Королева сыра, или Хочу по любви!

– Что? – не поняла я.

– Как свидание? – спросил Дрю.

– Это было… стоп! Зеркало?! Блин, это родители.

– Блин… – хмыкнул призрак. – Сырочек, у меня появилась идея про блин, но ты сначала поговори со своим домашним серпентарием и почитай газету.

Проходя к лестнице, я отчетливо слышала, как Камилла произнесла что-то вроде «открутить ему голову», но времени размышлять не было. Зов от зеркала я чувствовала сильнее с каждой минутой. Дома что-то стряслось?

Когда я коснулась прохладной поверхности и картинка проявилась, мне срочно захотелось куда-то деться. Ближние, отчаявшись повлиять на меня авторитетом, решили брать количеством. Мама, папа и Уна счастливо улыбались.

– Здравствуй, дорогая! – просияла мама. – Как твои дела?

«В лесу что-то сдохло?» – подумала я, но произнесла дежурное:

– Все в порядке, спасибо. А у вас?

– Мы скучаем, – вздохнула Уна. – Чем ты занимаешься?

– И почему в такое время не спишь? – добавила мама.

– В лавке много дел, я ввожу новое меню. А вы почему звоните в такое время? Что-то случилось?

– Ты приедешь в гости? – спросила мама, вместо того чтобы ответить на вопрос.

Новый план? Позвать в гости и заставить остаться.

– Сейчас лавка требует моего постоянного присутствия. Возможно, как-нибудь потом я и смогу вырваться на пару дней.

– Замечательно! – Мама так всплеснула руками, словно я уже пробежала мимо зеркала с чемоданом. – Дорогая, ты приедешь с Рикардом?

– Э-э-э… мама, я не знаю, приеду ли вообще в ближайший год, я не могу бросить работу. А Рикард скоро отгуляет весь свой многолетний отпуск и вернется в Азор-град. Постараюсь передать с ним подарочки.

Домашние как-то странно переглянулись. Так странно, что я вдруг почти догадалась, почему со мной так ласково и спокойно говорят.

– Отпуск? Дорогая, ты о чем? – Мама рассмеялась. – Рикард перевелся в Эрстен-град, сказав, что отныне вы будете жить там. Сначала мы, конечно, были в ужасе! Бросить такую должность, пойти обычным детективом, да еще и в такую даль! Но потом мы подумали и поняли, что это очень хорошо. Климат там мягкий и морской, для детей это очень хорошо!

– Для детей? – Я открыла рот и забыла закрыть.

– Ну да. Понимаю, вы пока молоды, но рано или поздно вы захотите детишек, а море – это…

– Я не выйду замуж за Рикарда! – рявкнула я так, что зеркало жалобно зазвенело. – Потому что убью его прямо сейчас, сяду на остаток жизни в тюрьму и буду каждый день в мыслях убивать его снова и снова!

– Никки…

– Поговорим позже! – отрезала я.

Не слушая гомона родных, коснулась зеркала и полетела вниз.

– Мне нужна голова этого мужчины! – прорычала я, влетая в торговый зал, где Камилла раскладывала товар. – Он сюда переехал! Насовсем! И сказал моим родителям, что мы планируем ребенка!

– Тащи лопату, – бросила Камилла Дрю. – Она точно его убьет, а нам придется прятать тело.

– Вы знали? – нахмурилась я.

– О его таланте сочинять? – фыркнул Дрю. – Нет. Но принесли почту, а вместе со счетом на налоги и аренду – газетный листок. В городе открывается еще одна редакция, и первый номер они разослали всем бесплатно. Глянь, кто герой.

Камилла протянула мне газетный листок с лаконичным дизайном: на крафтовой бумаге ярко выделялись черные вензеля. Я вздрогнула, когда увидела, что первую полосу листка украшает портрет Рикарда.

– «Незамужние красавицы Эрстен-града в возбуждении», – прочитала я.

А дальше излагались просто потрясающие вещи!

«Городок, дарящий необременительные и скоротечные романы, вдруг сделал всем девушкам поистине щедрый подарок. Новый следователь управления правопорядка Эрстен-града не только хорош собой и демонически силен, но и абсолютно свободен.

