Семь жизней

Уайлли

Станция метрополитена была заполнена людьми. Они спешили, толкались, закатывали глаза и наиграно цокали языком. В этой спешке никто не замечал одинокую девушку, что сидела возле стены с маленькой картонной коробкой. Колени были поджаты, голова откинута на серую стену с обшарпанной краской, ленивый взгляд скользил по прохожим. Ее светлые короткие волосы красиво обрамляли худенькое лицо с выступающими скулами. Маленький аккуратный носик слегка вздернут. Тонкие губы обветрены. Девушка постоянно облизывала их, пытаясь хоть как-то увлажнить. Прохожие обращали на нее внимание, но как только взгляд опускался ниже, брезгливо одергивали пальто. Ее бедность хорошо просвечивала сквозь одежду. Старый растянутый свитер зеленого цвета хорошо гармонировал с ее глазами, хоть и был на несколько размеров больше. Синие джинсы с низкой посадкой были грязные и протертые. Они неплохо смотрелись на худеньких ножках, но явно требовали стирки. Кожаные ботинки без меховой подкладки. Ноги в них мерзли и из-за нескольких дырок промокали.

– Какой кошмар, девчонка-то симпатичная, но в таких обносках, – бросила одна из мимо проходящих девушек.

– Не говори, думаю наркоманка, вот и просит на дозу, – вторила ей ее подруга.

Уайлли не обращала внимания. Она привыкла выслушивать в свой адрес обвинения. Людям проще было поставить диагноз, чем подать руку помощи.

Несколько монет упали в ее коробку. Девушка подняла голову и едва заметно кивнула молодому человеку. Гитарист. Он часто приходил в метро и садился напротив нее. Его малоизвестные песни привлекали публику. Люди считали парня талантливым, отчего с удовольствием делились деньгами. Именно поэтому он каждый вечер уходил с набитыми карманами, а Уайлли возвращалась ни с чем.

Уайлли поежилась от холода и решила пойти домой. Девушка сгребла монеты из коробки и кинула в карман джинсов. Этого хватит, чтобы купить воду и хлеб.

Интересно, отцу заплатили сегодня зарплату?

Ледяной ветер не щадил кожу. Уайлли натянула рукава свитера. Обняв себя руками, она попыталась не дрожать. Попыталась убедить себя, что ей не так холодно, но предательский кашель вырвался из груди. Остановившись, девушка неуверенно переводила взгляд на две дороги, на перепутье которых оказалась. Одна вела в сторону дома, вторая в сторону местной свалки.

Может быть, кто-то выкинул куртку или плед? Сейчас было бы кстати найти что-нибудь теплое.

Стиснув зубы, она копошилась в баках, стараясь не обращать внимание на подступившую тошноту. Слуха коснулся крысиный писк, но и на него Уайлли не реагировала. Страх перед этими грызунами был ничтожно мал, в отличие от страха быть замеченной одноклассниками. Уайлли ненавидела ту жалость, что вспыхивала в их глазах. Однажды они заметили ее. В тот день они молча прошли мимо, но на следующий принесли несколько пакетов с вещами и едой. Уайлли не смогла сдержать слез.

Перебирая мусорные пакеты, жестяные банки и листы бумаги, она наконец-то нащупала что-то мягкое. Уайлли потянула за край и вытащила небольшой плед. В нем было несколько прожженных дыр и запачканные края, но все же он дарил хоть какое-то тепло. Уайлли накинула его на плечи и поспешила домой.

Жили они на самой окраине города. За ветхим забором, что от сухости склонился набок, стоял одноэтажный дом из гнилых досок и с протекающей крышей. Деревянная дверь сильно провисла и с трудом удерживалась на ржавых петлях. В самом доме было всего три комнаты: гостиная, ванная и кухня. Ни одна из них не отличалась обилием мебели. На кухне стоял старый холодильник, плита, круглый стол и два стула с расшатанными ножками. В гостиной на полу валялись матрасы и некое подобие дивана. Отец сколотил его из сырых поддонов и поставил в самом центре комнаты. Ванная комната выглядела еще скромнее: в прошлом году Уайлли нашла унитаз на свалке, и вместе с отцом притащила его домой. Душевую кабину соорудили из трех металлических балок и прикрыли рекламным баннером. В этих реалиях приходилась выживать. Уайлли держалась. Держалась как могла. Стиснув зубы, сжав кулаки, она держалась из последних сил.

