Она что-то скрывает
– Ты себе представляешь? – потрясённо сообщила Ева по телефону, когда звонила из больницы. – Наверное, понимают, сколько ни кричи – никто к ним не подойдёт.
Жуткие вопли Ева услышала позже, когда малышей мыли в раковине ледяной водой – в отделении не было горячей.
– Как страшно смотреть в глаза ребёнка, который никому не нужен, – призналась Ева. – Сердце разрывается. Больше я в тот бокс уже не заходила…
Вот этим вопросом я сейчас и занимаюсь. Ежедневно общаюсь с различными чиновниками, пытаясь приблизить момент отправки малышей в Дом ребёнка. Там им однозначно будет лучше.
Потому что хуже не бывает.
Если разобраться – всё просто: надо забрать из больницы пятерых здоровых младенцев и пристроить их в более подходящее учреждение. На деле – необходимо согласование сотни инстанций, и никто не хочет брать на себя ответственность. Всё именно так, как обычно у нас и бывает. Я хожу по кабинетам, названиваю по разным телефонным номерам. Для бюрократов я – назойливая муха. У всех на лице плохо замаскированное желание выставить меня за дверь, а часто чиновники и вовсе сбегают, прикрываясь неотложным делом.
Надеюсь, до конца марта всё-таки удастся перевести малышей в Дом ребёнка. Я обязательно решу этот вопрос, пусть даже придётся смириться с ярлыком склочницы – его ко мне уже приклеили. Конечно, чиновникам удобнее приписать журналисту склонность к скандалам, чем признаться в собственной нерасторопности…
Мой рассказ о брошенных детях звучал странно в интерьере роскошного ресторана. Вокруг мерцали свечи, на столах стояли блюда с изысканной едой и бокалы с дорогим вином, бесшумно курсировали официанты, дамы демонстрировали бриллианты и голые спины…
Неужели где-то моют младенцев холодной водой в ржавой раковине и привязывают их пелёнками к кроватям?
Но это правда.
Более того, несомненно, где-то творятся и более ужасные вещи…
– Я могу чем-то помочь? – спросил Никита.
– Ты уже помог, – призналась я. – Помнишь, ты оставил деньги для оплаты нашего кредита?
– Конечно. И что?
– Истратила не по назначению! – покаянно вздохнула я. – Купила памперсы, молочную смесь, погремушки и так далее. Отвезла в больницу. Но ты не думай, я не одна такая сердобольная дура! Ева купила памперсы, Женя, Света, Таня… В редакции я тоже клич кинула. Все, кому я об этом рассказываю, стараются помочь.
– Ты всё делаешь правильно, – сказал Никита. – Ты ангел. Кредит я завтра сам оплачу.
Моя свекровь – уникальная женщина с неоспоримыми достоинствами. На её фоне я выгляжу засохшим кустиком рядом с раскидистой цветущей яблоней.
Во-первых, Ланочка вырастила отличного сына – а у меня всё ещё нет детей. Во-вторых, она ярко и стильно одевается, у неё тонкий вкус. Мой гардероб невыразителен и сугубо утилитарен. В-третьих, Никитина мама неплохо говорит на двух иностранных языках. Я несколько месяцев сражаюсь с английским, но до сих пор не способна составить фразу более чем из трёх слов. В-четвёртых, даже в умении налаживать контакты Лана Александровна обогнала меня, журналиста!
В прошлом году она познакомилась в социальной сети с англичанкой Дэйзи, и у них завязалась дружба. Благодаря этому факту уже целый месяц я могу наслаждаться достоинствами Ланочки с приличного расстояния. Свекровь второй раз за полгода укатила в Лондон и окопалась там прочнее, чем это делают беглые олигархи и чеченские боевики. Не знаю, как она справляется в Лондоне без прислуги, личного шофёра и секретаря (в родном городе все эти роли исполняла я), но по телефону её голос звучит бодро. Мне поручено поливать пальмы в квартире Ланочки и бороться с пылью (то есть я теперь королевский садовник и уборщица).
Но это уже мелочи.