Головокружительная и стремительная карьера Рикарда Тентена началась в Азор-граде, где маг долгое время стоял на страже света и справедливости. Он всецело отдавал себя работе, забывая о самом себе. А когда наконец решил, что нашел одну-единственную, что может сделать его счастливым, получил сокрушительный удар, от которого разбилось сердце красавца.

По-северному хладнокровна, аристократически умна и богично красива – такова хозяйка нашумевшей «Королевы сыра». Но мало кто знает, что за прилавком стоит не юная солнечная Никки, а циничная стерва Николь, сбежавшая от Рикарда Тентена вместе с обручальным кольцом. Помимо вопросов законности деятельности лавки возникает и еще один вопрос: чем вместо сердца нужно обладать, чтобы накануне свадьбы бросить такого мужчину?

Рикард Тентен, впрочем, приехавший за возлюбленной, имеет все шансы на излечение от болезненной зависимости от Николь. Городские сплетницы поговаривают, будто не далее как вчера нового следователя видели с блистательной Флоренцией Нейстикс, талантливой певицей и дочерью мэра Эрстен-града. Сумеет ли южная красавица растопить сердце, замороженное северной злодейкой, узнаем в следующих выпусках».

– «Всегда ваша, Рикки Карамель», – закончила Камилла и на всякий случай отошла от меня подальше. – Слушай, а слово «богично» вообще существует?

Яростно взревев, я смяла газетный листок в кулаке и рванула к выходу. Похоже, судьба мне разгуливать по городу в пижаме – на улицах появлялись первые прохожие.

– Никки! – разулыбался Рет, которого я встретила на крыльце.

Чуть не снеся парня, влетела на второй этаж его дома. Рикард как раз был после душа и собирался надевать свежую рубашку, сидя на кровати. Спасибо богине, успел надеть штаны!

– Николь, ты передумала и…

Он не успел закончить, я врезала ему по затылку и принялась избивать газетным листком, свернутым в трубочку.

– Циничная стерва?! Разбитое сердце?! Флоренция Нейстикс?!

От удивления Рикард и не думал сопротивляться, просто пытался отползти от меня по кровати и попутно выяснить, за что его бьют. У меня от злости перед глазами мельтешили цветные пятна, я била с таким остервенением, что у мужчины не было шансов.

– Пере-е-езд?! – взревела я, размахивая активнее.

Рикард не удержался на кровати и свалился на пол, я полетела следом.

– Что ты наплел моим родителям, скотина?! Ты теперь сюда переехал, всех баб в Азор-граде уже оприходовал?! А чего сразу с дочки мэра начал-то? Наращивал бы потенциал постепенно! А я, значит, разбила тебе сердце и сбежала со свадьбы?! Нет, я, конечно, знала, что ты скотина, но чтобы та-а-ак!!!

Тентену явно надоело терпеть истерику, потому что вся моя атака, в которую были вложены последние силы, оказалась пресечена двумя молниеносными движениями. Атака – пресечена, я – прижата к обнаженной мужской груди. Чтобы помешать мне не только двигаться, но и орать, Рикард впился в мои губы поцелуем.

И никуда от него было не деться. Оставалось только царапаться и бить кулаками по спине, в то время как с телом творилось что-то невообразимое. Теплое, сладкое и в то же время до дрожи пугающее.

Щелк! Щелк-щелк-щелк!

Рикард медленно оторвался от моих губ, постепенно разжимая руки. Мы оба были слишком шокированы, чтобы продолжить ругаться. Обернулись и увидели рыжеволосую женщину с короткими и торчащими в разные стороны кудряшками. Она щелкала по кристаллу, в котором я узнала записывающий, – такие используют художники в газетах, чтобы рисовать с натуры.

– Сенсация! – просияла женщина. – Роковая королева сыра и таинственный новый следователь не могут противиться страсти! На полу съемной комнаты! Николь, вам снился эротический сон и вы, возбужденная любовным томлением, набросились на бывшего жениха?

– Вот! – Рикард почти с облегчением выдохнул. – Ее убивай! Я тут ни при чем!

Женщина еще разок щелкнула кристаллом.

– Потрясающий материал! Рикард, что вы чувствовали, целуя Николь? Вас привлекает боль? Вы любите в постели насилие от женщины?

