Песнь о Гайавате
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Добавить отзывДобавить цитату
Песнь о Гайавате
Генри Уодсуорт Лонгфелло
Песнь о Гайавате
Поэма
От переводчика
«Песнь о Гайавате», впервые обнародованная в 1855 году, считается самым замечательным трудом Лонгфелло. Впечатление, произведенное ею, было необыкновенно: в полгода она выдержала тридцать изданий, породила множество подражаний и была переведена чуть ли не на все европейские языки.
«Мой знаменитый друг, – говорит известный немецкий поэт Ф. Фрейлиграт в предисловии к своему переводу «Песни о Гайавате», – открыл американцам Америку в поэзии. Он первый создал чисто американскую поэму, и она должна занять выдающееся место в Пантеоне всемирной литературы».
«Песнь о Гайавате», – говорит Лонгфелло, – это индейская Эдда, если я могу так назвать ее. Я написал ее на основании легенд, господствующих среди североамериканских индейцев. В них говорится о человеке чудесного происхождения, который был послан к ним расчистить их реки, леса и рыболовные места и научить народы мирным искусствам. У разных племен он был известен под разными именами: «Michаbоu, Chiаbо, Маnаbоzо, Таrеnаywаgоn и Hiаwаthа, что значит – пророк, учитель. В это старое предание я вплел и другие интересные индейские легенды… Действие поэмы происходит в стране оджибуэев, на южном берегу Верхнего Озера, между Живописными Скалами и Великими Песками».
В России «Песнь о Гайавате» еще мало известна. Д. Л. Михаловский сухо и с пропусками перевел только несколько глав ее, значительно изменив форму и тон подлинника. Полный перевод ее появляется впервые. Я всюду старался держаться возможно ближе к подлиннику, сохранить простоту и музыкальность речи, сравнения и эпитеты, характерные повторения слов и даже, по возможности, число и расположение стихов. Это было не легко: краткость английских слов вошла в пословицу; иногда приходилось сознательно жертвовать легкостью стиха, чтобы из одной строки Лонгфелло не делать нескольких.
Я проверил значение индейских слов по немецкому переводу Фрейлиграта, который просмотрен самим Лонгфелло. Список этих слов помещен в конце книги. В большинстве случаев индейские слова пояснены прямо в тексте, как это сделано в подлиннике, – например: «Вьет гнездо Омими, голубь»…
1908
Вступление
Если спросите – откудаЭти сказки и легендыС их лесным благоуханьем,Влажной свежестью долины,Голубым дымком вигвамов,Шумом рек и водопадов,Шумом, диким и стозвучным,Как в горах раскаты грома? —Я скажу вам, я отвечу:«От лесов, равнин пустынных,От озер Страны Полночной,Из страны Оджибуэев,Из страны Дакотов диких,С гор и тундр, с болотных топей,Где среди осоки бродитЦапля сизая, Шух-шух-га.Повторяю эти сказки,Эти старые преданьяПо напевам сладкозвучнымМузыканта Навадаги».Если спросите, где слышал,Где нашел их Навадага, —Я скажу вам, я отвечу:«В гнездах певчих птиц, по рощам,На прудах, в норах бобровых,На лугах, в следах бизонов,На скалах, в орлиных гнездах.Эти песни раздавалисьНа болотах и на топях,В тундрах севера печальных:Читовэйк, зуек, там пел их,Манг, нырок, гусь дикий, Вава,Цапля сизая, Шух-шух-га,И глухарка, Мушкодаза».
Если б дальше вы спросили:«Кто же этот Навадага?Расскажи про Навадагу», —Я тотчас бы вам ответилНа вопрос такою речью:«Средь долины Тавазэнта,В тишине лугов зеленых,У излучистых потоков,Жил когда-то Навадага.Вкруг индейского селеньяРасстилались нивы, долы,А вдали стояли сосны,Бор стоял, зеленый – летом,Белый – в зимние морозы,Полный вздохов, полный песен.Те веселые потокиБыли видны на долинеПо разливам их – весною,По ольхам сребристым – летом,По туману – в день осенний,По руслу – зимой холодной.Возле них жил НавадагаСредь долины Тавазэнта,В тишине лугов зеленых.Там он пел о Гайавате,Пел мне Песнь о Гайавате, —О его рожденье дивном,О его великой жизни:Как постился и молился,Как трудился Гайавата,Чтоб народ его был счастлив,Чтоб он шел к добру и правде».