Уайлли отодвинула щеколду и бережно открыла калитку. К их дому не вела дорожка, от того приходилось добираться сквозь слякоть и грязь.

– Пап, ты дома?

– Да, милая, заходи на кухню.

– Что делаешь? – небольшой пакет с продуктами привлек ее внимание. – Зарплату дали?

– Да, но не все выплатили. Вот чуть-чуть прикупил. Голодная? Садись, мама уже скоро будет.

В подтверждение его слов, старая дверь с лязгом распахнулась и показалась белокурая голова. Вместе с ней в дом ворвался запах свежеиспеченного хлеба.

– Берите скорей, пока горячий, – мама развернула пакет и отломила всем по кусочку.

Ничего вкусней Уайлли не ела. Хлеб был горячим, мягким и безумно вкусным. Уайлли потянулась к пачке масла и отрезала от него маленький кусочек.

– Боже, как вкусно, – промурлыкала Уайлли, закрывая глаза.

– Уайлли, где ты была сегодня?

Молча, она вытащила из кармана монеты и высыпала их на стол.

– Милая, пожалуйста, не сиди больше в метро. Занимайся учебой, чтобы не жить такой же жизнью. У тебя выпускной класс, скоро экзамены, – шумно вздохнул отец.

– Пап, я уже живу такую жизнь. Нам нужны деньги. Много денег.

– Всех денег не заработать.

– Не могу перестать мечтать о них. Они бы решили все проблемы.

– Милая, еще покушай. Ты так исхудала, – заботливо протянула женщина, отламывая еще один кусок хлеба.

Мама была права. Уайлли на последнем школьном медосмотре весила сорок четыре килограмма. Медсестра забила тревогу, требовала вызвать родителей и составить обращение в органы опеки. Она не знала, что Уайлли в лучшем случае питалась раз в день. Мама пыталась выбить льготное питание для нее, но директриса была категорична. Лишь добрые поварихи жалели девушку: после окончания обеда, они собирали для нее остатки еды.

– Девочка, сердце кровью обливается, до чего же ты худенькая. Кожа да кости. Такая красивая и с такой судьбой, – постоянно повторяли они.

После этих слов, ком подступал к горлу. Уайлли улыбалась уголками губ, а после закрывала глаза, сдерживая подступившие слезы. Девушка мечтала заработать много денег и достойно отблагодарить милых женщин. Ведь именно благодаря им она не падала в голодные обмороки.

Уайлли оставила родителей на кухне, а сама направилась в комнату. Порванный, бирюзового цвета матрас на полу был ее кроватью. На нем лежало несколько разноцветных пледов, которые дарили тепло каждую ночь. Уайлли стянула с себя свитер и положила на обветшалую батарею, которая едва оттапливалась.

Почему жизнь так несправедлива? Почему я лежу в грязной одежде, на порванном матрасе, немытая, голодная и полностью опустошенная? У всех теплый дом, вкусная еда, горячая вода круглосуточно, а мы позволяем себе лишь раз в две недели греть воду. Эти чертовы счета за электричество – очередная веревка не шее. Я устала. Я так чертовски устала.

– Милая, ты уроки сделала? – мама зашла в комнату и села на импровизированный диван.

– Сейчас займусь, – Уайлли вздохнула и направилась за рюкзаком.

– Если нужна будет помощь – зови.

Уайлли раскрыла учебник и попыталась сконцентрироваться на тексте. Она несколько раз перечитывала прочитанное, но смысла уловить не смогла. Лениво переворачивая страницу за страницей, Уайлли нарочито делала пометки в тетради, дабы убедить родителей, что действительно занялась уроками. Саму же ее они вовсе не интересовали.

Все равно в этом нет смысла. В институт я не смогу пойти. Обучение не по карману родителям, да и совесть не позволит. Они будут пахать, а я терять время на скучных занятиях. Пойду работать. Я готова на все, лишь бы заработать деньги. Драить полы, подметать улицы, клеить листовки. Что угодно, лишь бы карманы были набиты деньгами. Пока наш холодильник не будет забит едой, а горячая вода не польется в кране, я и думать забуду про эту учебу. Деньги. Только деньги меня сейчас и волнуют.