Я мстительно рассмеялась, увидев, как наливается кровью лицо мужчины. Ладно, промашка, надо было понять, что Рикард не стал бы потворствовать этой статейке. Но родителям он наврал и переехал, значит, получил за дело!

– Милейшая, – холодно произнес господин следователь, – по какому праву вы проникли в чужой дом?

– Я… – вдруг стушевалась журналистка и попятилась назад.

– Именем короля, вы арестованы! – громогласно объявил Рикард, и… и мне даже стало немного боязно от этого сурового тона. – Сдайте кристалл и положите руки за голову!

А потом журналистка бросилась наутек. Рикард рванул к выходу вслед за ней, но был остановлен неожиданно цепкой хваткой имени меня.

– Адрес их редакции есть в газетном листке. Не бегай за журналисткой возле моей лавки, спугнешь покупателей.

– Она спрячет кристалл и опубликует новую статейку, – предупредил Рикард.

– Не опубликует, – злорадно улыбнулась я. – Если, конечно, ты не хочешь, чтобы завтра вся незамужняя часть Эрстен-града уверилась в том, что ты любишь, когда девочки с тобой пожестче.

Наблюдать, как скрипит зубами Рикард, оказалось воистину бесценно. Я была почти отмщена за отвратительное утро.

– Зачем ты переехал? Зачем сказал моим родителям, что мы собираемся заводить здесь детей?

Рикард будто бы задумался.

– Про детей я, кажется, не упоминал. Может, они додумали сами?

По глазам видела – врет. Врет и улыбается, краешками губ, сразу и не приметишь. Но запал от кратковременной истерики уже иссяк. Вся злость последних недель выплеснулась, оставив только желание свалить отсюда как можно дальше и не видеть эту самодовольную морду.

– Сырочек, а что ты кричала там про Флоренцию? Ты ревнуешь?

– Ага, сейчас! – Я возмущенно вспыхнула. – Меня бесит только то, что ты врешь моим родителям! Зачем ты сюда переехал?

– Захотел перебраться к морю. Надоел холод.

– Сменил должность главы отдела на пост рядового следователя?

– Кресло начальника равно ответственности. Я соскучился по старым временам, когда мы ловили убийц, выходили на задержания и решали задачки о маньяках. Погряз в рутине, утонул в бумажной работе.

– Почему Эрстен-град? Есть куча городков у моря!

– Ближайший дракон, на которого я сел, летел сюда, – ехидно ухмыляясь, ответил Рикард. – У тебя из-под крышечки пар идет, мой дорогой чайничек. Все? Допрос закончила? Предлагаю тебе завтрак. Раз уж ты пришла и так мило на меня накричала.

– Мечтай! – хмыкнула я.

Гордо задрав голову, прошла мимо Рикарда и так же гордо вышла в коридор. И уже оттуда рванула бегом, справедливо опасаясь, что господин-уже-не-главный-следователь догонит меня и… что-нибудь неприличное опять вытворит.

Теперь, когда первые эмоции схлынули, было даже как-то стыдно за устроенную сцену. И закралось сомнение: а вдруг эта Карамель опубликует все-таки очередную статью? Меньше всего мне хотелось, чтобы наш портрет украшал желтый газетный листок. Надо было позволить ее догнать.

Когда вернулась в дом, Камилла с Дрю уже караулили. Соседка не преминула прокомментировать:

– Предлагаю написать книгу «Ярость сыра»! Хорошая идея, да?

– Так себе, – скривилась я. – Это не он. Надо было сразу догадаться, что Рикард не стал бы такое организовывать. Выгляжу полной идиоткой.

– Ну, все равно он получил за дело, – философски пожала плечами Камилла. – Некоторым мужикам надо выписывать профилактически. Слушай, понимаю, что личная жизнь стремительно набирает обороты, но, во-первых, доделай мороженое – я не могу его заморозить, а во-вторых, пошли в подвал, кое-что покажу.

С мороженым я справилась быстро и, заинтригованная, спустилась вслед за Камиллой в подвал. Было подозрение, что девушка обнаружила сейф и заинтересовалась содержимым, но та прошла мимо, даже не взглянув. Зато остановилась у дальней полки, где созревал сыр, который должен был выдерживаться долго.

– Дрю нашел. Смотри.

