Кругом свет приглушен. Никто не разговаривал и не шумел. Только равномерное «чух-чух» создавало звуковой фон.
Колеса поезда как будто насмехались над нами:
– Чух-чух, вам кирдык! Чух-чух, вам каюк!
Колесам неведома жалость… Они перевезли слишком много людей, чтобы оставить хоть для кого-то сочувствие.
– Вставайте и не шумите. Не надо будить других людей, – почти вежливо просипел негромкий голос.
Я попытался что-то ответить, но язык во рту словно превратился в сучковатое полено. И теперь это полено цеплялось за зубы, не давая вымолвить и звука. Перед глазами плыло и покачивалось. Жутко хотелось спать.
Меня прошиб холодный пот. Я понял, что с нами произошло. Такое уже было в прошлом, когда лейтенантами собрались отмечать мальчишник одного из друзей. Собрались в сауне, пригласили девчонок для развлечения и поддержания соответствующего игрового настроения. Семь человек мужчин и пять девчонок.
Вроде бы всё шло неплохо. Пар выбивал пот. Градус выбивал остатки совести. Девчонки хохотали, мальчишки веселили. Анекдоты и тосты сыпались градом, как ледяная вода из шайки возле выхода из сауны.
Вот только в один из моментов пришла слабость, зевота, сонливость… Очнулись мы уже без вещей и без денег. Семь человек мужчин и четверо девчонок. Как оказалось, одна из подруг промышляла клофелином, вот и решила провернуть «акцию» по облегчению карманов веселящегося народа. Втерлась в доверие к знакомой девчонке, та и позвала её на «корпоратив»…
Нашли её спустя полгода в другом городе, когда уже восстановили по новой документы. Мы были одни из нескольких десятков потерпевших. Как только эта коза жива осталась? Ведь она и не только небогатым подливала, но и авторитетным людям… После суда её судьба была неизвестна, да мы особо и не интересовались.
Но вот симптомы пробуждения были очень и очень похожи. Ноги были вялыми и больше походили на щупальца осьминога, которые то и дело норовили скрутиться в спираль. Руки тоже не выказывали желания сделать тектоник.
Теперь понятно, почему Мишка не смог удержаться ото сна – после того, как днем побухали, непонятное снотворное сделало своё коварное дело. Я ещё потом удивлялся – как другие держались? Может, не таким уж и сильным было лекарство у поездных жуликов. А может молодой организм переработал и не дал свалиться раньше времени.
– Не дергайся, а то я последнее время нервный, – прошипел сиплый, когда меня качнуло от движения поезда.
Кругом все спали. Никому не было интересно – куда это посреди ночи направились четверо молодых людей. Пассажиры спали сном советского гражданина…
А вот направляли нас в сторону тамбура явно не для того, чтобы угостить куском торта. В спину упирался кончик ножа на уровне почек. Он то и дело покалывал кожу, как будто пытался распробовать кровь на вкус.
Всего несколько метров, чтобы привести себя в порядок! Но они есть у меня и ими надо воспользоваться в полной мере!
Попытаться сейчас броситься на придурка с ножом означало начало боя, в котором могли пострадать другие пассажиры. Да и пока я развернусь, пока попытаюсь ударить… Нож запросто сделает дырочку – потом не запломбируешь.
Каждый шаг – резкое напряжение и расслабление мышц. Надо заставить кровь двигаться быстрее. Я подал сигнал в мозг, что скоро нас могут убить. Я специально начал вызывать в себе чувство дикого страха. Просто ужаса. Всё для того, чтобы прочистить голову. Адреналин уже начал своё действие – колени ощутимо подрагивали.
Да и в голове уже перестали шуметь ветра.
Поднять руки и помассировать-растереть уши. Пусть я их едва не оборвал, но зато сонливость уменьшилась. Со стороны казалось, как будто я пытался удержать голову от взрыва изнутри. Пусть так кажется. Пусть…
Вот и серый тамбур с въевшимся в металл запахом табачного дыма. На полу две холщовые котомки. Вроде бы их раньше не было у татуированных парней? Они собрались сходить?
Тогда тоже плохо. Если скоро остановка, то запросто спрыгнут из тормозящего поезда и поминай как звали. А в тамбуре на грязном полу останутся два молодых человека, которым не повезло повстречать мошенников на жизненном пути.