По примеру свекрови я тоже с готовностью общаюсь в социальных сетях и завела интернет-подруг во всех уголках планеты. Sunny живёт в Санта-Барбаре, Ludmilla76 – в Мельбурне, Strekoza – в Лиссабоне. Из блогов девушек я узнаю мельчайшие подробности их жизни. Порой даже странно – мне трудно подняться на два этажа вверх, чтобы выпить чаю с соседкой Евой и поинтересоваться, как у неё дела, зато легко дотянуться до другого континента и посочувствовать Людмиле – она сменила Магадан на Мельбурн и всё никак не акклиматизируется, да ещё и с мужем проблемы…
Отдельным пунктом идёт Veronika101 – тридцатипятилетняя русская жительница Праги. Наше электронное общение лишено поверхностности, свойственной интернет-коммуникациям. Каждую ночь, закончив статью, я сочиняю письмо для Вероники, словно никак не могу оторваться от этого волшебного занятия – нанизывать слова, как бусины, на ожерелья фраз… И сразу получаю ответ. Сообщения Вероники радуют проникновенностью и грамотностью, её посты не изувечены влиянием интернет-сленга. Мы – друзья по переписке в чистом виде: никакого скайпа, никаких веб-камер.
Я даже не знаю, как она выглядит!
Вероника обещала осчастливить – прислать фото. Забавно: я осведомлена об интимных подробностях её существования, но не представляю, какая у неё прическа! Обычное дело для интернет-друзей – общаться, видя перед собой лишь аватар. Так гораздо интереснее, прекрасная возможность потренировать воображение. Иногда возникающий в голове образ и оригинал не имеют ничего общего.
С чешской подругой мы запланировали встретиться в июне, когда у меня будет отпуск. Не одной же Ланочке путешествовать по заграницам!
Муж Вероники владеет рестораном и гостиницей. Тема общепита мне близка, если учесть, сколько сил я вложила в кофейни «Золото» и «Шоколад», когда помогала моей милой Нонне ими руководить. Поэтому зачастую мне трудно отказать себе в удовольствии дать Веронике парочку суперпрофессиональных советов по части её семейного бизнеса. Подруга хорошо меня понимает, мы мыслим в одной тональности. Общение с ней помогает заглушить тоску, навалившуюся после февральской трагедии.
Мы всё время что-то теряем.
Но и получаем что-то взамен…
Ночь для меня – самая активная и производительная часть суток. Часа в три я обычно бодро стучу по клавиатуре, сочиняя статью и попутно заливая в себя литры кофе.
Вот и сегодня. Сначала я провела приятный вечер в компании Никиты в ресторане «Виконт». Затем мы в полубессознательном состоянии отправились домой – хрустели снежком, пробираясь по сугробам. В ночном свете фонарей снежинки искрились, словно россыпь бриллиантов, а когда на них падали наши фиолетовые тени, начинали сумрачно мерцать, как чёрный жемчуг…
Дома мы продолжили раздражение всевозможных рецепторов в надежде получить дополнительное удовольствие. Почему-то всегда хочется продлить наслаждение. Нам это с блеском удалось. В два ночи муж впал в анабиоз, а я ощутила небывалый прилив творческой энергии. Поэтому отправилась на кухню варить кофе и сочинять материал – но не для «Уральской звезды». Помимо всего прочего, я – бесперебойный поставщик контента для двух дамских интернет-ресурсов.
Что бы я делала без «мировой паутины»?
Это мой дополнительный доход. Платят немного, авторство, естественно, не сохраняется, но и проблем никаких – не работа, а развлечение. Пишу на вечные темы – еда, целлюлит, дети. Полчаса – и статья готова; всё равно что потрепаться по телефону с приятельницей. Не сравнить с моей работой в газете. Там – сплошные нервы, и за каждое написанное слово я отвечаю головой.
Кроме того, подрабатываю ещё и в информационном агентстве, каждый день сбрасываю им две – четыре новости. Учитывая, как плотно заполнены мои будни встречами с людьми, сочинить парочку информационных заметок – не проблема. Главное, услышать в рассказе собеседника то, что потянет на полноценную новость.
Предпочитаю улавливать положительное. О происшествиях из серии «Ужасы нашего города» («трёхлетняя девочка упала с восьмого этажа!»; «маршрутное такси врезалось в бензовоз»; «обрушился балкон дома на улице такой-то!») я не пишу. О них и так непременно прокричат все местные информагентства, а вечером о том же сообщат и в теленовостях. Гораздо приятнее искать и находить в нашей повседневности факты, вселяющие оптимизм и надежду. Хотя, конечно, добрая новость, в отличие от леденящей кровь, никогда не потянет на сенсацию. Ну и ладно…
Я смотрю на экран ноутбука. Два крошечных текста для дамских интернет-журналов закончены, надо браться за более серьёзный материал.
