Камни. Фантастические рассказы
К ним навстречу вышел хозяин виллы. У него были чёрные маслянистые глаза.
– Вы Ирина Вересова? Я вас узнал. Ваше с Игорем фото стоит у меня на столе, – сказал хозяин, пристально глядя на гостью.
Потом хозяин перевёл взгляд на Алёшина. Тот стоял, надвинув на глаза широкополую соломенную шляпу.
– Вы кто такой? – присмотревшись, удивился Каменюк. – Вначале я принял вас за Игоря. Где он?
– Игоря больше нет. Он погиб. Маритинари… Крокодил… – проговорила Ирина.
– Какой ужас! – Каменюк схватился за голову. – Какое ужасное здесь место! Я думал, что хоть здесь будет спокойно.
Он продолжал подозрительно смотреть на Алёшина, а потом повторил свой вопрос:
– Так кто вы?
– Охотник.
– На кого же вы охотитесь?
– На крокодилов.
– О! – произнёс Каменюк.
Тут гость сдвинул шляпу на затылок. Увидев мужественное лицо охотника, Каменюк побледнел и произнёс:
– Не может быть! Петя! Ты жив?
– Не совсем, – ответил Алёшин.
– Это ты расправился с Жорой? – спросил ошеломлённый Каменюк.
Алёшин не ответил и вытащил из-за пояса пистолет.
– Стреляйте в него! – закричал своей охране Каменюк.
Три охранника бросились от незакрытых ворот к вилле. Один из них дал очередь из автомата. Алёшин толкнул Ирину на землю, и повернулся лицом к бежавшим охранникам. По нему продолжали стрелять. В его лбу зияла дыра, из которой не вытекло ни капли крови. Алёшин не только не упал, но даже несколько раз выстрелил. Все трое охранников упали замертво.
Каменюк попятился, споткнулся и упал на ступени. Алёшин выстрелил в него. Пуля угодила владельцу фермы между глаз. Каменюк дёрнулся и затих.
Из-за угла особняка бежали ещё несколько вооружённых людей.
– Хватит жертв, – сказал Алёшин и крикнул Ирине:
– Поехали отсюда!
Они быстро забрались в кабину. Алёшин развернул грузовик и проехал в открытые ворота. Промчавшись три десятка миль и, убедившись, что за ними нет погони, Алёшин свернул на узкую дорогу и затормозил.
– Выходите! Тут недалеко есть пристань. Идите по этой дороге. Там сядете на теплоход, на котором доберётесь до Манауса. Я всё выполнил и могу спокойно встретить старость. Хотя, если верить шаману, то старость ко мне не придёт никогда.
– Так вас, как и Игоря, оживил шаман? – спросила Ирина, с ужасом разглядывая ровное тёмное отверстие во лбу Алёшина.
Усмехнувшись, Алёшин вытащил контактные линзы, и посмотрел на Ирину. У него были красные глаза!
Она вздрогнула и спросила:
– Почему шаман не заставил вас перебить племя маритинари?
– У меня была иная миссия. Что ж, прощайте! – сказал Алёшин и, сойдя с дороги, скрылся в сельве.
Пронзительно закричал попугай, вдалеке раздалось рычание хищного зверя. Ирина быстро зашагала по дороге в сторону, указанную ей странным охотником.
Там действительно оказалась пристань. Ирина села на теплоход и вечером уже была в городе.
В Манаусе она направилась в ближайший отель. Портье выдал ей ключи и сообщил, что номер оплачен, и она может поселиться в нём, если докажет, что её имя Ирина Вересова. Она предъявила свои чудом сохранившиеся в кармане джинсов документы и побрела по коридору…
Она так устала, что даже не задумывалась о происходящем. Войдя в свой номер, она тут же упала на кровать и заснула.
Ирина провела в отеле два дня в ожидании денег на обратную дорогу, которые ей должны были перечислить родственники.
