Дорога в мир живых

Глава четвертая

Зарегистрировавшись на сайте, Катя дала себе слово: не будет она смотреть каждые пять минут, не пришло ли ей новое сообщение! Да и вообще не зайдет на сайт в течение рабочего дня. Можно скачать на смартфон соответствующее приложение – так было бы проще всего, но Катя решила, что не станет: незачем придавать всему этому чрезмерно большое значение.

Пока ехала в метро на работу следующим утром, уговаривала себя не питать особых надежд, смотреть на все, как на игру. Ясно же, что каждый второй на этом сайте – искатель приключений или, хуже того, извращенец. Мало кто на самом деле ищет жену – в лучшем случае, любовницу.

Но верить в лучшее так хотелось! К тому же Катя поняла, что за все утро не вспомнила про Артура. Вернее, вспомнить, конечно, вспомнила, его тень постоянно маячила в ее подсознании, от этого избавиться пока не получалось. Но на этот раз она хотя бы не пыталась представить, с кем он проснулся в одной постели, кто готовил ему завтрак и поцеловал, провожая на работу. Уже прогресс.

Самое странное, что нечто свыше будто подало ей знак: все будет хорошо! И хотя Катя была здравомыслящей девушкой, не верящей в разную мистическую чепуху, тут вдруг прониклась.

А дело было в том, что у нее неожиданно зацвела «невеста принца», подаренная Машей.

Они делили на двоих просторный кабинет, который казался меньше из-за стоящих всюду цветочных горшков. Комнатные растения были Машиной страстью. Она занималась ими вдохновенно, могла бесконечно говорить о тонкостях ухода, и, будь ее воля, только бы и делала, что высаживала, пикировала, рыхлила, прикармливала, поливала.

Катя была от всего этого бесконечно далека, ничего не смыслила в растениеводстве и каждый раз умудрялась загубить даже самые неприхотливые, не требующие особой заботы цветы, которые пыталась всучить ей Маша.

«Невесту принца» (сложного научного названия Катя не запомнила) Маша притащила ей месяца три назад.

– Поливай раз в неделю, не убирай с подоконника – и все. Через месяц зацветет. Цветочки мелкие, но такие красивые, душистые – закачаешься!

Но «невеста» цвести не желала ни в какую, хотя Катя прилежно поливала цветок, как учила подруга. Наверное, аура у нее какая-то не такая – не как у Маши.

А сегодня утром Катя подошла к окну и замерла от восторга: невысокое растение было усыпано белыми душистыми цветками! Это было так красиво, трогательно и… символично. Как ни крути, символично!

Весь день Катя, верная своему обещанию, запрещала себе думать о том, мог ли кто-то заинтересоваться ее анкетой. К счастью, работы было полно, даже Маша почти все время молчала, погрузившись в цифры.

Дома, плюнув на приготовление ужина, Катя сразу включила ноутбук. Сообщений было шесть – от шести мужчин. Много это или мало? «Не сказать, чтобы женихи попёрли косяками, но все же весьма неплохо», – решила Катя. Особенно если учесть, что до сегодняшнего дня на ее внимание не претендовал никто.

Правда, никому из «великолепной шестерки» Катя отвечать не стала.

Двое, судя по всему, относились к желающим разнообразить досуг. Один был слишком молод, на десять лет моложе Кати, да к тому же писал с грамматическими ошибками. Следующий кандидат в женихи оказался, наоборот, предпенсионного возраста, но при этом сыпал глупыми намеками и шуточками ниже пояса. Два оставшихся претендента требовали фотографию, и интонации их писем были хамовато-развязными.

Разочарованная сильнее, чем желала себе признаться, Катя отодвинула от себя ноутбук и занялась привычными ежевечерними делами, стараясь не слишком расстраиваться.

– Чего раскисла-то? – Оставшись одна, Катя частенько говорила сама с собой вслух. – Ты же и не думала, что очередь выстроится. Знала, что нормальных мужиков давно разобрали, они не на сайтах сидят, а дома, с женами.

Все верно: и не верила, и не ждала, и знала, а только все равно обидно, что в очередной раз щелкнули по носу.

«Может, удалить анкету?» – думала Катя, убирая посуду после ужина. – Или подождать пару дней?»

Письмо, получить которое она втайне рассчитывала, пришло в половине десятого, когда она собиралась выключить ноутбук и лечь почитать перед сном.