Необходимо написать статью о разводах. Как понять, когда уже пора расстаться, а когда ещё можно потерпеть? Как подготовить детей? Как не озлобиться и остаться друзьями? И так далее. В выборе темы – не отголоски личных проблем, а настойчивое требование главного редактора «Стильной Леди». Глянцевому журналу, в котором я давно работаю внештатно, вдруг понадобилась именно такая статья. После задушевного ресторанного ужина и бурного секса мне в самый раз писать о психологических проблемах супругов, вплотную приблизившихся к границе отношений.
Неужели люди разводятся?
Не могу поверить!
И зачем им это?
Моя личная жизнь на данном этапе – огненный ураган с вкраплениями душистой амброзии. Мы с Никитой сейчас очень близки. Складывается ощущение, что все разногласия и недоразумения остались позади…
Но я постараюсь написать хорошую статью и не сильно навредить читателям своими полезными советами. Мне лестно, что «Стильная Леди» заказала материал мне, а не профессиональному психологу. Хотя в принципе какая разница? Читательницам, которые для решения глубоких личностных проблем обращаются за помощью к глянцевому журналу, навредить уже нельзя, им можно только посочувствовать. И потом, даже если бы статья была подписана «З. Фрейд» или «К. Юнг», думаю, читательницам она принесла бы гораздо меньше пользы, чем написанная мной. Я, по крайней мере, пишу увлекательно и использую понятные выражения…
Половина пятого утра. Черновик статьи готов, днём доработаю. Сердце бухает где-то в горле – вероятно, шестой бокал кофе был лишним… Пора идти спать, так как в семь часов мой рыцарь отреагирует на звонок будильника и начнёт грациозно выбираться из кровати, попутно осыпая меня поцелуями и отдавливая мои конечности и внутренние органы.
Глава 4
Вопросы мотивации
Неделя с Никитой пролетела молниеносно. Мы виделись только после работы, стараясь использовать каждое мгновение для блага души и тела. И вот он снова отправился в командировку – ещё более длительную…
Когда Никите удалось устроиться в компанию «Юниа-Транс», я ликовала. Ведь радостному событию предшествовали долгие месяцы безработицы и безденежья. Наконец-то свершилось: после бесчисленных собеседований и отказов, после депрессии Никита получил заслуженное – теперь и должность, и зарплата соответствовали его знаниям и опыту.
А сейчас я опять недовольна! Как трудно мне угодить! Любимый постоянно в отъезде. Ему это, конечно, нравится, он в своей стихии: путешествует, развивает бизнес, ощущает себя значимым и необходимым.
Но я-то скучаю!
Нет, жаловаться нельзя. Вдруг звёзды прислушаются к моим стенаниям и – бац! – «Юниа-Транс» разорится, а Никита вновь останется без работы.
Только не это!
Я снова в одиночестве и обречена до следующей встречи с любимым жить воспоминаниями о волшебной неделе. Удачная шутка, жаркое объятие, восторг прикосновений… Разве ценила бы я всё это так высоко, разве стала бы мелочно перебирать в памяти каждый миг близости (словно венецианский ростовщик Шейлок – золотые дукаты), если б не было расставаний? Поэтому не буду ныть и жалеть себя. Любая командировка заканчивается. Мы скоро опять встретимся…
К тому же мой день под завязку забит делами и скучать не приходится.
Утром заскочила в редакцию «Стильной Леди», отдала новенький материал. Нет, не про разводы. Ту статью я вручила главному редактору ещё три дня назад, и Марина Аркадьевна осталась довольна. Вообще-то текст проще переслать по электронной почте, но файл так молниеносно улетает, словно его и не было. А когда отдаёшь распечатку, гораздо явственней ощущаешь, какой труд проделан. Надеюсь, Марина Аркадьевна это тоже понимает.