Перед отъездом ей передали конверт без обратного адреса. Ирина вскрыла его. Внутри была фотография, с которой на неё смотрели Алёшин и Игорь. Глаза у них были красные. Они стояли на фоне мрачного пейзажа: земля под деревьями с корявыми голыми ветвями, опутанными паутиной, была усеяна чёрными камнями, среди которых блистали кроваво-красные лужицы.
– Наверно, таким должен быть ад, – подумала Ирина и вздрогнула.
По стеклу забарабанили крупные капли. Хлынул ливень.
Проклятые сапфиры
– Отличный выстрел! – похвалил себя Антон Алексеевич Мерзликин.
Гусь забился в зарослях тростника у самого берега озера. Охотничья собака молча бросилась за ним. Гусь оказался крупным. Мерзликин окинул взглядом окрестность. Прекрасное озеро, расположенное неподалёку от Твери, было обрамлено золотистым ожерельем леса. В этот чудесный осенний день у Антона Алексеевича было отличное настроение, а подстреленный гусь привёл его в восторг. Уж теперь-то он похвастается не только перед женой и своими приятелями, но и перед четой своих чопорных соседей Петровых! Он поспешил домой…
Мерзликин не стал дожидаться жены и сам начал потрошить гуся. Разрезая птицу, он случайно заметил, что из зоба выпали три маленьких синих камешка. Антон Алексеевич присмотрелся к ним. Камешки были пронзительно-синего цвета. Он заинтересовался ими и ещё больше удивился, когда увидел на лапке гуся кольцо. Мерзликин снял его и взял лупу. На колечке была гравировка. Гусь был окольцован на одной из орнитологических станций, расположенных на севере. Был указан и адрес станции, располагавшейся вблизи Оленьих Озёр на севере Архангельской области. Мерзликин был практичный человек. Он сразу сообразил, что, скорее всего, гусь проглотил три таких необыкновенных камешка в безлюдной местности на севере, и там их может быть много.
Пока гусь в духовке пропитывался соком набитых в него яблок и истекал шипящим соком, Антон Алексеевич набрал номер знакомого ювелира, и договорился с ним о встрече.
Ювелир долго изучал камешки и вынес вердикт, что это сапфиры. Мерзликин ни словом не обмолвился, откуда у него взялись камни.
Антон Алексеевич срочно взял отпуск. Он собрал тёплые вещи, взял ружьё и тяжёлый рюкзак. Жена, посвящённая в тайну, ворча, проводила его на вокзал. Она сомневалась, что мужу улыбнётся удача. Мерзликину и самому казалось невероятным, что где-то лежат россыпи синих драгоценных камней. Всю дорогу в купе поезда он изучал карту.
Мерзликин вышел из поезда на пустынной платформе и перекусил в привокзальном кафе. Ещё сотню километров на северо-восток он преодолел на попутном лесовозе.
Название «Станция» было слишком громким для двух сараев и маленького домика, обшитого белым сайдингом. В многочисленных вольерах, расположенных чуть поодаль, бродили и порхали птицы. Навстречу Мерзликину вышел молодой человек в синей куртке.
– Тимофеев, орнитолог, – представился он, – Чем могу помочь?
– Я путешествую, – ответил Антон Алексеевич, – Мечтаю увидеть красоты ваших озёр и заодно поохотиться. Вы не знаете, далеко ли отсюда Оленьи Озёра?
– Часа два езды на вездеходе. Но я заранее хочу вас предостеречь от посещения некоторых мест в тех краях. Среди местных жителей о них ходит дурная слава.
– Что же это за места?
– Например, долина Каменных Великанов, лежащая неподалёку от Оленьих Озёр. Там находится древнее капище.
Тут к собеседникам приблизился широкоскулый юноша.
– Трофим, этот человек хочет посетить Оленьи Озёра. Ты ведь сейчас направляешься в свой посёлок, что неподалёку от Оленьих озёр? – спросил Тимофеев.
– Могу подвезти. Поедем на вездеходе, – предложил Трофим.