Вы, кто любите природу —Сумрак леса, шепот листьев,В блеске солнечном долины,Бурный ливень, и метели,И стремительные рекиВ неприступных дебрях бора,И в горах раскаты грома,Что как хлопанье орлиныхТяжких крыльев раздаются, —Вам принес я эти саги,Эту Песнь о Гайавате!Вы, кто любите легендыИ народные баллады,Этот голос дней минувших,Голос прошлого, манящийК молчаливому раздумью,Говорящий так по-детски,Что едва уловит ухо,Песня это или сказка, —Вам из диких стран принес яЭту Песнь о Гайавате!Вы, в чьем юном, чистом сердцеСохранилась вера в бога,В искру божью в человеке;Вы, кто помните, что вечноЧеловеческое сердцеЗнало горести, сомненьяИ порывы к светлой правде,Что в глубоком мраке жизниНас ведет и укрепляетПровидение незримо, —Вам бесхитростно пою яЭту Песнь о Гайавате!Вы, которые, блуждаяПо околицам зеленым,Где, склонившись на ограду,Поседевшую от моха,Барбарис висит, краснея,Забываетесь пороюНа запущенном погостеИ читаете в раздумьеНа могильном камне надпись,Неумелую, простую,Но исполненную скорби,И любви, и чистой веры, —Прочитайте эти руны,Эту Песнь о Гайавате!
I
Трубка мира
Из долины Тавазэнта,Из долины Вайоминга,Из лесистой Тоскалузы,От Скалистых Гор далеких,От озер Страны ПолночнойВсе народы увидалиОтдаленный дым Покваны,Дым призывный Трубки Мира.И пророки всех народовГоворили: «То Поквана!Этим дымом отдаленным,Что сгибается, как ива,Как рука, кивает, манит,Гитчи Манито могучийПлемена людей сзывает,На совет зовет народы».Вдоль потоков, по равнинам,Шли вожди от всех народов,Шли Чоктосы и Команчи,Шли Шошоны и Омоги,Шли Гуроны и Мэндэны,Делавэры и Могоки,Черноногие и Поны,Оджибвеи и Дакоты —Шли к горам Большой Равнины,Пред лицо Владыки Жизни.
И в доспехах, в ярких красках, —Словно осенью деревья,Словно небо на рассвете, —Собрались они в долине,Дико глядя друг на друга.В их очах – смертельный вызов,В их сердцах – вражда глухая,Вековая жажда мщенья —Роковой завет от предков.Гитчи Манито всесильный,Сотворивший все народы,Поглядел на них с участьем,С отчей жалостью, с любовью, —Поглядел на гнев их лютый,Как на злобу малолетних,Как на ссору в детских играх.Он простер к ним сень десницы,Чтоб смягчить их нрав упорный,Чтоб смирить их пыл безумныйМановением десницы.И величественный голос,Голос, шуму вод подобный,Шуму дальних водопадов,Прозвучал ко всем народам,Говоря: «О дети, дети!Слову мудрости внемлите,Слову кроткого советаОт того, кто всех вас создал!Дал я земли для охоты,Дал для рыбной ловли воды,Дал медведя и бизона,Дал оленя и косулю,Дал бобра вам и казарку;Я наполнил реки рыбой,А болота – дикой птицей:Что ж ходить вас заставляетНа охоту друг за другом?Я устал от ваших распрей,Я устал от ваших споров,От борьбы кровопролитной,От молитв о кровной мести.Ваша сила – лишь в согласье,А бессилие – в разладе.Примиритеся, о дети!Будьте братьями друг другу!
И придет Пророк на землюИ укажет путь к спасенью;Он наставником вам будет,Будет жить, трудиться с вами.Всем его советам мудрымВы должны внимать покорно —И умножатся все роды,И настанут годы счастья.Если ж будете вы глухи,Вы погибнете в раздорах!Погрузитесь в эту реку,Смойте краски боевые,Смойте с пальцев пятна крови;Закопайте в землю луки,Трубки сделайте из камня,Тростников для них нарвите,Ярко перьями украсьте,Закурите Трубку МираИ живите впредь как братья!»Так сказал Владыка Жизни.И все воины на землюТотчас кинули доспехи,Сняли все свои одежды,Смело бросилися в реку,Смыли краски боевые.Светлой, чистою волноюВыше их вода лилася —От следов Владыки Жизни.Мутной, красною волноюНиже их вода лилася,Словно смешанная с кровью.Смывши краски боевые,Вышли воины на берег,В землю палицы зарыли,Погребли в земле доспехи.Гитчи Манито могучий,Дух Великий и Создатель,Встретил воинов улыбкой.
