Снова и снова
Алекс Коваль, Анна Мишина
Снова и снова
Пролог
“Еще один день.
До соревнований осталась буквально неделя, и тренер зверствует. Но я-то знаю, что смогу выйти в призеры. Главное – не растерять свой боевой дух. Главное – чтобы на глаза не попался Кир.
Кирилл Дёмин.
Потому что при одном взгляде на него мое сердце и разум начинают жить своей жизнью. Ведь только представить: Кирилл Дёмин и Евгения Ковальчук…
Я люблю его, и мне безумно неловко за свои чувства, ведь я прекрасно понимаю, что это безответно. Никогда в жизни я не смогу ему признаться, ведь он, скорее всего, рассмеется в ответ.
Где он, а где я”.
– И долго ты тут будешь отсиживаться? – в раздевалку заглянула Леся, заставляя меня быстро захлопнуть тетрадку и спрятать в сумку. – Ольга Павловна ждет всех на льду.
– Бегу уже, – запихнула рюкзак в шкафчик и бегом направилась за Лесей к катку, подхватывая по дороге коньки. И правда, засиделась совсем, "летая" в своих мыслях. Впереди очередной прокат тяжелой программы, которая требует предельной концентрации. Лед не прощает ошибок. Никаких ошибок. Ни в мыслях, ни в действиях. Ни одна проблема, вставшая на твоем пути, не должна отразиться на работе. Лед не простит и не поймет.
После изнуряющей тренировки я выползаю, а не выхожу. В раздевалке девчонки трещат, переговариваются. Отборочный тур – один из важных, тут либо попадешь на чемпионат, либо нет. Быстро в душ и собрать сумку. Только сейчас замечаю, что мой ящик открыт. Сердце пропустило удар. Я не могла забыть его закрыть. Оглядываю внимательно девочек. Никто не обращает на меня внимания. Достаю сумку, ставлю на колени и ищу ее, мою тетрадь, где я выплескиваю все свои мысли и переживания. Немного отпускает, когда натыкаюсь на нее на самом дне. Открываю и вижу, что сегодняшний лист, что исписала перед тренировкой, вырван. Нет, только не это! Ищу глазами Лесю. Только она видела, как я прячу несчастную тетрадь.
Ее шкафчик закрыт и вещи отсутствуют. Значит, так называемая подруга уже переоделась.
Рывками натягиваю спортивный костюм, в сумку отправляю коньки и выбегаю из шумной раздевалки.
В фойе, и без того не пустующем во время тренировок, сейчас скопилось прилично народу. Приехали хоккеисты. Ребята все как на подбор, высокие, красивые. Его я узнаю сразу. Даже со спины. Широкий размах плеч, походка. И эти слегка вьющиеся и непослушные каштанового цвета волосы, которые так и хочется поправить, убрав пару прядей со лба. Вот он. Еле заметная улыбка коснулась моих губ. На мгновение теряюсь, как это бывает всегда рядом с ним. Но вот и Леся появляется в поле зрения. Ее рыжие волосы видно издалека. Такие неестественно яркие, словно природа с рождения пометила ее как опасного человека, как делает это, например, с лягушками. Те, что ядовиты, имеют яркий окрас. Я стою на балконе второго этажа, слегка склонившись вниз, и вижу, как эта мымра бежит в сторону ребят. Сердце замирает и тут же начинает отплясывать бешеные танцы, как это бывает на льду. Когда ты понимаешь, что нельзя ударить в грязь лицом перед комиссией, но одно неловкое движение – и лед стремительно приближается.
– Эй, ребята, Кир привет! – бодро, с улыбкой от уха до уха, перекрикивает гул Леся.
– Нет, она не сделает этого, – шепчу себе под нос. Машу головой, не веря, что это действительно происходит, и вижу, как Леся отдает в руки парня моей мечты сложенный вчетверо листок.