В пути Антон Алексеевич разговорился с парнем о жизни и о красотах севера. Он осторожно пытался завязать разговор о драгоценных камнях, но Трофим уходил от его вопросов о самоцветах.
Когда они добрались до посёлка, где жил Трофим, Мерзликин сразу же, как только вылез из вездехода, стал смотреть себе под ноги. Повсюду лежали обыкновенные серые камни.
Антон Алексеевич решил переговорить с другими местными жителями и выведать у них сведения о необычных синих камнях.
Трофим предложил гостю остановиться в доме, в котором он жил со своим отцом. Мерзликин охотно согласился.
За ужином, Антон Алексеевич расспрашивал хозяина дома – старого ненца о дичи, о том, когда ляжет снег и о всякой второстепенной ерунде. Когда он завёл разговор о синих камнях. Трофим и его отец с этого момента замолчали.
– Трофим, – сказал утром Мерзликин, – я хорошо заплачу тебе, если ты проводишь меня туда, где много красивых синих камней.
– Туда нельзя ходить. Там зло! – предупредил Трофим.
– Тогда хотя бы расскажи о синих камнях.
– Хорошо, я расскажу легенду… Это случилось задолго до того времени, когда ненцы стали единым народом. Однажды пришёл на нашу землю кудесник, который умел творить чудеса. Он возвращал к жизни мёртвых и лечил тяжелобольных, он мог приготовить пищу из камней и остановить ледяной северный ветер. Он многое мог. Люди позавидовали его дару. Шаман объявил, что кудесник – посланник Вечной Ночи, и с ним надо расправиться. Двух чудотворцев у одного племени не должно было быть. Шаман подговорил соплеменников, и они, схватив кудесника, возвели его на костёр. Когда шаман поджёг хворост, кудесник прошептал заклятие, и огонь погас. Тогда шаман снова поджёг хворост. И случилось чудо: огонь стал не жёлтым и красным, а синим. Он не обжигал, а рассыпался синими брызгами вокруг костра. Кудесник проклял тех, кто забыл его благодеяния, и прокричал, что богатства будут лежать под вашими ногами, но вы останетесь нищими! Тот, кто коснётся синих камней, умрёт страшной смертью. С этими словами кудесник исчез на глазах у всех. Там, где брызги от синего огня рассыпались по земле, образовались красивые синие камни. Плохо закончили те, кто пытались их взять.
Голубые глаза Мерзликина вдруг загорелись.
– Где это место?! – закричал он. – Где?!
– Я не могу этого сказать, путешественник.
Мерзликин вскочил со стула и вцепился в горло Трофиму. Тот захрипел, пытаясь вырваться из цепких рук Антона Алексеевича. Тут в комнату вошёл старый хозяин.
– Остановись, безумец! Отпусти сына. Я всё понял. Я покажу это место, – пообещал старик.
– Зачем, отец? – держась за горло, прохрипел Трофим.
– Он хочет стать богатым. Пусть! Я сдержу своё слово – отведу его туда.
Мерзликину стало стыдно за свою выходку, но мысль о предстоящем походе за сапфирами возбуждала его и заставляла забыть обо всём.
Днём старик повёл гостя в сторону далёких высоких холмов, между которыми лежало похожее на синее блюдце озеро. Когда они подошли к нему, Мерзликин не поверил своим глазам – берег озера был усеян сапфирами! Он лихорадочно стал набивать ими свой рюкзак.
Антон Алексеевич не заметил, что старый ненец ушёл.
Потом Мерзликин стал брать только самые крупные синие камни, а всю мелочь высыпал. И вдруг его ноги стали ватными. А потом собиратель сапфиров с ужасом осознал, что ноги отнялись. Антон Алексеевич сел на синий от россыпей сапфиров берег между двумя огромными гранитными валунами, похожими на фигуры жутких диковинных существ. Мерзликин почувствовал, что начинает замерзать.
И тут он увидел босого седобородого старика в белой рубахе, который шёл по берегу озера. Антон Алексеевич обрадовался.
– Мне холодно. Помоги мне! – попросил Мерзликин, когда старик подошёл к нему.
