Шестое вымирание
– Милая, я вернулся домой, – шепнул он на ухо Кэт.
Доктор Раффи смерил их взглядом, пытаясь понять, что может объединять такую пару. Грею было понятно его недоумение. Монк и Кэт действительно смотрелись вместе довольно странно.
– Насколько я понимаю, мой муж ввел вас в курс событий в Калифорнии, – сказала Кэт.
– А то как же, – тяжело вздохнул доктор Раффи. – Но, боюсь, я не смогу дать вам никакой конкретной информации относительно того, что же там произошло… а также относительно истинного характера работ, которые могли вызвать принятие столь решительных мер против базы. Я позвонил кое-кому из своих ближайших помощников, чтобы они занялись этим вопросом. Будем надеяться, они свяжутся с нами в самое ближайшее время. В настоящий момент мне известно только то, что исследования возглавлял доктор Кендолл Хесс, специалист в астробиологии, особо интересующийся теневыми биосферами.
– Теневыми биосферами? – нахмурилась Кэт.
Доктор Раффи махнул рукой, успокаивая ее.
– Он исследовал радикально отличные формы жизни, особенно такие, которые для своего существования используют необычные биохимические и молекулярные процессы.
Грей имел некоторое знакомство с этой темой.
– Вроде тех организмов, которые вместо ДНК используют РНК?
– Совершенно верно. Но теневые биосферы могут быть и еще более необычными. Доктор Хесс предположил, что может существовать какая-то скрытая форма жизни, которая использует принципиально иной набор аминокислот. Вот почему он основал свою лабораторию неподалеку от озера Моно.
– И почему же? – спросил Грей.
– Еще в 2010 году группа ученых НАСА взяла микроба, обитающего в этой сильнощелочной среде, и заставила его переключить проходящие в нем биохимические процессы с фосфора на мышьяк.
– И почему это имеет такое большое значение? – поинтересовался Монк.
– Как астробиолог доктор Хесс был знаком с работой ученых НАСА. По его предположению, это открытие доказывает, что основой первой жизни на Земле, скорее всего, был мышьяк. Он также высказал гипотезу, что где-то на планете до сих пор может процветать биосфера организмов на основе мышьяка.
Грей понял, чем было вызвано возбуждение ученого. Подобное открытие могло перевернуть биологию с ног на голову и открыть новую страницу в истории жизни на Земле.
– Но доктор Хесс также исследовал многие другие возможные теневые биосферы. – Доктор Раффи нахмурился. – Такие, как каменная плесень. – Увидев недоуменные лица своих слушателей, он объяснил подробно: – Каменная плесень – это бурый или черный налет, который образуется на открытых каменных поверхностях. В прошлом древние люди соскребали его, создавая петроглифы.
Грей мысленно представил себе примитивные изображения людей и животных, которые можно найти по всему земному шару.
– Но самое странное в каменной плесени то, – продолжал доктор Раффи, – что до сих пор неясно, как она образуется. В результате химической реакции? Или же это побочный продукт какого-то неизвестного микробиологического процесса? Никто не знает. На самом деле споры о том, является ли эта плесень живой или неживой, ведутся еще со времен Дарвина.
– Но как изучение какой-то грязи на камнях может привести к катастрофе и взрыву? – недовольно проворчал Монк.
– Не могу сказать. По крайней мере, сейчас. Мне только известно, что исследования доктора Хесса уже привлекли внимание частных инвесторов, и его последняя работа финансировалась частной корпорацией в рамках федеральной программы передачи технологий. – Доктор Раффи пожал плечами. – Вот что происходит, когда резко урезают бюджетные расходы на научно-исследовательскую деятельность.
– Что это за корпорация? – спросила Кэт.
– За многие годы исследований теневых биосфер доктор Хесс открыл множество новых экстремофилов, организмов, процветающих в суровой и необычной среде. Такие микробы оказывают существенную помощь в изучении редких химических веществ и соединений. Добавьте к этому быстро развивающуюся сферу синтетической биологии, которая занимается проверкой пределов генной инженерии, и получится очень заманчивое предложение.
Грею было известно, что частный бизнес, и в том числе такие гиганты, как «Экссон», «Дюпон» и «Бритиш петролеум», уже вкладывает миллиарды долларов в подобные предприятия. Но когда ставки столь высоки, корпорации нередко ради прибыли жертвуют безопасностью.