И в молчанье все народыТрубки сделали из камня,Тростников для них нарвали,Чубуки убрали в перьяИ пустились в путь обратный —В ту минуту, как завесаОблаков заколебаласьИ в дверях отверстых небаГитчи Манито сокрылся,Окружен клубами дымаОт Покваны, Трубки Мира.
II
Четыре ветра
«Слава, слава, Мэджекивис!» —Старцы, воины кричалиВ день, когда он возвратилсяИ принес Священный ВампумИз далеких стран Вабассо, —Царства кролика седого,Царства Северного Ветра.У Великого МедведяОн украл Священный Вампум,С толстой шеи Мише-Моквы,Пред которым трепеталиВсе народы, снял он ВампумВ час, когда на горных высяхСпал медведь, тяжелый, грузный,Как утес, обросший мохом,Серым мохом в бурых пятнах.Тихо он к нему подкрался,Так подкрался осторожно,Что его почти касалисьКогти красные медведя,А горячее дыханьеОбдавало жаром руки.Осторожно снял он ВампумПо ушам, по длинной мордеИсполина Мише-Моквы;Ничего не услыхалиУши круглые медведя,Ничего не разгляделиГлазки сонные – и толькоИз ноздрей его дыханьеОбдавало жаром руки.
Кончив, палицей взмахнул он,Крикнул громко и протяжноИ ударил Мише-МоквуВ середину лба с размаху,Между глаз ударил прямо!Словно громом оглушенный,Приподнялся Мише-Моква,Но едва вперед подался,Затряслись его колени,И со стоном, как старуха,Сел на землю Мише-Моква.А могучий МэджекивисПеред ним стоял без страха,Над врагом смеялся громко,Говорил с пренебреженьем:«О медведь! Ты – Шогодайя!Всюду хвастался ты силой,А как баба, как старуха,Застонал, завыл от боли.Трус! Давно уже друг с другомПлемена враждуют наши,Но теперь ты убедился,Ктó бесстрашней и сильнее.Уходите прочь с дороги,Прячьтесь в горы, в лес скрывайтесь!Если б ты меня осилил,Я б не крикнул, умирая.Ты же хнычешь предо мноюИ свое позоришь племя,Как трусливая старуха,Как презренный Шогодайя».Кончив, палицей взмахнул он,Вновь ударил Мише-МоквуВ середину лба с размаху,И, как лед под рыболовом,Треснул череп под ударом.Так убит был Мише-Моква,Так погиб Медведь Великий,Страх и ужас всех народов.
«Слава, слава, Мэджекивис! —Восклицал народ в восторге. —Слава, слава, Мэджекивис!Пусть отныне и вовекиВетром Запада он будет,Властелином над ветрами!»И могучий МэджекивисСтал владыкой над ветрами.Ветер Западный оставилОн себе, другие отдалДетям: Вебону – Восточный,Шавондази – теплый Южный,А Полночный Ветер дикийЗлому дал Кабибонокке.Молод и прекрасен Вебон!Это он приносит утроИ серебряные стрелыСыплет, сумрак прогоняя,По холмам и по долинам;Это Вебона ланитыНа заре горят багрянцем,А призывный голос будитИ охотника и зверя.Одинок на небе Вебон!Для него все птицы пели,Для него цветы в долинахРазливали сладкий запах,Для него шумели реки,Рощи темные вздыхали,Но всегда был грустен Вебон:Одинок он был на небе.Утром раз, на землю глядя,В час, когда спала деревняИ туман, как привиденье,Над рекой блуждал, белея,Он увидел, что в долинеХодит дева – собираетКамыши и длинный шпажникНад рекою по долине.