– У тебя много камней. Может, они согреют твою душу? – сказал незнакомец.
– Ты издеваешься надо мной, старик?
– Ты сам мучаешь себя, человек.
– Кто ты?
– Я странник. Теперь ты не сможешь жить без этих синих камней.
– Ты жесток старик!
Мерзликин взял в руки ружьё и сказал:
– Ты поможешь мне или я убью тебя!
Старик не изменился в лице.
– Ты пришёл ко мне из преисподней? – спросил Мерзликин.
– Я просто странник, – ответил старик.
Тут смутная надежда затеплилась в душе Мерзликина.
– Я понял, кто ты. Я исправлюсь! Мне не нужно ничего. Мне холодно. Помоги!
Странник отвернулся и пошёл прочь.
Антон Алексеевич прицелился и выстрелил ему в спину, но старик не упал. Несчастный человек заплакал.
Поднялся ветер и посыпал снег. Старик растворился в разыгравшейся метели.
Мерзликин прижал к груди рюкзак с сапфирами. Через некоторое время ему стало казаться, будто громадные валуны стали изменять свои очертания и приблизились к нему. Он замотал головой, но видения не оставляли его. Сближаясь, страшные валуны росли.
– Они раздавят меня! – с ужасом подумал Мерзликин.
Послышался мерный гул, и земля задрожала. Оба валуна навалились на человека, который успел жалобно, словно мышь, запищать.
Из-под валунов вытекла струйка синей жидкости. Образовалась лужица, которая тут же замёрзла. Если бы кто-нибудь посмотрел на замёрзшее тёмно-синее пятно, то в глубине его увидел, как в серое небо смотрят голубые глаза, которые считают сапфиры.
В это место на землю пришёл ад, потому что невозможно было сосчитать все прекрасные камни…
В тот день посёлок трясло.
На следующее утро Трофим включил радио. Прозвучало сообщение, что на севере Архангельской области произошло сильное локальное землетрясение, не свойственное данной местности.
Трофим и его отец переглянулись, и, не произнеся ни слова, стали пить чай. В окно их маленького домика просачивался синий свет холодного бесстрастного северного утра.
Зачарованный изумруд
Они шли уже вторые сутки. От созерцания жёлтого песка устали глаза.
«Вот упрямец! – злился Пётр. – Идёт легко, будто прогуливается по своему Крещатику».
– Эй, Богдан, так ты живёшь в Киеве? – спросил Пётр.
– Да. Я же говорил тебе. Это так важно?
– Хочу приехать к тебе в гости. Посмотреть Киев, поесть галушек в сметане и попробовать твою вишнёвую наливку.
– А я съезжу к тебе в Сибирь. Ты говорил, что твоя мама готовит настоящие русские пельмени.
– В жару лучше пить холодную водку и закусывать её солёными груздями, – мечтательно сказал Пётр и посмотрел на фиолетовое небо.
Богдан остановился и проговорил:
– Представляешь, сейчас где-то пьют минералку или квас, а у нас остались только сухари да немного воды на дне фляжки. Но хоть это есть. Хорошо, что я такой запасливый.
Пётр грустно произнёс:
– Нечего сказать, сократили мы путь! Кто говорил, что через пустыню, напрямик, мы быстрее доберёмся на джипе?
– Откуда мне было знать, что каменистый утрамбованный грунт пустыни сменит песок? – оправдывался Богдан.
– Я давно уже должен быть в Каире. У меня пропал билет на самолёт, – пожаловался Пётр.
– Как бы нам самим не пропасть. И потом, я ведь не навязывался, чтобы ты меня сопровождал. Сам напросился в попутчики, – недовольно сказал Богдан.
Судя по карте, до средиземноморского побережья оставалось идти больше сотни километров по раскалённому песку под палящими лучами белёсого солнца. Петру совсем не улыбалась перспектива тащиться по жаре днём и проводить холодные ночи на песке, в окружении скорпионов. И тут на горизонте он увидел пальмы.
