Прости меня, если сможешь…

Мозг медленно отключается. Руки сами собой тянутся к тому, где рук быть не должно. Раздвигаю складочки, чтобы надавить на клитор. Роуз шипит от удовольствия и двигается, стараясь получить ещё больше наслаждения. Только у меня иные планы.

Разогрев её до основания, мои пальцы скользят дальше, ещё секунда и я круговыми движениями массирую самую тугую часть её тела. Да, порочен, не скрою. Девушка в моих руках целует меня как ошалевшая, она близка к оргазму.

По комнате витает запах наслаждения, секса, надвигающегося оргазма. Но я убираю руки, встречая безумный взгляд Роуз, которая удивлена и обижена моим поведением. Ещё бы, она почти кончила от моих пальцев.

– Какая же ты сволочь… – А сама льнет ко мне своей пышной грудью, заставляет ласкать себя, перекатывать твердые соски между пальцами. И целует… страстно, прикусывает шею, от чего у меня бегут мурашки.

Смотрю на неё с улыбкой и тянусь к прикроватной тумбочке. Там в ящике смазка и презерватив. Роуз все ещё целует меня в шею, когда я растягиваю презерватив по всей длине, и не сопротивляется, когда перемещаюсь назад, заставляя её прогнуть спину и дать мне намазать себя. Мне нравится этот процесс. Я обильно смазываю все, до чего дотягивается рука, не забывая, как бы невзначай касаться клитора. При каждом моем касание, девушка постанывает и нетерпеливо ерзает. Она практически хнычет и готова сама поласкать себя лишь бы разрядиться.

–Ш-ш-ш…

Ещё несколько витков по кругу. Роуз тихо поскуливает и уже сама ласкает свою грудь рукой, выгибает спину до хруста в позвоночнике. Чёрт, вид то, что нужно. Юнец бы кончил только от одного взгляда!

– Кайл – тихо, но зло шепчет Роуз.

– Ммм?

Процесс поглаживания увлекает меня, я практически не слышу её, только вижу нетерпеливые руки оставляющие следы на коже груди и ощущаю мягкий податливый клитор под пальцами.

– Трахни меня уже наконец!

Посмеиваюсь.

Проникаю одним пальцем в анальное отверстие. Роуз издаёт протяжное «Ох». Двигаю рукой. Опыт мать его. Клитор пульсирует, грозится взорваться. Роуз вся влажная, я вижу эти маленькие капельки на пояснице. Несмотря на общепринятое мнение, я обожаю, когда моя партнёрша влажная. Это говорит лишь о том, что я всё сделал правильно. Стонать, извиваться и томно дышать можно каждый раз, даже если партнёр ноль. А вот дрожь, рассеянный взгляд… всё это наиграть очень сложно.

Я всегда знаю, когда они блефуют. Признаться честно, я не так крут, как говорят обо мне. Как правило, мне нужно получить лишь своё, остальное второстепенно. Да, о женщинах я думаю во вторую очередь.

Когда дело сделано, я обхватываю член рукой и вожу им по промежности своей любовницы, пока она полностью открыта передо мной. Её огромные девяносто тире сто двадцать оказываются в моих руках, практически ложусь на неё, упираясь членом в анус.

Сжимаю грудь, перекатываю её словно шарик в руке, пока мой член со скрипом, но все же проскальзывает во внутрь.

– Чёрт, больно! – шипит она, пытаясь вырваться.

Удерживаю на месте испытывая неподдельный кайф. Знаете, почему мы любим именно это? Потому что до одури туго!

– Тихо, спокойно, просто привыкни – успокаивающе говорю я.

Роуз чихать хотела на мой хрипловатый голос. Она двигается, старается отодвинуться и меняет угол, а я откровенно кайфую.

– Иди к черту, я не хочу, чтобы кто-то драл меня в задницу! – полушёпотом кричит она и старается скинуть мои руки с себя и в конечном итоге отодвинуться дальше.

