Детектив в маске

Дарья Калинина

Танцы маленьких лягушат

Ника стояла на балконе второго этажа и напряженно смотрела вдаль. Там за густым темным лесом скрывался дом ее бабушки. Ее родной и любимой бабули, до которой Ника не могла добраться вот уже третий месяц. Не видеть старушку было мучительно. Конечно, они разговаривали по телефону. Бабуля даже освоила скайп, что в ее возрасте было равносильно подвигу. Но она его совершила ради своей внучки, чтобы быть к ней хоть немного ближе. А вот Ника ничего равнозначного этому ради своей бабули до сих пор не сделала, и это девушку изрядно напрягало.

И, спускаясь по лестнице, Ника несколько раз тяжело вздохнула. Словно почувствовав настроение хозяйки, к ней подбежала их алабайка – добрейшее существо, невзирая на свой страхолюдный вид. Зита, прозванная так за любвеобильный нрав, была звездой на собачьем небосклоне. Все окрестные кобельки, даром что самый крупный из них был Зите по колено, являлись ее страстными поклонниками.

Почесывая лобастую голову Зиты, девушка снова погрузилась в свои мысли. Кроме оставленной в городе на произвол судьбы бабушки Нику тревожило еще и странное молчание Конфетки – ее лучшей и самой близкой подруги, которая пропала из эфира уже больше недели назад. Такого никогда раньше не случалось, а тут вдруг как отрезало. Перед тем как погрузиться в молчанку, Конфетка что-то рассказывала о том, как ее достало сидеть в самоизоляции в душной городской квартире. В каждом ее сообщении сквозила одна и та же мысль: как это ужасно – сидеть в четырех стенах, когда за окнами подходит к концу апрель, на деревьях вовсю поют птички, в полях распускаются цветы и в небе ярко светит солнышко.

– Ну, подожди чуть-чуть, – твердила Ника. – Это же для твоего собственного блага и для всех окружающих тебя людей.

Но Конфетка не желала слушать увещеваний.

– Ты меня не понимаешь и никогда не поймешь! Сытый голодного не разумеет. Тебе не понять, каково это сидеть безвылазно целыми днями в четырех стенах!

– Я тоже дома.

– Тебе-то хорошо, у вас собственный дом, при нем есть садик. В любое время ты можешь выйти на свежий воздух, заняться чем-нибудь. А я тут скоро взвою! Мама уже перемыла у себя в квартире все по три раза и меня заставила. Если пойдем на четвертый круг, я не выдержу! Клянусь, я сделаю что-нибудь такое, о чем потом пожалею. Но я просто чувствую, что схожу с ума взаперти!

Ника от души сочувствовала подруге. Она с радостью пригласила бы Конфетку в гости, и бабушку бы привезла к себе, и еще много кого, но увы! Несмотря на близкое расстояние до Конфетки и бабушки, обе они были недосягаемы, словно жили в другом мире. А ведь это всего лишь соседняя область! Так уж получилось, что поселок Ники находился на территории одной области, а городок, где жила бабушка, – другой. Несколько километров, которые разделяли эти два населенных пункта, в обычное время проблемой не являлись, они преодолевались за считаные минуты. Но сейчас на всех дорогах были выставлены блок-посты, которые тормозили проезжающие машины. А строгие карантинные правила запрещали Нике отходить от своего дома дальше чем на сто метров или до ближайшего магазина. О том, чтобы переправиться в соседнюю область, даже речи не шло.

Вот и получалось, что до бабушки рукой подать, но добраться к ней Ника не могла. Дороги были перекрыты. Транспорт не ходил. И даже для поездки на такси нужно было предъявить пропуск, а такой Нике никто не хотел дать.

– Заразу к нам потом привезти хотите? У нас эпидемиологическая ситуация на грани, а в соседней области и вовсе шквал заболевших. К тому же ваша бабушка в зоне особого риска. Она на карантине по контакту с заболевшим.

Да, бабушка была изолирована. А все из-за соседки, которую угораздило заболеть этим противным вирусом. И все, с кем она контактировала, были властями вычислены и помещены на принудительный карантин. Это была уже не та легкая самоизоляция, в которой находилась Ника с родителями, а настоящий карантин, хорошо еще, что в своей квартире. И все-таки бабушка, как ни бодрилась, раз от раза выглядела все более печальной. А сегодня, когда Ника поговорила со старушкой, она нашла ее и вовсе подавленной и какой-то опустошенной.