– Смотри! – Пётр указал на деревья.
– Это мираж, – махнул рукой Богдан.
– Я думал, что ты более оптимистичен. Но думаю, ты ошибаешься. Мы спасены!
Путники добрались до оазиса и стали жадно пить воду из ручья, который вытекал из-под корней финиковой пальмы. Дальше ручей растекался, образуя небольшой водоём, в котором они искупались.
Путь по песку измотал их. Они так устали, что даже не стали есть сухари, а сели в тень под пальму и вскоре заснули.
Пётр проснулся от лёгкого прикосновения горячего ветерка к его щеке. Богдан безмятежно спал. Со стороны небольшого озерца Пётр неожиданно услышал женский смех. Он удивился: во-первых, к оазису не подошёл ни один караван, во-вторых, он сомневался, что берберские женщины купаются в оазисах без присмотра своих мужей.
Он с любопытством посмотрел на водоём, в котором плескалась девушка. Пётр подошёл к озерцу.
– Ты кто? – спросил он девушку.
Обнажённая смуглая красавица засмеялась. Он залюбовался ею, и сел на прибрежный песок. Девушка подплыла к нему и, улыбаясь, протянула серебряный перстень с большим красиво огранённым изумрудом. Её хрупкие пальцы вложили перстень в его ладонь. Пётр, не отрываясь, любовался прекрасной зеленоглазой девушкой.
– Ты кто? – снова спросил юноша.
Девушка не ответила и отплыла от берега.
– Ты не понимаешь меня? Хотя, конечно, откуда тебе знать русский язык.
Пётр обратился к ней на английском языке. Девушка не откликнулась. Она заскользила по воде, и нырнула в ручей, вытекавший из озерца и теряющийся в корнях другой пальмы. Юная красавица исчезла, словно её и не было.
Пётр протёр глаза.
«Где же она? Наваждение, – подумал он, – Девушка была из крови и плоти. Она только что здесь купалась! Красавица подарила мне перстень с роскошным изумрудом».
Тут он вспомнил, что его поразили её глаза. Они были ярко-зелёные, влекущие в бездонную пропасть. Он подбежал к Богдану и растолкал его.
– Здесь была девушка!
– Сумасшедший! Тебе повсюду мерещатся женщины, – проворчал Богдан.
– Смотри, она подарила мне перстень с изумрудом.
– У тебя начались галлюцинации. Этот перстень обронил какой-нибудь богатый бербер, толстый хозяин двадцати верблюдов, а не девушка. И потом, куда она могла деться?
– Она нырнула в ручей, скрывающийся под землёй.
– Значит, призрачная девушка нырнула и не вынырнула, – проговорил с раздражением Богдан. – Не думал я, что ты так скоро чокнешься в этой проклятой пустыне. Кстати, почему от тебя пахнет рыбой, Пётр?
– Я не чувствую.
– Дай мне ещё поспать. Я решил, что нам надо идти ночью, ориентируясь по звёздам. Днём слишком жарко.
– Спи, – сказал Пётр.
Богдан снова уснул, обдуваемый горячим, но ласковым ветерком.
Пётр подошёл к озерцу, разделся, зашёл в воду, нырнул и проплыл несколько метров под водой. Вынырнув, он услышал хрустальный смех. Неподалёку плескалась зеленоглазая красавица! Пётр взвизгнул, словно щенок, и поплыл к ней. Девушка хлопала большими чёрными ресницами и смеялась. Он не мог оторвать взгляд от изящного изгиба её шеи, от ямочек на щёках. Тут она ушла под воду и исчезла. Пётр долго ждал, но она так и не показалась на поверхности. Огорчённый, он вылез, оделся и лёг неподалёку от Богдана. Вскоре Пётр задремал. Дрёма перешла в сон…
Девушка снова появилась в озерце. Она поманила его рукой, засмеялась и пропала. Потом перед ним появился облик его матери.
– Сынок, иди с другом! У меня болит за тебя сердце, – попросила мать.