Смеюсь. Её показательная злость меня веселит. Прижимаю её к себе. Теперь мы стоим на коленях, крепко держу её за живот, не даю возможности дернуться. Будет больно, я знаю, не хочу, чтобы она корчилась, но и остановиться не смогу, слишком круто то, что я хочу сделать.

Неожиданно, словно судорога – воспоминание. Наполненные слезами глаза Камиллы. На секунду каменею, уже не ощущая блаженства от тактильного контакта с Роуз. Секунда, две, четыре… Глубоко вдыхаю и абстрагируюсь.

К чёрту!

– Я тебя и не деру, – лёгкий укус в шею, – и к тому же, я обещаю, что тебе понравится.

Роуз недовольно фыркает, но когда мой палец проникает в плотно сжатые стенки влагалища, а второй касается клитора, она откидывается на меня и тихо шепчет, лаская свою вторую грудь рукой:

– Только не говори никому.

Хмыкаю.

Вот и закончилась показуха. Это прокатывает. Почти всегда прокатывает. А если нет, да кто признается, что чей-то член вставили прямо в задницу? Нет, никто! Я этим пользуюсь. Не со всеми естественно. Просто тут я знал. Она продолжит. И что бы кто ни подумал. О таких вещах, как правило, в лоб не спрашивают. Просто парни знают, когда это можно сделать.

– Обижаешь.

И делаю медленный и плавный толчок, не забывая двигать пальцем по клитору.

Спустя ещё пять минут по моей комнате то и дело слышится раскатистый стон, и просьба не останавливаться. До чего же предсказуемо…

Кончаю очень быстро и бурно, а после довожу уже её. Роуз вся мокрая и горячая. Её восхитительная задница дарит мне физический кайф, а красивое лицо эстетическое удовольствие. Она могла бы быть моей девушкой, её формы пленительны, а стойкость к моим запросам поражает. Податлива. Сексуальна. Рядом с ней мне хочется трахаться постоянно в разных позах и местах. Всё в ней хорошо, ну кроме того, что она не Ками.

Чёрт…

К чему эти долбанные воспоминания и сравнения? Кто-то может это объяснить?!

Спустя час мы садимся в мою машину, и я отвожу её в кампус. Родители якобы не слышали, как мы уходим, а я не стал акцентировать внимание на этом. Чувствую кожей, разговор ещё предстоит и не уверен, что он мне понравится. Сознательно иду против правил, своеобразный бунт. Мама просто постеснялась высказаться при Роуз, просто не попалась на глаза. Или мы ей, не важно.

Паркуюсь на свободном месте между стареньким BMW и красной Audi моего однокурсника. Глушу двигатель и поворачиваюсь к Роуз. Непроизвольно пробегаю по ней взглядом, короткий топ на бретельках, до чертиков сексуально подчеркивает грудь. Доподлинно знаю, что там внутри невесомое кружево, черт, начинаю вновь думать яйцами! Ещё бы! Один взгляд на белую пышную юбочку, которая не оставляет полету фантазии ничего, я сглатываю ком в горле.

Блять, яйца зудят. Мне по одури хочется, чтобы она запустила свои шаловливые руки в мои трусы. А ещё лучше опустила голову и взяла его в рот.

– Пойдём на вечеринку в эти выходные?

Слова сами собой вырвались. На пару секунд Роуз опешила, а потом сделала все, чтобы её лицо было как можно безразличнее. Вроде: «да, ладно. Но мне всё равно».

Вопрос: «что я вытворяю» пришёл как-то позже. Как известно, слова обратно не возвращаются, так что я не меняюсь в выражение на лице. Раз уж сказал, держу марку.

– Да это практически предложение быть твоей девушкой – немного иронично замечает она, при этом лукаво улыбаясь.