– Сердце побаливает. Давление все время высокое. Таблетки уже не помогают. А сегодня еще праздник, Вербное Воскресенье. Помнишь, как в прошлом году мы с тобой вербу носили в церковь святить?

– Помню. Как же хорошо тогда было! А я, глупая, этого и не понимала.

Разговор с бабулей окончательно расстроил Нику. Для девушки эти веточки вербы были просто веточками, но для бабушки они означали куда больше. И внезапно Ника приняла решение. Она отнесет бабуле эту вербу. У них-то церковь открыта, и вербу освящают. Мама с утра сходила, получила от батюшки свои несколько веточек. Она сходит к бабушке! Своими ногами! Пешком!

И когда Ника об этом подумала, все вдруг стало легко и просто. Да, по шоссе ей не пройти, но ведь есть еще дорога через лес, на которой нет никаких постов. Ею Ника и воспользуется! И никому ее будет не удержать!

– Куда это ты потащила вербу? – спросила мама.

– И верба, и сдобное печенье с шоколадом, и твой домашний пирог с яблоками – все они сегодня отправятся к бабушке. И еще красная рыбка, которую папа закоптил. И грибочки! Бабушка любит грузди, а у нас как раз целая баночка осталась.

– Не поняла. И кто эти деликатесы бабушке отвезет?

– Я! Только не отвезу, а отнесу. Пешком.

– С ума сошла! – ахнула мама. – Пешком по шоссе целых три километра! И посты! Тебя там все равно завернут.

– Не завернут. И что такое три километра? Погода прекрасная. Маску я одену. Перчатки тоже. Пройду, я уверена!

Мама еще поворчала, что это глупость, Нику все равно никто не пропустит, но потом ей кто-то позвонил по поводу рассады, и мама отвлеклась. Эта тема была для нее животрепещущей. Пришло время, когда рассаду надо было высаживать в грунт и парники, но ее ни у кого из знакомых в нужном количестве не имелось. Все как-то прохлопали этот важный момент ушами. Люди привыкли, что за рассадой можно смотаться на ближайший рынок или прикупить ее на уличных развалах. Но сейчас повсюду был карантин, а рассада почему-то не попала в список первоочередных нужд для населения. Наверное, потому что ее нельзя было сразу съесть.

У мамы рассада была, но мало, ей и самой не хватало. А еще со всех сторон неслись жалобы – у кого-то помидоры плохо взошли, у кого-то клещ поразил нежную рассаду перца, у кого-то баклажаны заболели и пожелтели, для посадки такая рассада уже непригодна, хорошего урожая ждать с нее не приходится. Вот мама и пыталась оказать моральную помощь всем, кому могла. Увлекшись разговором на тему того, как нужно отпаивать пересушенную рассаду хризантем, мама ушла в дом.

Нике удалось выскользнуть из дома совершенно спокойно, мама даже не заметила отсутствия дочери. Она считала стаканчики с геранью и петуньей, которыми готова была поделиться в обмен на капусту белокочанную и брокколи, и думать не думала о том, что самый главный цветочек ее жизни куда-то взял и самовольно утопал, опустошив перед этим холодильник. К шоссе Ника даже не пошла, сразу же бросилась бежать в сторону леса. Несколько минут, и вот она уже под пологом деревьев.

Деньки стояли теплые, и жизнь в лесу вовсю пробуждалась. В зелени звенели птичьи трели. В заводях крякали утки. Где-то высоко над головой гоготали пролетающие дальше на север баловники-гуси. На руку Нике села невесть откуда взявшаяся бабочка, а чуть в стороне жужжал шмель. Лес оживал просто на глазах. Полная сумка изрядно оттягивала Нике руку, но девушка не замечала тяжести, она легко бежала по узкой дорожке. И вдруг…

– Стой! Кто идет?

Ника застыла, словно вкопанная. Как же ей стало страшно! И еще страшней, когда к ней из-за деревьев вышли двое мужчин. В руках у них были ружья. Самое время доставать папин травмат, который она стянула из ящика перед выходом из дома. Но что-то остановило Нику. Против двух вооруженных мужчин травмат не поможет – пока она будет палить в одного, другой ее мигом скрутит. И, кроме того, мужчины были в возрасте, выглядели миролюбиво, а возле ног одного из них крутилась небольшая, белая с черными висячими ушками, собачка. Именно эта собачка окончательно убедила Нику, что ей ничего не грозит. Эти двое просто охотники! Пришли в лес, чтобы немножко погонять зайчиков и уточек.

