Убийство в городе без имени

Они завершили формальности по заселению и теперь сидели в номере Такэси. Он ничем не отличался от того, где разместилась Маё.

– Еще раз: ты обещаешь делать все для расследования, ставить его всегда на первое место, отбросив все колебания? – Обращенные к Маё глаза Такэси сверкали силой.

– Обещаю, – сказала она, подняв правую руку. – Больше не отступлю.

– Ладно. – Такэси решительно тряхнул головой. – Ты сказала, что вчера общалась с полицейскими. Расскажи все, о чем вы говорили. Какие вопросы они задавали, что спрашивали? Мобилизуй свои серые клеточки, ничего не скрывай, рассказывай все, что помнишь.

– Ничего не скрывая, говоришь… с какого места?

– Когда полиция на тебя вышла?

– Вчера, во второй половине дня. Позвонили, когда я была на работе.

– Давай с этого места. – Такэси скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула.

Подчинившись мощному напору своего дяди, Маё рассказала все, что произошло со вчерашнего дня. До того самого момента, когда сегодня появился Такэси.

Выслушав рассказ, тот остался сидеть со сложенными на груди руками. Затем медленно открыл глаза, прищуренные, чтобы сосредоточить внимание.

– Ситуация совершенно понятна. Перейдем к нашим наблюдениям. Но до этого хочу сообщить тебе важную информацию. Ты только что сказала, что будешь все воспринимать спокойно. И то, что я скажу, не должно создать проблем.

Такэси поднял лежавший рядом смартфон и показал Маё новое фото. Она выпрямилась от удивления. Это тоже была фотография трупа. Только на ней он был в полный рост. Она бранила себя за желание отвести глаза, ведь в таком случае дядя больше не будет иметь с ней дела. Приложив все силы, чтобы успокоиться, она посмотрела на экран.

Как уже сказал Такэси, Эйити был в костюме. Она помнила этот темно-коричневый костюм. Рядом с трупом были навалены раздавленные картонные коробки – видимо, под ними его и спрятали.

– Ты ничего не заметила? – спросил Такэси.

Маё еще раз посмотрела на фото.

– Похоже, что была драка. Одежда измята и вся в грязи.

– А еще?

– Еще? – Она разглядывала труп отца с головы до ног. Как ни странно, ее страх пропал. Наконец она заметила кое-что. – А, вот!

– Что именно?

– Он без обуви. В одних носках.

– Именно, – Такэси щелкнул пальцами. – К тому же – смотри хорошенько! – ступни сильно испачканы, а следовательно, он дрался, не надевая обуви.

– И что это значит?

– Обычно брат в чем выходил во двор?

– Надевал сандалии. Они, кажется, стояли перед стеклянной дверью.

– То есть у него не было возможности надеть сандалии. Другими словами, ему было не до того, чтобы надевать сандалии перед дракой с этим пришельцем.

– С пришельцем?

– Думаю, так. – Такэси поднял указательный палец. – Как я уже говорил, в субботу брат, надев костюм, куда-то отправился. Потом, поев рамэна, вернулся домой. Войдя через парадную дверь и сняв обувь, пошел в кабинет. Но, еще не успев зажечь свет, увидел человека на заднем дворе. Открыв стеклянную дверь, он стал на него кричать. Пришелец, боясь привлечения внимания, набросился на брата. Завязалась драка, и брат был убит.

Объяснение было простое, но очень убедительное. Маё будто увидела все собственными глазами.

– Отец не очень-то владел приемами драки.

– Дело не в этом. – Такэси покачал головой. – Важно, осознавал ли он риск для своей жизни. В драке брат, скорее всего, не думал, что незнакомца можно убить. Ну а с его противником было иначе. Тот, возможно, считал, что, раз его обнаружили, остается только убийство.

– А в чем была цель преступника?

– В этом-то и вопрос. Обычно считают, что в отсутствие хозяев в дом проникают, чтобы что-то украсть…

– Так что же он украл? Я совершенно не могла понять. В таком разгроме, что он устроил, и отец тоже не понял бы этого.

– Ты права, разгром он учинил необычный. Можно даже сказать, совершенно ненужный. Если б он искал что-то конкретное, такого не получилось бы. Возможно, что он устроил кавардак, чтобы невозможно было понять, что именно украдено, как ты и сказала. Но самый правдоподобный ответ в том, что он просто хотел инсценировать кражу.

– Что это значит?

– Преступник с самого начала собирался убить брата. Но если просто убить, то полиция начнет выяснять причины, искать заинтересованных в смерти. Поэтому он попытался выдать это за преступление, непреднамеренно совершенное обыкновенным вором. А поскольку он на самом деле не искал золото, то и беспорядок в комнате выглядит неестественно.

– Значит, преступник проник в пустой дом, чтобы убить отца?

– Получается, так. Он, видимо, рассчитывал залезть в дом, подождать, пока брат вернется, и напасть на него. Поэтому убивать во дворе не входило в планы преступника. Но он все же решил представить убийство как дело рук вора, поэтому устроил разгром в комнате.