И я вдруг подумал, что было бы неплохо посмотреть смогу ли я, ну так, просто для интереса. Амплуа ловеласа последнее время бесит. К тому же Роуз вариант не из худших. Почему бы и нет? Мне будет завидовать каждый, и Ками узнает, я хочу видеть её лицо в понедельник. Она узнает, обязательно узнает! Можно было бы и раньше, но я выжду небольшую паузу. Всего-то ничего, на моем лице застывает маска триумфа и Роуз принимает её на свой счёт.

Глаза девушки загораются, и она начинает ерзать на сидении.

– Я уже давно нигде не была.

Улыбаюсь.

– А ты не боишься, что тебе придётся вытащить из закромов свое самое сексуальное платье, и толпы парней будут исходить слюной, глядя на твои ноги? Прятаться уже не получится.

Роуз смеётся. Смотрит пристально в глаза, пока я чувствую, как её пальчики ползут по моим джинсам. Зрительный контакт не прерывается ни на миг. Секунда и ноготки проходят по кромке ремня. Вот ладонь приближается к боксерам. Пальцы скользят вниз, и Роуз охватывает своей горячей ладонью мои яички. Очень ловко.

Шумно втягиваю воздух сквозь ноздри. Роуз очень умело перекрывает их в своей руке. Чёрт… очередное касание основания члена, и я готов заставить её отсосать прямо тут на парковке.

– Если не прекратишь… – сдавленно шиплю я, крепче хватая руль. Кожа на руле потрескивает под пальцами.

Роуз не даёт договорить. Впивается в меня поцелуем полным похоти. Чёрт, я готов перетрахать весь город.

– Я не хочу скрываться – в губы шепчет Роуз.

Не могу не о чем думать, потому что её рука там, и она доводит меня до пика, я могу кончить в трусы в любую минуту.

– Знаешь, чего я хочу, – обольстительно шепчет она, касаясь губами моего уха, – чтобы ты закинул меня на капот своей тачки, задрал мою юбку и жёстко трахнул меня, прямо тут.

Распахиваю глаза мгновенно. Твою же мать! Она сексуальная маньячка. Но черт подери, мне это нравится. Поворачиваю голову в её сторону. В эту игру могут играть двое. Быстрым движением достаю из бардачка презерватив, приподнимаюсь и опускаю джинсы с трусами, так чтобы они мне не мешали.

– Ты что реально это хочешь сделать? – смеётся она, а в глазах конвульсивный крик.

Ухмыляюсь, ловя её нижнюю губу, слегка прикусываю, и она подаётся вперёд, подставляя свою грудь, буквально вкладывая её в мою руку. Нещадно терзаю её. Руками, губами, языком. Поцелуи превращается в какое-то издевательство над телом, но мы плевать хотели на этого. Главное, невероятная страсть, между нами, она заставляет меня внаглую залезть в её трусики, лихорадочно раздвинув ноги. А Роуз, словно этого и ждала, она распахивает бёдра, перетягивает меня к себе на полкорпуса. Протяжно стонет в губы, когда я проникаю двумя пальцами туда, где не так давно жёстко вдалбливался. Уже готова. Внутри неё всё сжимается, а мой член, который уже никто и не трогает, рвётся в бой.

– Кайл…

Отрываемся друг от друга. Стайка голодных зверей сейчас по сравнению с нами, просто плюшевые мишки.

Раскатываю презерватив по всей длине ещё раз. Так же достаточно быстро дергаю ручку, и сидение отъезжает назад. Роуз тяжело дышит. Уплотнившиеся соски видно воочию. Она не стесняется ни грамма. Так и продолжает сидеть с открытой грудью и раздвинутыми ногами. Да, порочная, словно самая настоящая шлюха, которую драли в портах в древности.

И меня заводит эта мысль.

Хочу её.

Жестко. Сейчас. Хочу насадить её по самые не могу, во всю длину, так чтобы у неё растянулись все мышцы, так чтобы было одновременно больно и хорошо.

– Капот не обещаю, всё-таки утро и видно из окон будет точно. А вид, пожалуйста.

Киваю в сторону лобового стекла. Чёртов кондиционер не остужает, я покрываюсь испариной, сперма бьёт в голову, и она идёт кругом.