– Куда это вы, девушка, собрались? Уж не в соседнюю ли область направляетесь? А ведь там карантин. Нарушаете!

Ника снова испугалась, но уже по другому поводу. Вдруг она чего-то не так поняла и это какой-нибудь добровольный народный патруль? Ловят в лесу таких вот, как она, нарушителей. Но тут же Ника спохватилась. Минуточку! Да ведь охота тоже закрыта! И рыбалка! И все выезды на шашлыки на природу! Все это нынче под запретом.

И она звонко рассмеялась:

– А сами-то! Нарушаете!

Мужчины улыбались. Не так уж им нужна была добыча, сколько хотелось просто размять ноги, проветриться, походить по лесу. И Ника их прекрасно понимала. Какая может быть опасность в этом весеннем лесу, напоенном сладкими ароматами пробуждающейся природы. Даже в том маленьком магазине, где они с мамой регулярно отоваривались продуктами, риск заражения был во много раз выше. А тут, в лесу, когда на расстоянии многих километров не наблюдалось ни одного вирусоносителя, какая может быть опасность! Да, они трое столкнулись, но это скорей исключение, чем правило.

Охотники явно никуда не торопились. Оба они закурили и разговорились с Никой. Они тоже пришли сюда из бабушкиного городка. Оказалось, что у них даже есть общие знакомые, что еще сильней сблизило всех троих. Охотники даже проводили Нику, заверив, что им это только в радость. Но все же Нике показалось, что у них был какой-то свой повод, чтобы так поступить. За время пути охотники несколько раз просили Нику позвонить им, когда она надумает отправиться в обратный путь.

– Только не поздней шести вечера. У нас в городе со вчерашнего дня введен комендантский час.

Комендантский час – это причина уважительная. Но все-таки Нике казалось, что охотники чего-то недоговаривают и за их настойчивыми предложениями проводить Нику через лес обратно стоит что-то еще, кроме банального желания услужить красивой девушке.

Конечно, бабушка потеряла дар речи, обнаружив на пороге свою дорогую и единственную внучку. Она долго терла глаза и растерянно бормотала:

– Но как?.. Откуда?

– Не волнуйся, бабуленька, у меня всё под контролем!

– А родители… родители знают?

– Мама в курсе. Наверное, уже и отец тоже.

– Странно, они мне не звонили. Надо же… ничего не сказали, не предупредили, разве так можно? Я бы тебе приготовила чего-нибудь вкусненького.

– Бабуля, я и сама не знала, удастся ли мне до тебя добраться. Не хотела понапрасну волновать, потому и не позвонила.

За разговорами Ника разобрала все гостинчики. Нашлось место и для пирожков с капустой и грибами, и для соленых груздочков, и для копченой рыбки, до которой бабушка тоже была большая охотница. А пирог с яблоками было решено оставить на десерт.

– Картошечки отварим, настоящим пир у нас с тобой будет!

Пока бабуля суетилась на кухне, Ника отправилась к Конфетке, благо жила подружка в этом же подъезде всего лишь этажом выше. Но Конфетки дома не оказалось. Сколько ни звонила Ника, дверь ей никто не открыл. А соседи на звонки Ники лишь отделывались общими фразами – никто из них не знал, куда подевалась девушка Наташа, получившая за свой соблазнительный облик прозвище Конфетка.

– Бабуля, а ты не знаешь, куда Наташка исчезла?

– Ой, не знаю. Сама удивляюсь, где это она валандается. Уже почти неделю ее не вижу. Раньше она всякий день ко мне заглядывала. Пожилым-то из дома нельзя выходить, вот Наташка сама в магазин идет и мне молока или там хлебушка свеженького принесет. А вот уже неделю не появляется.

– Но как же так? Просто взяла и исчезла? А если с ней что-нибудь случилось? Вдруг она заболела, лежит у себя дома, пальцем пошевелить не может?

– Нету ее дома, я к ней ходила.

– Ты?

