Пой. История Тома Фрая
– Твоя кислота – лимонад от полковника Сандерса! – Джек вцепился в кресло, намереваясь или выбросить Ричарда из машины, или разорвать обивку. Его желудок урчал чуть ли не сильнее мотора, и Том понимал, насколько они близки к кровопролитию. – Ты, чертов Шумахер, довези меня до пиццы, иначе тебя найдут связанным на унитазе в ближайшей забегаловке.
– Спокойно, мужик! И тебе тоже достанется крутая тачка и любовь женщин! Потерпи. – Ричард продолжал улыбаться.
Том опустил взгляд на свой телефон, сверяясь с GPS и надеясь на скорое прибытие, ибо Джек заорал, угрожая Ричарду.
– Спокойно, чувак! Миру мир!
«Вероятно, пора показывать Ричарда врачам. До Хэллоуина еще полгода, а этот парень уже начал выряжаться как клоун. Зря я пригласил Дилана поиграть с нами в боулинг. Невозможно наладить с человеком дружеские отношения, когда его со всех сторон окружают фрики. Не просто же так нас окунают головой в фонтаны. Иногда, признаю, мне самому хочется плеснуть слашем Ричарду в лицо. Если смотреть со стороны… Какой ад творится сейчас в машине! Ричард продолжает рассказывать о наркотиках так, будто он их пробовал, а Джек, видимо, все же приведет нас к аварии в попытке убить водителя. Он так часто влетал от резких поворотов в спинку сидения, что кажется, как будто к горбинке на носу прибавилась еще одна. Так и найдут нас на обочине. Зато покажут на федеральном канале. Человек-магнитофон, плохой закос на хиппи и поедающий их каннибал. Не такую славу пророчила мне мама!»
– Хей, команда! Приехали!
Машина затормозила так резко, что Том поцеловался с передним сиденьем, а Джек боднул плечом Ричарда. Казалось, они врезались в стену, так сильно шумело в ушах. Стоная, Джек первый вылез из машины, поклявшись, что домой пойдет пешком. Том тряхнул головой и последовал его примеру. В конце концов, они могут заказать такси на двоих или отобрать у Ричарда руль и повести самостоятельно. Когда одноэтажное здание боулинга ослепило их оттенками цветов, чем-то напоминающими костюм Ричарда, Том понял – доверять выбор другу не стоило. Неделю назад он так и не смог заставить себя залезть в Интернет и поискать подходящее место, весь вечер проболтав в чате с Диланом. Да и все выходные. Одно СМС растопило лед, и общение тут же закрутилось. Том замечал подозрительные взгляды Ричарда и Джека, стоило Дилану появиться на горизонте. Они пристально его разглядывали, но молчали. Пока молчали. Том засунул руки в карманы своей белой толстовки и шмыгнул носом. Уже почти лето, а вечером все так же холодно. Тень около здания колыхнулась, но Том отвлекся на хлопок двери машины.
– Ты, придурок! Выплюнь эту жвачку! Твои разговоры о наркотиках выводят меня из себя сильнее твоего очередного помешательства! – Джек, не дожидаясь ответной реакции Ричарда, выдернул фальшивую сигарету у того из губ и бросил в урну неподалеку. – Еще одно упоминание этой дряни, и я заставлю тебя проглотить, как питон лимон – целиком! Ох, что за противная челка!
– Хей, чувак. – Ричард протянул каждую гласную, имитируя наркотическое опьянение, и похлопал Джека по плечу. – Ты какой-то напряженный… – Он достал из-за уха еще одну жвачку в виде сигареты и всунул другу в рот. – Эта штука неплохо бьет по мозгам. Расслабься и дыши полной грудью, мужик.
– Ну все!
Том смотрел, как Джек вытаскивает сигарету изо рта Ричарда, ломает ее и засовывает ему за шиворот, а потом взъерошивает другу волосы и дает подзатыльник. На моменте насильственного сдирания блестящей куртки Ричард заорал, как резаная свинья, и Джеку все же пришлось отпустить его. От потасовки Тома отвлекла вибрация телефона. Простое сообщение: «Обернись». Том даже не успел понять, что к чему, и попытался сконцентрироваться. Дилан стоял позади него и улыбался. Джек и Ричард прекратили ссориться и открыли рты от удивления. Тому оставалось лишь радоваться, что его друзья до сих пор стеснялись нового знакомого. Иначе драка могла бы продолжаться всю ночь.