Сегодня завезла следующий материал. На этот раз по просьбе Марины сделала интервью с хозяйкой модного салона красоты. «Стильная Леди» – глянцевый журнал, заполненный рекламой местных бутиков и светской хроникой. Разглядывая себя на фотографиях, сделанных репортёрами «Стильной Леди» на лакшери-тусовках, дамы городского бомонда вычисляют, не пора ли им колоть ботокс и армировать лицо золотыми нитями…
У хозяйки салона красоты день был расписан по минутам. С трудом втиснулась в её график. Когда-то давно точно так же я познакомилась с предпринимательницей Нонной Кратовой, взяв у неё интервью для журнала «Удачные покупки». В те времена Нонна владела и управляла большой сетью магазинов. За первой встречей последовала вторая, потом третья. Мы с Нонной оглянуться не успели, как прикипели друг к другу всей душой. Бизнес-леди превратилась в постоянного клиента «Удачных покупок» – размещала рекламные блоки, заказывала статью за статьёй, причём исключительно одному и тому же автору (Ю. Бронниковой). Мы стали близкими подругами, несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте и огромную дистанцию в социальном положении…
Вспоминаю о том времени с грустью.
Нонну не вернёшь.
Её больше нет.
Сдав интервью с хозяйкой салона прямо в руки Марине Аркадьевне, я вынырнула из тёплой редакции, галопом доскакала до парковки, забилась в машину и тут же включила печку.
Какой жгучий мороз!
Метель успела наотмашь отхлестать по лицу колючим снегом. Хорошо, что не надо стоять на остановках в ожидании автобуса – я бы погибла. С печкой в «Жигулях» крупно повезло: она разогревается мгновенно, и салон наполняется горячим воздухом. Только вот добравшись до цели, не хочется выходить из машины…
После глянцевого журнала я навестила основное место работы – редакцию «Уральской звезды». Долго пряталась за углом, услышав в коридоре бас главного, – выжидала, когда он уберётся восвояси. Однако не рассчитала – выкатилась из-за угла прямо под ноги нашего храбреца!
Не повезло.
Пришлось здороваться, говорить дежурные фразы, отчитываться о проделанной работе. Шеф тут же ухватил меня под локоть и отбуксировал в свой кабинет, а там вольготно раскинулся в кресле, жестом указывая на место напротив.
Значит, это надолго.
Какая досада!
– Ну, как продвигается наше расследование? – поинтересовался главный, понизив голос. – Нет новостей? Я насчёт господина Гынды.
Мне даже не пришлось изображать удивление, настолько я была потрясена вопросом! Моя челюсть просто отвалилась от совершенно искреннего изумления! Я полагала, шеф давно забыл о приватной беседе с упоминанием могущественного члена ЗСО.
– Вы шутите? – возмутилась я. – Мы же закрыли тему!
– Да? Но я надеялся…
– Увольте! Где господин Гында и где я? Согласитесь, мы с ним несопоставимые величины. Он слишком высоко летает. Мне даже и пёрышка не поймать из его оперения – оно сгорит в верхних слоях атмосферы, не долетев до земли.
– Не прибедняйтесь, Юлия Андреевна. Крошечный, но энергичный термит способен уделать целый баобаб.
Минуты две я натужно соображала, расценивать ли сравнение с термитом как комплимент. Главный редактор, неверно интерпретировав возникшую паузу, приободрился и пошёл в наступление:
– И потом, Юлия Андреевна, разве это слова настоящего репортёра? У вас должны загораться глаза, когда речь заходит о журналистском расследовании! Займитесь сбором разведданных. Тряхните старые контакты. Где-то кто-то что-то слышал, кому-то что-то стало известно… Безусловно, я буду вас всячески поддерживать. На время можете отложить другие редакционные дела.
Вот ещё!
Почему это я должна откладывать другие дела? Меня гораздо больше волнует судьба больничных малюток, чем перспектива устроить уотергейтский скандал Богдану Гынде!
– Эта задача мне не по зубам, – фыркнула я. – Извините!
И отправилась к себе в кабинет.
Из письма, отправленного Веронике:
«…и ужасно возмущает, что некоторые люди любят загребать жар чужими руками. Мой главный этим славится! Предлагая ввязаться в крупную аферу, сам он ничем не рискует. У него серьёзное прикрытие в лице хозяина – вице-губернатора. Именно перед ним он и мечтает выслужиться, завалив крупного зверя – Богдана Гынду (вернее, не завалив, а мелко куснув за волосатую ляжку!). А меня в случае чего отдадут на растерзание, заявив, что “журналистка Бронникова затеяла никому не нужное расследование самостоятельно”…»
SMS от Никиты:
«Сегод. провёл семь встреч. Джип оплатили?».
