Рассеянные по Вселенной

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Катастрофа

Страшной силы удар обрушился на ничего не подозревающую планету. Последовавший за ним грохот оглушил всех тех, кто каким-то чудом ещё оставался в живых, – казалось, что вся планета раскололась надвое. Вершины соседних гор перестали существовать, – их многотонные каменные глыбы, увлекая за собой жилые постройки, стремительно понеслись в долины. Прочные ажурные мосты, переброшенные между скалами, ломались, будто хрупкие веточки. Всю землю сотрясало так, что люди падали с ног. Некоторые из них больше не поднимались, так и оставаясь лежать посреди обломков каменных зданий. Мир, словно гигантский организм, прощался с жизнью, содрогаясь в своих предсмертных конвульсиях. Змеевидные глубокие трещины поползли по долине и оттуда вместе с облаками пара начинали бить фонтаны густой багровой лавы. Высвободившиеся из недр планеты огнедышащие лавовые реки вытекали на цветущие массивы и поджигали леса. И разверзся ад. Видимость упала до нуля. Весь воздух наполнился едким дымом и гарью. А затем начался рассвет. В короне мечущихся ярчайших протуберанцев поднималось внезапно возбудившееся светило. Ярко-лазурная ослепляющая и огнедышащая стена рассвета сжигала всё на своём пути. Радиационные ловушки магнитосферы планеты ярко вспыхнули зелёно-фиолетовым сиянием. Магнитное поле мира резко ослабло, и Единая Сеть сразу же перестала существовать. Как будто миллионы живых голосов, отчаянно вскрикнув, оборвались на взлёте, и их магнетические искорки навечно угасли. И наступила полная Тишина. Она поглотила, вобрала в себе всё, заполнило пространство своей мерцающей траурной белизной, и всё живое тотчас же омертвело.

Внезапно раздался громкий хлопок и высоко в небе, покидая подпространство, возник многоместный планетарный катер. Он покачнулся и начал стремительно падать на землю. Пилот, не растерявшись, снова запустил роторную рамку, но разогнать её для повторного перехода не успел. Силовой поток подхватил крестообразный аппарат и, что было сил, швырнул его на близлежащие скалы. Раздался ужасающий треск. Верхняя полусфера, усеянная мозаикой фотоэлементов, лопнула, и большой сферический аккумулятор из стеклоподобного материала резво покатился в долину, до тех пор, пока встречный камень не расколол его на множество сияющих осколков. Голубые молнии, обретших свободу, разрядов дополнили картину трагедии. Боковая дверца катера резко распахнулась, и на горный уступ вывалился окровавленный человек в лётной форме. Он попытался подняться на ноги и что-то прокричать, но изо рта хлынул поток горячей крови. Никто из экипажа не пережил столкновения. Ярко-лиловые кляксы разбрызганной повсюду крови быстро темнели на воздухе, превращаясь в липкие подтёки цвета маренго…

… Последние острые лиловые искорки погасли в розовом многогранном кристалле. Рыжеволосая девушка бережно поставила маайлэнг на подставку; она уже, наверное, в седьмой раз сопереживала этим ужасным событиям, но каждый раз они снова и снова захватывали всё её внимание, пробуждая ноющее желание приоткрыть тайну своего происхождения. Эти ужасающие картины прошлых лет пробуждали в ней скрытую энергию, доступную лишь немногим и эта энергия должна скоро ей пригодиться. Она знала, что до той долгожданной встречи, до тех волнующих событий, которые наверняка поменяют всю её жизнь остаётся сделать всего лишь один шаг. И этот решительный шаг ей надлежит совершить этим, только зарождающимся, днём…

Глава 1

… И пришёл тогда на Землю Мессия. И Имя своё светоносное он сохранил в тайне глубокой. И он пришёл, чтобы каждый мог уверовать в Свет Истинный потаённый. Ибо Свет этот был в нём самом…

***

За окном стояла кромешная тьма. Хотя совсем недавно был полдень. В гостиной приятно пахло хвоей от ещё не разобранной новогодней ёлки. Каникулы уже закончились, но из-за сильнейших морозов в школу никто из учеников не ходил. Мама с бабушкой возились на кухне, и оттуда приятно пахло куриным бульоном и жареными гренками с чесноком. Я же лежала на широком диване и расставляла своих многочисленных куколок, придумывая им из своей головы какие-то причудливые немыслимые имена. Хорошо, что сегодня не придётся выходить на улицу. Терпеть не могу всех этих долгих одеваний.