«Добрый вечер, Катя! Могу я к Вам так обращаться? Или лучше называть Екатериной, как указано в Вашей анкете?

Меня зовут Никита. Не знаю, что лучше писать девушке в подобных случаях, прежде мне не случалось знакомиться на сайтах. Недавно зарегистрировался, вчера увидел Вашу анкету. Если у Вас есть желание пообщаться со мной, буду очень рад».

Письмо было составлено грамотно, тон – уважительный, ничего лишнего.

Катя перешла на страничку Никиты, принялась изучать его профиль.

Тридцать шесть лет. В юности неудачно женился, год спустя развелся. Детей нет. Образование высшее. Собственная квартира, собственный бизнес в IT-сфере. Интроверт: предпочитает чтение книг шумным компаниям. Любит музыку. Много путешествует. Желает встретить «серьезную, добрую, порядочную девушку, для которой семейные ценности – не пустой звук» – прямо так и написано.

С фотографии, сделанной на фоне морского пейзажа, на Катю смотрел темноволосый, спортивного телосложения мужчина. Взгляд прямой, без тени улыбки, но лицо открытое, располагающее. Красавцем не назовешь, черты резковатые, зато без слащавости. Стоит свободно: не рисуется, не позирует.

– Кто ты? Зачем я тебе? – задумчиво спросила Катя и стала набирать ответ, взвешивая каждое слово.

«Добрый вечер, Никита! Не скрою, мне было приятно получить от Вас сообщение. Конечно, Вы можете называть меня Катей…»

Так началась переписка.

Катя удивлялась тому, насколько естественно и просто складывалось их общение. Поначалу она была все время настороже, ожидала подвоха, выверяла каждое слово, и потому послания ее были немного чопорными.

Но постепенно оттаяла. Они беседовали как добрые друзья, и постепенно Катя начала сознавать, что привыкает к новому знакомому, тянется к нему и часто о нем думает.

Ей удавалось сдержать свое обещание, не заходить на сайт в течение дня, оставляя переписку на вечер. Никита, кстати, тоже появлялся только по вечерам – говорил, что днем очень занят на работе. «А может, как и я, боится впасть в зависимость, начать уделять этому слишком много внимания», – думала Катя, чувствуя, что эта сдержанность вызывает ее симпатию.

Никита был тактичен, неназойлив, не задавал неудобных вопросов. Обращался к Кате корректно, неизменно вежливо, и даже когда они (довольно скоро) перешли на «ты», не начал фамильярничать.

Удивительно, он словно бы чувствовал, чего она ждет от него, и делал именно то, что нужно: не слал ей глупые сердечки и розочки, не расспрашивал о жизни, не пытался строить из себя романтика (это было бы нелепо и неумно), но и сухим прагматиком не был тоже. Не лез с дежурными комплиментами, бесконечными пожеланиями доброго утра и спокойной ночи, но не забывал спросить, все ли у нее в порядке, как прошел день.

У них было много общего – настолько много, что это казалось почти нереальным.

«В твоей анкете написано, что ты любишь читать. Какие книги тебе нравятся? Кто твой любимый автор?»

В ответ Никита признался, что выбрать одного автора и самую любимую книгу ему было бы сложно. Написал, что любит Платонова и Довлатова, Хемингуэя и Моэма, а вот современных авторов-новичков в последнее время читает мало, чтобы избежать разочарований. Катя поняла, что если бы ей задали этот вопрос, она ответила бы точно так же.

Оба слушали классическую музыку и джаз (но исключительно в живом исполнении); любили оперу и были равнодушны к балету; предпочитали активный отдых тюленьему пляжному валянию.

Им не нравилась ставшая чрезвычайно популярной японская кухня, зато оба обожали традиционные татарские блюда вроде эчпочмака, балеша и губадии. (Катя запрещала себе вспоминать, что пристрастилась к этой еде, будучи замужем за Артуром, который был татарином).

«Ты умеешь все это печь?»

«Нет, умею только есть, – отшучивалась Катя, только это была ложь. Умела, еще как, но врала, сама не зная почему. Может, не хотела готовить кому-то, кроме Артура? – И не говори, что ты отлично готовишь! Быть такого не может!»

