Одержимость
Справедливости нет и никогда не будет.
Себастьян глядел в темные глаза живой мишени. Пот катился маленькими крапинками по его лбу и вискам, руки подрагивали, а сам мужчина качал головой из стороны в сторону в попытке избежать злой участи. Однако решимость киллера взяла верх.
Парень вдохнул глубоко воздух и на выходе чуть сильнее надавил на курок…
***
– Мать твою!
Это первое, что Себастьян произнес после долгого сна. Он резко открыл глаза, увидев перед собой белоснежный потолок и множество темных пятен. Слишком резко вскочил, слишком резко попытался подняться. Боль пронзила мужчину в области живота, он резко лег обратно. Ранение дало о себе знать в самый неподходящий момент.
Вновь страшный сон из его прошлого. В последнее время они снились ему постоянно. Сначала в дни, когда он переехал к Элли, теперь сейчас. Он просыпался посреди ночи, глядел в окно на кухне, пока сердце не переставало колотиться как бешенное, и возвращался в постель к любимой.
Казалось, она ушла совсем недавно. Медсестра закончила с перевязкой, ввела снотворное, и Себастьян уснул сразу же, стоило прикрыть в миг потяжелевшие веки. Лучше бы не засыпал, не вертел головой из стороны в сторону и не натыкался на черные глаза в углу палаты, внимательно наблюдающие за ним.
– Проснулся, – ухмыльнулся мужчина, сидевший в углу на стуле.
– Что ты здесь делаешь? – резко спросил Себастьян своего знакомого. Когда-то единственного человека, которому мог доверить свои тайны.
Которому доверил роман с замужней женщиной своего брата…
– Пришел исправить ошибку, – произнес хриплый голос. – Ты же знаешь, я всегда защищу тебя.
В этом Себастьян сильно сомневался. Однажды он предал его доверие, подчинившись отцу. Вряд ли сейчас Аббас Левон готов услужить бывшему ученику и принести пользу.
– Поздно спохватился.
– Мне жаль, Себастьян.
– Тебе жаль, что твой хозяин умер, или то, что я его убил? Или о том, что ты сдал наш роман с Лианой? – припомнил Себастьян погибшую в теракте любовь. В теракте, который устроил его отец двадцать лет назад.
– Мне жаль, что ты попал в его руки. Этого не должно было произойти.
Поздно пожалел. Слишком поздно. Его разум уже прогнил в черноте, его нутро побывало в аду несколько раз и выбралось оттуда почти без потерь. Себастьян пережил разочарование в отце, смерть любимой, предательство брата, запретную любовь к девчонке, которая осталась у него под опекой.
И влюбился в нее…
Сейчас у них есть дочь и любовь, за которую готов бороться. Ему было, что терять.
– Ты выстрелил в меня? – спросил прямо у бывшего учителя.
– Нет. Я не настолько жестокий, – холодно ответил Аббас. – Ты нужен живым, Себастьян, от тебя невыгодно избавляться.
– Что, будешь ждать, когда придёт твое время? – усмехнулся Себастьян. – Ты ведь мечтал занять кресло отца. Вперед. Ах да, – мужчина наигранно почесал двухдневную щетину, – Я ведь сдал всех вас. Ваши соратники гниют в тюрьме. Предатели, воры, преступники. Вам там самое место.
– Видимо, ты засадил не всех, – мужчина поднялся со стула и подсел к Себастьяну на кушетку.
– Не всех?
– Запомни, мальчик мой, – протянул мужчина с таинственной улыбкой на лице. – Если ты вытащил корень, это не значит, что растение не оставило часть себя в земле.
– Перестань говорить загадками. Кто это был и что им нужно?
Мужчина напротив тянул с ответом. Он крутил в руках сигарету, поглядывал то на нее, то на своего бывшего ученика. Ему было всего тридцать, когда Себастьян попал в его руки. Сразу же после совершеннолетия, Сахим приютил сына к себе и велел Аббасу научить его всему, что тот знал.
Лучше бы не учил, не ломал мужественность и чувство справедливости в мальчишке.
– У меня есть любимая женщина и дочь. Я не стану ввязываться в эту грязь снова! – прорычал Себастьян.
– Ты не избежишь своей участи, если оставишь все, как есть,– он зажег сигарету и закурил прямо в палате.
– Мне нужно, чтобы все закончилось!
– Все только начинается, – мужчина выдохнул дым в лицо Себастьяна и поднялся с кушетки. – Отдыхай, тебя ждет долгая борьба.
– За что?