Я вспомнила, как вся закутанная шерстяными платками, как кукла лежала в санках, а бабушка везла санки куда-то, чтобы показать меня местному врачу. Из открытых мест на теле оставались только глаза. Холод обжигал виски и от моего дыхания реснички на глазах покрывались толстым слоём инея и … и я подумала, что когда-то в мире произошла чудовищная ошибка, – в этих суровых заснеженных краях не должны жить люди.

И без того длительная чёрная ночь казалась воистину нескончаемой. В соседней комнате мирно дремала супруга. Ничего удивительного, – её Кровь позволяла Хаэнси Эвиа сохранять спокойствие даже в эти тревожные минуты.

Предчувствие смертельной опасности, зародившееся вчера в его голове, резко усилилось. Энхайве приподнялся со своего ложа и с силой потёр виски, но боль ненадолго стихнув, проявилась снова. Обычно вслед за предвидением какого-либо события возникало и решение о том, что требовалось сделать, чтобы к нему подготовиться или указание о том, каким образом следует немного скорректировать грядущее. Но в этот раз решение не приходило. Вместо ответа в голове воцарилась звенящая пустота. И что было значительно хуже, – источник, откуда исходила угроза, было невозможно локализовать. Казалось, что грядущая смертельная опасность равномерно разлилась по Вселенной, наполнив собой каждый атом бескрайнего звёздного пространства, и теперь холодно взирала колючими глазами звёзд на суетно мечущихся обречённых живых существ. Безысходность, – вот как следовало называть это вселенское состояние. Никогда ещё Мастера Предсказаний Серо-Голубые Тэйви не были столь беспомощны, не ведая, что же делать дальше. Подобная пространственная неопределённость свидетельствовала о мощи Источника Индетерминизма, сравнимой разве, что с Высшими Доминионами великой Лестницы Миров, с сияющими Мирами Ведущих. Мастер Энхайве подумал даже о скрывающихся в Тени Лимба «богах» Аэрты, но не захотел уподобляться религиозным фанатикам Эйнзи, денно и нощно взывающих к Ведущим нашим Крылатым, дабы защитить Тэю от аэртийской скверны. С неопределённостью по срокам дело обстояло несколько лучше, но одновременно и страшнее. ЭТО должно было случиться в ближайшие дни.

Тэйви Энхайве ещё раз прокрутил в голове вчерашнее обращение главы Серо-Голубого Клана Энгельхарда.

– Энгарим, все вы, конечно же, ощутили эту надвигающуюся со всех сторон клубящуюся Стену Мрака, от которой айраим наполняются неизведанным нами доселе ощущением крайней опасности. В ближайшее время во Вселенной что-то произойдёт. Будет ли это событие необратимым пока неизвестно. Тем не менее, мы не желаем нагружать Единую Сеть предсказаниями, устрашающего характера, дабы не притягивать нежелательные события, но замалчивать о предчувствиях наших Мастеров мы не вправе.

И поскольку эта опасность угрожает всей нашей Вселенной, массовая эвакуация жителей Тэи бесполезна. Более того, посылать в ближайшие дни свои айраим в дальние межзвёздные переходы, мы считаем крайне опасным.

После чего Совет продолжился, и ведущий Ауми Роу перевёл свой взгляд на, расположившегося в противоположном углу зала от Тэйви, Мастера точных вычислений в мантии ультрамаринового цвета. Ауми знал насколько Тэйви и Анви не переносят присутствие друг друга. Но надо было выслушать и оппозиционную точку зрения, ведь предсказания и расчёты всегда не без основания считались двумя крылами предвидения грядущих событий.

– Теперь пусть Анви Ларге вкратце поведает нам о результатах, произведённых Кланом вчерашних расчётов.

Угловатый главный Вычислитель не спеша поднялся со своего места:

– Энгарим, наши наблюдения за звёздными системами не выявили абсолютно никаких отклонений в движении небесных объектов. Все световые эффекты, вызванные смещением светил, показывают, что взаимная ротация солнц в светящемся лабиринте галактики происходит в строгом соответствии с рассчитанными нами вчера параметрами. Мы проделали тщательные расчеты, которые однозначно доказывают, что никаких катастрофических столкновений в ближайшее время не произойдёт. Что касается других миров, то самые чуткие Хранители Чистого Сознания – Эсси в один голос утверждают, что на всех наших станциях абсолютно спокойно …– он сделал некоторую паузу. – За исключением некоторой тревожности среди Ваэнди и Тэйви…

Головная боль внезапно сошла на нет, словно пришедшая волна освежающей кристально-чистой воды омыла сознание.

