюб лайв», «Инстаграм сториз», «Инстаграм ТВ» и «Вево»… и это только крупнейшие. Других стартапов просто не счесть…
Он смолк, услышав звонок телефона Джека. Через несколько секунд разговор его начальника внезапно оборвался, и Джек испустил долгий вздох.
– Меня известили, что теперь этот инцидент считается враждебным нападением на нашу страну, – сообщил он.
– Чьим? – спросил темноволосый.
– Пока что ответственность на себя не взяла ни одна фракция или политическая группировка. Меня проинформировали, что все, кто есть под рукой в ЦПОШ[6], работают над этим в первую очередь. США и Россия тоже оказывают им содействие.
– Должна же иметься какая-то процедура на случай чего-то подобного? – поинтересовалась Либби. Джек взглянул на нее с прищуром, но это не положило конец ее вопросам. – Уж наверняка есть какой-нибудь план Б на любой случай?
– А разве похоже, что какая-то дерьмовая процедура вообще есть? – ответил Джек. – Не кажется ли вам, что, будь у нас процедура, мы уже давно выполняли бы ее полным ходом?
– Я ничего не знаю о программировании, зато знаю, что, когда дело связано с компьютерами, о полной безопасности не может быть и речи. Располагая нужными ноу-хау и мотивацией, злоупотребить можно чем угодно.
Джек ожег Либби столь агрессивным взором, что ей захотелось растаять, как снег.
– Почему вы еще здесь, мисс Диксон? – спросил он, сменой темы выбив ее из колеи.
– Потому что… я…
– Ничего из здесь происходящего вас не касается, не так ли? В случае, если вам еще не ясно, это инцидент национальной безопасности; следовательно, вам больше не требуется отправлять почетную обязанность в моем жюри. А теперь проваливайте.
Либби оглядела комнату. Никто не вступился за ее причастность, так что она поднялась на ноги. Но когда уже потянулась за сумочкой, ее вдруг охватила озабоченность тем, что стрясется с Джудом, если ее не будет в этой комнате. Она ничем не может ему помочь, но стечение обстоятельств заставило их дорожки пересечься во второй раз, и она чувствовала себя обязанной оставаться, пока угроза не минует. Перспектива отсутствия пугала ее куда сильнее, чем Джек.
– Нет! – отрубила она, выпуская сумочку на стол. – Я не напрашивалась в это жюри; правду говоря, я пыталась отвертеться от участия в нем. Но сотворенные вами законы понудили меня прийти сюда против собственной воли, так что я шагу отсюда не сделаю. Раз случившееся не знает прецедентов, значит, у вас нет оснований для моего выдворения.
Либби уперла руки в боки, преисполнившись решимости, как никогда. Никто даже не заметил, что по ту сторону стола колени у нее трясутся, как кленовый лист.
– Мисс Диксон! – взревел Джек. – Будьте добры убираться к чертям с моего следствия, пока я не вышвырнул вас лично!
И уже зашагал было к ней, когда темноволосый, подскочив со своего места, заступил ему дорогу.
– Прекратите, Джек. Проблема здесь не в мисс Диксон, – и впервые поглядел на Либби – чуть ли не сконфуженно, словно извиняясь за поведение коллеги. – Если она хочет остаться, пусть остается. У нас куда более серьезные поводы для озабоченности.
В мгновение, когда из динамиков зазвучал голос, в воздухе будто морозом повеяло. Они узнали этот голос по роликам, в которых он предупреждал каждого Пассажира о его участи – звучный, вкрадчивый, источающий спокойствие и противоречащий беспощадности его слов.
– Вам следует прислушаться к нему, Джек, – начал Хакер. – Вам надо разобраться с более насущными материями, нежели пытаться устранить мисс Диксон из этого процесса.
Джек резко повернул голову, вперившись в свою команду взглядом, ожидающим объяснений.
– Кто его подключил?
– Я сам подключился, – отозвался Хакер. – Уж если я способен хакнуть восемь автомобилей навскидку и транслировать их вживую на обозрение всему свету, неужто вы думаете, что я не найду способ пробраться в ваш гадюшник, так ведь?
– Кто он, черт возьми, и откуда знает, что я здесь? – Джек вздернул верхнюю губу, как ощерившийся пес, загнанный в угол. Повернулся к Либби, уставив на нее указующий перст: – Ваших рук дело? Остальным я доверяю, а вы – кукушка в моем гнезде.
– Разумеется, нет! – отрезала она.
– Я знаю вас наперечет, – вел свое Хакер. – Присутствует также Фиона Прентис, барристер шотландского происхождения из адвокатской конторы «Роджерс и Фримут», мать дочери Табиты, состоящая в браке с мужем Джорджем в течение двадцати пяти лет. Далее следует Мюриэл Дэвидсон, религиозная плюралистка, шесть лет в браке с женой Лаурой, обе ожидают своего первого ребенка в июле. Справа от вас находится доктор Мэттью Нельсон, патологоанатом, недавно разведен, детей не имеет; и, наконец, член Парламента и министр транспорта Джек Ларссон, дважды женат и дважды разведен, детей не имеет.