– Черт! – срываюсь с места и, расталкивая попадающихся мне на пути ребят, несусь по лестнице через ступеньку. Но когда я подбегаю к толпе, до моего слуха долетают обрывки слов, зачитываемые Кириллом с того самого листочка:
– … Дёмин. Я люблю его, и мне безумно неловко за свои чувства, ведь я прекрасно понимаю, что это безответно. Никогда в жизни я не смогу… Ковальчук… – громко и с издевкой. Стыдно невероятно! Самое сокровенное! Дрянь, Леся. Пропуская мимо ушей шепотки и улюлюканье команды Кира, разъяренной фурией врываюсь в толпу. Чувствую, как в висках стучит пульс, а щеки горят. Я ловлю на себе взгляды. Десятки смеющихся взглядов.
– Маленькая дурочка…
– Смотри, а вот и любимая, Кирюх…
В считанные секунды я оказываюсь перед Кириллом. Леся стоит чуть в сторонке и ехидно улыбается, глядя на меня с вызовом.
Перевожу взгляд на парня. Тот застыл с улыбкой на губах и листом в руках. В его синих глазах плещется насмешка. Конечно, чего я еще могла ожидать? Но такой подлости… это уму непостижимо.
– Отдай мне это, – голос не дрожит, в отличие от рук.
– А ты разве не мне это писала, а, Ковальчук? – смеется парень. Я делаю рывок, пытаясь схватить несчастную бумажку, но Дёмин отводит руку. Он выше. Гораздо. И я только хватаю рукой воздух. – Особенно мне понравилось "где он, а где я", – под гогот парней из команды цитирует парень, – трезво оцениваешь свои возможности, фигуристочка. Я больше девушек люблю, плоскодонки меня мало интересуют.
"Зрители" в фойе начинают хохотать и плескать ядом. Я готова провалиться прямо сквозь этот несчастный бетон, на котором стою. Только бы оказаться подальше.
– Прекрати… – говорю уже не так уверенно, но взгляда от парня не отвожу. Гад. Всегда им был, но я, действительно, дура глупая, верила, что у этого "ледяного короля" есть сердце.
– Ты еще зареви, – усмехается Леся.
– Хватит, Кир, отдай ей эту несчастную бумажку, – слышу за спиной знакомый голос, кажется вратаря "Барсов".
– Да ладно тебе, Серый, смешно же.
Не представляю, сколько бы еще продолжался этот спектакль, но мое унижение прекращает, неожиданно появившийся, тренер хоккейной команды.
– Я не понял! – слышится грозный рык. Толпа мгновенно затихает. Дёмин корчит недовольную физиономию и поворачивается. К нам, распихивая локтями зевак, как танк, движется Семен Семеныч.
– Дёмин! Ты что тут опять за слет фанатов устроил, а? Я тебе говорил, еще раз опоздаешь на тренировку, голову откручу. Ну-ка дай сюда! – рванул тренер мой листок из рук парня, быстро пробегая глазами по строчкам. – Что за…
– Отдайте!
Вырываю лист бумаги из рук мужчины. С остервенением комкаю свое "глупое признание" и, сделав пару шагов к Лесе, замахиваюсь. Вкладывая в удар всю свою боль и презрение. Пощечина выходит звонкой, даже оглушительной в замершей и притихшей толпе.
Меня трясет от злости и обиды. Я оглядываю присутствующих, окунаясь в целую гамму чувств в глазах зевак. Злые, заносчивые, ехидные и всего малая доля сочувствующих. Смотрю на Кира, встречаясь с его фирменной ухмылкой и, развернувшись, бегу на выход, сдерживая подступающие слезы. Единственный человек, к которому теплились настоящие чувства, своим презрительным взглядом все перечеркнул, раскромсал, как лезвие конька гладкую поверхность льда. Оставил шрам, глубокий и кровоточащий.
Часть 1
Глава 1. Женя
Шесть лет спустя…
Еще немного. Произвольная программа сложная. Поэтому дается с трудом. Но я выполню ее. Отбор – сейчас именно то, к чему стремлюсь.
Шаги, позволяющие набрать скорость. Еще немного и … прыжок. Раз, два, три оборота и снова срываюсь, падая.
– Женя, эта вторая попытка! – кричит тренер. – Давай на новый заход, ты должна выполнить этот аксель, – звучит команда.