Дилан же стоял и изучал каждого их них скучающим взглядом. Что-то на дне его глаз привлекло внимание Тома. Однако мысль улетучилась. Тому стало интересно, видит ли Дилан его отдельно от компании Джека или Ричарда, или воспринимает их как единое целое.
«Ну, ты либо с безумцами, либо против них».
– Я спокоен, как река, и вечен, как небо, но даже небеса могут рухнуть[53], – пропел мягким баритоном Том, пытаясь наполнить строчки красивой интонацией.
– Я вижу, только Ричард поддержал дресс-код семидесятых? – Дилан улыбнулся и дернул Тома за толстовку. Тот хотел взяться за доску, но обнаружил, что забыл ее в машине. В любом случае его вроде бы все понимали… Вроде бы.
– Нет никакого дресс-кода! Ричард его и выдумал! – рыкнул Джек, предупреждая попытки чудаковатого друга уложить беспорядок на голове. – Не надейся! Все в сборе! Если я сейчас не найду чего пожевать, начну грызть сухие кости Ричарда!
– Пойдем…те? – улыбнулся Дилан и посмотрел на Тома.
«Интересно, как в один миг меняется атмосфера общения. Полная неразбериха по пути сюда превратилась в слаженную композицию. Честно говоря, даже тот факт, что Ричард пытается изобразить нечто среднее между хиппи и бандитом из 70-ых, создает некую атмосферу. Дилан принял за чистую монету просьбу Ричарда о дресс-коде и вот мы – уличная банда из «Вестсайдской истории», залитой неоновыми огнями XXI века. Вот-вот кто-то из нас должен начать щелкать пальцами и каждые пять секунд поправлять без того идеальную прическу. Думаю, это празднование дня рождения я запомню надолго. Иногда бесит, но почему мама так редко ошибается? Кто знает, может, мне повезет, и Дилан приехал сюда на машине? В этот мустанг я точно больше не сяду!»
Боулинг-кафе оказалось до отказа забито людьми. Вечер пятницы сделал из здания огромную консервную банку анчоусов. Парням пришлось ждать двадцать минут, пока компания младшеклассников вдоволь не наиграется. Ричард сидел через два кресла от друзей, которые упорно делали вид, что не знакомы с чудиком. Странно, но за короткий промежуток времени три девушки и один парень позвали его на свою дорожку. Тома не переставал удивлять факт, что какой бы маскарад ни устраивал Ричард, окружающие все равно его любили. Он обладал природной харизмой и магнетизмом. Джеку пришлось силком оттаскивать его от трех девушек, которым он рассказывал о видах травки и своем несуществующем фургоне. Пока Том, Дилан и Ричард на экране управления вбивали свои имена, Джек пошел в ближайшее кафе, заказал две пиццы и напитки; дабы до конца вечера не убить Ричарда, он захватил пачку чипсов и попкорн.
– Я вижу, вы за одну команду играете? – Джек кивком указал на табло. Программа автоматически определила Джека с Ричардом в розовую команду, а Тома с Диланом – в голубую. – Пофиг.
«Розовый вам тоже подходит!»
Изначально Том планировал провести в боулинге не больше пары часов. Однако хорошая компания и пятничные скидки автоматически продлили им дорожку еще на час. Дилан играл отвратительно, да и Том не мог похвастаться мастерством, постоянно борясь с шаром за центр равновесия. Зато Джек с его спортивными навыками и телом выбивал страйк за страйком. Ричард через несколько кругов понял, как, не прикладывая много сил, совершать результативные броски. Если в начале игры Том еще пытался понять, как ему обогнать друзей, то в итоге расслабился и стал вместе с Диланом смеяться над промахами. Он даже немного успокоился, обнаружив, что у идеального Дилана Муна есть такой незначительный недостаток, как сбитый прицел.
Когда желудок Джека заполнился до отказа, последние нервные нотки погибли мучительной смертью, позволяя неоновому вечеру просочиться в память странной компании. Том, изможденный игрой, упал на пластиковый стул и выдохнул, откинул голову назад и увидел ноги Дилана, перевел взгляд выше и наткнулся на вечную улыбку.
– Ты же знаешь, детка, луна лишь отражает свет солнца. – Том пел тихо, заражаясь улыбкой Дилана. – И не стоит забывать, что у серебра есть другая сторона…[54] – Он смотрел на бледную кожу Дилана в свете неона и продолжил мычать песню.