«А знаешь, может! Действительно, готовить я люблю и умею. Правда, делаю это редко, в особых случаях. Надеюсь, такой случай представится…»

Каждый раз, задавая вопрос о его предпочтениях и получая ответ, Катя думала, что такого единения у нее не было ни с кем и никогда. Даже с Артуром, который не любил читать, а слушал только рок.

Дистанция между ней и Никитой, конечно, сохранялась, но объяснялась не тем, что им было неловко друг с другом. Просто, полагала Катя, они оба осторожничали, обжегшись однажды.

Примерно дней через десять Катя не выдержала и рассказала обо всем Маше. Та, как и следовало ожидать, восприняла новость с восторгом, правда, слегка обидевшись, что ее не поставили в известность сразу же после заполнения анкеты.

– Я и не думала, что из этого что-то путное получится, – попыталась оправдаться Катя.

– Не думала она! – ворчливо заметила Маша. – А что же вы до сих пор не созвонились? И не встретились?

– Мы сразу так решили! – дернула плечом Катя. – Торопиться некуда.

– «Мы» или он?

– Какая разница!

Катя уже жалела, что рассказала подруге про Никиту.

– Погоди-ка, кое-что проверим. – Маша защелкала мышкой, лазая по сайту.

– Что ты хочешь найти?

Та не отвечала, но через некоторое время оторвалась от экрана и одобрительно покачала головой.

– Слушай, а он, похоже, и вправду настроен серьезно.

– С чего ты взяла? – Катя почувствовала, что кровь прилила к лицу, но попыталась проговорить это как можно небрежнее.

«Неужели он так важен для меня?»

– Никиты нет в поиске. Выходит, он закрыл свою анкету для всех остальных пользователей.

– То есть…

– Вот и я о том. Получается, он больше ни с кем не желает знакомиться! Хотя, конечно, может, он не только с тобой переписывается, – сказала Маша, но тут же поняла, что ляпнула глупость, и виновато взглянула на Катю.

«Почему мне самой не приходило в голову, что он может переписываться с кем-то еще?» Но все же в плохое не верилось. Или просто не хотелось верить. Катя вздохнула.

– Брось, я вообще-то не думаю, что он… – Маша оборвала себя на полуслове, решив не зацикливаться на щекотливой теме. – А ты-то сама?

– Что – я? Конечно, ни с кем! – возмутилась Катя. – Да там и не с кем!

– Закрыла или нет, спрашиваю? Анкету свою?

– Я как-то не подумала, – растерялась Катя.

– Вот поэтому он и не предлагает встретиться или позвонить! Думает, ты еще выбираешь!

По пути домой Катя прокручивала в голове Машины слова. Кто же из них предложил оставить как есть, на стадии переписки, – не звонить, не встречаться лично? Кажется, так вышло само собой, они не обсуждали этого.

Кате пока встречаться с Никитой не хотелось – было страшновато, к свиданию и даже телефонному звонку или видеосвязи она еще не готова.

А Никита? Тоже не готов или не хочет видеться с ней по другой причине? «Может, он не только с тобой переписывается…» – всплыло в памяти.

Нет, точно не стоило ничего говорить Маше. Пока все держалось в секрете, Катя оставалась спокойной, не мучилась лишними подозрениями. Теперь тайное стало явным, и сразу что-то исчезло: чистота, легкость.

Из виртуального, почти сказочного принца Никита превратился в обычного мужчину, у которого могут быть причины не впускать Катю в свою жизнь.

«Вдруг он женат?» – кольнула мысль. Вдруг сбегает в Интернет от будней и тягот семейной жизни?

Нет, это вряд ли. Будь у него жена под боком, вряд ли Никита имел бы возможность каждый вечер часами напролет торчать в Интернете, строчить огромные письма.

– Симпатичный, – одобрила Маша. – Есть в нем что-то такое… Интригующее. Странно, что его до сих пор не подобрали.

– Он что, щенок? – фыркнула Катя.

– Хотя, может, так «удачно» женился, что всех баб теперь обходит по широкой дуге, – не слушая ее, продолжала размышлять Маша, – вот и сейчас выжидает. – И вынесла окончательный вердикт: – Но ты с этим не тяни. Надо увидеться, посмотреть, стоит на него время тратить или нет.

Чего-чего, а времени у Кати вагон. Девать даже некуда – хоть торгуй им вразвес. Хотя, конечно, в широком смысле Маша права: годы-то идут.

Что за нелепая, старушечья фраза! Настроение было испорчено.