Да, насчёт джипа… Дело с выплатой страховки так и не сдвинулось с мёртвой точки! Я нанесла ещё два визита в «Атлант», потом превратилась в телефонного террориста. Егор Петров – олимпийский чемпион в дисциплине «уклончивые ответы». Он каждый раз предельно вежливо и мягко сообщает мне о том, что они всё ещё «собирают необходимые сведения» и «ждут ответ на запросы».
Три персональных встречи и полчаса телефонных диалогов с Егором привели к загадочному результату. Вместо того чтобы возненавидеть сотрудника страховой компании за устроенную канитель с документами, я, напротив, очарована им! Наведываясь в «Атлант» и выслушивая монологи Егора, я имела возможность насладиться и его внешним видом (о, эти тёмно-русые волосы, голубые глаза, спортивная фигура!), и его прекрасным голосом. К тому же у него, как я успела заметить раньше, шикарные брови а-ля Марлон Брандо, а также аппетитные губы и аристократичные ноздри.
Да, изумительные!
Кому рассказать – повертят пальцем у виска: «Ноздри! Совсем спятила!» Но чем ещё заниматься, как не разглядывать парня, пока он ездит мне по ушам? Не вслушиваться же в его слова! Егор талантливо расписывает трудности, возникшие у страховой компании при попытке расстаться с крупной суммой денег и передать её мне. Столько всяческих нюансов и неразрешимых проблем! Подумать только!
Вот я и не слушаю весь этот трёп.
Не верю ни одному слову!
Зубы, кстати, у юноши тоже превосходные – белые, ровные… Ну а улыбка и вовсе невероятная. Он улыбнулся мне два раза, и все звуки тут же умолкли, мир вокруг замер… Но вообще-то он скуп на улыбки, этот Егор Петров. Серьёзный мальчуган.
Каждый раз он сражает меня наповал своей вкрадчивой вежливостью. Набирая номер страховой компании, я жажду нелицеприятно высказаться в адрес «Атланта», придерживающего деньги за разбитый автомобиль. Но тут же напарываюсь на изысканное радушие Егора. Он так рад меня вновь слышать! Интонации искренние, никакой слащавости… Два-три ласковых слова, и ругательства вязнут в горле, как кислый творог: если сейчас я выплюну их в трубку телефона, то потом неделю буду чувствовать себя хамкой, обидевшей наследного принца.
Уж не в Оксфорде ли его учили манерам?
Мечтаю, чтобы внешние достоинства Егора Петрова соответствовали его внутреннему содержанию – тогда существует надежда, что страховая компания меня не обманет и отдаст все деньги сполна. Но насчёт нравственных характеристик Егора пока ничего не ясно. Возможно, все его слова о необходимости «получить дополнительные материалы» и «выяснить некоторые подробности» – не пустой трёп, и я, в конце концов, получу свои деньги. И наоборот: голубоглазый красавчик – настоящий упырь, поднаторевший в «обувании» клиентов. Тогда страховой компенсации мне не видать.
И что потом?
Идти в суд?
Моя учительница английского, Лиза, очаровательна. Однако её обаяние никак не влияет на мои успехи в изучении языка. Думаю, верзила в маске палача, с хлыстом в одной руке и раскалёнными щипцами в другой, был бы более эффективен, нежели прелестная Лиза, расточающая улыбки и комплименты…
После нескольких месяцев бесплодных мучений в мою душу закралось ужасное подозрение: я никогда в жизни не выучу английский.
И как другие с ним справляются?
Даже дети!
Нет, я определённо тупица!
Но Лиза говорит – всё дело в недостаточной мотивации.
– Юля, а зачем тебе язык?
– Как зачем?! Английский – язык мирового общения. Его знают все. Кроме меня. И вообще, согласись, не очень-то современно в эпоху открытых границ не говорить ни на одном иностранном языке.
– Отлично можно жить, кстати. А ты собираешься в поездку?
– В июне поеду к подруге в Прагу.
– Там ты прекрасно обойдёшься без английского. В Чехии многие ещё помнят русский, да и с подругой ты наверняка будешь общаться не на английском.
– Это верно. Она русская.
– Вот видишь. Идём дальше. Нужен ли он тебе для работы?
– А как же!