– Вот оно и свершилось! – с ужасом подумал Тэйви.

И это понимание эхом прокатилось по всей Сети, многократно усилившись, как сорвавшаяся с вершин снежная лавина.

За окном неожиданно стало светлее. Но это было не утро. Звёзды в один миг перестали существовать. Теперь весь ночной небосвод мерно светился какой-то немыслимой блеклой перламутровой радугой. И в этой молочно-перламутровой небесной субстанции происходило довольно странное движение. Цветные слои непрерывно перемешивались, вращались. Словно разноцветные краски под действием скрытого миксера растворялись в белой густой субстанции, оставляя тонкие радужные следы. Фиолетовая Луна резко увеличилась в размерах и засияла огромным багрово-красным ореолом ионизированного ксенона. Огромные ярко-лазурные протуберанцы взметнулись из недр Аудэ в хромосферу. Потоки Солнечного Ветра устремились к планетам. И радиационные ловушки магнитного поля Тэи засияли невиданным доселе фиолетово-зелёным сиянием, подобно гигантскому ночному светильнику. А затем, невесть откуда возникшая первая гравитационная чудовищная волна достигла поверхности Тэи.

За несколько минут до удара Тэйви буквально стащил супругу с постели, и они бросились к стоящему на широкой террасе эльгеора планетарному катеру. Здесь их и настиг катаклизм. Они увидели, как далеко внизу, что-то с грохотом треснуло, и змеящиеся широкие трещины, расколовшие долину на острова, начали наливаться багровым огнём кипящей лавы. Сверху посыпались камни, и ищущим спасения людям пришлось плотнее прижаться к скальному склону. Когда камнепад ненадолго прекратился, терраса перед ними перестала существовать и вместе с ней где-то внизу разлетелась на части и надежда на спасение. Сеть передала из восточных ареалов Ауми, Эсси, Ваэнди и Эльвиа предсмертные крики тысяч людей, застигнутых врасплох жёстким, всё-выжигающим излучением Аудэ. А потом, когда Сеть перестала существовать, всё разом оборвалось, и разлилась Тишина. Взяв в руки радиопередатчик, Энхайве набрал частоту Ауми и облегчённо вздохнул, услышав сквозь непрекращающиеся помехи долгожданный голос.

– Уходите, все! Немедленно уходите с Тэи, – успел сказать Ауми, а потом его слова потонули в сполохах помех, и что-либо разобрать стало уже невозможно.

Но эта искусственно-созданная связь наполнила Тэйви чувством сопричастности к единой общности людей, несломленных ужасной катастрофой и продолжающих бороться за своё выживание. С трудов сохраняя равновесие на узком уступе, Энхайве решительно посмотрел вниз. До земли было около двух с половиной лиг. Воспользоваться нестабильным силовым мостом казалось полнейшим безумием. Но другого выхода из ловушки не существовало. Зажмурив глаза, они спрыгнули на, несущую вдаль, невидимую дорогу. Им повезло, – пяти минут временной стабильности антигравитационного поля оказалось достаточно, чтобы спланировать к противоположной долине эльгеора, куда не проникли смертоносные лавовые щупальца. Хотя в конце полёта, двигаясь уже по инерции, когда их внезапно и резко выбросило из силового потока, они крепко приложились об острые обломки упавших с вершин каменных исполинов. После чего Хаэнси Эвиа уже не могла передвигаться самостоятельно. Прихрамывая на одну ногу, она буквально висела на плечах Энхайве, который упрямо шёл по направлению к озеру. Надо было успеть до рассвета, ибо Тэйви уже знал, что он с собой принесёт.