Катя злилась на весь свет. На себя – зачем ей понадобилось открывать рот и рассказывать про Никиту? На Машу с ее вечным желанием выдать подругу замуж. Неужели нельзя было просто порадоваться, что Катя вылезла из своей раковины, по-своему счастлива и получает удовольствие от общения с интересным, умным мужчиной? Злилась на Артура, потому что если бы он был рядом, то ничего этого не было бы. И на Никиту – тоже. Неизвестно, правда, почему.

Готовить не хотелось. Катя купила в пекарне пиццу, булочек с маком, а еще – любимого клубничного мороженого: если нет других источников радости, будем радоваться еде.

На сайт она вышла позже обычного, почти в десять вечера. Специально – пусть помучается. Только будет ли он мучиться? А если Никиты нет, и писем от него нет тоже, тем лучше.

Но Никита был. Более того, он беспокоился и ждал ее появления.

«Наконец-то! А я уж не знал, что и думать. То ли случилось что-то, то ли я тебя чем-то обидел, и ты больше не хочешь говорить со мной!»

Читая это, Катя чувствовала, что ее дурное настроение развеялось, как дым, на сердце стало легко, и даже врать про аврал на работе было неловко.

Через некоторое время, посреди разговора о чем-то другом, Никита вдруг написал:

«Послушай, Катя. Мы уже почти две недели переписываемся и, по-моему, неплохо понимаем друг друга. Ты стала мне очень близка. Я нашел в тебе гораздо больше того, на что мог надеяться… Как ты смотришь на то, чтобы встретиться? Или поговорить по телефону? Не настаиваю, это просто вопрос. Если ты пока не готова, я все пойму».

Катя смотрела на экран и не могла понять, что чувствует.

Не этого ли она хотела? Не об этом ли они говорили с Машей?

Но что, если они с Никитой разочаруют друг друга? Катя отправляла ему фотографию, видела его снимки, но ведь в жизни люди все равно выглядят иначе. Манеры, походка, голос – ничего этого фотография передать не может. Однако какая-то мелочь способна оттолкнуть, вызывать неприязнь.

Вполне возможно, что, несмотря на сходство во взглядах, они поймут: между ними ничего не может быть. Тогда прекратится переписка, к которой она успела привыкнуть, и Катя потеряет доброго друга.

«А если нет? Если ты влюбишься в него, а он тоже разобьет тебе сердце?»

Что же она за человек такой – трудный, старомодный! Была бы другой, легкой на подъем, свободной в общении, так они могли бы немедленно созвониться, поговорить.

Но в ее понимании это невозможно. Дело даже не в том, что нужно привести себя в порядок, подкраситься, причесаться (не с маской же на лице в первый раз разговаривать!) Ей требовалось подготовиться морально, взвесить и обдумать то, что, в общем-то, не нуждается ни в оценке, ни в анализе.

Мысли прыгали, как блохи, натыкаясь друг на друга, а пальцы, почти не повинуясь разуму, набирали:

«Я тоже думала об этом. Давай увидимся».

В итоге они решили завтра созвониться, а в субботу встретиться.

Засыпая в ту ночь, уже проваливаясь в темные бездонные глубины сна, Катя подумала: «Как удивительно вовремя Никита упомянул о свидании и предложил встретиться. Как раз сегодня, когда мы говорили об этом с Машей! Как будто стоял, невидимый, возле нас, подслушивал наш разговор и понял, что лучше не медлить…»

Додумать не успела – уснула. А утром и не вспомнила об этих мыслях.

Глава пятая

Катя бежала домой с работы. Крапал мелкий, почти невесомый дождик. Капли не успевали долететь до земли, испаряясь в вышине. Она не стала открывать зонтик, только плотнее запахнула плащ: к вечеру заметно похолодало, и она порадовалась, что утром взяла его с собой.

Весь день Катя старалась не думать о предстоящем разговоре, не относиться к нему слишком серьезно. Подумаешь, созвонятся, побеседуют. Понравятся друг другу – хорошо, нет – до свидания.

Что-то не давало покоя. Обходя глянцевую темную лужу, Катя оступилась и угодила прямо в нее. Ойкнула, поджала ногу, как цапля, бросилась прочь, как будто лужа могла погнаться за ней.

Тоска по Артуру. Вот что ее мучило.