– За свободу.
Себастьян устало прикрыл глаза, чувствуя, что вот-вот уснет. Он не видел, как бывший учитель покинул палату, лишь услышал, как хлопнула дверь. Внутренне сжался. Он считал, что судьба наконец-то даровала ему счастье, однако она любила вставлять ему палки в колеса. Всю жизнь. Каждый божий день.
Все только начинается…
Глава 4
POV Габриэль
– Ты готова? – раздается позади хрипловатый голос. Пенными руками от геля для мытья посуды пытаюсь смахнуть выбившуюся прядь, но Адриан аккуратно заводит ее за ухо.
– К чему?
– К приключениям.
Слова, сказанные столь хриплым и сексуальным голосом, невозможно проигнорировать. Адриан часто так делает, когда хочет поиграть со мной. Обычно в это время моего героя нет дома, вся домашняя работа завершена, а Адриан не готовится к занятиям в университете.
Мой властный преподаватель, моя любовь, мое отчаяние.
Мой спаситель, без которого я бы не прожила эти годы так счастливо…
– Молчишь?
Ой! Кажется, слишком долго размышляла о нем…
Но Адриан делает вид, будто ничего не происходит. Он не спрашивает, можно ли. Нужно. Это его девиз. Он не интересуется хочу ли я ощутить его власть здесь и сейчас – он берет меня, зная, что я никогда не откажу и желаю его не меньше.
Его рука оглаживает мой домашний топ с голым животом. В этот раз чуткие пальцы не вырисовывают на коже узоры, как обычно, они плавно скользят вниз к шортам, под которыми нет нижнего белья. Они быстро находят чувствительную точку. Сначала надавливают, затем двигаются по кругу. Распаляя. Возбуждая меня. Касаются ее умело, ласково, заставляя расплавиться в сильных руках, поддаться им.
Едва успеваю смыть пену с рук, чтобы опереться ими о раковину.
– Идеальная реакция, – хрипит он на ухо, проведя по шее вниз влажную дорожку языком.
Выгибаюсь, чувствуя попой напряженную готовность мужчины. Боже мой… Из-за занятости на работе и моих занятий в университете, нам редко удается уединиться. Целых пять дней без его близости, без ласк, без доминантных ноток в хриплом голосе. Целых пять дней он был заботливым мужем и опекуном для моего брата. Но, стоит сумеркам сгуститься над нашим городом, этот заботливый и серьезный мужчина, профессор, кандидат наук, превращался во властного доминанта, которому невозможно сопротивляться, невозможно ослушаться.
А главное, мне это ужасно нравится…
– Ты совсем мокренькая, Габриэль.
Низкий хриплый голос Адриана разносится в голове, повторяется из раза в раз. Впитываю эти сладкие, любимые нотки возбуждения, откидываю голову на крепкую мужскую грудь, позволяя Адриану проникнуть в меня пальцами и двигаться. Резко. С большой амплитудой.
– Пожалуйста…
– Что пожалуйста? О чем ты просишь?
– Я хочу… я хочу кончить, – заикаюсь в его объятьях.
– И только?
Да, черт возьми, и только! Я готова умолять тебя подарить оргазм. Ты прекрасно знаешь, что я сделаю что угодно для этого. Буду удовлетворять тебя ртом, окажусь сверху, позволю связать себя, отшлепать в любых позах, в любых местах, оставлять на себе красные следы твоей игры.
Потому что нам это нравится…
Только пожалуйста, подари мне это удовольствие. Пожалуйста…
Не знаю, прочитал ли Адриан мои мысли, или просто пожалел, но его пальцы двигаются быстрее, а большой касается клитора. В этот момент мой мир разрывается, в глазах плывет от оргазма, а тело выгибается так сильно, что эрекцию любимого невозможно проигнорировать.
– Ах!
– Умница, – произносит Адриан строгим голосом с толикой похвалы и облизывает пальцы. Его полные губы так порочно слизывают мое возбуждение, что я невольно засматриваюсь. – Что? Хочешь? – он подносит свои пальцы к моим губам. Облизываюсь, представляя порочную картину.
Не отвечаю, только киваю в ответ и обхватываю губами его пальцы. Всасываю, представляя, что на их месте может оказаться… он. Большой. Возбужденный. С красивой розово головкой, вокруг которой кручу языком, глядя в потемневшие от желания глаза. Как сейчас. Он смотрит на меня так, что вот-вот готов стянуть с меня эти шорты, отшлепать ладонью, чтобы остались розовые следы на коже, а потом трахнуть. Жестко, размеренно, дразня и не дав возможности кончить сразу.