– Если вы правы насчет того, что частный сектор финансирует работы доктора Хесса, – сказал Грей, – не может ли эта авария быть следствием технологической диверсии?
– Пока что я ничего не могу сказать, но, если честно, я сильно сомневаюсь. В данном случае финансирование было в значительной степени альтруистическим. Исследовательский проект назывался «Неогенезис».
– И каковы были его цели? – спросила Кэт.
– Весьма честолюбивые. Доктор Хесс считает, что может замедлить или даже остановить нарастающий процесс исчезновения живых видов на планете, особенно в тех случаях, когда это обусловлено деятельностью человека. А именно, загрязнением окружающей среды и, как следствие, изменением климата. Я как-то слышал выступление доктора Хесса на тему, что Земля находится в разгаре шестого массового вымирания видов, такого масштабного, что его можно сравнить с падением астероида, погубившим динозавров. Помню, он сказал, что повышение средней температуры атмосферы всего на два градуса тотчас же уничтожит миллионы живых видов.
Кэт сдвинула брови.
– И как именно доктор Хесс намеревался этому помешать?
Доктор Раффи обвел взглядом собравшихся в комнате с таким видом, словно ответ был очевиден.
– Он уверен в том, что нашел путь, который выведет нас из этой пропасти.
– Благодаря проекту «Неогенезис»? – уточнила Кэт.
Только теперь до Грея дошло значение этого названия.
«Новое начало».
Он снова взглянул на изображение дымящихся развалин, все еще выведенное на экран компьютера. Действительно, цель была достойная, однако при том самомнение доктора Хесса погубило более тридцати человек.
Грей ощутил в груди леденящий холодок. Похоже, это было еще не все.
Скольким еще людям предстоит умереть?
Глава 4
27 апреля, 20 часов 36 минут по Тихоокеанскому летнему времениОзеро Моно, штат Калифорния«Долго я не продержусь…»
Дженна лежала, распластавшись на животе под ржавым брюхом старого трактора. Ей был отчетливо виден вертолет, неподвижно застывший на лужайке за вымершим поселком. Молодая женщина сфотографировала его на свой сотовый телефон. Она не решилась воспользоваться вспышкой, опасаясь, что ее заметит спустившийся на землю штурмовой отряд. Ей потребовалось стиснуть зубы, чтобы терпеливо, осторожно перебраться из сарая в это убогое укрытие.
Выкрутив шею, Дженна проводила взглядом широкоплечего мужчину, обходящего горстку деревянных строений, венчающих вершину холма. Взревел огнемет, выплевывая ослепительную струю пламени длиной десять футов. Боевик поджег сухую траву, кустарник, ближайшие строения, превратив холм в пылающую преисподнюю. Вверх поднялись клубы дыма, напоминая Дженне о ядовитом облаке, загнавшем ее сюда.
Возможно, ей не удастся спастись, но это еще не означало, что она не оставит после себя какого-нибудь ключа к своей судьбе, к тому, что здесь произошло.
Дженна вытерла со лба пот тыльной стороной ладони. Она сделала все возможное, чтобы сделать как можно больше фотографий вертолета и вооруженных боевиков. Оставалось надеяться на то, что кто-нибудь идентифицирует летательный аппарат или опознает лица, запечатленные на цифровых снимках. Воспользовавшись функцией увеличения разрешения, Дженна сфотографировала крупным планом верзилу с огнеметом. В его смуглом лице было что-то испанское, из-под армейского берета торчали черные волосы, подбородок пересекал отчетливый багровый шрам.
«С таким мерзким лицом этот тип непременно должен значиться в какой-нибудь базе данных правоохранительных органов».
Понимая, что она сделала все возможное, Дженна перекатилась на бок и увидела смотрящие на нее глаза, светящиеся в отраженных отблесках пожарища. Никко часто дышал, высунув язык. Дженна погладила собаку по голове и спине. Мышцы Никко дрожали от адреналина. Он был готов бежать, однако хозяйка вынуждена была попросить его еще об одном одолжении.
Протянув руку, она закрепила ремешок своего сотового телефона на кожаном ошейнике, после чего обхватила морду Никко руками и заглянула ему в глаза.