Выйдя в долину, на берегу озера он увидел юношу в серо-голубом балахоне. Обеими руками он обхватил свою голову. Его глаза были широко раскрыты, и в них явственно читалось нарастающее безумие. Неподалёку от него, о счастье, стоял планетарный катер с распахнутым люком. Энхайве помог супруге подняться в многоместный катер, затем пошёл за юношей. Но тот брыкался, что-то бессвязно бормотал, перемежая слова со всхлипами, и Тэйви пришлось ввести в своего соплеменника по Клану двойную дозу парализующего раствора. После чего он перетащил его в салон и, задраив люк, набрал на сенсорном экране координаты Элиоссы. Затем включил на полную мощность ротор катера и нажал педаль акселератора. В это время целая серия подземных толчков сотрясла всё вокруг. Направляющие ротора накренились и рамка, пронзительно взвизгнув, задела нечто постороннее. Энхайве смертельно побледнел, но к своей чести не утратил контроль над своим сознанием. А оно в этих экстремальных условиях работало превосходно, подсказывая Тэйви в эти критические минуты правильную последовательность действий. Он до конца нажал педаль акселератора, затем резко отпустил её и добавил мощности разрядам из аккумулятора. Рамка вновь бесшумно закружилась и, достигнув, наконец, нужных оборотов, вытолкнула катер через Пустоту к заветной Элиоссе. Обессиленный Энхайве чуть прикрыл глаза и ему показалось, что он находится в Синем эльгеоре Эа и слушает прекраснейшее диминуэндо органной музыки.

– Энхайве, да, очнись же, наконец!

Голос супруги слышался где-то издалека, словно под слоем воды, но ему так не хотелось выходить из объятий этого умиротворения, где звучит прекраснейшая музыка, и больше ничего на свете ему не было нужно.

– Тэйви, мы гибнем! Спаси!

Энхайве открыл глаза. Его руки инстинктивно потянулись к лицу, к разбитым в кровь губам. И он с удивлением уставился на этот лиловый сок, перешедший с лица на руки.

– Энхайве, Элиосса под нами.

– Что!?

Воздух стремительно вытекал из планетарного катера, который вращался по орбите, пятьсот лиг не достигнув цели. Ещё пятнадцать минут и можно будет уже не дышать. Он ещё не знал тогда, что, введённые в блок памяти, координаты Элиоссы уже не соответствуют новому положению планеты. Тэйви окровавленными руками перевёл катер на ручное управление и медленно привёл в движение рамку ротора. Затем накренил направляющий контур под углом к орбите и начал медленно спускаться к атмосфере, ввинчиваясь в неё по широченной спирали.

Одиннадцать. Десять. Девять… Оставшиеся для жизни минуты таяли, словно снежинки на руках.

– Кровь Дракона!

Незакреплённый ремнями молодой Тэйви свалился на Энхайве, временно выбивая его из кресла.

Семь. Шесть. Пять…

Зелёный шар Элиоссы нарастал на экране, заполняя собой уже всё видимое пространство.

Но очень, очень медленно.

Четыре. Три… Пора!

Энхайве вдавил педаль акселератора в пол, нажал на экране рунический символ автопилотирования и бессильно откинулся на спинку кресла. Он снова пребывал в объятиях любимой музыки и поэтому не почувствовал, как катер ужасно тряхнуло, когда тот совершил жёсткую посадку на Элиоссу.

Вайге прибавил шагу и начал торопливо спускаться по дороге, ведущей от его дома к возвышающейся в лиге отсюда мощной городской стене. Он быстро перешёл по деревянному шаткому мостику через узкую речушку, больше напоминающую собою быстрый ручей с мутной коричневатой водой. В это время из низких серых дождевых туч посыпались мельчайшие пылинки воды. Они были настолько мелкими, что даже не чувствовались, попадая на кожу, и на фоне серого небосвода их невозможно было увидеть. Казалось, что их существование можно было бы и не замечать. Однако резко подувший со стороны столицы ветер понёс эту холодную морось прямо в лицо юноше, и он сразу же набросил капюшон на голову. Его водоотталкивающий плащ тотчас же заблестел от потока небесной влаги. Глинистая дорога постепенно размокала, и Вайге пришлось чаще смотреть себе под ноги, чтобы не поскользнуться.

Уже подходя к холму, на котором высился огромный город, путник увидел, как жители пригородов по одному и попарно входят через стрельчатые высокие западные ворота.

– Ах, да, сегодня же в Зале Славы будет проходить заседание расширенного Совета, – вспомнил юноша.