Мамочки…
Как же далеко уводит меня фантазия…
Это все он. Мужчина, который раскрепостил меня, привязал и не желал отпускать. А я не хотела выходить из плена нашей любви.
– Развлекаетесь? – на кухне внезапно раздается бархатный голос. Вот черт! Почему я не услышала стук двери? Не услышала привычное: «Габи, я дома»?
Быстро убираю пальцы Адриана и отхожу от него насколько позволяет пространство. Черт! Надеюсь, он не услышал, как мы баловались, иначе… Черт возьми! Мой младший брат увидел, как я сосу пальцы своему мужу! Черт! Черт! Черт!
– И тебе добрый день, Дэни, – приветливо улыбается Адриан, пока я пытаюсь выйти из ступора.
– Хай, мистер Салливан, – он подходит к Адриану и готов протянуть руку, но вовремя убирает ее. – Лучше позже.
Адриан никак не реагирует, лишь кивает и слегка приподнимает уголки губ. На самом деле он редко улыбается. Только своим и только дома. Или Дэни, когда тот подкалывает его, как сейчас.
Когда мать бросила нас и встал вопрос над опекой Дэни, я сделала все возможное, чтобы он не рос в приюте или еще хуже, у Уильямсов, которые относились ко мне как к местной проститутке. Благодаря Адриану я смогла оформить опеку над братом, пока тот не достигнет совершеннолетия, и обеспечить ему нормальное взросление.
И вот, моему маленькому герою уже четырнадцать. Он выше меня ростом, с красивым, мужским голосом, как у Эдварда Каллена (по словам его одноклассниц в сети). Теперь мой маленький десятилетний братишка не выглядит таким уж и маленьким. За ним нужен глаз да глаз. Хорошо, что Адриан помогает мне. Дэни взрослеет, к нему приковано женское внимание, а я не всегда могу объяснить ему элементарные вещи.
– Габи, ты чего зависла? – Дэни щелкает пальцами перед глазами.
– Я? Ой! Нет! То есть…
– Не парься, – отмахивает он и открывает холодильник. – Я быстро перекушу и на баскетбол.
– Стой! А как же дополнительные занятия у миссис Коткин?
– Не хочу! Зачем мне нужна эта математика?
– Затем, Дэни! – резко закрываю холодильник перед его носом, благо он успел вытащить пакетик сока и убрать руку. – Это не первый твой прогул! Директор просит проследить за тобой, иначе тебе грозит исключение!
– Ой, Габи, не будь занудой! Как будто ты ходила на все занятия!
Вообще-то ходила. Всю среднюю и старшую школу я посещала необходимые факультативы и занималась активной деятельностью, чтобы получить стипендию. Но тогда мы были среднестатистической британской семьей. У отца денег не было, у матери тоже, а обучение стоило недешево. Пришлось выкручиваться самой.
Но у Дэни есть возможность поступить куда угодно. Адриан не беден, а я вот-вот окончу степень магистра и выйду на работу.
На заднем плане слышу рингтон входящего звонка и быстрые шаги босых ног Адриана. Ладно, потом спрошу, кто ему звонит, сейчас я занята воспитанием брата, который не хочет, чтобы его воспитывали.
– Дэни, ты учишься в одной из лучших школ Британии. Пожалуйста, не просри свой шанс. Я не хочу, чтобы тебя исключили.
– Не парься, сестренка, я уже взрослый, знаю последствия.
– Ага, взрослый!
– Я выше тебя, Габи.
– Хочешь помериться цифрами? – выгибаю бровь и смотрю в серые глаза младшего брата.
– Не сегодня, я опаздываю.
Дэни обходит меня, поднимает из прохода свой рюкзак и следует к выходу. Я так надеюсь, что у него однажды включится мозг. В четырнадцать он вряд ли работает, особенно у парней. Может, попросить Адриана поговорить с ним?
– Габи? – Адриан стоит позади меня и смотрит максимально серьезными глазами.
– Что-то случилось?
– Да. Я еду к Себастьяну. Сиди дома и никуда не выходи. Ни ты, ни Дэни. Это ясно?
Напрягаюсь, перестаю дышать. Когда в последний раз Адриан так говорил, я вся извелась, гадала, что же с ним случилось. Как оказалось, они просто нашли погибшую любовь Себастьяна и пытались ее вернуть. Но Адриан приставил к нам кучу охраны, напугал Дэни и меня, а через пару дней вернулся домой и подарил головокружительный трах… Ладно, меня снова не туда несет.