И я, как послушный солдат, не осмеливающийся сорвать приказ, отдышавшись, поднимаюсь на ноги. Они уже не слушаются, в легких огонь, я на пределе, но не имею права сдаться. Прокатываюсь по всему периметру катка, набирая скорость для новой попытки.
– Начинай заход на лутц, попробуем изменить тактику. Давай Жень, – тренер стоит у бортика. На катке еще пара фигуристов, тоже тренировка программ. Но мне на них наплевать.
Кто-то командует, и двое фигуристов покидают каток, оставляя меня в гордом одиночестве. Боковым зрением замечаю какое-то движение на арене. Но я настроилась на выполнение фигур. Я не хочу менять Аксель на Лутц. Поэтому собираюсь ослушаться тренера и выполнить программу как положено. Меня, конечно, разнесет потом, но я должна.
Скольжение, заход слева направо. Ребро, толчок, раз, два, три … да, приземляюсь как положено. Скольжение. Три с половиной оборота. Уже вижу, как тренер уперлась руками в бока.
Шаги. Я не тороплюсь к бортику. О, кажется, я задерживаю тренировку хоккеистов. Еще одну фигуру и все, могу считать, что сегодня отработала сполна.
Перехожу на бильман, вращение с удержанием ноги за конек над головой. И да, до слуха доносится одобрительное улюлюканье парней. Еще бы, вертикальный шпагат! Еще пара дорожек, и я заканчиваю программу, останавливаясь в центре, и под аплодисменты направляюсь к тренеру.
– Что это было? – зло ворчит Ольга Павловна. – Внимания захотелось? Так вот, пройдешь отборочный, там и получишь внимание.
– Простите, – виновато опускаю взгляд вниз. Хотя виноватой себя и не чувствую.
– Пойдем, и так задержали ребят. Еще разбор, зайдешь в тренерскую, – направляюсь к выходу, где толпится шумная команда.
– Оля, что за срыв? Ты уже как минут десять должна здесь отсутствовать, – ворчит хоккейный тренер.
– Сема, не ворчи, сам понимаешь, работа – она такая, – я хмыкаю про себя. Всегда нравится наблюдать, как эти двое между собой общаются.
Надеваю чехлы на лезвие и, выпрямляясь в полный рост, ловлю на себе восхищенные мужские взгляды, от которых передергивает.
Ребята отступают, пропуская меня и тренера.
– Умеешь ты поставить жирную точку, Женёк! – окликает знакомый голос. Поворачиваю голову и встречаюсь с гордым взглядом двоюродного братца. – Такое шоу…
– Ну, так не зря же, – улыбаюсь Димке и хлопаю его по плечу.
И вроде бы уже прошла мимо выстроившихся по стеночке парней, как что-то привлекает мое внимание. Поднимаю взгляд на последнего игрока и сталкиваюсь с изучающим голубым, почти синим, взглядом внимательных глаз. Боже… Вокруг меня словно образовывается вакуум. Время, на доли секунды, замирает, а дыхание перехватывает. Тело пронзает электрический разряд, пробегая вдоль позвоночника, теряясь где-то в ногах, которые резко отказываются держать. Воспоминания накатывают яркими картинками, когда понимаю – чей это взгляд. Слишком знакомый и слишком волнующий.
Дёмин.
Кир.
Мое сердце на миг останавливается и через секунду продолжает свое сумасшедшее биение, больше похожее на галоп. Его каштановые пряди выбиваются из-под красного шлема с эмблемой клуба. Снова ощущаю давно забытый зуд в ладонях от желания убрать их с до боли знакомого лица.
Но меня быстро приводит в чувства знакомая самодовольная ухмылка. И как-то резко ко мне возвращается слух. В сознание врывается посвистывание команды в перемешку с противным улюлюканьем. Ребята явно заметили мой ступор и не упустили момент повеселиться.
– А наш новенький не промах, – говорит кто-то из парней.
Пытаюсь придать лицу невозмутимый вид и, гордо вздернув подбородок, прохожу мимо него. Спиной чувствую прожигающий взгляд голубых глаз. Спокойно, Женя! Главное спину прямо, и походка от бедра.