– Ты так думаешь?

– Правда, если дело обстояло именно так, непонятно одно. Способ убийства.

– Способ убийства? Так ведь удушение! Что же непонятного?

– Если он с самого начала собирался убить, можно было бы использовать нож. Очень надежный способ.

Замечание было логичным, и Маё с этим согласилась.

– А может быть, он рассчитывал найти орудие на месте? На кухне наверняка можно найти какой-нибудь нож. Тогда и не надо беспокоиться, что полиция сможет вычислить преступника по месту приобретения орудия убийства.

– Найти на месте? Если собираешься убить конкретного человека, это слишком беспечно. А вдруг там не найдется подходящего ножа? Мужчина, живет одиноко… С учетом этого вполне возможная ситуация. На месте преступника я запасся бы орудием убийства заранее. Если покупать нож в большом магазине, нет нужды беспокоиться, что тебя вычислят.

– Или по какой-то причине он не успел обзавестись ножом…

– И вместо этого приготовил для убийства полотенце? Вряд ли.

– Ты же только что сам говорил…

– Следователь считает, что ему со спины перетянули шею чем-то вроде полотенца. В этом самая большая загадка… Ладно, допустим, что, не имея ножа, он решил задушить жертву. Но если так, он должен был приготовить веревку или провод – что-то тонкое и крепкое. Почему полотенце? Это не носовой платок, чтобы случайно оказаться под рукой.

Лицо Такэси отражало напряженную работу мысли. Наконец он, глубоко вздохнув, перевел взгляд на Маё.

– Это пока все, что можно сказать на основании осмотра трупа и места преступления. Чтобы размышлять дальше, нужна дополнительная информация. У тебя больше ничего нет?

– Откуда…

Маё расстроилась. Ей ничего не приходило в голову.

– Ты говорила, что труп нашел твой одноклассник?

– Да, Харагути. Я думаю, он зашел к отцу посоветоваться о собрании по подготовке к встрече выпускников, назначенном на понедельник.

– А кем он работает?

– Кажется, у него винный магазин.

– То есть самозанятый… Поэтому мог зайти к брату утром в понедельник. – Сказав это, Такэси щелкнул пальцами. – Послушаем, что скажет этот Харагути. Давай, быстренько организуй встречу; наверняка он тоже хочет с тобой связаться.

– Ты думаешь?

– По логике вещей, странно было бы, если б нет… Звони ему сейчас же.

Кивнув, Маё достала смартфон. Номер Харагути она могла узнать только у Момоко; значит, придется сначала позвонить ей.

Но в этот момент пришло сообщение. Это был Кэнта: «Извини, что отрываю. Как дела? Может, нужна помощь?»

В коротком тексте чувствовалось беспокойство Кэнты и волнение из-за того, что он не может поддержать Маё. Вполне естественное чувство, когда у невесты убили отца. Но что он, неспециалист, может сделать?

Немного подумав, она написала в ответ: «В доме устроили страшный разгром. Просто ужас. Но приехал дядя, и мне стало немного спокойнее. Не волнуйся».

Отправив сообщение, она подняла взгляд от экрана и встретилась глазами с Такэси.

– Брат говорил, что у тебя скоро свадьба. Не знаю, подходящее ли сейчас время… – Такэси явно колебался. – Ну ладно, все-таки скажу. Поздравляю тебя!

– Спасибо, – ответила Маё, стараясь улыбнуться. Но она ничего не могла поделать с напряженным выражением лица. – Как ты догадался, что это сообщение от жениха?

– А что тут такого? В данной ситуации ты не стала бы сразу же отвечать на сообщение от кого-нибудь еще. А скорее всего, и читать не стала бы.

– Да, наверное…

«Такого дядю не обманешь», – подумала Маё.

Вернувшись к смартфону, она позвонила Момоко Хомма. Та сразу же взяла трубку.

– Алло, Момоко слушает, – произнесла она упавшим голосом.

– Это Маё. Прости, что сразу не позвонила.

– Ой, какой ужас…

По ее неуверенной интонации Маё сразу все поняла.

– Ты уже знаешь…

– Да, Харагути мне вчера рассказал… Я была просто поражена. Беспокоилась о тебе, но позвонить не решалась. И сообщение написать тоже не знала как…

– Я понимаю.

Маё подумала, что на месте подруги чувствовала бы то же самое. Она тоже постеснялась бы звонить с утешениями и расспросами.

Голос в трубке звучал странно. Похоже, Момоко судорожно икала.

– Момоко, что с тобой?

– Прости… ты, наверное, в шоке, что тебе проку от моих рыданий… – выдавила из себя Момоко, всхлипывая.

В это мгновение в груди у Маё поднялась какая-то волна. Она нарастала с огромной силой, и справиться с ней не было никакой возможности. Волна захлестнула всю ее душу.

Маё поняла, что кричит. Это было непереносимо. Она зарыдала до боли в горле. И в то же время где-то в уголке сознания спокойно думала о том, что это, наверное, и называется горем.

Примечания