Господи, да сколько можно? У нее появился шанс начать новую жизнь. Зачем же портить все, впадая в неуместную ностальгию по изжившим себя отношениям? По человеку, который отшвырнул ее, как дырявый башмак, и устремился в иную жизнь?

Все складывалось отлично. Никита ей нравился, она тоже была ему не безразлична. Их отношения крепли, сплетались в общую нить, и вскоре это могло поставить жирную точку в отношениях с Артуром.

Однако именно этот отрадный факт угнетал ее. Скоро все закончится – теперь уже навсегда. То, что связывало Катю с Артуром, окончательно разорвется, но какая-то часть ее навсегда останется в прошлом. Сможет ли она жить с ополовиненной, ущербной душой?..

Готовясь к разговору, Катя уселась за стол, поставила перед собой ноутбук. Поверхность стола была прохладной, и она поежилась. Убрала за ухо прядь волос, выпрямилась в струнку.

Он вот-вот должен позвонить. Она чувствовала себя немного глупо, и ей стоило немалых усилий прогнать мысль о том, чтобы перенести звонок.

Ровно в восемь, как и договаривались, раздался звонок. Помедлив пару секунд, она нажала на маленькую зеленую телефонную трубку. Экран мигнул, и на нем появилось изображение мужчины.

«Ужас что такое!» – была первая мысль.

На темном фоне просматривался лишь смутный силуэт Никиты. Короткая стрижка, широкие плечи. Сложенные перед собой, как у прилежного ученика, руки. Лица не разглядеть, за спиной у него тоже все тонуло в полумраке.

Катя поерзала на стуле и скрестила ноги.

– Извини, я знаю, качество не очень, меня плохо видно, – поспешно сказал он. – Я не в Казани. Связь отвратительная, да и камера слабая.

Голос его Кате понравился: немного глуховатый, он звучал спокойно и уверенно. Никита не суетился, не дергался, говорил негромко, но четко.

– Привет, – чуть смущенно проговорила она, чувствуя, что его спокойствие передается и ей. – Да, я тебя почти не вижу.

Он слегка качнул головой и, похоже, улыбнулся.

– Мы в неравном положении, но тут уж ничего не поделаешь. Я тебя вижу отлично. Ты очень красивая, Катя. Такое живое, выразительное лицо – по фотографиям этого не понять.

В голосе Никиты слышалась грусть – или ей показалось? Катя почувствовала, что краснеет. «Когда уже я научусь с достоинством реагировать на комплименты? Почему вечно тянет начать оправдываться?»

– Спасибо, – сдержанно проговорила она, изо всех сил стараясь не тянуть руки к волосам, чтобы поправить прическу. – О чем мы поговорим?

– Долгого разговора, к сожалению, не получится. Связь может прерваться в любом момент. Но ведь главное было убедиться, что мы оба – реальные люди, а не сетевые фантомы.

Разумеется, Никита был прав. Цель состояла именно в этом. Они поговорили еще несколько минут о чем-то незначительном, неважном, просто прислушиваясь и приглядываясь друг к другу. Потом обсудили место и время будущей встречи и простились.

Катя постоянно ловила себя на мысли, что разговаривает с Никитой свободно, не нервничая и не рисуясь. «Значит, я все делаю правильно, – подумалось ей. – Это как раз тот человек, который мне нужен».

И все же сомнения были. Еще какие! Но Катя решила, что не станет обращать внимание на истерические завывания внутреннего голоса.

Свидание было запланировано на субботу, а в пятницу вечером Маша с семьей уезжала в отпуск, взяв с Кати обещание писать, звонить, сообщать – словом, отчитываться обо всем, что происходит.

Они подробно обсудили, что Кате следует надеть, какие выбрать туфли и духи, как накраситься и уложить волосы. Впрочем, тут без особых вариантов: делать прически Катя не умела, с грехом пополам научилась укладывать свое каре.

– Ничего, они у тебя и так хорошо лежат! Вымыла, высушила, пошла. Не то что мои пакли! – говорила Маша. Кокетничала, конечно: своими роскошными длинными светлыми волосами она невероятно гордилась, каждый день делала новые затейливые укладки.

Только планы и сборы оказались напрасными. Катя давно заметила: чем детальнее и тщательнее продумываешь все, тем больше вероятности, что задуманное сорвется. Вот и тут – сорвалось.