С той поры, на землю глядя,Только очи голубыеВидел Вебон на рассвете:Как два озера лазурных,На него они смотрели,И задумчивую деву,Что к нему стремилась сердцем,Полюбил прекрасный Вебон:Оба были одиноки,На земле – она, он – в небе.Он возлюбленную нежилИ ласкал улыбкой солнца,Нежил вкрадчивою речью,Тихим вздохом, тихой песней,Тихим шепотом деревьев,Ароматом белых лилий.К сердцу милую привлек он,Ярким пурпуром окутал —И она затрепеталаНа груди его звездою.Так доныне неразлучноВ небесах они проходят:Вебон, рядом Вебон-Аннонг —Вебон и Звезда Рассвета.В ледяных горах, в пустыне,В царстве кролика, Вабассо,В царстве вечной снежной вьюги,Обитал Кабибонокка.Это он осенней ночьюРазрисовывает листьяКраской желтой и багряной,Это он приносит вьюги,По лесам шипит и свищет,Покрывает льдом озера,Гонит чаек острокрылых,Гонит цаплю и бакланаВ камыши, в морские бухты,В гнезда их на теплом юге.
Вышел раз КабибоноккаИз своих чертогов снежныхМеж горами ледяными,Устремился с воем к югуПо замерзшим, белым тундрам,И, осыпанные снегом,Волоса его – рекою,Черной, зимнею рекоюПо земле за ним струились.В тростниках, среди осоки,На замерзших, белых тундрахЖил там Шингебис, морянка.Одиноко в белых тундрахПроводил он зиму эту:Братья Шингебиса былиВ теплых странах Шавондази.И вскричал КабибоноккаВ лютом гневе: «Кто дерзаетПрезирать Кабибонокку?Кто осмелился остатьсяВ царстве Северного Ветра,Если Вава и Шух-шух-га,Если дикий гусь и цапляУж давно на юг умчались?Я пойду к его вигваму,Я очаг его разрушу!»И пришел во мраке ночиКо врагу Кабибонокка.Он намел сугробы снега,Завывал в трубе вигвама,Потрясал его свирепо,Рвал дверные занавески.Шингебис не испугался,Шингебис его не слушал!В очаге его игралоПламя яркое, и рыбуЕл он с песнями и смехом.
Ворвался тогда в жилищеДикий, злой Кабибонокка;Шингебис от стужи вздрогнулВ ледяном его дыханье,Но по-прежнему смеялся,Но по-прежнему пел громко;Он костер поправил только,Чтоб костер горел светлее,Чтоб кидало пламя искры.И с чела Кабибонокки,С кос его в снегу холодномСтали падать капли пота,Как весною каплет с крышиИль с ветвей болиголова.Побежденный этим жаром,Раздраженный этим пеньем,Он вскочил и из вигвамаВ поле бросился, шагаяПо рекам и по озерам:На борьбу над белой тундройВызывал врага коварно.Но без страха, без боязниВышел Шингебис на битву;До рассвета он боролсяС Ветром Северным над тундрой,До утра когтями билсяШингебис с Кабибоноккой.И без сил КабибоноккаОтступил в свои владенья,Со стыдом бежал по тундрамВ царство кролика, Вабассо,А за ним всё раздавалисьХохот, песни и насмешки.Шавондази, тучный, сонный,Обитал на дальнем юге,Где в дремотном блеске солнцаКруглый год царило лето.Это он шлет птиц весною,Шлет к нам ласточку, шлет Шошо,Шлет Овейсу, трясогузку,Опечи шлет, реполова,Гуся, Ваву, шлет на север,Шлет табак душистый, дыни,Виноград в багряных гроздьях.
Дым из трубки ШавондазиНебеса туманит паром,Наполняет негой воздух,Тусклый блеск дает озерам,Очертанья гор смягчает,Веет нежной лаской летаВ теплый Месяц Светлой Ночи,В Месяц Лыж зимой холодной.Беззаботный Шавондази!Лишь одно узнал он горе,Лишь одну печаль изведал.Раз, смотря на север с юга,Далеко в степных равнинахОн увидел утром деву,Деву с гибким, стройным станом,Одинокую в равнинах.Был на ней наряд зеленый,И как солнце были косы.