– Да… только…
– Не волнуйся, хорошо? – он подходит ближе ко мне и оставляет целомудренный поцелуй на макушке. – Я вернусь через пару дней.
Мне остается лишь кивнуть и молча наблюдать, как Адриан собирает небольшую сумку и покидает наш дом.
Что на этот раз случилось с его проблемным другом?
Глава 5
POV Элизабет
– Папочка! – кричит моя маленькая принцесса и несётся к папе в объятья.
Себастьян едва не падает, приподняв малышку на руки. Родное лицо искажается гримасой боли на пару мгновений, но он быстро растягивает губы в улыбке, глядя на малышку. Скучал, наверное, больше моего. Когда ребята привезли Аманду домой, я обняла ее так крепко., что хрустели кости.
– Скучала по папе? – спрашиваю у нее.
– Да! Я ему ракушки привезла! – показывает на своё ожерелье. Она медленно снимает его с шеи и надевает на Себастьяна. Темный взгляд светится теплотой и любовью.
– Что ты привезла маме?
– М-м-м… Ракушки! – с улыбкой показывает Аманда на мой новый браслет.
Малышка так долго была в путешествии вместе с ребятами, что я успела соскучиться по детской непосредственности моей крошки. Люблю ее. Люблю их обоих.
Они всегда хорошо смотрелись с Себастьяном. У меня возникает ощущение, что между ними существует связь, которую я не могу прочувствовать. Что-то большее, чем материнский инстинкт и тяга ребенка с собственной матери. Не знаю, почему так, но Себастьяна она любит больше.
Обидно ли мне? Раньше было. Но сейчас я с наслаждением гляжу на своих любимых людей. Наконец-то мы вместе. Втроём.
Себастьян мельком кидает взгляд на мое запястье, улыбается и кладет дочь на ноги.
Его боль ощущается в груди тугой раной, которую невозможно быстро зашить и выпить обезболивающе, чтобы подействовало и сняло симптомы. Для нас, простых смертных, это невозможно. Я чувствую этого мужчину как саму себя. Чувствую счастье, боль, любовь, отчаяние. Нас связывает многое, проносится сквозь года, но сейчас мне кажется, что кроме боли в животе и радости от встречи с Амандой, он ничего не ощущает. Даже любовь ко мне.
– Мама сказала, что ты много работал! – выдает Аманда. Себастьян на мгновение кидает на меня темный пронзительный взгляд, и снова возвращает к дочери. – А ты покажешь, как работаешь?
– Конечно, милая.
– Ребят, вы сильно не увлекайтесь! На кухне ждет кекс! – перебивает Эндрю, выйдя из кухни в… фартуке и колпачке. Класс. Мой друг женат всего ничего, но уже примеряет на себя роль домохозяина. Темные волосы слегка топорщатся из-под колпака, а фартук, кажется, надет наизнанку. Хорошая альтернатива вместо шапки с ушами и темных очков, которые он носит в клубе или в университете.
– Кекс? Ура! – Аманда первая бежит на кухню. Но, пока малышка забегает к любимому крестному, у входа появляется еще одна знакомая фигура.
– Привет, мисс Браун, – произносит низкий грудной голос, обладатель которого пожимает руку Себастьяну.
– И вам не хворать, мистер Салливан.
– Я уже Профессор.
– Я это поняла, – улыбаюсь бывшему преподавателю. Когда-то я считала, что нас связывало что-то большее, чем стены Лондонского университета, но это в прошлом. – Заходите, обед на столе.
– Элли, – Себастьян подходит ко мне вплотную и шепчет. – Мы сейчас кое-что обсудим и присоединимся к вам, хорошо?
Строгий тон, которым он сообщает новость, не сулит ничего хорошего. Его напряженная стойка, обеспокоенно-серьезный взгляд Адриана Салливана и сам выстрел, который чуть не убил его, заставляют меня не на шутку напрячься.
– Вы…
– Это ненадолго. Мы придем через пару минут.
– Ладно.
Пока мужчины остаются в гостиной и тихо-тихо разговаривают возле окна, я захожу на нашу кухню. Небольшую, где вряд ли поместятся все мои близкие, но уютная и родная. Возле плиты главенствует Эндрю, поправляя поварской колпак, за столом располагается Алекс, синяя голубыми, как небо глазами, возле друга сидит Аманда и просит побыстрее угостить ее пирогом, а я…
– Элли, ты чего стоишь в проходе? – отмираю после замечания Алекса. – Садись за стол.