Не так давно Вайге исполнилось двадцать лет, и он мог уже посещать заседания Совета. Но посещать службы и заседания Советов в Храме у Вайге никогда не было ни малейшего желания. Не то, чтобы он сторонился существующего уклада общественной жизни страны, просто он привык больше пребывать на свежем воздухе, а стоять в переполненном людьми зале и слушать речи, большинство которых, как под копирку, носили ритуальный пафосный характер, ему было невмоготу. И не дойдя двухсот метров до западных ворот Зоргва, он резко повернул по известняковым плитам направо к огромному каменному сооружению. Туда, где его уже с нетерпением ждали…

Глава 2

… И повстречался Ему на дороге безлюдной странник седой усталый. И испросил Его путник уставший, согбенный:

– Дай мне, Учитель, света своего путеводного негаснущего хотя бы частицу малую, чтобы смог я не сбивать ноги свои боле о камни придорожные во тьме земной, всеобъемлющей, а идти на свет этот зовущий прямиком в Царствие Небесное.

И ответствовал ему Мессия:

– В каждом из вас Свет чистый потаённый имеется. И кто познает сей Свет в себе самом, сам будет этим Светом познан. И тем самым к жизни истинной вечной причастен будет…

***

Я проснулась, едва золотой солнечный лучик прикоснулся к моим глазам. Сладко потянувшись, я позвала свою амми:

– Лаура…

– Я здесь, Алина. Пора вставать; завтрак уже на столе.

– Сейчас, амми, я только досмотрю вчерашнюю сказку…

Я уже взяла с полки маленький розовый кристаллик, чтобы узнать, чем же закончились приключения отважного Странника, но тут в комнату вошла амми и строго сказала:

– Алина, твой фруктовый брэйк остывает. Не забывай, у тебя сегодня знаменательный день, – сегодня ты идёшь в Школу. Нам нужно собрать для тебя всё необходимое. И, пожалуйста, называй всех по именам, чтобы не прослыть некультурной девочкой.

Помню, как мы долго упаковывали все мои вещи в большой чёрный контейнер, а потом мы вместе с отцом и матерью, с трудом разместившись в салоне небольшого катера, разом перенеслись куда-то в неведомый зелёный край. Туда, где располагались многочисленные здания Школы, окружённые высоким железным забором, расписанным сверху донизу весёлыми красками и картинками.

Нас встретил высокой седой старец в простой серой мантии. Он вежливо поздоровался с моими родителями, а потом обратился ко мне:

– Хэй, Алина Вэйст. Добро пожаловать в свой новый дом, в волшебную страну сокровенных знаний.

Голос старца мне понравился, но мне показалось, что внутри его затаилась холодная голубая льдинка.

Миновав высокие резные ворота, украшенные большими золотыми розами, мы пошли через обширный тенистый парк по длинной тропинке к Школе. Не доходя до здания Школы, мы повернули налево и увидели огромную плоскую гору. Подойдя поближе, я поняла, что это вовсе не гора, а множество маленьких кубических домиков, одной стеной прилепленных к серому бетонному монолиту. Я тут же придумала им название – «Кубики». По высоте домики располагались в несколько ярусов и с верхних ярусов вниз спускались каменные ступеньки с перилами. Домики были также раскрашены весёлыми красками и имели большие окна, выходящие на три стороны. Возле некоторых из них на площадках сидели дети с маайлэнгами в руках.

Когда мы, наконец, пришли, Учитель ласково спросил меня о том, какой цвет мне больше всего нравится, и я честно ответила, что для меня все цвета по-своему хороши. Не ожидавший такого ответа, Учитель немного задумался и выбрал для меня опрятный домик на самом высоком ярусе эльгеора учеников. Его стены и дверь были окрашены в белый цвет.

Потом мы вышли во двор, чтобы я смогла попрощаться со своими родителями. Помню, что мне стало вдруг неимоверно грустно, и я, схватив амми за рукав платья, со слезами на глазах тихо прошептала:

– Амми, ну пожалуйста, не уходи… Я буду очень скучать по тебе.

Тогда Лаура с тревогой посмотрела на окружающих людей, затем строго сказала мне:

– Алина, не надо сцен, ты уже вполне взрослая девочка, тебе уже целых пять лет. Здесь, вот увидишь, тебе будет гораздо лучше, чем дома. Здесь множество ярких игрушек и целая библиотека интересных сказок. И… мы с Варти будем приходить к тебе в гости.