Она развернула одну из головок, и я ахнула – вся она заплесневела. Странная белая плесень равномерным слоем покрывала сыр.

– Вот бли-и-ин, – протянула я. – Где я ошиблась? В рецептуре или в условиях хранения? Они все такие?

– Те, что лежат тут, – да. А у другой стены – смотри!

У другой стены аж пять головок были изъедены голубоватой плесенью. Я замысловато выругалась. Еще пару месяцев назад я даже выражений-то таких не знала. Но теперь результаты труда было жалко. Это ж надо новые сделать да еще причину найти!

– Может, она съедобная? – предположила Камилла. – Давай твоего бывшего накормим? Скажем, что это деликатесный сыр… и посмотрим, что будет?

– А потом дружно сядем за убийство, – вздохнула я, хотя что-то в этой идее было. – Значит, так, скоро открываться. Пойдешь раздавать листовки, загляни в лавку алхимика и принеси ему два кусочка сыров. Пусть определит, что за плесень и откуда взялась, надо пресечь это на корню. А я за прилавок.

– А не боишься? – спросила Камилла.

– Чего? – не поняла я.

– Разъяренных охотниц за мужьями. Зуб даю, они все явятся на тебя посмотреть.

Я только отмахнулась, посмеявшись над предположением соседки. При чем тут я? Они явятся посмотреть на измученного судьбой красавца, поселившегося рядом. И, может, в томительном ожидании захотят отведать мороженого.

Как же я ошибалась!

Нет, в том, что касается потенциальных соперниц, я была почти права. За весь день на меня пришли посмотреть от силы человек пять. Да и то большинство, расплачиваясь за покупки, презрительно фыркало: я явно была далека от эпитета «богична» в их глазах.

Проблема была в другом… других. В парнях, мужчинах, старичках. Во всех, кто сбежался посмотреть на хладнокровную скотину Николь. Они задерживали очередь, пытались заигрывать, отпускали дурацкие шуточки и делали набившие оскомину комплименты.

К обеду я не могла уже слушать «разбейте и мое сердце, Никки», «я могу согреть даже снежную королеву», «ваш сыр открывает во мне что-то первобытное». Моим фаворитом была шутка настолько пошлая, что я даже мысленно ее не стала повторять. К вечеру захотелось убивать.

Дрю, как мог, помогал. Когда особенно ретивый разбиватель женских сердец сделал отчаянную попытку встать на одно колено, призрак устроил настоящее представление имени одного привидения и до жути напугал беднягу, к веселью остальных посетителей лавки.

Но в работе лавки порой случалось сталкиваться не только с благодарностью и радостью покупателей или любопытными читателями газетного листка.

Эрстен-град – город со свободными нравами и постоянным притоком людей из самых разных городов. И даже стран.

Ближе к обеду, когда Камилла убиралась на кухне, а я стояла за прилавком, явился темнокожий и мускулистый представитель коренного народа островов Годморстен. Я мало что знала об этом районе, только то, что на островах очень и очень много вулканов. А потому жизнь там опасная и сложная.

Вслед за ним в лавку вошел еще один такой же мужчина, а с ним – миловидная рыжеволосая женщина. Эта троица смотрелась немного нелепо в ярких декорациях лавки. Да и вообще в Эрстен-граде. Мужчинам больше бы пошли декорации какого-нибудь клуба по борьбе или магическим дуэлям. А женщина словно вышла прямо со светского приема. В длинном и блестящем платье она казалась излишне торжественной.

Впрочем, все они оказались довольно приятными. По крайней мере, мне приветливо улыбнулись. Мужчина попросил мороженого для жены, кивнув на рыжую.

– Вот это, сыр-р-рное, – улыбнулась женщина.

Она забавно проговаривала «р», словно мурчала, как кошка.

– Вы такая яр-р-ркая, – сделала она комплимент. – У вас навер-р-рняка пр-р-рекр-р-расные мужья!

Я как-то даже растерялась. Рука замерла над креманкой.

Мужчина позади расхохотался.

– Р-р-ракель, детка, в этой стране девушки довольствуются одним мужчиной. И носят в знак замужества кольца.

Я покраснела с ног до головы, и даже Дрю смутился. Хотя уж призрак-то и сам мог смутить кого угодно.