День за днем потом смотрел он,День за днем вздыхал он страстно,День за днем все больше сердцеРазгоралось в нем любовьюК деве нежной, златокудрой.Но ленив и неподвиженБыл беспечный Шавондази,Да, ленив и слишком тучен:К милой он пойти все медлил,Он сидел, вздыхая страстно,И все только любовалсяЗлатокудрой девой прерий.Наконец однажды утромУвидал он, что поблеклиКудри русые у милой, —Словно первый снег, белеют.«О мой брат из Стран Полночных,Из далеких стран Вабассо,Царства Северного Ветра!Ты украл мою невесту,Завладел моею милой,Обольстил ее своеюСказкой Северного Ветра!»Так несчастный ШавондазиИзливал свои страданья,И бродил в равнинах знойныйЮжный Ветер, полный вздохов,Страстных вздохов Шавондази.И наполнился весь воздух,Словно снегом, белым пухом:Погубили вздохи ветраДеву с русыми кудрями,И от взоров ШавондазиНавсегда сокрылась дева.О мечтатель Шавондази!Не по девушке вздыхал ты,Не на женщину смотрел ты —На цветок, на одуванчик;О цветке вздыхал ты страстно,На цветок глядел все летоДень за днем с любовью томнойИ сгубил его навеки,В поле вздохами развеял.Бедный, бедный Шавондази!
III
Детство Гайаваты
В летний вечер, в полнолунье,В незапамятное время,В незапамятные годы,Прямо с месяца упалаК нам прекрасная Нокомис,Дочь ночных светил, Нокомис.Как дитя, она играла,На ветвях на виноградныхМеж подруг своих качалась,И одна из них, сгораяЗлобой ревности и мести,Эти ветви подрубила,И на Мускодэ упала,На цветущую долину,Замирая от испуга,Летним вечером Нокомис.«Вон звезда упала с неба!» —Говорил народ в селеньях.Там, на мягких мхах и травах,Там, среди стыдливых лилий,В тихой Мускодэ, в долине,В звездном блеске, в лунном свете,Стала матерью Нокомис,Назвала дочь первородной —Назвала ее Веноной.И, как лилия в долине,Расцвела ее Венона:Стала гибкой, стала стройной,Точно лунный свет, прекрасной,Точно звездный отблеск, нежной.И Нокомис часто сталаГоворить, твердить Веноне:«О, страшись, остерегайсяМэджекивиса, Венона!Никогда его не слушай,Не гуляй одна в долине,Не ложись в траве меж лилий!»Но не слушалась Венона,Не внимала мудрой речи,И пришел к ней Мэджекивис,Темным вечером подкрался,С тихим шепотом склоняяНа лугу цветы и травы.Там прекрасная ВенонаМеж цветов одна лежала,Там нашел ее коварныйВетер Западный – и началОчаровывать ВенонуСладкой речью, нежной лаской, —И родился сын печали,Нежной страсти и печали,Дивной тайны – Гайавата.
Так родился Гайавата;А коварный Мэджекивис,Бессердечный МэджекивисУж покинул дочь Нокомис,И недолго после билосьСердце нежное Веноны:Умерла она в печали.Долго с криками рыдала,Долго плакала Нокомис:«О, зачем жестокий ПогокНе меня унес с собою?Лучше б мне лежать в могиле!Вагономин, вагономин!»На прибрежье Гитчи-Гюми,Светлых вод Большого Моря,С юных дней жила Нокомис,Дочь ночных светил, Нокомис.Позади ее вигвамаТемный лес стоял стеною —Чащи темных, мрачных сосен,Чащи елей в красных шишках,А пред ним прозрачной влагойНа песок плескались волны,Блеском солнца зыбь сверкалаСветлых вод Большого Моря.
Там, в тиши лесов и моря,Внука нянчила Нокомис,В люльке липовой качала,Устланной кугой и мохом,Крепко связанной ремнями,И, качая, говорила:«Спи! А то отдам медведю!»Там, баюкая, певала:«Эва-ия, мой совенок!Что там светится в вигваме?Чьи глаза блестят в вигваме?Эва-ия, мой совенок!»Много-много рассказалаО звездах ему Нокомис;Показала хвост кометы —Ишкуду в огнистых косах,Показала Танец Духов,Их блистающие ратиВ небесах Страны Полночной,В Месяц Лыж морозной ночью;Показала серебристыйПуть всех призраков и духов —Белый путь на темном небе,Полном призраков и духов.