Уайлли

Я часто замечаю, что в метро люди живут по другим законам. Здесь все несчастны, угрюмы, с нахмуренными бровями и сжатыми губами. Они ни с кем не считаются, толкаются, пытаются выставить себя серьезными людьми. Я вижу таких насквозь. Например, эта рыжая девушка. Она скрывает свои прекрасные веснушки под несколькими слоями тонального крема. На губах алая помада, в руках зеленая сумка, на кожаной ручке обмотан разноцветный шелковый платок. Красное пальто сидит идеально на худеньком теле, а высокие ботфорты удлиняют и без того длинные ноги. Ее коричневые брови сдвигаются к переносице, как только она спускается по лестнице. Буквально минуту назад она была жизнерадостна и добра, а сейчас сурова и серьезна. Она так легко сливается с остальной массой. Вот сейчас рыжеволосая пройдет мимо и одернет край своего дорогого пальто. Молодец, я в тебе не сомневалась. А ведь несколько дней назад ты протянула мне чашку горячего чая. Наверное, потому, что мы были не в метро.

Уайлли прислонилась головой к прохладной стене. Она любила рассматривать прохожих, но сегодня это занятие было ей не по душе. Девушка перевела взгляд на пустую коробку. Сегодня Уайлли не получила ни цента. Возвращаться домой с пустыми карманами не хотелось, но и сидеть дальше чревато для здоровья. Подняв голову, она заметила того самого гитариста, что накануне подкинул ей несколько монет. Он поправил свои каштановые волосы и закусил пухлые губы. Медовые глаза осматривали прохожих, а после остановились на Уайлли. Губы расплылись в улыбке. Он опустил тонкие пальцы в карман кожаной куртки и выудил оттуда несколько монет.

– Спасибо, – шепнула Уайлли.

– Ты учишься в школе? – он уселся рядом с ней, опустив на колени черный футляр.

– Как узнал?

– Как-то приходил утром, а тебя не было.

Уайлли улыбнулась уголками губ. От волнения она начала поправлять свои волосы: то заправляя за ушко, то прикрывая лицо.

– Я Джеймс, кстати, – он протянул руку и широко улыбнулся.

– Уайлли.

– Уайлли, – повторил Джеймс, словно пробовал ее имя на вкус. – И почему такая красивая девушка сидит в метро?

– Мне нужны деньги, – честно ответила она.

– Я помогу тебе заработать, Уайлли.

Джеймс достал гитару. Тонкие пальцы перебрали струны. Приятная мелодия коснулась слуха. Он сделал глубокий вдох, закрыл глаза и начал петь. Хрипота в его голосе завораживала. Уайлли заметила, как на лице проступили синие вены. Они гармонично смотрелись с его бледной кожей. Уайлли не могла прекратить его рассматривать. Девушка даже не заметила, как возле них собралась толпа. Они охотно бросали деньги и одаривали его аплодисментами.

Джеймс такой талантливый. Вот бы и я умела играть на гитаре или хотя бы петь. Тогда заработала бы много денег и отремонтировала дом. Нет. Купила бы много еды. Нет. Покрыла бы долги за коммунальные услуги. Нет. Я бы… Я бы…

– Пожалуй, на сегодня все. Возьму несколько долларов на кофе. Увидимся завтра, Уайлли.

В зеленых глазах вспыхнули искры. Уайлли испуганно заглянула на коробку, а после перевела взгляд на Джеймса. Он по-доброму ей улыбнулся. Джеймс спрятал гитару в футляр и скрылся в толпе.

Не может быть. Здесь около ста долларов! Сто долларов!

Уайлли аккуратно сложила купюры в карман и поднялась с пола. Девушка боялась, что кто-то заметит деньги и непременно постарается отнять их. Она сжимала руку в кармане, больно впиваясь ногтями в сухую кожу, и стремительно направлялась к выходу. Ее сердце так сильно стучало в груди, что приходилось останавливаться. Уайлли перевела дыхание, но не сводила глаз с прохожих. Ей продолжало казаться, что люди знали о деньгах. Девушка резко подорвалась с места и рванула в сторону магазина, мимо которого ходила каждый день.