Идя до раздевалки, до сих пор не могу поверить, что спустя столько времени снова вижу его в нашей городской хоккейной команде.
Глава 2. Кир
– Что, с возвращением в родные пенаты, Кирилл Владимирович, – слышу знакомый голос, как только переступаю порог директорского кабинета.
– Соловей? А ты что тут забыл?
Давний друг вальяжно поднимается с кожаного кресла и, давя лыбу во все тридцать два, хлопает по спине.
– Кто-то шайбы на льду гоняет, а кто-то чаи в своем кабинете. Менеджер я, в прошлом году заступил на пост.
Неожиданно, но за друга рад. Что ему и сообщаю.
– Чай, кофе, чего покрепче?
– Воды и ручку. Времени в обрез. Если опоздаю на тренировку, Семен пропесочку устроит.
– Давно вернулся в город?
– Вчера только прилетел.
– Предки-то тоже с тобой?
– У бати контракт до конца ноября. Потом приедут.
Друг раскладывает передо мной контракт и протягивает ручку. Пробегаю взглядом по условиям, которые я уже и так выучил, но тем не менее. И размашисто расписываюсь.
– Значит, это тебе я обязан своему переходу в "Барсы"?
– Согласись, команде не помешает топовый игрок, а тебе такие циферки на счете.
Согласен. Да и, откровенно говоря, моя прошлая команда звезд с неба не хватала и в первые строчки турнирной таблицы совсем не стремилась. Роста ноль. Штиль полнейший. Тесно стало.
В раздевалку залетаю за пятнадцать минут до тренировки. Команда встречает радостными воплями. Много ребят знакомых, коллектив, как на подбор. Пока обмениваюсь рукопожатиями, ловлю злое ворчание тренера. Семеныч лютует и вместо добродушного приветствия дает нагоняй. Вроде я повзрослел. Уже имею определенный вес в хоккейном мире, а гоняют, как зеленого юнца. На лед еще не вышел, а уже "ради профилактики" двадцать отжиманий схлопотал. Чую, тут мне быстро "корону" поправят.
– Говорят, ты вчера нормально в клубе погудел? – пристает с вопросами Геныч, пока суетливо зашнуровываю коньки и цепляю килограммы амуниции.
– Кто это у нас местное трепло?
Если новости до тренера дойдут, еще на штрафные санкции налечу. Мне только этого не хватало. Нам любой гудеж и тем более алкоголь по ходу сезона дорого обходится.
– Так Леська. Утром мимо раздевалки проходил, она там в красках расписывала вашу бурную ночку. Отношения, говорит, у вас завязываются.
– Прихлопну, змею.
Руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Знал же, что с этой рыжей бестией лучше не связываться. Какого черта повелся вчера на ее смелые танцы!
– Я не понял! Дёмин, двадцатки мало что ли? Сидите тут, как бабы языками чешете. Клюшки в руки и на лед, живо!
– Да ладно тебе, Семеныч. Ну, давай по старой дружбе хоть обнимемся, – усмехаюсь, натягивая хоккейный свитер с любимым номером семь. Пришлось малость повоевать, чтобы этот номер в команде закрепили за мной. Небольшой "подкат" Соловью неплохо поспособствовал.
– Я тебя сейчас обниму, оболтус! – грозно машет клюшкой Семеныч, – рукоприкладство в этой команде еще никто не отменял.
– Я знал, что ты рад моему возвращению.
– Рад-рад. Иди давай, – строжится мужик да тут же начинает посмеиваться, по-отечески хлопая по плечу.
Хватаю краги и покидаю раздевалку последним.
Влетаю на арену и чуть не впечатываюсь в замерших у входа на лед ребят.
– Что за…
– Фигуристки, – кивает на лед парень передо мной. Защитник, кажется, Гаврилюк. Перевожу взгляд в центр катка и вижу только одну. Фигуристку.
Движения девчонки плавные и изящные. Она набирает разбег для прыжка, разрезая острыми лезвиями толстую гладь катка. Черный спортивный костюм обтягивает ее, как вторая кожа, выделяя и подчеркивая упругую грудь и стройные ножки. Я конкретно залипаю на ней. Сил нет оторвать взгляд от ее легкой, будто парящей надо льдом стройной фигурки.