– Пр-р-рошу пр-р-рощения, – мило улыбнулась женщина.

Взяла креманку с мороженым и расплатилась, оставив весьма большую сдачу мне. Когда странная компания покинула лавку, мы все пребывали в некотором удивлении.

– Я даже не могу придумать на эту тему шутку, – сказал Дрю.

– Ну… – вздохнула я. – Сколько стран, столько и традиций. Они были довольно вежливые и оставили на чай.

Оценить культуру странной троицы в сравнении мне посчастливилось буквально через пару минут, когда колокольчик на двери звякнул, впуская в лавку девушку моего возраста, но явно не моего достатка. То есть, когда я жила с родителями, я тоже так одевалась: шляпка, дорогое платье, длинные тонкие перчатки и дорогие, но неброские украшения. Сейчас мы напоминали аристократку и крестьянку.

То, что ничем хорошим эта встреча не кончится, я поняла сразу. Девушка презрительно оглядела прилавок, демонстративно провела пальцем по витрине и будто бы смахнула с нее пыль. Я вскипела. Уж что-что, а уборку я делала каждый день!

– Есть ли у вас что-то… – Она замялась. – Ну… приличное?

– У нас есть мороженое, – сказала я ледяным голосом. – Есть сыр. Есть закуски и хлеб.

– Понятно, – сморщила носик девица. – А есть поблизости еще заведения? С более… качественным товаром.

– Я же не газетный листок. Выйдите на улицу, поищите сами.

Не знаю, что хотела сказать эта леди, но заглянувший в лавку полноватый мужчина в дорогом костюме произнес:

– Хейлин, идем, нас ждет господин мэр!

С видом, будто уход из моей лавки стал лучшей частью дня, эта Хейлин удалилась восвояси.

– У мэра даже друзья какие-то «фу», – поделилась наблюдением Камилла, которая видела сцену из кухни.

– Может, они не его друзья, – пожала я плечами.

Камилла пробормотала что-то и убралась восвояси. А я получила возможность пообедать. Днем из-за жары было мало клиентов. Все отдыхали и отсиживались в теньке.

К счастью, стервозная Хейлин больше не заходила, а остальные клиенты не представляли собой ничего особенного. И в положенное время я с удовольствием закрыла лавку.

Никогда еще я не выматывалась так сильно за рабочий день. Поэтому, едва заперла дверь, обессиленно села на пол.

– Зато полки пустые, – приземлился рядом Дрю.

Да, витрину выгребли подчистую, даже баночки с рассольным сыром смели. Правда, это больше потому, что я выгоняла тех, кто приходил просто поглазеть. Но какая, в сущности, разница, если они сделали мне недельную выручку?

– Кстати! – подняла я голову. – Надо поговорить.

– О чем? – заинтересовался призрак.

– О доме и о тебе. Рикард кое-что выяснил.

К сожалению, я не взяла у Рикарда портреты семьи кукольника, поэтому пришлось рассказывать на словах:

– Тебя зовут… звали Эндрю Бол, ты был сыном хозяина этого дома. По какой-то причине внешне успешная и зажиточная семья вдруг исчезла. Большинство думает, что переехала, некоторая часть – что виной тому какая-то жуть в доме.

– Ангор как-то связан с исчезновением оставшейся семьи?

– Не знаю, – пожала плечами я.

– А остальные? Думаешь, они тоже мертвы?

Я покачала головой:

– Если и да, то вряд ли их убили в доме. Твои кости валялись в потайной комнате подвала, но больше ничего странного я не нашла. Знаешь, а давай осмотрим чердак? Вдруг что-нибудь найдем. Надо выяснить, что собой представляет Ангор и какие у него дела с мэром. Причем за спиной у Рикарда, ибо он не станет думать, как сохранить мою лавку, если вдруг узнает о незаконных делишках. Кстати, Кристиан пират и явно планирует захват корабля. Мэру от него нужна какая-то шкатулка.

– Может, он и ее в подвал спрячет? – предположил Дрю.

За разговорами мы поднялись на захламленный чердак. Здесь стояла старая мебель и лежали какие-то тюки с одеждой и тканями. А еще очень много деталей для кукол: париков, глазок, украшений. Было жутковато перебирать коробки миниатюрных скальпов.