Полки ломились от товара. Разноцветные упаковки пестрят в глазах. Уайлли взяла одну из них и вновь поставила обратно, обращая внимания на белый ценник. Ей не хотелось тратить все деньги на собственные прихоти. Она пошла в другой отдел и набила корзину крупами. Взгляд невольно устремился к сладостям. Девушка нашла недорогие шоколадные конфеты, которые иногда покупала мама и которые так сильно любил отец, и положила их к себе в корзину, которая постепенно набиралась до краев. Уайлли посчитала в уме стоимость всех продуктов и только после этого направилась на кассу.

Зачем ты так смотришь? Думаешь, у меня нет денег, раз я в обносках? Какие же некоторые люди невоспитанные. Так, Уайлли, успокойся. Выложи продукты на ленту и молча оплати. Не порть себе настроение.

Скривленные губы кассирши все же испортили настроение. Она неспешно брала в руки товар и пробивала его, не забывая бросать на девушку оценивающие взгляды. Всем своим видом женщина показывала неприязнь. Уайлли не сдержалась. Она демонстративно достала деньги из кармана и начала пересчитывать. Продавец шумно выдохнула, но продолжила высокомерно смотреть на нее.

– С вас сорок шесть долларов.

Сохраняя спокойствие, Уайлли отсчитала нужную сумму и передала деньги. Получилось два больших бумажных пакета. Девушка с трудом подняла их и быстрым шагом направилась домой. Ей хотелось как можно скорее увидеть родителей и обрадовать их вкусным ужином.

– Пап! Папа!

– Что, что случилось? – от испуга отец выскочил босиком на крыльцо. – Уайлли, откуда ты это взяла?

– Мама дома?

Отец растеряно кивнул и направился в дом. Мама была на кухне. Пакеты с едой привели ее в ступор. Она переводила взгляд то на мужа, то на дочь.

– Держите, – Уайлли высыпала на стол оставшиеся деньги и широко улыбнулась. – Не переживайте, я не украла, мне Джеймс помог.

– Кто такой Джеймс? – напряжение проскользнуло по лицу отца. Он тут же нахмурил пушистые брови и вопросительно взглянул на Уайлли.

– Ладно, – вздохнула она и села рядом с матерью. – После школы, я сижу в метро. Мам, не смотри на меня так. Джеймс тоже там сидит, но играет на гитаре. Сегодня он решил мне помочь и отдал все заработанные деньги.

– Уайлли, – отец вздохнул, а после закрыл руками лицо.

– Пап, это просто жест доброй воли. Я обязательно заработаю и верну ему этот долг.

– С другой стороны, мы, бедные, должны держаться вместе. Уайлли, обязательно пригласи его на ужин, – заступилась мама, разряжая обстановку.

– Думаешь, стоит?

– Конечно, мы должны его отблагодарить. Давай посмотрим, что ты там купила?

Уайлли кивнула и поставила пакеты на стол. Глупая улыбка появилась на губах. Так приятно было видеть родителей счастливыми, а совсем скоро и сытыми.

Мама права, Джеймса нужно отблагодарить. Тем более, увидев наше жилье, он поймет, что я сижу в метро не просто так. Да, так и сделаю, завтра приглашу его ко мне.

Старенькая плита закряхтела, но зажглась. Мама обильно налила растительное масло в ржавую сковородку и принялась нарезать лук. Уайлли не сводила с нее глаз: словно завороженная она следила за каждым движением ножа. Вскоре дом наполнился запахом жаренного мяса. Отец от волнения не находил себе места: он то вбегал на кухню, то возвращался в комнату.

– Мам, долго еще? – нетерпеливо ерзала по стулу Уайлли.

– Почти все.

– Пап!

– Иду.

Мужчина вбежал в комнату с клочком бумаги.

– Если мы оплатим часть долга за воду, то завтра будет горячий душ.

От восторга девушка приоткрыла рот. Ее зеленые глаза наполнились радостью. В голове сразу нарисовалась картина, как она стоит под теплыми струями воды. Волосы больше не будут сальными и приобретут блеск. Кожа вновь будет бархатной и белоснежной. От этих мыслей Уайлли не смогла сдержать улыбку. Она даже забыла про ужин. Лишь ароматная еда в тарелке перед носом вернула ее в реальность.

– Как вкусно, – пропела Уайлли, наслаждаясь первой ложкой.

– Кушай, моя девочка, кушай.