Я представила, как общаюсь на великолепном английском с чиновниками из мэрии. Для выражения чувств мне вполне хватило бы одного-единственного глагола, широко используемого в американских фильмах. На прошлой неделе, когда я радостно заявилась в мэрию с вопросом, не пора ли моему бравому артиллеристу паковать чемоданы для переезда, мне спокойно разъяснили, что Иннокентию Михайловичу придётся ждать квартиру как минимум года три…
Минута молчания. Шок.
Вот тут бы и пригодился английский глагол.
Хотя на русском прозвучало бы ещё лучше.
Три года… И это после того, как «Уральская звезда» (и я, в частности) раструбила на всю область о победе, одержанной в битве с бюрократами. Газета напечатала радостную статью, а по местному ТВ показали сюжет: принарядившийся Иннокентий Михайлович принимает из рук чиновника букет цветов и красивый сертификат.
Я наивно полагала, что дело сделано: после нескольких месяцев бумажной волокиты, отговорок и отказов удалось-таки встроить Иннокентия Михайловича в очередь. И значит к девятому мая он обязательно получит квартиру! Как же иначе? Артиллерист, командир батареи, вся грудь в орденах, три ранения, прошёл с боями Белоруссию, Польшу, добрался до Берлина и до рейхстага – неужели можно оставить восьмидесятивосьмилетнего ветерана без долгожданного (и обещанного правительством!) подарка в юбилейную, шестьдесят пятую годовщину Великой Победы?
Оказывается – запросто!
Я рано радовалась. «Ах, ну что вы опять скандалите, Юлия Андреевна! Получит ваш старичок квартиру, обязательно получит. Но – в порядке очереди. Куда ж нам других ветеранов девать? Вы хотите через их головы перепрыгнуть…»
Сколько вреда от бюрократов! Чиновник любого калибра и нравственных качеств – это зло. Те, которые занимают высокие посты и загребают миллионные взятки бульдозерными ковшами, безусловно, аморальны и разваливают страну. Но и от тех, кто не берёт взяток, вреда не меньше: они до того въедливо чтут каждую букву несуразных, идиотских законов, что, как болотная трясина, способны поглотить любое хорошее начинание.
Бедный Иннокентий Михайлович. А он меня благодарил, называл «внученькой». Внучка подвела. Мы думали, что пришли к финишу, но, как выяснилось, впереди – новый марафон. Яркая звезда надежды сверкнула на небосклоне и скрылась за горизонтом. Наша победа обернулась бесславным поражением…
– Значит, и для работы язык тебе не нужен, – подвела итог Лиза.
– А?
– Юля, я говорю, что для работы английский язык тебе не нужен. Что дальше?
– Так-так-так… Я хочу понимать, о чём же поёт Демис Руссос! – выдвинула я новый аргумент.
– А кто это? – удивилась Лиза.
Я замерла от неожиданности.
Как можно не знать Демиса Руссоса?!
Лиза младше меня на девять лет. Внешне эта разница конечно же совершенно не заметна. Зато в общении ощутима. Для меня легендарная «From souvenirs to souvenirs» – как молитва. А Елизавета даже не подозревает, о чём идёт речь.
Я вспомнила, как наповал сразила как-то Нонну заявлением, что не знаю певицу Мари Лефоре и ни разу не слышала песни «Манчестер-Ливерпуль». Как выяснилось, эта была музыка, всё моё детство сопровождавшая прогноз погоды на центральном телевидении. Нонна тоже была старше на целое десятилетие…
Но нам это вовсе не мешало.
– Если хочешь понять, о чём поют любимые певцы, достаточно скачать перевод из Интернета, – сказала Лиза.
– Мне надо знать, что написано на этикетках! – не сдалась я.
Как же убедить вредную девчонку, утверждающую, что у меня нет сильной мотивации, в обратном?
– Сейчас на любых этикетках обязательно пишут русский перевод!
Наконец, я выдвинула последний аргумент:
– Муж отлично знает французский и хорошо – английский. Свекровь и вовсе заливается соловьём. Моя мама способна двадцать минут без остановки распространяться на экономические темы, используя узкоспециальную лексику и блистая оксфордским произношением. И только я одна не могу связать двух слов. Мне стыдно. В прошлом году к свекрови приезжала в гости англичанка. Они болтали без умолку. А я молчала и глупо улыбалась!