Длинные волосы собраны в пучок. Когда она пролетает весь периметр площадки и эффектно заходит в вертикальный шпагат, с бешеной скоростью вращаясь вокруг своей оси, резинка слетает, разметав густые каштановые локоны по спине.
Сделав еще пару элементов, малышка замирает, и наша команда не может не оценить потрясающего шоу, разрываясь аплодисментами.
– Эффектная девчонка, – тычком по ребрам привлекает мое внимание Геныч.
– Кто такая?
– Евгения Ковальчук, – подмигивает друг, – большая надежда фигурного катания.
Ковальчук, значит. Фамилия кажется знакомой, вот только откуда я могу ее знать – ума не приложу.
– Что, Кир, поплыл?
Поплыл – это громко сказано, но залип не по-детски. И уже даже знаю, где и в какой позе хотел бы видеть эту дерзкую Евгению. А судя по гордо вскинутому подбородку и полному отсутствию смущения, малышка раскрепощена. В моей голове уже зреет коварный план по соблазнению. Я вполне не прочь завоевать еще один "трофей".
– Оля, что за срыв? Ты уже как минут десять должна здесь отсутствовать.
Ох, еще с юношества помню, как эти двое любили "кусаться". За их пикировками наблюдать – сплошное удовольствие.
– Сема, не ворчи, сам понимаешь, работа – она такая.
Девчонка, не обращая внимания на плотоядные взгляды двадцати пяти озабоченных парней, вытянув спинку по струнке, походкой от бедра двинулась на выход.
– Умеешь ты поставить жирную точку, Женёк!
Твою мать, какой знакомый голос. Выглядываю из "хвоста" страждущих полюбоваться на красотку и вижу того, кого совсем не ожидал. Метлицкий.
Та самая Евгения что-то кидает ему в ответ и улыбается. До других ей нет никакого дела.
Она уже почти прошла мимо меня, когда неожиданно переводит взгляд своих серых глаз. На лице мелькает изумление. Идеальная бровь выгибается, и девчонка замедляет шаг.
Красивая, зараза. Идеально симметричные черты лица с тонкими линиями. Аккуратный носик, пухлые губы и большие глаза, прячущиеся за веером густых ресниц. Натуральная, ни грамма косметики. Естественная, неизвращенная красота.
Вижу, что и я ее цепляю. Ухмыляюсь своей самой сногсшибательной улыбкой, давая понять, что не прочь познакомиться поближе.
Кто-то из ребят несет абсолютную чушь и начинает мерзко улюлюкать. Евгению это быстро приводит в чувства. Растерянность мгновенно сменяется отстраненной холодностью. И девчонка, гордо вскинув подбородок, скрывается за дверью.
– Познакомишь, Димыч? – выдает кто-то из команды.
– Эта цыпа тебе не по зубам, Жаров.
– Только подойди к моей сеструхе, все, что ниже пояса, оторву.
Вон оно как, сестра, значит. Это вдвойне подстегивает интерес.
– Что, Метлицкий, история повторяется, – парень переводит на меня горящий яростью взгляд. – Из-за девчонки будем ругаться? – ухмыляюсь, когда лицо давнего врага стремительно багровеет, – не боишься, что снова меня выберет.
– Только подойти к Женьке… – кроша зубы в порошок, рычит парень, – за нее голову оторву, Дёмин, – тычет кулаком мне в грудь.
– Ну-ка, рты закрыли, стадо животных! – врывается в наш междусобойчик грозная Ольга Павловна. – Я до тебя первая доберусь, Дёмин. Нечего мне девок своей голливудской улыбкой и смазливой мордахой совращать. Узнаю, что кто-то из вас ближе, чем на десять метров к моим девушкам подошел, устрою такие штрафные санкции, что год отрабатывать будете. Ясно выразилась?
Страшная женщина – Устинова. Смотрю, даже Семеныч присмирел и смотрит на наше "стадо животных" волком.
– Ответа не слышу.
– Да.