В пятницу вечером, когда она решила перед сном съесть яблоко и пошла за ним на кухню, в дверь позвонили. Кому не спится в ночь глухую?

– Кто там? – спросила Катя, подойдя к двери.

С той стороны не доносилось ни звука. Незваный гость молчал, не желая отвечать.

Катя повторила свой вопрос и осторожно посмотрела в глазок. Обычно она этого не делала. Как-то в фильме увидела, что маньяк ткнул в глазок железной палкой и проткнул герою глаз. Жуткая кровавая сцена.

Посмотрела и отшатнулась. Там колыхалось что-то, что – не разберешь.

– Прекратите эти шутки! – строго проговорила Катя, хотя внутри все дрожало. – Я сейчас полицию вызову!

– Не надо, Кать. Давай без полиции обойдемся. Это всего лишь розы. Они не опасные.

«Розы, может, и нет, а вот ты!» – мелькнуло в голове.

А следом… Ее словно окатили ледяной водой. Невозможно дышать, сердце поднялось к горлу, колотясь, как детский мячик, а желудок, наоборот, ухнул куда-то вниз.

Артур пришел, принес цветы.

Он все-таки пришел – как раз тогда, когда она уже почти (почти!) перестала ждать. Когда у нее появился (да, опять-таки почти!) другой мужчина.

Самым правильным было бы не открывать, попросить оставить ее в покое. Отпереть дверь Артур не сможет, ключей у него нет. Уходя, он оставил свою связку в ключнице, в прихожей, и она болталась там все эти месяцы, мертвая и пугающая, как висельник – еще одно жестокое напоминание о Катином одиночестве.

Они молчали, стоя по разные стороны двери, как в плохом кино.

– Зачем ты пришел? – с трудом выговорила она, думая, что он не услышит. Но Артур услышал.

– Ты ведь уже поняла.

Поняла, вот именно. Поэтому-то лучше не открывать!

Катя повернула ключ в скважине и отворила дверь, пуская Артура на порог и – обратно в себя, в свою жизнь, в свои мысли, сердце, душу.

Она смотрела на него – такого родного, и думала, что не знает, не может понять, красив ли он? Хорош ли? Изменился или остался прежним? Артур просто стоял здесь, возле нее. Он просто был – и этого было достаточно.

Катя вспомнила, как в начале зимы он произнес:

– Мы переплелись слишком тесно, я уже не могу понять, где ты и где я. Люблю я тебя или себя в тебе.

– К чему эти глубокомысленные разговоры? Люди или хотят быть вместе, или нет. Ты, видимо, не хочешь, если бросаешь меня.

Она сказала это, все еще надеясь, что он передумает. Понимала, как жалко звучат ее слова, но не смогла заставить себя промолчать. Артур улыбнулся кривой, смазанной улыбкой и, ничего не ответив, ушел.

А теперь, вспоминая его слова, Катя наконец-то поняла, что он имел в виду. Они слишком вросли друг в друга.

Когда отношения прохладные, рациональные, равнодушно-дружелюбные, люди могут существовать в них годами, десятилетиями, не опаляя души. Но при таком взаимопроникновении, единении, нужно либо слиться до конца – и это будет навсегда, до гроба и даже за гробом. Либо, если тянет на волю, если ощущаешь постоянный позыв вырваться, – нужно расстаться.

Наполовину слиться с кем-то невозможно. Нельзя немножко верить, чуть-чуть жертвовать. Это же сплошное мучение, оголенный нерв: стоит задеть неловко, и боль стреляет в голову, валит с ног.

– Зачем цветы? – спросила Катя, чтобы разрушить это наваждение. Она прислонилась к стене, будто ища у нее защиты.

– Не только цветы, – сказал он и полез в карман.

Она следила за тем, что он делает, с таким страхом, будто ждала, что он достанет пистолет и застрелит ее.

Артур вытащил маленькую красную коробочку. Открыл, подал ей.

– Что это? – спросила она, не отрывая взгляда от его лица.

– Взгляни. Мне кажется, красивое. – Он вдруг как-то смешался, поднял руку, чтобы коснуться лба, как всегда делал в минуты волнения, но в ладони был зажат букет. Артур отдернул руку, как будто его ужалили, и опустил цветы к полу, словно меч. – Прости, я говорю совершенно не то, что нужно. Веду себя как идиот. Просто боюсь все испортить. Хотя куда уже… Пожалуйста, выходи за меня замуж.