– Никко, стой. Держи. – Подчеркивая свою команду, Дженна подняла руку и сжала пальцы в кулак. – Стой и держи! – повторила она.
Никко перестал дрожать, но у него вырвалось слабое завывание.
– Знаю, но ты должен оставаться здесь.
Дженна потерла лайке обе щеки, успокаивая ее. Никко прижался к ее ладони, словно умоляя не уходить.
«Докажи, какой ты у меня большой храбрый мальчик. Еще один раз, хорошо?»
Она отпустила собаку. Никко уныло уронил морду, положив ее между передними лапами. Однако его взгляд не отрывался от глаз хозяйки. Он был ее напарником с тех самых пор, как она начала работать в службе охраны парка. Дженна только что окончила колледж, в то время как сам Никко прошел обучение в школе поисково-спасательных собак. Они росли вместе, как в профессиональном, так и в личностном плане, становясь товарищами и друзьями. Никко был рядом с Дженной, когда у нее два с половиной года назад от рака груди умерла мать.
Молодая женщина гнала от себя воспоминания о той долгой, жестокой битве. Ее отца она опустошила, оставив от него лишь выцветшую скорлупу, переполненную горем и чувством вины. Смерть явилась пропастью, разделившей отца и дочь, и преодолеть эту пропасть не смог ни он, ни она. Дженна тайком сделала генетический тест, подтвердивший, что она унаследовала от матери два гена-маркера, указывающих на повышенный риск онкологических заболеваний. До сих пор она не смогла ни в полной мере свыкнуться с этой информацией сама, ни поделиться ею с отцом.
Вместо этого Дженна с головой окунулась в работу, находя утешение в суровой красоте дикой природы, обретая умиротворенность в смене времен года, в этом бесконечном круговороте смерти и возрождения. И, кроме того, она обрела новую семью в своих товарищах, в простой дружбе родственных душ. И, самое главное, она нашла Никко.
Лайка снова тихо заскулила, словно понимая, что должна сейчас сделать ее хозяйка.
Склонившись к собаке, Дженна ткнулась носом ей в нос.
«Я тоже тебя люблю, приятель».
Ей отчаянно хотелось остаться вместе с Никко, но она хорошо помнила то, как мужественно ее мать встретила неотвратимое. И вот теперь настал ее час.
Надежно спрятав свой отчет о произошедших событиях вместе с Никко, Дженна была готова сделать то, что должна была сделать. На прощание потрепав пса по шее, она выкатилась из-под трактора. Ей нужно было увести боевиков как можно дальше от того места, где притаилась лайка. Дженна сомневалась, что ее преследователям известно о существовании собаки, но если даже они это знают, то вряд ли станут утруждать себя ее поисками. Их конечная цель здесь заключается в том, чтобы ликвидировать всех свидетелей, которые могли бы рассказать о случившемся. Выполнив это, боевики покинут заброшенный поселок. Хотелось надеяться, что затем сюда прибудут спасатели, ищущие ее, Дженну, – и найдут Никко и оставленные вместе с ним доказательства.
Это было все, что она могла сделать.
И еще можно заставить охотников хорошенько побегать за ней.
Низко пригнувшись, Дженна побежала от объятых пламенем строений к погруженной в темноту вершине холма. Она успела пробежать ярдов пятьдесят – и тут слева от нее раздался крик, торжествующий рев охотника, заметившего свою добычу.
Дженна побежала еще быстрее. В сознании у нее ярко горела одна-единственная мысль.
«Прощай, дружище!»
20 часов 35 минутДоктор Кендолл Хесс вздрогнул, услышав стаккато автоматных очередей. Выпрямившись в кресле, он напряг плечи, стараясь посмотреть в иллюминатор вертолета. Пластиковые наручники, стягивающие ему руки за спиной, больно впились в тело.
Что происходит?
Хесс сделал над собой усилие, стремясь стряхнуть наркотический туман. «Кетамин и валиум», – предположил он, хотя у него не могло быть твердой уверенности в том, какой именно препарат ему вкололи в бедро после того, как его схватили в лаборатории.