И Уайлли ела. Медленно, нерасторопно, разжевывая каждый кусок. Ела так, чтобы запомнить вкус, а после постоянно вспоминать. Ела со слезами на глазах, с болью в желудке, с радостью на душе.

– Мам, было очень вкусно! Очень!

– Будешь еще?

– Нет, оставим на завтра. Я, наверное, спать.

В комнату она возвращалась в мурашках. И даже старый матрас не мог испортить ее настроение. Девушка соорудила подушку из пледов и легла. Мысли не давали покоя: она вертелась из стороны в сторону, ощущая вкус еды во рту.

Боже, неужели люди так вкусно едят каждый день? Хотелось бы еще одну тарелку, но лучше оставить на завтра, да и желудок привыкнет, а потом. Джеймс, ты не представляешь, как я тебе благодарна. Видеть слезы радости у родителей, я даже мечтать об этом не могла.

Так странно получать помощь от такого же бедного человека, как и ты. У него ничего нет, но он пытается помочь. Мир интересно устроен: люди, имеющие много денег, брезгливо поджимают пальто, боясь испачкаться об тебя, а Джеймс не такой. Он спокойно сидел рядом, прижимаясь плечом к грязной кофте несмотря на то, что одет в чистую одежду.

Пытаюсь вспомнить лицо, но не получается. Уайлли, ты, кажется, начинаешь влюбляться. Странное чувство, не правда ли? Хочу, чтобы быстрее наступил завтрашний день. Надеюсь, Джеймс придет. Нет, мне не нужны его деньги. Рядом с ним в метро я ощутила себя не так паршиво, как обычно. Будто сижу с другом.

Спасибо тебе, Джеймс. Сегодня я впервые была счастлива.

Уайлли

Впервые за долгое время Уайлли мучила бессонница. Она ерзала на матрасе, пыталась принять удобную позу, но сна не было ни в одном глазу. Девушка проецировала в голове диалог с Джеймсом, но не могла подобрать нужных слов.

Вдруг он откажет? Подумает, что вешаюсь ему на шею, пытаясь перекинуть на него свои проблемы. Или же решит, что он для меня мешок с деньгами. Нет, нельзя чтобы он так подумал, и ты, Уайлли, не пытайся на это рассчитывать. Скажу, что родители хотят его отблагодарить. Точно. Надеюсь, все получится. Мне так не хочется терять эту призрачную дружбу.

– Уайлли, милая!

Несмотря на отсутствие сна, Уайлли с легкостью распахнула глаза. Ей хотелось как можно быстрее оказаться на кухне и вкусно позавтракать. Девушка подскочила с матраса и натянула одежду. Аромат яичницы с беконом привел ее на кухню. Там уже стояла мама, обернутая в полотенце.

– Воду дали? – от радости голос охрип.

– Беги скорей, а то в школу опоздаешь, – мама выложила на тарелку завтрак и поставила на стол.

Вкусный завтрак, утренний душ. Мамочки, это реальность или я сплю? Пожалуйста, хоть бы это был не сон! Как же я мечтаю помыться. Мои светлые волосы стали серыми. Я уже забыла, как они выглядят чистыми. А этот запах от тела? Боже, мне больше не будет тошно от себя!

Ветхая душевая слегка качнулась. Уайлли провернула кран. Сначала полилась холодная вода, а после хлынул кипяток. Настроив комфортную температуру, она встала под теплые струи. И даже ковш, что висел на прибитом гвозде, напоминая обо всех муках – как Уайлли со слезами на глазах черпала из ведра остатки воды, выбирая между телом и волосами – не мог испортить этот момент. Она наслаждалась, впитывая и сохраняя в памяти столь светлое воспоминание.

Взгляд упал на зеленую полупустую бутылочку. Геля для душа в нем было совсем немного, но и этих крох ей хватит. Уайлли открутила крышку и наполнила емкость водой. Яблочный аромат наполнил комнату. Она жадно вдохнула его, а после вылила чуть-чуть на тело. Старая, местами дранная мочалка быстро превратила гель в пышную пену. Уайлли с нажимом очищала кожу. Коричневая вода, стекающая с нее, вызывала грустную улыбку на губах. Отложив мочалку, она потянулась к мылу. Вспенив его в ладошках, она тщательно вымыла волосы, вновь грустно улыбаясь стекающей грязной воде.

