Песчаный дьявол

– И осталась только эта оболочка, – добавил адмирал, указывая на обломок.

В кабинете воцарилась тишина. Сказанное имело слишком большое значение. Адмирал Ректор снова взял в руку железный самородок.

– Вы можете представить себе, какие будут последствия, если мы окажемся правы? Источник энергии практически неограниченной мощности, если существуют хотя бы намеки на то, как такое оказалось возможно, или, что еще лучше, образец. Это ни в коем случае не должно попасть в чужие руки.

Пейнтер поймал себя на том, что послушно кивает.

– Итак, каким будет наш следующий шаг?

Адмирал Ректор всмотрелся в его лицо.

– Нельзя допустить утечки этой информации, в том числе и нашим ближайшим союзникам. Слишком много ушей жадно ловят то, что говорят болтливые рты.

Он кивнул доктору Макнайту, предлагая ему продолжить. Командир отряда «Сигма» помолчал, собираясь с мыслями.

– Коммандер Кроу, мы хотим, чтобы вы возглавили небольшую команду, которая будет работать в Британском музее. Мы уже подготовили вам легенду – вы группа американских ученых, занимающихся изучением шаровых молний. Контакты будете устанавливать там и тогда, где и когда сможете. В Лондоне ваша задача будет заключаться в основном в том, чтобы держать глаза широко раскрытыми. Вы должны будете следить за любыми намеками на то, что сделаны какие-то новые открытия. Мы же здесь продолжим исследования, мобилизовав все силы. Если потребуется продолжить какие-то работы в Лондоне, ваша команда станет нашим передовым отрядом.

– Слушаюсь, сэр.

Адмирал Ректор и доктор Макнайт быстро переглянулись. Уловив в их взглядах немой вопрос, Кроу почувствовал, как у него по спине пробегают ледяные мурашки. Адмирал снова кивнул. Макнайт повернулся к Пейнтеру:

– Есть еще одно обстоятельство. Вполне вероятно, мы будем не единственными, кто работает в этом направлении.

– Что вы хотите сказать?

– Как вы помните, директор упомянул о двух сотрудниках отдела военных разработок, действовавших в Лондоне.

– Это они первыми обратили внимание на видеосъемку шаровой молнии.

– Совершенно верно.

И снова начальники Пейнтера быстро переглянулись. Затем командир отряда «Сигма» устремил на своего подчиненного пристальный взор.

– Четыре часа назад они были обнаружены мертвыми у себя в номере. Убиты выстрелом в голову. В номере все перевернуто вверх дном. Кое-что пропало. Полиция Большого Лондона считает, что это разбойное нападение с целью ограбления.

Адмирал Ректор подался вперед.

– Но я никогда не мог терпеть случайные совпадения. От них у меня начинает болеть сердце.

Макнайт кивнул.

– Неизвестно, связаны ли как-нибудь эти убийства с нашим расследованием, но мы хотим, чтобы вы и ваша команда считали, что они связаны. Будьте начеку и присматривайте друг за другом.

Пейнтер молча кивнул.

– Ну, будем надеяться, что, пока вы не переправитесь через Атлантику, новых значительных открытий сделано не будет, – заключил адмирал.

21 час 48 минут по Гринвичу

Лондон, Англия

– Ты должна извлечь сердце.

Сафия, проводившая измерения с помощью крошечного серебряного штангенциркуля, удивленно подняла голову. Вокруг уходил в полумрак Сводчатый зал музея. В библиотеке их осталось всего трое: Кара, Клей Бишоп и она сама. Директор Тайсон и инспектор полиции ушли двадцать минут назад. Судя по всему, доскональные измерения мельчайших деталей не вызвали у них никакого интереса, а первоначальный восторг по поводу надгробного изваяния с могилы отца Девы Марии прошел.

Сафия вернулась к измерениям.

– Придет время, я извлеку сердце.

– Нет, ты должна сделать это сейчас.

Сафия пристально посмотрела на подругу. Яркий свет галогенных прожекторов отчетливо вырисовывал лицо Кары. Ослепительное сияние полностью лишило его краски, но Сафия обратила также внимание на серебристый блеск кожи, на расширенные зрачки. Кара находилась в наркотическом опьянении. Опять амфетамины. Три года назад Сафия была одной из немногих, кто знал, что продолжавшаяся месяц «поездка за границу», совершенная леди Кенсингтон, в действительности явилась курсом лечения в дорогой частной наркологической клинике в Кенте. Как давно Кара опять начала принимать наркотики? Сафия растерянно посмотрела на Клея. Сейчас не лучшее время спорить с Карой.