И все же Хесс стал свидетелем того, что произошло с лабораторией после того, как вертолет спешно покинул базу. Все тело ученого гудело от последствий взрыва, от тех крайних мер, к которым ему пришлось прибегнуть, спасая положение. Хесс молил Бога о том, чтобы эти решительные действия остановили тот смертельный ужас, который вырвался на свободу, и все же полной уверенности у него не было. То, что он и его команда создали в этой подземной лаборатории, было лишь первым прототипом, слишком опасным, чтобы можно было выпускать его в окружающий мир. Однако кто-то сделал именно это, сознательно.
Но с какой целью?
Хесс мысленно представил себе лица своих коллег.
«Погибли все до одного…»
Над объятой огнем вершиной холма снова разнеслись отголоски автоматных очередей.
Хесса оставили в вертолете под присмотром одного боевика, но тот прильнул к противоположному иллюминатору, судя по всему, сгорая от желания принять участие в охоте. Если бы летчик несколько минут назад не обратил внимания на уносящийся прочь пикап – судя по маркировке, принадлежащий службе охраны парка, – у Хесса еще оставалась бы какая-нибудь надежда на спасение, как свое собственное, так и всех тех, кто находился в радиусе ста миль от лаборатории.
И снова ученый вознес к небу молитву, прося о том, чтобы защитные меры дали результат. Дым содержал в себе ядовитое соединение, созданное Хессом и его людьми: настоящее химическое оружие, смесь нервно-паралитического газа ви-экс и смертельно опасной производной фосфорорганической кислоты. Ничто живое не могло выжить в такой среде.
«За исключением того, что сотворил я сам».
Хесс и его команда до сих пор не смогли найти способ уничтожать этот синтетический микроорганизм. Усовершенствованный нервно-паралитический газ был способен лишь сдержать его распространение, убить все живые организмы, которые могли бы разнести его еще дальше.
Слушая непрекращающиеся автоматные очереди, Хесс думал о неизвестном рейнджере, который вступил в неравную схватку с противником, многократно превосходящим его числом и огневой мощью. И все же дерзкий смельчак продолжал сражаться.
«А как поступил бы на его месте я сам?»
Кендолл боролся с наркотическим туманом, затянувшим его сознание. Он что есть силы натянул крепкие пластиковые наручники, используя боль как средство сфокусироваться на окружающей действительности. Одна загадка полностью приковывала его внимание. Нападавшие перестреляли всех, кто находился на базе, или же оставили их умирать в ядовитом облаке.
«Так почему же я до сих пор жив? Что этим людям нужно от меня?»
Кендолл был полон решимости не сотрудничать с убийцами, но в то же время он был реалистом и понимал, что его можно сломать. Сломать можно любого человека. У него был только один способ расстроить планы неизвестных.
Как только снова затрещали частые выстрелы, Кендолл выкрутил руки и надавил на защелку ремня безопасности. Освободившись, он распахнул люк и боком вывалился из вертолета. Падая на землю, успел подобрать под себя одну ногу. Поднявшись, заковылял прочь от вертолета.
У него за спиной раздался гневный окрик, после чего последовал громкий хлопок.
Под левой ногой взметнулся фонтанчик земли.
Кендолл не обратил внимания на предупредительный выстрел, уверенный в том, что нужен похитителям живым. Он побежал вперед, неловко дергая связанными за спиной руками. Его ноги путались в высокой траве, цеплялись за колючие кусты. Кендолл бежал в сторону клубящегося мрака, затопившего склоны холма.
Эта дорога вела к неминуемой смерти.
Хесс ускорил свой бег.
«Уж лучше будет так!»
Поскольку внимание всех боевиков было поглощено охотой за рейнджером, у Кендолла крепла уверенность в том, что он добьется своей цели.
«У меня получится… я получу по заслугам…»
Но тут его догнала тень, невероятно быстрая, дрожащая на земле, озаренной пламенем, пылающим на вершине. От сильного удара в спину Кендолл полетел вперед и растянулся лицом вниз в колючей траве. Перекатившись в сторону, он поднялся на четвереньки.
Над ним возвышалась здоровенная фигура, освещенная сзади разгорающимся пожаром.
И без неровного шрама на подбородке Кендолл узнал главаря боевиков. Склонившись над ним, верзила поднял руку и с силой опустил стальной приклад автоматической винтовки.