– Что вы тут делаете? – на пороге появилась заинтересованная Камилла. – А можно мне тоже покопаться в старых вещах?

– Да на здоровье, – сказала я и чихнула от облака пыли, поднявшегося из коробки с тканями. – Мы ищем что-то о прошлом Дрю. Он был сыном хозяина.

Соседка уселась на выцветший изрезанный пуф и подвинула к себе ближайшую коробку.

– Это тебе бывший рассказал? Как свидание?

– Это было не свидание, – отмахнулась я. – Рикард рассказывал, что нашел.

– Ага, конечно, – ехидно протянула Камилла. – На «несвидание» ты из окна полезла, с «несвидания» ты с блестящими глазками и мокрыми волосами пришла под утро. Чего хоть пили?

– Вино.

– Целовались? – деловито уточнила соседка.

– Ну-у-у… поползновения были пресечены, скажем так.

Я не стала уточнять о сцене у Рета, ибо за нее все же было стыдно. Да и победителем я из того боя не вышла, только себе хуже сделала. Теперь этот идиот уверится, что я его ревную.

– А с Кристианом целовалась?

Очень захотелось запустить в Камиллу игрушечной ногой.

– Немножко.

– И?! – хором вопросили призрак и девушка.

– Что и? – не поняла я.

– Кто лучше?

– Победила дружба! – объявила я. – Эй, смотрите! Она шевелится!

– Кто?! – подскочила Камилла.

– Кукла, – едва дыша, ответила я.

В коробке действительно ворочалась небольшая фарфоровая кукла. Мы все столпились, заглядывая внутрь.

– А куклы могут шевелиться? – шепотом спросил Дрю.

– Не знаю, – тоже шепотом отозвалась я.

– Давайте перевернем ее? – предложила Камилла. – Палкой!

Из недр хлама она откопала длинную деревяшку и перевернула куклу. Ничего особенного не произошло, но мы дружно отскочили. Я чувствовала, как бешено бьется сердце: в полумраке чердака эта кукла казалась особенно зловещей.

– Хм… – Дрю, отважившийся подлететь поближе, внимательно осмотрел находку. – Не бойтесь. У нее внутри камень жизни.

– Чего? – не поняла Камилла.

А вот я открыла рот, да так и осталась стоять посреди чердака. Вот уж не ожидала здесь увидеть камень жизни, да еще и в фарфоровой кукле. Но это действительно был он – небольшой матовый темно-фиолетовый камушек. Он был аккуратно вложен в куклу, но, судя по всему, давно. Магии в нем почти не осталось, и игрушка могла лишь ворочаться, пугая невольных зрителей.

– Камень жизни, – пояснила я для Камиллы, – магический минерал, который используют артефакторы. Поэтому чаще всего артефакторы – это ювелиры, камни жизни проще вставить в ювелирное изделие. Магию нельзя засунуть надолго в неодушевленный предмет, а такие камни уже от природы имеют магические свойства. Поэтому те, у кого есть дар артефактора, наделяют их различными способностями.

Я порылась в коробке и нашла еще три, совсем потухших.

– Нигде нет информации, что кто-то из семьи кукольника был артефактором. Рикард бы нашел и сказал.

– Думаешь, мастер был тайным артефактором и сделал что-то незаконное? – задумчиво произнес Дрю. – За что и поплатился вместе с семьей? А может, он спрятал что-то в доме, и Ангор это ищет, а подвал – лишь прикрытие?

– Может, и так. Но пока мы в доме не нашли ничего, кроме костей и хлама. Да и зачем в подвал ставить сейф? Надо обыскать остальные вещи. Вдруг у мастера был дневник или список заказов?

Но чердак был настолько большой, что до наступления ночи мы успели разгрести только три коробки. В одной были краски, во второй какие-то ткани и нитки, а третья оказалась доверху набита разной посудой. Ничего, что намекнуло бы на события прошлого, найти не удалось.

– Закругляемся. Послезавтра выходной, буду разбирать этот хлам с утра до тех пор, пока не найду что-нибудь ценное.

Уже засыпая, я услышала, как Дрю говорит:

– Кстати, я придумал блинчики с сыром и фруктами. Давай попробуем?

– Ага, – сонно пробормотала я. – На-помни…