И как я не заметила, что застыла на долгие минуты, глядя на самых близких людей. Только Элис не хватает за столом вместе с сыном, но она обещала быстро освободиться от своего бывшего.
– Ну что, за новую жизнь! – весело произносит Эндрю, накладывая нам пирог.
– Мы будем чокаться пирогом? – Алекс приподнимает бровь.
– Да, пирогом, если не заткнешься!
– А что значит чокаться? – проявляет любопытство моя принцесса.
– Я потом тебе покажу, – глажу Аманду по голове.
– А папа умеет чокаться?
Надеюсь, что да. Надеюсь, что он скоро присоединится к нам и чокнется со своей малышкой. Физически я нахожусь здесь, но мысленно я стою в гостиной рядом с Себастьяном. О чем они разговаривают? Долго ли это продлится? Он же мне все расскажет, верно?
Не пытаюсь вслушаться в жесткие, серьезные голоса мужчин, не читаю по губам своего мужчину, которого видно из-за кухонного проема. Почти не читаю. Ловлю только одну фразу, сказанную полным губами:
«Я не подвергну опасности мою семью».
Значит, опасность все же есть? Нас не оставят в покое? Когда закончится этот кошмар?
– Все в порядке? – тихо спрашивает Эндрю, пока Алекс показывает Аманде видео на смартфоне.
– Да, все хорошо, просто…
– Нервничаешь из-за выстрела, – закончил Эндрю.
Мой любимый друг. Ты всегда читал мои мысли, даже когда я пыталась ни коим образом не выдавать своё волнение, переживание или боль. И сейчас я ужасно переживаю за наше будущее. Боюсь, что прошлое возвращается и готово перевёрнута нашу жизнь с ног на голову. Опять.
– Нужно спрашивать, откуда ты знаешь о покушении? – иронично поднимаю брови вверх.
– Все СМИ об этом твердят.
Класс. Только этого не хватало. Я, конечно, понимаю, что известный глава медиахолдинга вновь подвергся покушению, однако это не повод поднимать шумиху. Хотя кто меня спрашивал?
Воспоминания о том кошмаре сами всплывают в голове. Перед глазами появляется безжизненное лицо Себастьяна, его белоснежная рубашка окровавлена, а на мои крики никто не реагирует, даже пастырь застывает с перепуганным лицом.
– Мне страшно, Эндрю.
– Ты же говорила, что Себастьян защитит вас. Не сомневайся в нем.
– Стараюсь. Мы только начали нормально жить, теперь у меня возникает ощущение, что я вернулась на несколько месяцев назад…
– Не нервничай. Фарух мертв, его банда распалась. Они все в тюрьме, ожидают наказание. Тебе не за чем переживать.
Ага, только плохое предчувствие никуда не денется, Эндрю…
– Вдруг мы все же в опасности?
– Не бери в голову, хорошо? Просто расслабься и наслаждайся жизнью.
Стараюсь. Но никак не выходит. Ребята веселятся, радуются, моя малышка заливисто смеется, а я ощущаю ком в горле, представляя, что эта беззаботность может разрушиться на глазах.
Себастьян возвращается через пару минут, но уже без Адриана. Он садится возле меня, кладет руку на спинку моего стула, ласково поглаживает мое обнаженное плечо, играется с лямкой домашнего топа.
Я могу обмануть саму себя, расслабиться и забыть о беспокойстве, но не выходит. Даже рядом с ним. Даже когда Аманда привлекает к себе всеобщее внимание детской непосредственностью.
– А у тебя будет дочка? Я хочу подружку! – спрашивает у Эндрю, который моментально впадает в ступор.
– Милая, – подключается улыбчивый Алекс, – Мы мужчины, мы не можем родить ребенка.
– А что значит родить?
Так, начинается. Зачем они начали эту тему раньше времени? Алекс кидает на меня виноватый взгляд, чувствую, как Себастьян рядом со мной напрягается, убирает руку с моего плеча.
– Дядя Алекс потом тебе расскажет, когда у них появится ребенок, да?
Парни замирают. Переглядываются. Вот и нарвались на строгого папочку Себастьяна.
– Конечно, – улыбается Эндрю, но в его карих глазах я нахожу толику грусти.
Ребята еще недолго сидят у нас и покидают наш уютный домик в пригороде, Аманду клонит в сон от усталости. Пока Себастьян укладывает Аманду, я убираю со стола. Стараюсь опустить напряжение в груди, не думать о том, что происходит и почему на Себастьяна напали.