Поскольку руки Кендолла по-прежнему были скованы за спиной, он не смог отразить этот удар. Лоб и переносица у него взорвались обжигающей болью. Он рухнул на землю навзничь, чувствуя, как конечности становятся безвольными и ватными. Непроницаемый мрак сжал окружающий мир в тугой агонизирующий узел.
Не успел Кендолл пошевелиться, как железные пальцы стиснули ему щиколотку и потащили его обратно к вертолету. Колючие ветки и острые камни впились Хессу в спину. Хоть он и нужен был этим людям живым, им, несомненно, не было никакого дела до того, в каком он будет состоянии.
Отключившись на какое-то мгновение, Кендолл очнулся, когда его забрасывали в кабину. Послышались отрывистые слова команды, произнесенной по-испански. Кендолл разобрал слова «apъrate» и «peligro».
Он перевел сквозь туман:
«Поторопись» и «опасность».
Внезапно окружающий мир наполнился глухим ревом, затем наклонился, словно пьяный. Кендолл догадался, что вертолет поднялся в воздух.
Откатившись в сторону, он выглянул в иллюминатор. Внизу, в объятом пламенем поселке-призраке, метались черные фигуры. Похоже, предводитель бросил своих людей в этом аду.
Но почему?
Летчик лихорадочно замахал рукой, указывая на землю.
Присмотревшись внимательнее, Кендолл наконец понял, откуда исходит опасность. Ядовитое облако нервно-паралитического газа быстро разливалось, поднимаясь из окружающих ложбин. Сначала Кендолл решил, что дым устремился вверх вместе с завихрениями, поднятыми несущим винтом вертолета, но затем он догадался, в чем дело.
«Восходящий поток!»
Бушующая внизу огненная буря поднимала к небу столб горячего воздуха. Устремляясь вверх по склону, воздух увлекал за собой смертоносный газ, затягивая им, словно вуалью, объятую пламенем вершину.
Неудивительно, что предводитель решил спешно ретироваться. Кендолл посмотрел на сидящего напротив верзилу, положившего на колени автоматическую винтовку. Тот также прильнул к иллюминатору, однако взгляд его был устремлен в небо, словно он уже списал со счетов своих подручных.
От такого жестокого равнодушия в груди у Кендолла все перевернулось.
Он всмотрелся вниз, ища хоть какие-то следы мужественного рейнджера. Надежды у него не было, но этот смельчак заслужил по крайней мере поминальной молитвы. Глядя из иллюминатора уносящегося прочь вертолета на черное, бурлящее ядовитое море, Кендолл прошептал несколько слов, закончив одной последней просьбой.
«Только бы я не ошибся насчет газа…»
Прежде всего, там не должно было остаться ничего живого.
Глава 5
27 апреля, 20 часов 49 минут по Тихоокеанскому летнему времениОзеро Моно, штат КалифорнияДженна сидела на корточках в развалинах заброшенного магазина, прислонившись к изрисованной стене. У нее над головой тянулись полки, покрытые изморозью паутины, на которых еще сохранился десяток древних бутылок с отклеившимися от времени этикетками. Она боролась изо всех сил, чтобы не чихнуть от пыли, и старалась не обращать внимания на боль в руке, задетой вскользь автоматной пулей.
«Держись!» – твердила себе Дженна.
Она прислушалась, стараясь различить приближающиеся шаги боевиков, – эту и без того нелегкую задачу еще больше усложнял стук крови у нее в висках. До сих пор ей сопутствовало везение: вот уже столько времени она играла с боевиками в кошки-мышки среди немногих строений, еще не занявшихся огнем.
Дженне удалось благополучно добраться сюда только потому, что внимание боевиков было отвлечено взлетающим вертолетом. Внезапное бегство винтокрылой машины вызвало у охотников полное недоумение, дав добыче возможность добежать до магазина. Однако и сама Дженна была сбита с толку таким неожиданным поворотом событий.
Почему вертолет бросил тех, кто остался на земле? Или же он улетел только на время, чтобы дать боевикам возможность найти и уничтожить свою жертву?
Некоторое время назад Дженна успела мельком увидеть, как какого-то человека в белом халате волокут обратно к вертолету. Несомненно, это был пленник, скорее всего, один из ученых, работавших на военной базе. Расстояние было слишком большим, чтобы различить какие-либо детали, которые помогли бы установить личность пленника. А что если вертолет улетел, чтобы поймать еще одного беглеца?