– А чего не сходить? Чай, Наташка не чужая нам. Сколько лет вы с ней дружите. Тревожно мне что-то за нее стало. Дай, думаю, загляну к ней домой. Поднялась, всю квартиру осмотрела, пусто. Ни Наташки твоей, ни записки, ничего. И мать ее не в курсе, куда дочь подевалась. Прибегала, спрашивала, да что мы ей можем сказать, коли она, мать, и не знает.

– Значит, у тебя есть ключи от квартиры?

– А как же! Наташка твоя та еще стрекоза, усвистит и привет. А после того случая, как у нее трубу прорвало и целых три квартиры затопило, она у меня запасные ключи держит.

– Дай мне их!

– Бери! Вон, на гвоздике висят.

Взяв ключи, Ника снова поднялась наверх. У нее было весьма смутное представление, что она хочет найти в квартире подруги. Ясно, что Конфетка куда-то снова умотала. Водилась за ней такая черта, не сиделось ей на одном месте ровно. Все хотелось приключений и путешествий.

Квартирка была однокомнатной, но одинокой девушке больше и не нужно. Работала Конфетка в турагентстве, которое после введения карантина отправило всех своих сотрудников в отпуск за свой счет. Да, такое вот дружное желание появилось у сотрудников. Ну, а отпуск за свой счет, он не зря так называется. Отпускные Конфетка не получила, что еще сильней возмущало ее против строгостей карантина.

– Нет, я согласна сидеть дома, но не задаром же! Мне же нужно что-то есть, пить, чем-то платить за свет и Интернет! А в потемках, голодная и без доступа в соцсети – нет, на такое я не подписывалась!

Конечно, Конфетка слегка лукавила. Имелась у нее заначка, и немаленькая. Но тратить ее на такие скучные вещи, как еда и оплата коммунальных платежей, Конфетке совсем не хотелось.

Обойдя квартиру подруги, Ника поняла лишь одно. Конфетка куда-то уехала, и сборы происходили в большой спешке. Часть вещей так и валялась раскиданная по кровати, словно бы Конфетка примеряла и отбрасывала то, что ей не приглянулось. Сильней всего озадачил Нику набор купальников. Где Конфетка собиралась загорать в это время года? Купальников осталось четыре, а должно было – пять. Отсутствовал голубой с огромными красными маками, это был самый любимый купальник Конфетки, она в нем нравилась самой себе просто безумно.

– И куда она умотала в этот раз? Неужели на море? То, что карантин ей не помеха, это понятно. Но не одна же… Неужели все-таки появился мужчина?

На это указывало несколько наборов кружевного нижнего белья, также разбросанных по кровати. И сердце у Ники тревожно заныло. Не похоже это на Конфетку: завести себе поклонника и не похвастаться им перед подругой.

– Не может быть! Конфетка трепло, каких еще поискать! Кто-нибудь должен знать, что у нее за хахаль выискался!

Недолго думая, Ника включила стоящий в углу компьютер. Был он современным, работал быстро. Ника рассчитывала, что какие-нибудь следы бурной личной жизни Конфетки она сумеет в нем найти, и не просчиталась. Ей запросто удалось зайти на личные странички Конфетки, благо компьютер помнил пароль и доверчиво воспринял Нику за свою хозяйку. Но дальше дело пошло трудней. Все странички были переполнены сообщениями от встревоженных и недоумевающих кавалеров и просто знакомых, которые пытались понять, куда запропастилась их обожаемая Конфетка. Имелись тут сообщения и от самой Ники. А вот объяснений на тему, куда она подевалась, не было.

– Так я слишком поздно смотрю, – сообразила Ника. – Ну-ка! Поищем пораньше. Если этот тип увез куда-то нашу Конфетку, то он должен был появиться как минимум недели полторы-две назад.

Ника отмотала ленту сообщений назад и обнаружила, что такой человек есть. Конфетка переписывалась с ним чаще, чем с другими. И он прислал ей приглашение провести остаток карантина у него в частном загородном доме с солярием, бассейном и прочими приятными спа-штучками.

– Вот где она собралась в купальнике щеголять! У этого Жени в гостях маками своими посверкать захотела!

На сердце у Ники сделалось совсем тревожно. Богатые кавалеры, имеющие собственный загородный дом с бассейном, встречаются не так уж часто. А тут вдруг свалился. Он свалился, а Конфетка исчезла. Звали кавалера Женей, но как бы его ни звали, Ника заранее была настроена против него. Да и физиономия хахаля тоже не внушала ей никакого доверия. К тому же у нее было твердое ощущение, что она где-то его уже видела.