– Поняли.
– Как скажете, товарищ командир, – осталось только честь отдать и в ноги поклониться. Только хер я теперь от этой малышки отстану! Запретный плод – он сладкий самый.
Семеныч сегодня на тренировке прямо зверствует. Видимо, в честь моего возвращения в команду "праздник" пота устроил.
Пока отрабатываем с парнями удар в девятку, замечаю мельтешение на трибуне. Урываю секунду, чтобы встретиться с хитрым взглядом Леси. Внутри мгновенно вспыхивает злость на эту ветреную особу. Она мне задолжала один крайне неприятный разговор. Подругам своим растрепать успела о наших "отношениях", пусть теперь мне расскажет. В лицо. А я послушаю.
Иду в раздевалку, наскоро принимаю душ. Уже на выходе со спортивной сумкой натыкаюсь на Метлицкого, который буквально дышит огнем. Если бы не парни, мы бы точно набили друг другу рожи. Вообще не понимаю, какого хрена он бесится. Баб много, что он к той блондинке из клуба привязался. Ну, было дело: увел, соблазнил, но я откуда, б*дь, знал, что это его пассия. Клейма на лбу не было! Да и на других частях тоже… я проверил.
Поднимаюсь на второй этаж, вроде как обитель этих симпатичных змей где-то здесь.
Бреду вперед по круговому коридору, кивая на приветствия, и утыкаюсь практически в нужную дверь.
Глянул в расписание, тренировка у женской команды уже давно закончилась, значит, раздевалка должна быть пуста. Вряд ли я там кого-то увижу, кроме Леси.
Уверенно дергаю ручку, проникаю в заставленную шкафчиками комнату и с грохотом закрываю за собой дверь. Свет в раздевалке слегка притушен, и стоит почти мертвая тишина.
– Леся!
В ответ тишина. Двигаюсь между шкафчиками, заглядывая в каждый проход. Злость подстегивает и, когда я слышу тихое шуршание за дверью, где душевые, кидаю спортивную сумку прямо на пол и, не раздумывая, захожу.
Отношения у нас, значит? Сейчас я тебе покажу наши отношения.
Глава 3. Женя
Вернувшись в раздевалку, я на какое-то время просто выпадаю из жизни. Минут двадцать сидела и думала, обхватив голову руками. Кир вернулся – это не укладывалось в голове. Я его не видела уже черт знает сколько. После того унизительного случая, когда в мои пятнадцать лет рухнула моя вера во всё хорошее, думала, что "переболела" им. Даже забыться немного смогла, погрузившись в учебу и катание. А тут снова этот взгляд, пробирающий до костей. Словно "привет" из прошлого. И я, снова словившая ступор, как дура, стояла и пялилась на парня да еще и на виду у всей команды. Нереальная дура. Стыдно за себя невероятно!
Однако его фирменная ухмылка быстро привела меня в чувства. И я с удивлением поняла: он меня не узнал. Конечно, спустя шесть лет я изменилась. И сильно. Чего не скажешь о нем: по поведению все такой же семнадцатилетний пацан задирающий девчонок, только вот внешне… возмужал. Очень. Стал в разы опасней, но все равно, он все тот же Кирилл Дёмин – разбиватель женских сердец. Я же теперь точно не похожа на “плоскодонку”, как когда-то он приклеил мне ярлык. Нет уже той несуразной, угловатой девчонки. С возрастом формы получили приятные округлости, а занятие фигурным катанием неплохо развивает мышечную массу, добавляя приятной глазу рельефности. Хотя, конечно, учитывая его предпочтения, я до сих пор ни в какие рамки не шла. Сколько помню его многочисленных пассий – одна вульгарщина. Но сегодня я поймала на себе заинтересованный взгляд неповторимых голубых глаз Дёмина. Взгляд, которому, возможно, тогда, давно, я бы обрадовалась. А сейчас мне это уже не нужно. Не для того я себя с успехом ломала столько лет. Мне не нужны отношения. И этот соблазнительный эгоистичный негодяй мне не нужен. У меня нет времени, чтобы распыляться на чувства.