В голубых глазах, которые, словно губка, впитывали цвета мерцающих вывесок боулинга, танцевало пестрое, искристое пламя. Все, что ни делал Дилан, превращалось в некое гипнотизирующее представление. Том неосознанно вспомнил его слова про желание попасть на Бродвей. Хоть Дилан и подпевал за Томом, его истинное вокальное мастерство еще оставалось тайной, однако его артистизм, магнетизм и природная харизма впечатляли. Вот только не давал покоя вопрос – он играет в жизни или на сцене? Есть ли разница между Диланом в этой магической секунде и в серой повседневности?
Где заканчивается образ и начинается собственное Я?
От неудобной позы голова случайно повернулась в сторону, и Том увидел застывшего в абсолютном шоке Алана. Их взгляды встретились и, не думая ни секунды, обличенный шпион сорвался с места и дал деру.
«Не забудь вернуть обувь, Алан».
– Так вижу, вы опять устроили мюзикл на коленке? – Джек сел рядом с другом и толкнул его в плечо. Никто, кроме Тома, не заметил Алана. Дилан умостился по левую руку, Ричард же расположился напротив. – Я доем пиццу? Ничего страшного?
«Страшно будет, если не доешь».
– Конечно, доедай, если что, закажем еще. – Дилан покачался на стуле и посмотрел на Тома. – Кстати, поздравляю вас, на следующей неделе экзамены, и все, старшая школа закончится. Я знаю, что Том собирается отправиться в Нью-Йорк, а какие у вас планы? – Джек с Ричардом переглянулись.
– Скажешь хоть слово про Вудсток, отправишься к солисту The FateDice на райские поля без очереди, – пригрозил Джек другу. – Я жду ответа от нескольких колледжей. Буду надеяться на полную поддержку. Моя семья не способна оплатить даже четверть обучения. – Он доел последний кусок пиццы и с вызовом посмотрел на Дилана.
– Тут кстати есть две пиццерии… – Дилан понял намек и начал подниматься с места. – Вместо пиццерии «Pissa» я могу заказать вон у той, – он прищурился. – Черт не вижу названия. Есть разница?
– Не, заказывай в «Pissa», – бросил вальяжно Джек, пока Дилан пытался найти ответ на свой вопрос. Как ни странно, на помощь ему пришел Ричард.
– Дилан, «Pissa» созвучно с NASA[55]. Там даже эмблемы похожи, – Ричард улыбнулся.
– А… понятно, – так до конца и не разобравшись, в чем суть, Дилан отправился, куда сказали.
– Что происходит? – прошипел Джек
– Мне одному кажется, что он копия Тома, сфотканная в негативе? Любит музыку, хочет на Бродвей? – Ричард наклонился и понизил голос, наконец-то заговорил нормально. – Честно говоря, я и не думал, что такое возможно. Его обходительность слегка настораживает. К нам еще никто так хорошо не относился. Никогда. Обычно потом в федеральных новостях говорят о совершенных такими типами убийствах.
– Кто кого убьет? – Дилан вернулся с чеком от заказа.
– Я – Итана, – на ходу переобулся Ричард. – Гаденыш торгует со мной на одной точке. – Повисла неловкая тишина. Пара лысых парней обернулась на них. Видимо, их вид тюремщиков напугал писателя-недоучку. – Он пытается набрать за итоговые тесты больше баллов, чем я. Забавно, мне-то плевать, а он соревнуется сам с собой.
– Это тот невысокий прыщавый паренек? Который вечно пыхтит в твою сторону? – спросил Дилан, дожидаясь кивка от Ричарда. – Приятно не беспокоиться насчет оценок. Средний бал мне обеспечен, а там плевать.
Джек пристально посмотрел на Дилана и сказал:
– Видимо, только я здесь беспокоюсь…
– А когда ты собираешься уезжать в Нью-Йорк? – Ричард продолжал коситься на подозрительных мужиков, боясь возвращаться к своим странным шуткам. – Том собирается где-то в августе. Хочет подкопить денег.
– Умно, Нью-Йорк – огромный город, способный сожрать тебя. Необходимо кормить монстра либо нервами, либо деньгами. – Дилан усмехнулся. – Думал поехать к рождественским праздникам. Обычно в это время начинается активный набор новичков на второстепенные роли. А там уже как пойдет. Может, в октябре…
– Том, а идея-то неплохая! Ты же пел в церкви! – Джек подхватил идею Дилана, но друг на предложение лишь покачал головой.