– Это как? – Роуз морщин лоб, смотря сначала на улицу, потом на мою весёлую улыбку.

– Давай выпрыгивай из своих трусиков и иди сюда.

Под моим пристальным взглядом Роуз отрицательно машет головой.

– Ты знаешь, мне кажется, что не стоит, я немного перегнула, может…

Вздыхаю и тяну её на себя. Член до боли налился кровью, все эти пошловатые разговоры всегда меня не на шутку возбуждали. Не дам ей соскочить.

Неожиданно она упирается. И решительно заявляет:

– Нет, я не буду. Может кто угодно пойти, и у машин есть камеры.

Смеюсь. Хрена с два она угадала!

– Да прекрати, сейчас половина восьмого. Утро первого выходного. Вчера была крутая вечеринка у Ричи, так что все спят. И поверь мне, никто не оставляет камеры включёнными, они сажают аккумулятор – Роуз не сдаётся, в её взгляде нарастающее упрямство – Да ладно тебе, давай повеселимся – провокационно шепчу я.

Улыбаюсь своей самой сексуальной улыбкой. Знаю, такой я – покупаю многих, если не всех. Сейчас я могу думать лишь о том, что она ведёт себя как идиотка. Сначала довела меня до середины дистанции, а потом решила дать заднюю. «Заднюю» … блять, я чёртов сексопат!

Я с голой задницей, с набухшим членом и в шаге от изнасилования. Она что реально думает, что уйдёт отсюда?

– Давай.

Легонько тяну на себя, не срабатывает, поэтому тянусь и целую её в губы, прохожусь по груди рукой, намеренно задевая соски. Углубляю поцелуй, дожидаясь полной капитуляции и отстраняюсь, чтобы посмотреть в затуманенные страстью глаза. Роуз легко манипулировать, она любит трахаться. Точнее не так, она любит получать удовольствие от этого. Я же не могу сказать ей, что трахаю её, поэтому использую что-то вроде «получить удовольствие».

– Ну же…

Пристально смотря в мои глаза, Роуз перелазит. Я заставляю её сесть ко мне спиной, и она охватывает руль руками, крайне не одобряя происходящее. Чувствую, как она напряжена, как её глаза лихорадочно бегают по парковке в надежде, что там никого нет. Но меня это не очень волнует. Сейчас охренеть как рано, так что никого нет, все спят. И я готов продолжить нести всякий бред на счёт аккумулятора, Ричи, да все что угодно, лишь бы кончить.

– Расслабься, там никого нет.

Как бы, между прочим, говорю я, в который раз разглаживая презерватив.

– Я не могу…

Говорю с ней, а сам подбираю удобное положение, не хочу растягивать.

– Приподнимись немного.

Роуз выполняет мою просьбу и слегка приподнимает бедра. Скольжу руками по бёдрам, касаюсь внутренней части, рука плавно двигается дальше, пока я не провожу указательным пальцем по мокрому треугольнику трусиков.

– Тебя так ситуация заводит или мой стоячий член? Боже, скажи, что именно он, иначе я просто не прощу себе этого.

Немного иронии – просто расслабить её.

Роуз фыркает, ничего не говоря.

Отодвинул трусики в бок, касаюсь мокрой киски, чтобы убедиться, что она потекла, как кошка в брачный период. Подталкиваю Роуз немного вперёд, и опускаю на свой член.

Мы стонем в унисон. Роуз не спеша начинает двигаться вверх-вниз, как-то слишком плавно. Мне этого мало, я обнимаю её за талию, ускоряя темп, в какой-то момент, Роуз стонет громче меня, и тогда я полностью накрываю её киску левой рукой и надавливаю на неё, делая акцент на середину. Нетерпеливо стягиваю лямки от белья вниз вместе с лямочкой лёгкой маячки горчичного цвета. Оголяю правую грудь и охватывают её рукой. Меня заводит всё в этой женщине! Даже то, как падают лучи на её оголившуюся грудь, как она откидывает голову назад, как упругая попка подпрыгивает над моим животом, чтобы с силой опуститься на него вновь… и то, какая она горячая там внутри. Чертовски горячая! Анал хорошо, но традиционный все же динамичнее.