Вечерами, теплым летом,У дверей сидел малютка,Слушал тихий ропот сосен,Слушал тихий плеск прибоя,Звуки дивных слов и песен:«Минни-вава!» – пели сосны,«Мэдвэй-ошка!» – пели волны.Видел мушку, Ва-ва-тэйзи,Что, сверкая белой искрой,Светит в сумраке вечернемНад травою и кустами,И тихонько пел ей песню,Что Нокомис научила:«Ва-ва-тэйзи, Ва-ва-тэйзи!Крошка, огненная мушка,Крошка, белый огонечек!Потанцуй еще немножко,Посвети мне, попрыгунья,Белой искоркой своею:Скоро я в постельку лягу,Скоро я закрою глазки!»Видел, как над Гитчи-Гюми,Отражаясь в Гитчи-Гюми,Подымался полный месяц,Видел тень на нем и пятнаИ шептал: «Что там, Нокомис?»А Нокомис отвечала:«Раз один сердитый воинПодхватил старуху-бабкуИ швырнул ее на небо,Зашвырнул на месяц прямо.Так она там и осталась».Видел радугу на небе,На востоке, и тихонькоГоворил: «Что там, Нокомис?»А Нокомис отвечала:«Это Мускодэ на небе;Все цветы лесов зеленых,Все болотные кувшинки,На земле когда увянут,Расцветают снова в небе».
Если сов он слышал в полночь,Вой и хохот в чаще леса, —Он, дрожа, кричал: «Кто это?»Он шептал: «Что там, Нокомис?»А Нокомис отвечала:«Это совы собралисяИ по-своему болтают,Это ссорятся совята!»Так малютка, внук Нокомис,Изучил весь птичий говор,Имена их, все их тайны:Как они вьют гнезда летом,Где живут они зимою;Часто с ними вел беседы,Звал их всех: «мои цыплята».Всех зверей язык узнал он,Имена их, все их тайны:Как бобер жилище строит,Где орехи белка прячет,Отчего резва косуля,Отчего труслив Вабассо;Часто с ними вел беседы,Звал их: «братья Гайаваты».И рассказчик сказок Ягу,Говорун, хвастун великий,Много по свету бродивший,Верный друг Нокомис старой,Сделал лук для Гайаваты:Лук из ясеня он сделал,Стрелы сделал он из дуба,Наконечники – из яшмы,Тетиву – из кожи лани.И сказал он Гайавате:«Ну, мой сын, иди скорееВ лес, где держатся олени.Застрели-ка там косулюС разветвленными рогами».
Гордо взял свой лук и стрелыГайавата и отважноВ лес пустился; птицы звонкоПели, по лесу порхая.«Не стреляй в нас, Гайавата!» —Опечи пел красногрудый;«Не стреляй в нас, Гайавата!» —Пел Овейса синеперый.На дубу над ГайаватойВниз и вверх скакала белка,Меж зеленых листьев дубаС кашлем прыгала, смеяласьИ, смеясь, пробормотала:«Пощади, о Гайавата!»И вприпрыжку белый кроликРобко бросился с тропинки,Стал вдали на задних лапкахИ охотнику промолвилХоть и в шутку, но трусливо:«Пощади, о Гайавата!»Но не слушал Гайавата, —Точно сонный, брел он лесом,Думал только об олене,След его искал глазами,След, что вел к речному броду,По тропе к речному броду.За ольховыми кустамиСел и выждал он оленя,Увидал два глаза в чаще,Увидал над ней два рога,Ноздри, поднятые к ветру,Увидал и морду зверяПод листвою, в пятнах света,И, как легкий лист березы,Сердце в нем затрепетало,Как ольха, весь задрожал он,Увидав над бродом зверя.
На одно колено ставши,Он прицелился в оленя.Только ветка шевельнулась,Только листик закачался,Но олень уж встрепенулся,Отшатнувшись, топнул в землю,Чутко встал, подняв копыто,Прыгнул, точно ждал удара.Ах, он шел навстречу смерти!Как оса, стрела запела,Как оса, в него впилася!Мертвый он лежал у брода,Меж деревьев, над рекою;Сердце в нем уже не билось,Но зато у ГайаватыСердце так и трепетало,Как домой он нес оленяИ ему рукоплескалиСтарый Ягу и Нокомис.Из оленьей пестрой шкурыВнуку плащ Нокомис сшила,Созвала соседей в гости,Пир дала в честь Гайаваты.Вся деревня собралася,Все соседи называлиГайавату храбрым, сильным —Сон-джи-тэгэ, Ман-го-тэйзи!
Авторизация