– Почему такая спешка? – вместо этого спросила она.

Кара лихорадочно огляделась по сторонам. Ее голос перешел на шепот.

– Еще до того, как появился следователь, я кое-что обнаружила. Странно, что ты до сих пор сама ничего не заметила.

– Что именно?

Склонившись над изваянием, Кара указала на обнажившуюся часть сердца, а именно на правый желудочек.

– Посмотри на эту выпуклую линию, – сказала она, проводя по бурому металлу кончиком штангенциркуля.

– Одна из коронарных артерий или вен, – сказала Сафия, восхищенная тончайшей работой.

– Так ли? – возразила Кара. – Взгляни, верхний участок проходит практически строго горизонтально, после чего резко поворачивается вниз с обеих сторон под углом девяносто градусов.

Она провела штангенциркулем по необычному кровеносному сосуду. Ее пальцы тряслись характерной амфетаминовой дрожью.

Кара продолжала:

– В этом сердце все так, как сделано природой. Леонардо да Винчи пришлось бы очень постараться, чтобы добиться такой анатомической точности. Но природа не любит прямых углов.

Сафия склонилась ближе. Она провела кончиком пальца по металлическому сердцу, словно читая азбуку Брейля. Сомнение медленно сменилось потрясением.

– Концы… они просто обрываются. Они никуда не вливаются.

– Это буква, – решительно заявила Кара.

– Эпиграфическое южноаравийское письмо, – согласилась Сафия, называя древний алфавит, предшествовавший древнееврейской и арамейской письменностям. – Это буква «Б».

– И посмотри на то, что виднеется на верхней камере сердца.

– На правом предсердии, – подсказал сзади Клей.

Обе женщины удивленно оглянулись.

– Я какое-то время учился на медицинском, пока не понял, что вид крови оказывает такое… в общем, негативное воздействие на то, что я съел на завтрак.

Повернувшись к изваянию, Кара снова указала кончиком штангенциркуля:

– Значительная часть правого предсердия все еще скрыта песчаником, но, по-моему, там изображена еще одна буква.

Сафия склонилась ниже. Виднеющийся конец сосуда обрывался так же резко, как и в предыдущем случае.

– Мне придется работать очень осторожно.

Она подошла к столику, на котором были разложены пинцеты, зубила и маленькие молотки. Вооружившись необходимым инструментом, Сафия принялась за работу точными движениями хирурга, проводящего сложную операцию: молотком и зубилом откалывала большие куски хрупкого песчаника, затем пинцетом и кисточкой убирала обломки. Через несколько минут правое предсердие оказалось полностью открытым.

Сафия сосредоточенно уставилась на линии, на первый взгляд напоминающие коронарные сосуды. Однако на самом деле они изображали букву.

Этот рисунок был слишком сложным для простого совпадения.

– А это что за буква? – спросил Клей.

– Точного аналога в английском алфавите нет, – ответила Сафия. – Эта буква произносится приблизительно как «уа». Поэтому в транслитерации она часто изображается как «У-А». И примерно так же произносится. Хотя, сказать по правде, в эпиграфическом южноаравийском письме гласных букв нет.

Кара посмотрела ей в глаза.

– Мы должны извлечь сердце, – повторила она. – Если на нем имеются и другие буквы, они должны находиться на противоположной стороне.

Сафия кивнула. Левая половина сердца оставалась заключенной в каменную грудь. Молодой женщине не хотелось разбивать изваяние дальше, однако любопытство заставило ее без разговоров снова взять в руки инструмент. Сафия принялась за работу. Ей потребовалось добрых полчаса на то, чтобы удалить песчаник, стискивавший сердце. Наконец она приладила присоску и ухватилась за рукоятку обеими руками. Обратившись с молитвой ко всем древним богам Аравии, Сафия ровно потянула присоску вверх, напрягая мышцы.

Сначала ей показалось, что сердце не поддается, но на самом деле оно просто оказалось гораздо тяжелее, чем она предполагала. С искаженным от усилия лицом Сафия решительным движением извлекла сердце из груди. На пол посыпались кусочки песчаника и пыль. Кара торопливо приблизилась. Сафия уложила сердце на квадратный кусок мягкой замши, чтобы не поцарапать, после чего освободила присоску. Сердце перекатилось набок. Это движение сопровождалось тихим шлепком.

Сафия оглянулась. Услышали ли этот звук остальные?