Эти мысли не покидают меня ни через десять минут, ни через двадцать. Они меркнут, но не уходят полностью.
Что происходит с нами?
От мыслей отвлекает входящее сообщение, которое заставляет напрячься. Знакомый номер, знакомые слова. Этого не может быть.
Это…
Глава 6
POV Элизабет
Незнакомец: «Поднимись наверх и закрой дверь в нашу комнату».
Оцепенение спадает со словами в сообщении. Растягиваю губы в улыбке, вспоминаю, когда именно получала что-то подобное от него. В старые добрые времена я гадала, кто прячется по ту сторону экрана и выбивает из меня тонны удовольствия.
Закончив на кухне, поднимаюсь в нашу спальню, действую согласно инструкции. Замок закрыт, передо мной пустующая в полумраке комната. На кровати лежит знакомая черная лента. Она отливает атласным блеском в свете бра, мягкая ткань приятна на ощупь.
Незнакомец: «Надень ленту и не двигайся. Жди меня, Донателла»
Он не забыл мое имя. Имя, которым я прикрывалась, когда зарегистрировалась на эскорт-сайте и переступила черту дозволенности. Я тоже не забуду, как мы встретились с ним, как он заплатил мне кучу денег, чтобы спасти жизнь брата. Но даже они не помогли мне, к сожалению…
Так! Нужно выкинуть грустные мысли. Они сейчас ни к чему.
Мир вокруг превращается в черную пелену. За повязкой не видно ни света, ни силуэтов. Едва прислушиваюсь к тихим, размеренным шагам. Они звучат не набатом, как в прошлом, а с ударами моего сердца, готового выпрыгнуть от предвкушения этой ночи. Что он задумал?
– Ты прекрасна, – на мою шею опускается мятное дыхание вместе с хриплым шепотом.
Сердце увеличивает ритм, мне не хватает воздуха. Пытаюсь вдохнуть побольше кислорода, но не выходит – его рука опускается мне на горло, контролирует подачу. Он сжимает не сильно, но ощутимо и толкает меня лицом на кровать.
– Руки перед собой. Не двигайся, – звучит следующий приказ, которому я подчиняюсь незамедлительно.
Крепкие ладони шарят по моему телу, поднимаются к шортам, спускают их вниз вместе с трусиками. На них наверняка остаются следы моего возбуждения. Чувствую, как тоненькая ниточка смазки тянется за нижним бельем, затем рвется, оставляя на мне влажную полоску.
Какое-то время мы совсем не двигаемся. Я замираю, в ушах стучит сердце, а мое тело плавится под темным, обжигающим взглядом любимого. Кожей ощущаю горячие влажные дорожки, проводимые от моих ног, вверх по бедрам. Он останавливается на попке, на той самой полосочке смазки, и слизывает языком.
– Ты идеальна, Долорес.
Я отвыкла от своего старого имени, но с его губ оно слетает как сладость. Как мед. Как самое желанное создание на свете.
И это я… я желанна для него…
Так порочно лежать с завязанными глазами и… чувствовать. Как в старые добрые времена, когда я не знала его личность и могла лишь фантазировать. И сейчас фантазию о его последующих действиях. Ожидаю, что он сделает в этот раз, предвкушаю его ласку, возбуждаюсь.
Его губы ласкают мою нежную кожу, язык очерчивает узоры на внутренней стороне бедра. Мужские руки, такие знакомые и родные, опускаются на поясницу и слегка надавливают, заставляя прогнуться. Кончиком языка он касается самого горячего места на моем теле. Там, где вот-вот все воспламенится от желания и помутнения.
Он здесь.
Со мной.
Хочет меня не меньше, чем я его…
Вздрагиваю, когда он касается языком возле складок. Совсем рядом. Там тоже влажно, но не настолько, как внутри.
– Попроси, – хрипит возле моих ягодиц.
– Пожалуйста… Прошу, сделай это…
Слова действуют как рычаг запуска. До этого механизм ожидал, готовился к работе, сейчас он приходит в действие. Язык быстро-быстро двигается вперед-назад. Проходится по моим возбужденным складкам, задевает клитор, который набухает под напором его ласк. Боже…
Как давно я не испытывала ничего подобного. Во время нашего расставания я почти ни с кем не заводила отношений, а единственный ухажер казался мне не столь искусным любовником, как Себастьян. Моего таинственного незнакомца я запомнила на долгие годы. Он застрял в моей душе, в голове, в сердце. Он – мое все, и это взаимно.