«Идея-то хорошая, но… Я слишком долго ждал поездки в Нью-Йорк! Из-за болезни мамы и отсутствия лишних денег я даже ни разу не видел его как турист. Чересчур долгие ожидания сведут меня с ума. С другой стороны, если Дилан все это время будет здесь… Кто знает, возможно, дорога к «Большому яблоку» вместе станет веселее. Многие вещи становятся проще, если вы делаете их вдвоем. В любом случае надо сначала закончить школу. Не хватало остаться на второй год и застрять в городе с Аланом. Особенно таким Аланом. Резко исчезли нападки, постоянные придирки и шутки. Он теперь отходит в сторону каждый раз, когда Дилан подходит ближе, чем на метр. Никогда бы не подумал, что такой парень, как Алан, понимает значение слова «страх». И все же какого черта происходит?»
Как только пицца появилась на столе, Джек выпал из конструктивного диалога, а исчезновение подозрительных мужчин развязало Ричарду язык. Так и остался Том без своей доски в компании адекватного Дилана и своих друзей. И, на удивление, тот не испытывал ни смущения, ни отвращения, ни неловкости в общении. Он то и дело улыбался, шутил и всячески поддерживал диалог. Вечер с каждой секундой становился все невероятнее. Они снова попали в пузырь, отгородившись от мира. И та пара часов, на которую рассчитывал именинник, превратилась в пять. Только опустевший боулинг, недовольный персонал и постоянные звонки родителей заставили парней закругляться.
Прохладный воздух улицы пробежался по телу. Том закрыл глаза и шагнул на парковку. Из-за отсутствия доски он говорил не очень часто, не собираясь срывать голос, перекрикивая музыку в заведении. Зато сейчас он мог дать себе волю.
– И день был так хорош, но знаешь… ты же знаешь, ничего не может быть прекрасней звезд, – запел Том в полный голос. Джек и Ричард улыбнулись, а Дилан удивленно охнул. – Мой взгляд стремится в ночные небеса, нет ничего прекрасней дня, но ночь… ночь полна загадок и тебя[56]!
– И для того, чтобы эта ночь не стала последней, тебе лучше не садиться с ним в мустанг. – Джек указал пальцем на Ричарда. – Дилан, ты на такси?
– Нет, одолжил у отца машину, – улыбнулся тот, указав на небольшой фольксваген, стоявший чуть поодаль. – Это, конечно, не мустанг, но тоже неплохо. – Джек на это заявление лишь перекрестил его и потащил Ричарда к машине.
– Мужик, пусти! Мы должны устроить гонки! – кричал Ричард, пока Джек пытался засунуть его в мустанг.
«Куда теперь, док?»
– Домой?
– Этот путь ведет нас к дому, – начал петь Том, не вдумываясь в слова. – Этот путь ведет нас к дому[57]. – Он пошел в сторону машины Дилана, пока тот, кусая губы, смотрел ему вслед.
И в такой громкий вечер их путь домой прошел в абсолютной тишине. Том слушал радио, невольно подпевая каждой песне, Дилан продолжал улыбаться и следить за дорогой. Как иногда «свежая кровь» меняет вектор общения. Устои прошлого и вынужденные распорядки пестрят новыми красками. Том любил своих друзей: Джека и Ричарда, но познакомиться с человеком, который так же обожает музыку, Бродвей и театр, как сам Том – счастье, которое невозможно описать не то что словами, но и песнями. Они общались с Диланом каждую минуту, обсуждая постановки и костеря игру актеров. Это чувство переворачивало все внутри Тома. Он словно нашел родственную душу, а главное, человека с такой же целью – стать звездой. Не очень мягкая остановка вывела Тома из ступора и заставила поднять голову.
«Видимо, в моей компании никто не умеет тормозить».
– Прости, я не специально. – Дилан отвел взгляд.
«Ну, это хотя бы не массовая авария с семью машинами. Интересно, Джек добрался до дома?»
– Том? – Дилан привлек его внимание. – Том?
«Да, мое имя Том. Приятно познакомится, вас, наверное, зовут смерть. Неожиданно в голове всплыла фраза Ричарда про мою копию в негативе. Забавное наблюдение. Не считая того факта, что лицо и общая комплекция у нас разные, мы с Диланом, словно Инь и Ян. У меня достаточно смуглая кожа и темные волосы, а он, наоборот, качественный косплей вампира – бледная кожа и пепельный цвет волос. Бог или судьба просто взяли нашу основу, наши желания, мечты и рассортировали по диаметрально разным оболочкам.