– Говорил я вам, что оно полое внутри, – прошептал Клей.

Сафия рукой покачала сердце на куске замши. Центр тяжести ощутимо перемещался. Молодая женщина почему-то вспомнила детские куклы-неваляшки.

– Внутри какая-то жидкость.

Клей отшатнулся назад.

– Замечательно, но только пусть это будет не кровь. Я предпочитаю иметь дело с трупами, выпотрошенными и укутанными, как мумии.

– Оно наглухо закрыто, – заверила его Сафия, осматривая сердце. – Я даже не могу разглядеть, как оно открывается. Такое ощущение, что слой бронзы был просто отлит вокруг жидкости.

– Одни загадки внутри других, – заметила Кара, в свою очередь покатав сердце по замше. – А другие буквы есть?

К ней присоединилась Сафия. Им потребовалось какое-то время на то, чтобы сориентироваться и определить две камеры, которые до этого были скрыты в камне. Сафия провела пальцем по левому желудочку. Поверхность оказалась ровной и гладкой.

– Ничего, – произнесла Кара, удивленная и сбитая с толку. – Быть может, буква стерлась.

Сафия изучила поверхность более тщательно и протерла ее салфеткой, смоченной в изопропиловом спирте.

– Я не вижу никаких царапин и следов.

– А что насчет левого предсердия? – спросил Клей.

Кивнув, Сафия перевернула сердце и быстро заметила линию, изгибающуюся вдоль поверхности.

– Это буква «Р», – испуганно прошептала Кара. Она обессиленно рухнула на стул. – Не может быть…

Клей нахмурился.

– Я ничего не понимаю. Буквы «Б», «УА» или «У» и «Р». Что это обозначает?

– А эти три буквы эпиграфического южноаравийского письма должны быть вам знакомы, мистер Бишоп, – заметила Сафия. – Быть может, не в такой последовательности.

Взяв карандаш, она написала буквы так, как они должны были читаться.

– Южноаравийское письмо, в отличие от английского, читается справа налево, как иврит и арабское. У-Б-Р. Это одни согласные, гласных букв нет.

Молодой американец широко раскрыл глаза.

– У-Б-А-Р. Проклятый затерянный город в Аравии, Атлантида в песках.

Кара покачала головой.

– Сначала взрывается обломок метеорита, который должен охранять Убар, а теперь мы находим это название, написанное на бронзовом сердце.

– Если оно действительно бронзовое, – возразила Сафия, которая стояла, по-прежнему склонившись над столом.

Ее слова вывели Кару из оцепенения.

– Что ты хочешь сказать?

Сафия подняла сердце.

– Когда я вынимала его, оно показалось мне слишком тяжелым, особенно если учесть, что оно полое и заполнено жидкостью. Взгляните на поверхность левого желудочка, которую я протерла спиртом. Металл слишком бурый.

Кара выпрямилась; ее глаза зажглись догадкой.

– Ты полагаешь, что оно железное, как и осколок метеорита?

Сафия кивнула.

– Возможно, оно из того же самого метеоритного железа. Надо будет исследовать его подробнее, однако в любом случае это какая-то бессмыслица. В ту эпоху, когда была высечена эта скульптура, народы Аравийского полуострова еще не умели плавить и обрабатывать железо, не говоря уж о том, чтобы создавать такие произведения искусства. Здесь столько загадок, что я даже не знаю, с чего начинать.

– Если ты права, – сурово заявила Кара, – то убогий перевалочный пункт на караванном пути, обнаруженный в пустыне, является лишь предисловием к длинному повествованию. Многое осталось непознанным.

Она указала на сердце.

– Как, например, истинное сердце Убара.

– Но что нам делать сейчас? Каким будет наш следующий шаг? Мы нисколько не приблизились к разгадке тайны Убара.

Клей внимательно осмотрел сердце.

– Как-то странно, что на левом желудочке никаких букв нет.

– Название «Убар» пишется с помощью всего трех букв, – объяснила Сафия.

– В таком случае зачем использовать четырехкамерное сердце и наносить буквы в направлении тока крови?

Сафия резко обернулась.

– Будьте добры, объясните.

– Кровь входит в сердце из тела через полую вену и попадает в правое предсердие. Буква «У».

Молодой американец ткнул пальцем в обрубок большого кровеносного сосуда, подходящего к верхней правой камере сердца, и продолжил урок анатомии, сопровождая пояснения движением пальца.