Никому не пожелаю, чтобы кто-то это увидел. Почему? Да потому что нельзя спокойно смотреть на такую красотку, которая бесстыдно и с вожделением трахается на всеобщее обозрение. Я бы точно позавидовал чёрной завистью. Себе правда больше, трахаю-то её я, черт подери. И трахаю надо сказать с огоньком.

Ускоряется темп, проникаю глубже, уже сам усаживаю её на себя со всей силы. Вдалбливаюсь иступлено, с рыком. Она давно стонет на весь салон, белокурые локоны бьют по моему лицу, ногти до боли вцепилась в мои руки на её талии. На самом своём пике, Роуз протяжно вскрикивает, я её не слышу, полностью поглощен последними секундами.

Кончаю с мощным рыком…

А после прислоняюсь лбом к спине Роуз. Мы тяжело дышим, сердце заходит на новый вираж, подтягивая ошалевший пульс.

– Ну как, заправский маньяк, тебе было круто?

Не удерживаюсь и увесисто шлепаю по голому бедру.

– Ай!

– Будешь знать.

Весело замечаю я и сразу же помогаю Роуз пересесть на пассажирское сидение. Быстро избавляюсь от презерватива и аккуратно засовываю его в пакетик, они всегда находятся в бардачке на подобный случай. Роуз хмыкает, наблюдая за моими движениями.

– Я смотрю, тут все предусмотрено – не без сарказма.

– Естественно, человек должен быть готов на случай апокалипсиса.

Невинно пожимаю плечами. Девушка рядом со мной взрывается смехом. Не могу не улыбнуться, настолько у неё звонкий смех.

Мы прощаемся минут через десять. Я со спокойной душой и пустыми яйцами смотрю, как она уходит. Красивая и глупая. Такая же, как и все. Прибавляю мощность кондиционера, хочется холодного ветерка, знаете ли, после хорошего секса.

И всё же она очень хороша, до трясучки хороша.

Выруливая с парковки, слышу звук пришедшего сообщение.

«Мужик если ты спишь, то поднимай свою задницу и тащи её на СТАДИОН. У нас тренировка».

В порыве негодования бью по рулю, откровенно матерясь. Чёртов тренер с его замашками, знал же, что половина команды просто не успеет «просохнуть». Ведь специально же! Да и ещё на стадионе, сейчас впаяет нам десять кругов с ускорением, и многие не вернутся из «боя», просто подохнут на жаре. Да, сегодня день будет горячим!

Быстро пишу Гарри СМС, все ещё продолжая витиевато матюкаться. Так все хорошо было…

Глава 4

Кроссовки скользят по покрытию площадки со звонким скрипом, пробирающим до самых мозгов. Тренер за кромкой поля показательно скривился в очередной раз, демонстрируя свое отношение к своеобразному музицированию моих кроссовок.

Выбросить к чертовой матери, но жаль, их я купил на первую в своей жизни премию. Переполняющая гордость зашкаливала, меня буквально разрывало на части от переизбытка эмоций. Ещё бы, первая в жизни премия! Не зарплата, нет, а премия. Признание заслуг, своеобразное уважение. Да, я был собой горд, что уж там, и сейчас так же.

Будь я дальнозорким, то не стал тратить свои премиальные пусть на самые удобные, и подходящие, и вообще самые крутые кроссовки, а потратил их на что-то стоящее. Но вопреки здравому смыслу приобрёл очередные кроссовки для баскетбола. Так вот они теперь мои.

Очередной скрип по всей площадке. Меня и самого бесит, но они должны разноситься, по-другому, увы, никак нельзя. До игры всего ничего, пара недель.

