– Нет, я не кинщик, – ответил Аварон.
На станции валила толпа с подошедшей электрички. Старухи торговали цветами и семечками. Низкорослая продавщица запирала магазин на большой амбарный замок. Рядом кривоногий худой шофер задвигал в хлебный фургон деревянные противни.
Аварон подвел Петю к магазину.
– Закрыла уже, – покосилась на них продавщица и сунула ключ в карман жакета.
– Отвезите нас в Москву, – обратился Аварон к шоферу.
– А чего такое? – Шофер задвинул последний противень. – Еще лектрички ходят.
– Нам очень нужно.
– Да мне на базу. – Шофер закрыл жестяные двери фургона.
– Болен, что ли, малой? – полусонно спросила продавщица.
Аварон молчал.
– Так вам, может, скорая нужна? – Шофер заломил кожаную фуражку. – До Малаховки могу подвезти.
– Нам очень нужно в Москву.
– Не, до Малаховки.
– Ладно, пошла я. – Продавщица косолапо побрела прочь.
– Садитесь. – Шофер кивнул на фургон. – Гражданин, у вас покурить не будет?
– Я не курю, – ответил Аварон и стал помогать Пете забраться в кабину.
Когда уселись, шофер завел мотор, вырулил к переезду, встал у опущенного шлагбаума.
Петя сидел между шофером и Авароном, держа руки у груди и напряженно глядя вперед. Аварон вжался правым боком в дверь, стараясь не коснуться того, что Петя прижимал к груди. Высокий лоб его покрылся испариной, по вискам из-под шляпы тек пот.
Шофер недовольно покосился в открытое окно, сплюнул:
– Слышь, как я с куревом-то обмишурился? Але-ха-воха…
Загудел приближающийся паровоз, поползли бесконечные вагоны с углем.
– Это что, вроде падучей? – кивнул шофер на Петю.
– Нам надо скорей в Москву, – ответил Аварон. – Я заплачу.
– Да это понятно… – Шофер устало вытер лицо загорелой рукой.
Состав прошел, горбатый старик поднял шлагбаум.
Фургон поехал дальше.
Шофер включил фары и замычал какую-то мелодию.
Петя смотрел вперед. Но не неровную, освещенную фарами дорогу видел он. После прохождения через поселок Удельная в Петином теле еще больше прибавилось деловитого покоя. Руки его налились беззвучным гудением, из центра груди по телу расходились послушные волны силы, и тело ответно пело в такт их движению. В голове у Пети было ясно. Он все понял. Пот струился по его спине, а в остекленевших глазах повторялась одна и та же сцена: мать на кухне в ночной рубашке зачерпывает снег из таза, лепит снежки и раскладывает на политом маслом противне.
– К ужину нагрянут, а у меня еще конь не валялся, – улыбается она.
В Малаховке шофер притормозил, почесал лоб.
– На три чекушки дадите?
– Дам, – ответил Аварон.
– Была не была! – затрещал передачей шофер. – Скажу: ремень лопнул… Куда вам в Москве-то?
– Никольская. – Аварон отер пот с висков носовым платком.
– Никольская? – важно нахмурился шофер. – Где это?
– Красную площадь знаете?
– А то как же?
– Прямо на нее выходит. Я покажу.
– Ужо так.
Когда выехали на шоссе, он бодро поскреб подбородок нечистым прокуренным ногтем.
– Читали третьего дня в “Правде”? Про вредителей?
Аварон не ответил.
Шофер по-бабьи покачал головой:
– Что делали, суки рваные!
До Москвы ехали молча.
– Так вам на Никольской-то чего надо? – спросил шофер, выезжая на Котельническую набережную.
– Дом.
– А чего там? Больница?
– Нет.
– А как же… а парень?