А потом отец отозвал меня в сторону и, глядя в глаза, размеренно произнёс:

– Моя любимая дочь, всегда помни то, что я тебе сейчас скажу. В Школе старайся ничем не выделяться от других девочек. Подмечай их манеры, копируй их. Будь всегда, как они, пожалуйста, Алина, прошу тебя, это очень важно. От этого зависит наша с тобой дальнейшая судьба. Обещаешь мне, дочь?

– Хорошо, авва. Я обещаю… – утирая рукавом слёзы, пролепетала я.

Тогда я ещё была этаким шустрым зверьком несмышлёнышем и не понимала, о какой судьбе говорит отец.

***

Они очень редко навещали меня в Школе. Моя амми Лаура при наших встречах была очень холодна со мной, словно я внезапно стала ей чужой и безразличной. Это неудивительно, ведь Лаура была из рода Аанта, древнего рода второй волны переселенцев с Тэи. Её предки были не то гартами, не то даже энгарим Клана Ваэнди. А когда мне исполнилось семь лет родители пришли ко мне в последний раз, и больше я их никогда не видела. На мои вызовы они не отвечали.

В школе все считали меня какой-то странной. Мои зелёные радужки глаз, унаследованные от отца, и непонятно от кого доставшиеся мне необычные золотисто рыжие волосы сразу же бросались в глаза всем ученикам. Большинство детей здесь были черноволосыми с миндалевидными чёрными глазами и очень бледной кожей. Все они были очень похожи друг на друга, и я не сразу научилась разбираться в их клановой принадлежности.

На уроках истории нам рассказали, что на Тэе принадлежность к Клану и Ареалу были очень важны. Здесь же на Элиоссе, где географические зоны мира уже не соответствовали в точности Знакам Крови, принадлежность к Клану не упоминалась, и имена Кланов заменялись вторыми именами (фамилиями), указывающих на род Элиоссы. Таких родов было множество, и наш род назывался Вэйст. Потом мне объяснили, что эти имена родов несут в себе пятизначный цифровой код.

Меня часто вызывал к себе на приём местный лекарь Ронгерт, которого учителя между собой называли странным словом «эсси». Он внимательно осматривал меня, помещал мою голову под какой-то вращающийся металлический колпак, усеянный синими кристалликам и металлическими проводами, подолгу смотрел на монитор и тихо качал головой. Он всегда держался от меня на расстоянии, и мне иногда казалось, что он почему-то боится меня, словно я какая-то заразная.

Каэйры тоже весьма часто навещали меня. Был ли всё время рядом со мной один и тот же каэйр, или каждый раз приходили ко мне новые, фиосс их Зелёных разберёт. И сколько их всего обитало на Элиоссе, никто из поселян не знал, может лишь пара десятков, а может и несколько миллионов. На этот вопрос, сами каэйры предпочитали отвечать весьма уклончиво: «Нам неведом счёт, и мы никогда, в отличие от вас, не учились считать», «Мы – Семена Жизни и Имя наше – Легион!», «Нас столько же, сколько мельчайших капелек в бескрайнем океане воды». Каэйры вели со мной сокровенные задушевные беседы, засоряя магнетические звёзды моего айри своими бессмысленными притчами. И меня страшно бесило то, что от этих вездесущих тварей невозможно было нигде укрыться.

Помню ещё из своего далёкого дошкольного периода, как я беззаботно валялась на лесной лужайке, играя со своим домашним зверьком – пушистым фиоссиком по кличке Пуша. Я грелась на летнем солнышке, вокруг стрекотали какие-то насекомые, а фиосс весело бегал вокруг меня и призывно лаял, приглашая с ним поиграться. Я не сразу почувствовала чьё-то присутствие, а когда повернула голову, то увидела справа от себя, какое-то необычное струение воздуха. Так бывает, когда тёплый воздух выходит из окна наружу холодной зимой. Потом в этом потоке замерцали крохотные зелёные искорки, они закрутились в воздухе, превращаясь в большое облако вязкого зелёного тумана. Сперва я очень испугалась, а потом вспомнила, что амми рассказывала мне о Духах Жизни, которые живут в лесных чащах и любят появляться перед поселянами в похожем на людей обличье. Вот и сейчас такой оборотень или каэйр, как его называли поселяне, предстал передо мной в виде высокой черноволосой женщины в мерцающем зелёном платье.