Усиленно готовимся к первой игре, выжимая из себя все соки. Моё место в основном составе, данный факт вне обсуждений, но у большинства проблемы. Так что все выкладываются на полную, заставляя остальных вынужденно держать марку. Стискивать челюсть, умирать на площадке, но показать все свои сто процентов! Кстати, про умирать, лодыжка всё ещё постанывает, но я, стиснув зубы, заклинаю её молчать.

Пот застилает глаза, жжёт роговицу, провожу рукой по лицу. Наша изрядно уставшая сборная с надеждой поглядывает на часы… но только так, украдкой, тренера это дико бесит, он может и ещё что-то придумать, для устранения открытого неповиновения, так сказать. И это что-то будет гораздо хуже, чем пять кругов по стадиону. Как он там сказал? Для поднятия боевого духа? Да мы возненавидели его ещё сильнее прежнего. Некоторые из нас приползли на тренировку ещё пьяными. Как их не вычислили, я могу только догадываться.

После хорошего секса, прямо скажем с огоньком, я более чем бодр. Меня буквально несёт по площадке со скоростью света. Ноги порядком забиты, но дыхалка все ещё прекрасна. Так что рвусь в нападение. Вообще я больше пасующий или защитник, но сейчас в нападении, тренер решил попробовать новые вариации. Он трактует это так: «Хороший игрок прекрасен как в обороне, так и в атаке». Мы не перечим, выполняем установку. Через пот, травмы и физическое изнеможение.

– Тренер на площадке – ваша мать, отец и сестричка, если хотите!

И мы кивали, потому что это вдалбливается с самых зелёных соплей, когда ты в первый раз взял неподъемный мяч. Особо это проявляется, когда прокатился лицом по паркету, тогда подходящий с той стороны заместитель тренера кричит тебе: «Поднимайся сынок, нечего нюни разводить, как девчонка». И ты встанешь, превозмогаешь боль, утираешь слезы тайком, потому что плачут только девчонки, а ты мужик и права на слезы у тебя нет. Так что мы привыкли слушать и выполнять, не каждый раз радуясь, но все равно беспрестанно делаем, что говорят. Сегодня тренировка именно в этом ключе.

Лично я не особо рад, да и нападение – это откровенно не моё, но вот Рейд, сидевший в запасе почти весь прошлый сезон, полон энтузиазма. Что ж, это можно сказать его звёздный час. Парень бежит параллельно относительно меня, готовлюсь отдать ему пас – вот сейчас, буквально пару шагов.

Встречаюсь плечом с заслоном Гранта, от удара меняется траектория, чуть было не фиксируется пробежка, но я, удачно опомнившись, веду мяч дальше к кольцу. Перед линией основательно впечатываюсь лоб в лоб с нашим прямолинейным защитником Ивом (защитник он сейчас такой же, как я нападающий). И естественно качусь, кубарем потеряв мяч, позицию и терпение. Вышибло весь воздух одним мгновением. Ив подставляется так, что попадает в солнечное сплетение локтем. Лёгкая боль ничто в сравнении с подлостью происходящего. В спорте встречается многое и такое тоже, только есть одно НО, на игроках своей команды такие приёмы специально не отрабатываются.

Ив плевать хотел на условности. Ублюдок!

Прокатываюсь ещё пару метров, собрав спиной и головой всю возможную пыль. Вестибулярный аппарат не сразу начинает работать, и первые пять секунд приходится посидеть на паркете. В прошлом году так прокатился Джонсон, вывихнул предплечье, с того момента он регулярно накладывает повязку во избежание неприятностей. И их, черт подери, нет, я пробовал! Чёртов сукин сын родился под счастливой звездой. Этот ублюдок остаётся невредимым, как бы я не старался. Понимаю, что это не спортивное поведение, не совсем человеческое, но видит бог он сам перешёл мне дорогу. О Ками даже не думаю, сейчас постоянно накатывающие эмоции вышибают даже её из моей головы. Слишком близок раздражитель.