Идея поехать в Нью-Йорк вместе не такая уж и плохая. Стать звездой, даже имея талант, дело случая. Я не питаю надежд засиять на Бродвее с первых минут. Для начала я просто хочу выжить в этих условиях жестокой конкуренции, и делать то, к чему меня приговорила судьба, – петь. Я знаю себя, но какие мотивы у Дилана? Тщеславие? Бескорыстное желание творить?
Это и есть та обратная сторона Луны – Дилана Муна».
– Увидимся в школе. – Дилан подмигнул, и Том, очнувшись, выполз из машины, провожая ее долгим взглядом.
– Мгновение отделяет шторм от штиля… – тихо запел Том старую песню, наполненную сейчас для него сакральным смыслом. – Только тебе решать, стоять на пирсе или бороздить большую воду[58].
– Том? – позвала сына Ванесса.
«Да знаю я, как меня зовут! Том! Да, Том!»
Fm
– Черт, как я выгляжу? – Джек поправил галстук и посмотрел на Тома в футболке. По мнению всего их городка, Джек напрасно старался выглядеть с иголочки для отца Ричарда. Сколько бы раз Том ни спрашивал Джека об этой ситуации, тот ни разу не давал вразумительного ответа. – Зачем мы вообще сюда приперлись? Единственная адекватная причина – это желание послушать речь Ричарда без вставок про кислоту и разновидности травки. Он жестко подсел на книги о семидесятых.
– Ты сегодня прекрасно выглядишь. – Том покачался на месте и показал доску с надписью другу. Ее он приготовил заранее. Джек лишь фыркнул и закатил глаза.
«Если мистер Альварес вновь попросит отложить доску, я пошлю его прямым текстом куда подальше, написав это на доске. Джек похож на невротика, а я на мартышку. Еще и Дилан не написал, удастся ли нам сегодня увидеться или нет. В любом случае мы здесь, чтобы поддержать Ричарда и, если что, выиграть время. Надеюсь, Дилан вспомнит, как пользоваться мессенджером сразу после ужина. Ни Ричарду, ни Джеку во избежание ревности пока лучше не знать, как часто мы общаемся. После моего дня рождения мы то и дело болтаем и переглядываемся в школе. У нас слишком загруженные графики, и даже в свободное время меня окружает неизменная свита. Кажется, параноидальные мысли Алана каким-то образом перекачиваются в головы моих друзей. И если Джек старается не подавать виду, то Ричард не стесняется бросать странные и подозрительные взгляды в сторону Дилана».
– Ты заранее подготовил ответ? Ты слишком хорошо меня знаешь, – заговорил Джек, вытаскивая Тома из мыслей, которые то и дело возвращали его к телефону. – Знаешь, я посмотрел, если бы твоя мама пришла к мистеру Альваресу.
– Знатное зрелище, – написал Том и переложил доску в правую руку. – Мама размазала бы его. – Стер. – Она просто обожает так делать. – Стер. Джек открыл рот. – Чем сильнее хочет казаться мужчина, – стер, – тем больше ее распирает. – Стер. – Она пугает меня. – Стер. – Ведь она ни разу, – стер, – не оставалась в дураках.
– Давай честно, Том, твоей маме лучше не становиться рядом с бензином, – засмеялся Джек, но сразу же получил тычок под ребра. – Ладно, извини, я просто констатирую факт.
«Джек – тот самый стереотипный парень, который не пропустит ни одной юбки. Он имеет чувство такта и, в отличие от других футболистов, не свистит девушкам вслед, не пристает и не старается раздеть их взглядом. Однако у него не всегда получается. И да, черт возьми, как пытается намекнуть Джек, моя мама – красивая женщина. Она хоть и не любит сборища, но все время ходит на собрания в школе, лишний раз показывая остальным мамам, что после сорока не стоит забывать о косметике, красивой одежде и спорте. Даже в своем положении ей легко удается утереть нос любой сопернице и приковать взгляд всех мужчин к себе. И пусть только я видел ее мешки под глазами, слегка опухшее от слез лицо, исхудавшие кисти рук и то, насколько ей тяжело вставать по утрам или поднимать почти невесомую кастрюлю – она позволяет мне видеть ее слабости, и, наверное, нет лучшего способа показать любовь. Таким образом моя мама обнажает свое сердце, не надевая доспехи и боевую раскраску.
Тогда мистеру Альваресу стоит поберечь слабое сердце и никогда не видеться с моей мамой».
– Ладно, пошли, а то Ричард уже забил общий чат нытьем на тему того, что мы опаздываем. – Джек посмотрел на часы. – Блин, у нас вообще-то есть еще минута. – Он выдохнул и снова поправил галстук. – Не хочу быть там дольше положенного.