– Затем кровь проходит через атриовентрикулярный клапан в правый желудочек. Буква «Б». Отсюда кровь через легочную артерию отправляется в легкие и возвращается, обогащенная кислородом, через легочную вену в левое предсердие. Буква «Р». Итого получается слово «Убар». Но почему дальше надпись обрывается?

– А действительно, почему? – нахмурившись, пробормотала Сафия.

Она задумалась над загадкой. Название города нанесено в том направлении, в котором течет кровь. Похоже, в этом содержится какое-то указание, подсказка. Смутно забрезжила догадка.

– Куда направляется кровь, покидая сердце?

Клей указал на толстый изогнутый сосуд в самом верху.

– Через аорту в головной мозг и в остальное тело.

Перекатив тяжелое сердце, Сафия отыскала конец аорты и уставилась на обрубок. Толстый кровеносный сосуд был закупорен кусочком песчаника. Торопясь очистить поверхность камер, Сафия не стала терять время на то, чтобы его убрать.

– О чем ты думаешь? – спросила Кара.

– Похоже, надпись на что-то указывает.

Положив сердце на стол, Сафия стала счищать песчаник с конца аорты. Рассыпчатый камень поддался без труда. Увидев то, что было скрыто за песком, Сафия отпрянула назад.

– Что это? – спросил Клей, заглядывая ей через плечо.

– То, что в древности ценилось жителями Аравии больше самой крови.

Маленьким пинцетом Сафия достала несколько кусочков окаменевшей смолы. Молодая женщина уловила приятный аромат кристаллов, сохранившийся на протяжении долгих столетий. Это был запах эпохи, предшествовавшей рождению Христа.

– Ладан, – тихо промолвила Кара, и в ее голосе прозвучало благоговейное почтение. – Что это значит?

– Это указатель, – ответила Сафия. – Подобно крови текут богатства Убара.

Она повернулась к подруге.

– Это сердце показывает на Убар, на следующий шаг, который приведет к порогу города.

– Но куда именно оно указывает? – спросила Кара.

Сафия, трогая пинцетом кусочки ладана, покачала головой.

– Точно сказать не могу, но город Салала стоял в самом начале знаменитой Дороги благовоний. И в нем находится гробница наби Амирана.

Кара выпрямилась.

– В таком случае именно оттуда мы должны начать поиски.

– Поиски?

– Нужно немедленно организовать экспедицию, – быстро заговорила Кара, возбуждение которой теперь подпитывалось не амфетамином, а надеждой. – Трогаться в путь надо через неделю, не позже. Я поручу своим людям в Омане заняться всеми необходимыми приготовлениями. И нам понадобятся лучшие специалисты. Разумеется, ты сама и все те, кого ты сочтешь нужным пригласить.

– Я? – спросила Сафия, чувствуя, что ее сердце пропустило удар. – Я не… Уже много лет я не работала в поле.

– Ты едешь с нами, – решительно заявила Кара. – Тебе пора вылезти из этих пыльных коридоров. Вернуться в мир.

– Я смогу координировать работу, оставаясь здесь. Раскопки можно вести без меня.

Кара пристально посмотрела на подругу, надеясь, что та передумает, как это уже не раз происходило в прошлом. Ее голос перешел на хриплый шепот.

– Саффи, ты мне очень нужна. Если там действительно что-то есть, ответ… Ты нужна мне там. Одна я не смогу.

Она тряхнула головой, готовая вот-вот расплакаться. Сафия сглотнула подступивший к горлу комок, борясь с собой. Ну как она может отказывать подруге? Она увидела в глазах Кары страх и надежду. Однако у нее самой в голове до сих пор звучали отголоски криков, которые Сафия не могла заглушить. Она по-прежнему ощущала, что ее руки перепачканы детской кровью.

– Я не могу.

Судя по всему, у нее на лице что-то дрогнуло, потому что Кара в конце концов кивнула головой.

– Я тебя понимаю.

Однако, судя по ее сдавленному голосу, она ничего не понимала. Понять Сафию не мог никто. Кара продолжала:

– Но в одном ты была права. Нам обязательно потребуется опытный археолог на месте. А раз ты с нами не едешь, придется пригласить кого-то другого, и я, кажется, знаю, кого именно.

Сафия догадалась, кого она имеет в виду. О нет, только не его… Похоже, Кара прочла мысли подруги.

– Ты знаешь, что у него самый большой опыт археологических раскопок в этом регионе.

Порывшись в сумочке, она достала сотовый телефон.

– Если мы хотим добиться успеха, нам понадобится Индиана Джонс.