Поднимаюсь под улюлюканье и смешки всей команды. Матерюсь, не скрывая своих эмоций.

– Кайл, признай, твоя толстая задница не протиснется мимо Ива! – кричит Гаррет во весь голос, заламываясь пополам, изображая приступ преувеличенного веселья. Показушник.

Сплевываю на пол, что молниеносно выводит тренера из равновесия. Фырчит и скалиться, прожигая меня взглядом. Плевать. Мыслю иным. Не до его моралей сейчас.

Чёртова, рыжая, наглая морда!

Покупка Ива Максвела сулила нашему клубу усилением защиты, потому наш ректор расстелился перед ним, как мог, предложив чуть ли не тройную стипендию, лучшую комнату в кампусе и всевозможные поблажки. Поговаривали, что он и несколько девчонок притащил для того, чтобы они его расслабили. Я точно не знаю, но команда гудела, подтверждая.

Меня факт усиления команды очень и очень обрадовал, да и сейчас я больше рад, чем огорчен. Единственное – человеком Ив оказался никудышным. Даже больше, настолько мерзопакостной твари я не видел. У меня с ним не заладилось сразу с раздевалки. Каким бы не был я, но вот Ив переплюнул меня многократно. Многогранный ублюдок. Первобытный подонок.

Феерии с его участием не замечает, пожалуй, никто, точнее никто из преподавателей и тренера. Все это в очередной раз бесит команду, но сделать мы ничего не можем. Пару раз Пол попытался прижать его к стенке в раздевалке, и каждый раз появлялся кто-то из тренеров и растаскивали. А уже после, шло двадцатиминутное выскабливание мозгов.

Если, к примеру, факт отдирания черлидерши в нашей раздевалке, до начала тренировки всех повеселил, то его наглость и откровенная агрессия, веселья не вызывала. Бахвальство данного индивида зашкаливает. И, пожалуй, сволочизм. Он делает гадости даже своим.

В новом коллективе человек должен вести себя сдержаннее – это аксиома. Ив о сдержанности ничего не ведает. За эти несколько месяцев мы не раз растаскивали потасовки с его участием. Не знаю, чем он занимался до этого, но сейчас могу предположить, что подобный образ жизни был для него нормой.

Смазливая рожа и деньги в его кармане, всё это очень сильно притягивает телок. Да, именно телок, нормальная с ним не пойдёт. К примеру, Шерла, не постоянная подружка Фила, пошла в пеший поход по эротическим местам сначала с ним, а потом её туда же отправил Фил, опозорив девчонку на одной из вечеринок, вытащив в центр и заявив, что она дрянь которую ещё свет не видывал. Сама же Шерла оправдывалась и кричала, что это все его выдумки. Проверить это невозможно, так что Шерла сейчас не в милости (странно, потому что у них свободные отношения), а вот Ив был спасен от разбитой рожи. Кем? Нами. К слову, тренер пообещал выгнать из команды, если мы в подобном случае останемся только зрителями.

Смотрю на него и жалею, что влез. Лучше бы тренер вынес мозг, чем смотреть на то, как Фил злобно поглядывает на меня и на Гаррета.

– Так, только не плачь – Ив поднимает руки вверх, как бы говоря, что он ничего такого не хотел. При этом его фраза нацелена на то, чтобы задеть. Специально в пятый долбанный раз швыряет меня на площадку! Сукин сын.

– Завал, понял?

Тыкаю в него пальцем, готовый сорваться в любую секунду. Ублюдок выводит меня из себя больше, чем улыбающийся в данный момент Джонсон. Чья наглая физиономия нарывается на битьё. Я против драк, меня воспитывали иначе, но сейчас мне хочется размазать что одного, что другого.

Белозубо ухмыляясь, Ив отворачивается от меня, смотря в сторону тренера, который спешит к нам что-то нашептывая себе под нос. Во рту вкус крови, похоже прикусил язык пока летел. Противный привкус металла на языке, сплёвываю вновь.