Скинув фотку, она прогнала ее через гугл-редактор, который тут же выдал ей копию фотографии, которая имелась в Сети. Вот только принадлежала она когда-то довольно известному актеру американского кино, а никак не Жене. Ника долго всматривалась в его изображение, сравнивала его с фотографией актера и понимала, что это не просто один и тот же человек, но и одна и та же фотография, сделанная еще в начале двухтысячных, незадолго до кончины актера от передозировки наркотиков.

– Вот же дуреха! Неужели трудно было догадаться и проверить, что за фотку этот Женя ей вместо своей прислал!

Нет, похоже, что спа, солярий и бассейн совершенно выключили чувство самосохранения у заскучавшей в изоляции Конфетки. Вернувшись к бабушке, Ника доложила о результатах своего расследования.

– Она сейчас у него! Умотала загорать в солярии и купаться в бассейне. Узнаю свою Конфетку.

Ника думала, что этим все и закончится, но бабушка неожиданно побледнела и ахнула:

– Маньяк! И Наташка сейчас у него в руках! Беги в полицию, внученька!

– Да что ты, бабуля. Просто какой-то придурок. У Конфетки на таких особое чутье.

– Ох, Никочка, не хотела я тебя пугать, а только поговаривают, что появился у нас в городе маньяк. Как карантин начался, так он и появился. Девушки стали исчезать, одна за другой. И все молодые да красивые. С начала карантина то ли пять, то ли шесть девчонок похитили. Может, уже и больше, кто их знает.

– Ты хочешь сказать, что Наташку похитил маньяк?

Бабушка усиленно закивала.

– Беги в полицию! Скорей!

В полицию Ника прибежала, но слушать ее лепет про исчезнувшую, а может быть, и похищенную подругу не стали. А для начала Нике сделали замечание, почему она явилась без маски и перчаток. Попытки объяснить, что обе вещи были забыты впопыхах дома, действия не возымели.

– Мы обязаны выписать вам штраф за нахождение в общественных местах без подобающей экипировки! Давайте ваши документы.

Благоразумие удержало Нику от этого шага. Если в полиции обнаружат, что и штамп о прописке у нее относится к соседней области, то сразу привет всем ее планам! Посадят Нику в тюрьму или как минимум в карантин, что тоже не сильно от тюрьмы отличается. В общем, из полиции Ника удрала. Да, да, улучила момент, когда дежурный закончит читать ей нотацию на тему того, как опасно шататься по городу, когда вокруг разгулялся вирус, да и без вируса девушки то и дело пропадают, и удрала. Дождалась, пока тот займется кем-то другим, и попросту улизнула через дверь.

Какое-то время она бежала без оглядки, потом остановилась, чтобы немного перевести дух. Что же ей делать? Одно было ясно: доблестная полиция ей в данный момент не помощник. У полицейских полно других дел, им не до пропавших девушек. Вот если бы Конфетка нарушила карантинные правила, тогда запросто.

– А что, это идея, – пробормотала Ника. – Может, написать заявление, что Конфетка самовольно удрала в другую область? Попрошу кого-нибудь из соседей или даже саму бабушку, чтобы подтвердили. Но в полиции обязательно спросят, где конкретно находится сейчас Конфетка. И что мы им в ответ скажем? Кабы знали, сами бы поехали да проверили, что там с ней происходит.

Ведь могло быть и такое, что вся эта суета и беготня совершенно излишни. Вполне возможно, что Конфетка сейчас вовсю наслаждается в обществе своего кавалера и его спа-салона. Когда человеку очень хорошо, он даже меньше склонен к общению, чем когда ему очень плохо. И все-таки на сердце у Ники было тяжело.

Она медленно плелась назад к бабушке, как вдруг услышала:

– Ничка! Привет!

Голос был смутно знаком. А потом Нику обхватило что-то большое, теплое и очень дружелюбное.

– Ничка! Какими судьбами? А я думала, что ты из карантина и носа высунуть не посмеешь!

Нике удалось выпутаться от объятий, и она обнаружила, что перед ней стоит и улыбается во весь рот Кристина, с которой они когда-то учились в одном классе.

– А как там Натаха? – все так же широко улыбаясь, спросила у нее она.

– Не знаю.

Круглое и простодушное лицо Кристины исказилось от изумления.