Интересно, а если нанести тот шампунь из рекламы, с маслом ши и кокоса, он бы сделал мои волосы мягкими и шелковистыми? Думаю, да. Хотя, любой бы шампунь сделал их мягкими, но не мыло.

Времени было не так много, поэтому ей пришлось поспешить. Уайлли отыскала маленькое коричневое полотенце и насухо им вытерлась. Ей так захотелось взглянуть на собственное отражение. Единственное зеркало в доме было в комнате. Уайлли быстро натянула более-менее чистые вещи и направилась на кухню.

– Мам, ну какой кайф! – воскликнула девушка. – А где наше зеркало?

– Уайлли, там трещина. Лучше в него не смотреть.

– Мам, хуже, чем сейчас, уже не будет. Давай мне его.

Зеркало было в разводах и пыли. Уайлли сняла с головы полотенце и протерла его. В отражении она увидела симпатичную девушку, с красненькими щечками и чистыми волосами. Она невольно улыбнулась, взмахнув длинными ресницами. Ей действительно хотелось выглядеть сегодня по-особенному, надеть красивую одежду, сделать аккуратный макияж, но этим мечтам не суждено сбыться. Косметики у нее не было от слова совсем. Одежда. Одежда была с ближайших помоек: старая, грязная, с огромными дырами.

Стрелки на часах неумолимо бежали вперед. Уайлли наспех высушила волосы полотенцем, а после съела завтрак. Сегодня погода не казалась такой мерзкой, как обычно. Уайлли не обращала внимания на сильный ветер, лужи грязи и снега. Она шла с гордо поднятой головой и широко улыбалась прохожим, несмотря на их хмурые лица. Сегодня как никогда хотелось поделиться своим счастьем. Сделать мир чуточку добрее.

В школьный кабинет она вбежала со звонком. Уайлли села на последнюю парту, собирая восторженные взгляды одноклассников. Те не скрывали своего удивления, ведь сегодня от нее не исходил запах помойки.

– Отлично выглядишь, Уайлли! – отметила Сарра.

Уайлли смущено улыбнулась. Сарра не брезговала с ней общаться, но и подругами их сложно было назвать. Дежурные фразы на переменах и работа в паре на химии. Сарра иногда отдавала Уайлли старую одежду и обувь. В любом случае Уайлли понимала, что о дружбе не может быть и речи. Они просто одноклассницы и точка.

Весь урок она думала о Джеймсе. Пыталась вспомнить его взъерошенные волосы, игривую улыбку, пушистые брови. Как он перебирает струны, вытягивает шею и без презрения смотрит в ее глаза. Хотелось его впечатлить или же просто по достоинству отблагодарить, но идей никаких не было. Вернее, не было денег. Сложно помочь кому-то, когда сам находишься на дне.

Время тянулось медленно. Уайлли считала каждую минуту до их встречи. Новый материал вновь был не усвоен. Девушка пропустила мимо ушей все слова учителя. Внутренняя дрожь не унималась. Уайлли бесконечно поправляла волосы, ковыряла ногти и не отводила взгляд от часов.

Несмотря на красоту, парни редко со мной знакомятся. Когда от тебя пахнет, как от помойки, с тобой не хотят говорить. Тебя избегают, косо смотря, морщат нос. Ты мусор. Ты грязь. Никто не хочет видеть рядом с собой такую девушку. Думают, что охотишься за их кошельком, но если бы меня интересовали их деньги, то я не сидела бы в метро. Может, у меня нет хороших вещей, красивых украшений и дорогой обуви, но у меня есть честь и достоинство, а это стоит гораздо дороже.

Хорошо, что Джеймс не смотрит на внешность. Думаю, он сможет разглядеть мою чистую душу.

Звонок прозвучал так внезапно, что Уайлли подскочила на стуле. Последний урок означал предстоящую встречу с Джеймсом. Уайлли одна из первых сгребла тетради со стола и покинула кабинет. С каждой ступенькой сердце билось быстрее. В кровь хлынул адреналин. Она беспечно запрыгнула на поручень и скатилась вниз. Громкий визг, вырвавшийся из горла, заставил охранника вздрогнуть на месте и отбросить кроссворд. Он хмурым взглядом проводил Уайлли, слегка качая головой.