– Никто не хочет. – Том хотел стереть надпись, но решил оставить ее, словно демонстрируя не только Джеку, но и Вселенной.
Дом семейства Альварес был больше, чем у среднестатистической семьи в их городе. Том, как и все остальные, прекрасно понимал, что это такой вежливый способ показать свое превосходство. Если бы отец Ричарда захотел продемонстрировать горожанам свое реальное богатство, то построил бы небоскреб. При этом Ричард все правильно рассчитал. Его отец вряд ли собирался тратить по сорок тысяч в год на Гарвард, он верил в Ричарда и его возможности поступить на полную стипендию и, как оказалось, не беспочвенно. Ричарду пришлось проявлять недюжинную смекалку, чтобы перехватывать все письма из хороших университетов. Быть гением почти во всех направлениях стало для него тяжелым бременем. И при этом Том и Джек знали главный секрет Ричарда: он ни над чем так не старался, как над своими книгами и писательским ремеслом. Ради них он делал всегда чуть больше необходимого. Об этом друзьям говорили синяки под глазами Ричарда и сотни книг в его домашней библиотеке. Даже на пределе возможностей, ради книг он невообразимым способом совершал над собой еще одно усилие.
Джек нажал на звонок, выдергивая Тома из вмиг собравшихся тревожных мыслей.
– Ну и где вас, придурки, носило?
«Я знаю, ты специально не встретил нас, Ричард. Козел».
– Отец уже принялся следить за секундной стрелкой, считая, насколько вы несерьезны и не готовы к взрослой жизни. – Сестра Ричарда перебросила волосы через плечо и испытующе взглянула на Джека. – Заходите.
«Привет, Том и Джек! Как поживаете? Чего же вы так задержались? Мы вас с нетерпением ждали! Такого вы никогда не услышите от Роуз Альварес. Иногда мне кажется, Ричард приемный. В отличие от всех членов их мексиканского синдиката он обладает мягким, уравновешенным и, главное, приятным характером. Его младшая сестра – настоящая заноза в одном месте и никогда не дает никому спуска. Я уверен, она ждет не дождется собственного выпуска, чтобы… Чтобы показать отцу, насколько она лучше брата. Роуз всегда чуть уступала Ричарду. В спорте, в учебе, в творчестве, да в чем угодно! Учитывая, какую планку задрал Ричард, с ним тяжело соревноваться, и все равно желающих хоть отбавляй. Главный парадокс в том, что Ричард ни с кем и не думал бодаться. Он плевать хотел на мнимых конкурентов. Он живет ради книг, в книгах и собственных мечтах. Я знаю Ричарда с младшей школы, и он ни разу не хвалился своими успехами и умениями. Стоит пообщаться с ним, когда его не накрывает очередной историей, и сразу становится понятно: главный талант Ричарда – учиться. Не важно, чему и как. Он с легкостью определяет, что нужно сделать для лучшего результата. А вот остальные, Роуз в частности, – нет».
– Ты что, пришел на собеседование? – Роуз скривилась, глядя на Джека, и отошла в сторону. Том сжал зубы от злости. Сама она надела простое неприлично дорогое черное платье. В наследство от Ванессы Тому досталось не только симпатичное лицо, но и чувство стиля, которое из-за отсутствия денег воплотить в жизнь было не так просто. – Том, доску можешь положить на тумбочку. Я сказала горничной в этот раз, что выкидывать её не обязательно.
«Пошла ты к черту, Роуз. Единственное место, куда я положу свою доску, – твой лоб. И пусть она хоть треснет напополам! В прошлый раз из-за вашей горничной мне пришлось копаться в мусорных контейнерах».
– Слушать буду я только себя. – Том пропел это максимально язвительным тоном, надеясь, что Роуз почувствует боевую интонацию. Девушка хищно улыбнулась и, пожав плечами, пошла в гостиную. – Ты говоришь на языке, который я не понимаю, детка[59].
– Ты всю попсу специально решил переслушать? – Джек ослабил свою удавку-галстук и, прикрыв глаза, выдохнул. Он, кажется, совсем не заметил шпилек от Роуз. – Ты же знаешь, какую музыку слушают здесь?
– Мы будем не хуже, мы будем не хуже. – Том начал пританцовывать. Зачем еще существует Келли Си, если под нее нельзя веселиться? – Они смотрят на нас с вызовом… – Джек закрыл глаза. – О, ну пускай! – Он открыл глаза, развернулся и пошел в гостиную. – Они еще не знают, с кем связались![60]