Но Дженна так не думала.
По всей видимости, что-то спугнуло «вертушку».
Но что?
Дженне отчаянно хотелось высунуть голову и осмотреться по сторонам, определяя, что это за новая опасность, однако нельзя было полагаться на то, что боевики не выполнят порученную им задачу. Молодая женщина уже успела понять, что это закаленные бойцы, прошедшие военную подготовку. Какой бы ни была опасность, эти солдаты доведут дело до конца – то есть ликвидируют ее, Дженну.
Хруст битого стекла заставил женщину повернуться влево, к раскрытому окну. Похоже, кто-то пробрался туда, воспользовавшись дверью. Еще до отлета вертолета Дженна, прикрываясь ревом его двигателей, разбила по одной древней бутылке перед каждым из трех входов в строение: двумя окнами и дверью.
Ориентируясь на звук, молодая женщина вскочила, вскидывая свое единственное оружие. В десяти шагах перед собой она увидела силуэт присевшего на корточки боевика, озаренный сзади багровым сиянием пожара. Дженна нажала на спусковой крючок. Из дула тазера вырвалась ослепительная голубая искра. Раздался пронзительный крик, проникнутый нестерпимой болью.
Дженна перепрыгнула через прилавок в тот самый момент, как нападавший рухнул на пол, корчась в агонии. Подняв свой Х-3, она выпустила второй заряд, заставляя боевика умолкнуть. Сейчас нужно было действовать наверняка. В тазере оставался еще один заряд, но Дженна понимала, что этого будет недостаточно. Именно поэтому она и устроила засаду.
Молодая женщина подошла к боевику – бесчувственному, возможно, убитому, – и забрала у него автоматическую винтовку. Убрав тазер в кобуру, быстро провела рукой по настоящему оружию. Хотя сотрудники службы охраны парка редко имели при себе огнестрельное оружие, все они проходили обязательный курс обращения с ним. Дженна определила, что у нее в руках «Хеклер и Кох», модель 416 или 417. В любом случае немецкая автоматическая винтовка была очень похожа на карабин АР-15, из которого Дженна стреляла на полигоне.
Быстро вернувшись к двери, она опустилась на колено и, подняв винтовку, огляделась вокруг. Крик сраженного тазером боевика не остался без внимания остальных охотников. В озаренном отсветами пожара дыму между пылающими строениями бежали люди. Дженна поняла, что боевики стремятся обойти ее сбоку. Прицелившись в ближайшего, она выпустила короткую очередь. Под ногами у боевика взметнулись фонтанчики земли, но одна пуля все-таки попала ему в левую голень, отправив кубарем на землю.
Остальные боевики поспешили укрыться. Дженна понимала, что, хотя ее дерзкая атака и не остановит боевиков, они будут вынуждены замедлить свое продвижение. Ответный огонь изрешетил фасад магазина. Пули прошивали насквозь гнилую древесину с такой же легкостью, с какой раскаленные угли прожигают тонкий лист бумаги. Но Дженна не ждала на месте. Метнувшись прочь от двери, она спряталась за толстыми досками прилавка. Здесь она будет стоять до конца и постарается забрать с собой как можно больше врагов.
Заняв новую позицию, Дженна положила винтовку на прилавок и прильнула глазом к прицелу ночного видения, высматривая следующую цель. Она следила одновременно за обоими окнами и за дверью. Ей потребовалось какое-то время, чтобы навести резкость. Наконец она разглядела, как вдалеке на лужайке показался какой-то силуэт. И хотя боевик не представлял для Дженны непосредственную угрозу, его судорожные движения привлекли ее внимание.
Он со всех ног бежал к поселку-призраку. Вдруг винтовка вывалилась у него из рук, а сам он упал на колени. Выгнув спину в конвульсивном спазме, боевик повалился набок и забился в судорогах. Вспомнив чернохвостого зайца, Дженна вдруг поняла, что прогнало вертолет.
Ядовитое море поднималось, угрожая затопить вершину холма.
Палец Дженны, лежащий на спусковом крючке, задрожал. Она поняла всю бесполезность своей глупой попытки вступить в схватку с боевиками. Сколько врагов она ни убьет, в конечном счете все они обречены.