– Жень, Устинова ждет, – кто-то вырвал меня из размышлений. И я, бросив вещи, направилась в кабинет к тренеру на разбор полетов.
– Жень, ты же знаешь, я не буду говорить дважды. Либо мы работаем и готовимся к отборочным, либо иди в тренера. Ты же сама решила продолжить заниматься спортом. Ты хочешь быть конкурентоспособной. Что за самодеятельность ты устроила? Нет, хорошо, что у тебя все-таки вышел этот аксель, замечательные переходы. Есть косяки, и ты сама прекрасно знаешь, где они. Осталось всего пару месяцев. И если мы проходим, то следом олимпийские. А там еще множество соревнований. Я понимаю, есть медали. Но ведь можно еще, правда? Двадцать один, Жень, самый возраст, чтобы двигаться вперед.
– Вы правы Ольга Павловна. Я сегодня перегнула палку. Этого больше не повторится, – соглашаюсь с ней. – Я работаю и продолжу работать над программой, она мне по душе. Я ею живу, – сложила руки перед собой, сплела пальцы.
– Тогда завтра тренировка на земле. Четыре часа. Свободна.
– Спасибо, – выдавливаю из себя благодарную улыбку и покидаю кабинет.
Тренировки у многих закончились. Остались спортивные секции для малышни, которые расположены на первом этаже. Поэтому на втором царит тишина.
Я не торопясь направляюсь в женскую раздевалку. Достаю все необходимое и в последний момент вспоминаю про фен. Закрываю шкафчик на ключ, спасибо Лесе, в свое время хороший преподала урок. Оставляю на лавке свой спортивный костюм, радуясь тому, что есть запаска. Сегодня тренер выжала из меня все соки. И, недолго думая, иду в душевую.
Захожу в кабинку и открываю теплую воду. Тут же возникают ощущения, что тело становится тяжелее от льющейся воды. Волосы, намокнув, падают и прилипают к спине. Подставляю лицо под струи, сбрасывая с себя этот тяжелый день. В голову снова лезет встреча с Киром, но я усердно подавляю всякие мысли о нем. То, что он вернулся, ничего не меняет. Моя жизнь – четкий план. И первая цель – пройти отбор.
Невероятное блаженство прокатывается по телу, когда растираю мочалкой с любимым гелем для душа напряженные мышцы. Спорт – это хорошо, но иногда приходится работать на пределе возможностей.
Смыв усталость, выныриваю в запотевшее и наполненное влажностью помещение душевой.
Надеваю припасенные чистые брюки и белую свободную футболку. Достаю фен и, устроившись около дальней от входа розетки, включаю его и снова погружаюсь в мысли.
Задумавшись и в сотый раз прокручивая в голове свою произвольную программу, не сразу замечаю, что в душевой уже не одна.
Когда я уже на десять раз пересушила волосы и готова отключить фен, ощущаю легкое прикосновение крепких рук к талии. Краем сознания понимаю, что за спиной кто-то стоит. И этому кому-то совсем не место в женской раздевалке. Но, тем не менее, я теряюсь и впадаю в ступор, не понимая, как реагировать и что вообще происходит. А руки бесстыжим образом продолжают свое турне по моему телу. Одна ладонь проникает под футболку и касается поясницы, в мимолетном жесте пробегая пальцами вдоль позвоночника. Вторая рука поглаживает напряженный плоский животик, задирая хлопковую ткань. Мне бы остановить этот беспредел, но язык отказывается слушаться. Все, на что меня хватает – прикусить губу, чтобы бесстыдно не застонать от удовольствия. От прикосновений незнакомца к голой коже я таю, как кубик льда в горячих руках. Чувствую дыхание на шее. От "гостя" невероятно вкусно и знакомо пахнет гелем для душа. Легкое касание губ у самой мочки уха тут же вызывает табун мурашек, проносящихся по всему телу и скрываясь где-то в корнях волос на голове. Тело становится невесомым и легким, как пушинка. Дунь – и я взлечу. Боже, я никогда не испытывала таких ощущений, более того, я никогда никому не позволяла к себе дотрагиваться так. Мужчины для меня табу, зло.