– Ну что, промокашники, сейчас уже не такие борзые? – спросил сиплый, когда нас толкнули к стенке. – Что сейчас скажете?
– А что говорить-то? – у меня всё-таки получилось совладать с языком и вытолкнуть наружу слова.
– Скажите: «Простите, дяденьки, засранцев!» Тогда может быть вам только уши отрежем, – со смешком протянул приблатненный.
– Товарищи, – получилось вытолкнуть у меня. – Мы…
– Тамбовский волк тебе товарищ! – хмыкнул сиплый и неожиданно ударил кулаком в солнечное сплетение.
Я успел немного привстать и кулак пришелся ниже. Но всё равно от этого удара меня согнуло и бросило на пол. Я едва не плюхнулся носом в харчок.
– Вам деньги нужны? – послышался голос Мишки. – У нас их немного.
– Да мы знаем, – хохотнул приблатненный. – Уже прошмонали ваши барабаны.
От удара адреналин сильнее разошелся по крови. Сонливость если не спала полностью, то ушла подальше.
Что же, если нас ограбили, а сейчас хотят ещё и поизгаляться, то надо принимать бой. Пусть и тяжело, пусть и больно, но от этого никуда не деться. Мысли перестали прогуливаться по вечерней набережной, а дружно рванулись марафоном по направлению к спасительному выходу.
Бой в тамбуре опасен тем, что сам процесс мордобоя проходит в замкнутом пространстве, а это уже ограничит меня и претендента на отсутствие целостности моей зубной полости.
Каким бы вы мастером и каким разрядом не владели, драка в замкнутом пространстве немного иное и требует обратить и вести себя немного иначе, чем при бое на открытой местности. Ну да ребята думают, что имеют дело с двумя испуганными курсантами, а на самом деле сейчас с пола поднимается матерый зверюга, который такую шантрапу на кулак наматывал десятками.
Когда-то давно я пришел из школы с синяками. Отец тогда посмотрел моё лицо на свет, спросил: «Сколько было?» Я ответил: «Два брата Котовых. Меня ударил один, а потом влез второй». Тогда отец сказал: «Ударил один? И ты ждал, пока он в тебя попадет?» Я кивнул, так как врать не хотелось. Тогда отец мне и сказал важную вещь, которую я запомнил навсегда…
– Ну чо, где ваше «Дяденьки, простите засранцев?» – хмыкнул сиплый. – Или мне ваши хлебала на лоскуты порезать?
– Дяденьки… – послышался голос Михаила.
Вот ещё чего не хватало – идти на поводу у этих козлов! Злость смешалась с агрессией. Этот коктейль выбросил прочь всё сонливость.
Ну что, дяденьки, готовьтесь стать засранцами!
– Мишка, – сказал я, всё ещё согнутый. – Когда драка неизбежна, то бей первым!
С этими словами я схватил сиплого за ноги и дернул на себя.
Глава 5
Падение сиплого обернулось для нас как нельзя лучше. Он взмахнул рукой и выбил нож из руки офигевшего приблатненного. Тот точно не ожидал подобной прыти от того, кто только что корчился от боли на полу.
Эффект неожиданности очень сильный эффект, поэтому глупо было бы им не воспользоваться. Я шагнул вперед, при этом пристукнув пяткой в пах упавшего сиплого. Хорошенько так пристукнув, чтобы тот выпучил глаза и забыл хотя бы на несколько секунд про сопротивление.
Сам же схватил приблатненного за шею и быстро-быстро влепил с пяток ударов локтем правой руки.
В тамбуре особо не размахнешься, но вот с локтя удары в челюсть прошли как по маслу. Голова приблатненного пыталась мотнуться в сторону, но ладонь не давала увернуться. Шестой удар пошел в висок…
За это время я решил, что если и убью, то будет считаться самообороной. Время уходило, и моя неожиданная атака теряла свой эффект. Приблатненный не хотел засыпать от ударов в челюсть, поэтому и пришлось добавить повыше. После такого удара он закатил глаза и сполз по стенке.
– Сссссука! – простонал сиплый, шаря по полу. – Я тебя сейчас…
Шарил он одной рукой, второй зажимал пах, как будто ладонью пытался остудить бушующий там пожар.
– Хочешь сказать: «Дяденьки, простите засранцев!» – я спародировал его голос.
