И, чернильные, стенают
Их копытца, увязая в облачной патоке.
Так и люди вертят повсюду шей своих складками,
Украдкий мир с головы до пят узнавая,
Пока в бережной божьей тетрадке
Кляксой случайной горит их смертей запятая.
[геометрия превращений]
Человечья душа удивлялась,
Когда перед ней открывалась
Божая табличка:
На ней было не имя, не кличка -
Но потешные солдатики, былинки,
Разные передвижные картинки
Огненными туловками горели,
А ладоней не грели.
И душа, замерев, смотрела,
И смотрело застывшее тело
На шевеление разнообразных организмов
Посредством собственных зрения механизмов:
Вот, шевеля лица? усами
Ходят люди вверх ногами.
Вот ангелические сущности
Скользят прилежно по небес окружности.
Вот хлебороб в кулак сжимает тяпку
И трёт лицо земли чумазой тряпкой.
Мы место это обозначим заповедным,
В него вгрыземся взглядом привиредным,
Потому как точка только и заметна
С небес, где мы живем безбедно.
Потому как рядом жмутся наши души,
Каждая по счёту, чтобы лучше слушать.
И все пятнышки человеческого рода
Друг за дружкой снуют от гроба и до гроба.
И только когда движение их прерывается,
Что-то подлинное начинается.
Человек был сразу всегда и всюду.
А потом сказал он: больше я не буду!
[великий завет и папиросная бумага]
где-то высоко в пустыне страстей человечьих
человек понимает, вдруг, очевидные вещи
и спускается, неся в ладонях внутренний храм,
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