– Не знаешь? – переспросила она. – Как – не знаешь? Она же к тебе поехала.

Теперь наступил черед Ники удивляться.

– Как это – ко мне?

– Ну, не конкретно к тебе, но где-то рядом. Повезло Натахе, отхватила она себе поцика! И при бабле! Да щедрый! И дом у него где-то неподалеку от твоей дыры.

Нике стало обидно, и она не удержалась от ехидного замечания:

– Что же такой важный господин в какой-то дыре забыл?

Но Кристина не растерялась и не смутилась, сроду за ней таких качеств не водилось.

– Так это там дыра дырой, где ты живешь, а у него дом в фешенебельном поселке.

– Нету у нас фешенебельных поселков в округе, – сердито произнесла Ника. – Верно ты заметила, дыра дырой. А ты, выходит, знаешь, с кем Наташка укатила?

– Ну еще бы! Это ведь мой поцик был! Это я его себе приглядела! А Наташка вмешалась и у меня его увела. Другая бы на моем месте ей все патлы повыдергала, а я – нет, я не такая. Пусть живут и будут счастливы.

– Погоди, объясни подробнее. Где ты его себе приглядела? И кто он такой?

– А, пожалуйста! Мне для подруг ничего не жалко. Если хочешь, мы и тебе кого-нибудь подберем. Пошли ко мне, я тебе все объясню.

Идти было недолго. Жила Кристина одна, хотя кое-где валялись мужские вещи.

– Это брата.

Да, конечно, брата… Ага, сейчас!

Но Нике было не до сожителя Кристины, ее куда больше интересовал нынешний ухажер Конфетки. И очень скоро Ника была полностью в курсе дела. Оказывается, с установлением прочных карантинных ограничений буйным цветом пробились и расцвели всевозможные сайты знакомств. Сидеть в изоляции в одиночестве молодым людям показалось скучным, куда веселей, если с тобой разделит заточение еще какая-нибудь симпатичная личность. На одном таком сайте Кристина и нашла свою судьбу.

– Ну, то есть тогда я думала, что он моя судьба. Женя, Женечка, лапуля. Но Натаха мне дорогу перебежала – тоже начала с ним переписываться. Не прошло и двух дней, как я узнаю, что она к нему уезжает. А меня он целых две недели динамил, все обещал, что пригласит, да никак.

Ника критически покосилась на сто с лишним килограммов живого веса Кристины. Да, такое богатство ценилось в купеческой России и до сих пор находит спрос на островах Океании. Но тут кавалеры находили Кристину излишне крупной, слишком громкой и очень уж прямолинейной. И, честно говоря, Ника не могла с ними не согласиться.

Но кое-какая мысль возникла у нее в голове:

– Скажи, а ты можешь сейчас связаться с этим Женей?

– Надо ему написать. Я видела, он вчера и сегодня появлялся в чате.

И Кристина подсела к компьютеру. Был он у нее старенький, работал медленно и натужно.

– Прямо вот тут можно ему писать? – оживленно спросила у нее Ника. – А можно вместо тебя я это сделаю?

Кристина поскучнела.

– И ты тоже хочешь у меня парня увести?

– Так он же все равно не твой!

– Ну и что! А вдруг он с Натахой уже наигрался и новую подружку себе подыскивает? Не зря же он снова на сайт зашел.

– Кристина, ну уступи его мне, – взмолилась Ника.

– Нет!

Ника призадумалась. Что бы такое посулить Кристине, чтобы она сочла равнозначной заменой?

– А помнишь, ты у меня щенка от нашей алабайки просила? Ее родители повязали, она скоро щенков родит. Если хочешь, то один из них твой будет.

Кристина молчала. Ника видела, что подружка явно колеблется.

– Подумай, Женя этот еще согласится или нет, неизвестно. А щенок точно твоим будет.

О том, что их алабайка Зита была еще даже не в положении, Ника умолчала. В конце концов, дело молодое, рано или поздно родит Зита своих щенков.

– Поменять мужика на собаку? – задумчиво произнесла Кристина. – А знаешь, я согласна!

Дальнейшее было уже делом техники. Под руководством Кристины было составлено и отправлено письмо Жене. Ответ пришел незамедлительно: он просил фотографию Ники. А получив ее, сразу же написал, что будет в городе нынче вечером, предложил встретиться и покататься. Фотография желтой спортивной машины и самого Жени на ее фоне прилагались.