– Мама, ты не понимаешь. Она прекрасна, – ответил Пётр.
Мать побледнела. Её образ стал расплываться.
– Петя, сынок, никто не любит тебя больше, чем я. Не верь ей. Она погубит тебя! – произнесла мама.
– Пусть, но я испытаю любовь.
– Сынок, её ведь нет. Богдан прав.
– Откуда ты знаешь его имя?
– Мать всё чувствует и знает, сынок.
– Но она ждёт меня!
– Где? Иди, сыночек! Иди к морю! Вам осталось два дня пути до побережья. Иди. У меня разрывается сердце.
Образ матери стал таять и вскоре пропал.
– С кем ты разговаривал? – спросил Богдан.
– Мне приснилась моя мама. И она…
– Слушай, от тебя ещё сильнее пахнет тиной, рыбой или устрицами.
– Я купался.
– Да где же твоя нереида?
– Там, – Пётр указал на озерцо.
Богдан поднялся и надел рюкзак.
– Пошли дальше.
– Я останусь здесь. Может, я ещё увижу её.
– Здесь долгое время может никто не появиться.
– Пусть. Здесь есть финики и вода.
– Пойдём! – снова позвал его Богдан.
– Нет.
– Ну и чёрт с тобой и с твоей русалкой! Я ухожу. Потом сообщу, куда надо… Прилетит вертолёт, и тебя отправят в клинику.
Богдан ушёл. Когда его фигура скрылась за горизонтом, Пётр подошёл к водоёму. Озерцо обмелело. Ручей иссяк. И тут снова послышался серебряный девичий смех, от которого сладко заныло сердце несчастного.
– Иди за Богданом! – откуда-то сверху глухо прозвучал голос матери.
Но Пётр не пошевелился. Так он просидел день, другой… Водоём высох. Пётр поднял голову. Листья у пальм пожухли.
«Как быстро они завяли, – удивился Пётр. – Ведь эти пальмы должны переносить засуху».
Он толкнул ствол ближайшей к нему пальмы. Тот оказался полым и неожиданно упал с тихим шелестом.
«Как декорация», – подумал Пётр.
– Что же ты наделал, Петенька? – услышал он голос матери. – Почему ты не пошёл со своим товарищем? Вдвоём вы бы отбились от гиен. А так, Богдана больше нет.
Всё-таки, Пётр встал и побрёл дальше. Пройдя несколько километров, он поднялся на холм и, увидев бескрайнюю пустыню, понял тщетность своей попытки спастись от жара раскалённого солнца.
Пётр взглянул на изумруд, в котором вдруг увидел ту самую девушку, которая купалась в зелёном море вблизи многолюдного пляжа. Красавица плавала среди мужчин и брызгала на них водой. Ему показалось, что он слышит её нежный смех. Голова у него закружилась, и он упал.
– Сынок! – услышал он голос матери, полный тоски, и провалился в пустоту.
Над лежащим Петром кружила пара грифов. Один из них, осмелев, стал снижаться. Гриф опустился на песок, и распростёр свои крылья над телом юноши, который ещё недавно так любил жизнь… В руке несчастного был зажат серебряный перстень с прекрасным изумрудом цвета глаз красавицы из оазиса.
Гриф издал торжествующий клёкот.
Ядовитый цвет опала
– Какой красивый камень! – не удержался от восхищённого возгласа Антон и взял в свою ладонь руку Екатерины Селивановой.
Юная зеленоглазая блондинка кокетливо улыбнулась и произнесла красивым грудным голосом:
– Это подарок мужа.
– Изумительный опал! Как играют краски внутри этого прозрачного камня! Синий цвет, исходящий из его глубины перебивается огненно-красными вспышками, а потом камень белеет. Этот экземпляр напоминает одну из его красивейших разновидностей – жиразоль. У вашего мужа отменный вкус.
– Вы знаток ювелирного дела. Что же касается моего мужа, то, к сожалению, у него есть не только хороший вкус, но и серьёзные недостатки – прескверный характер и жадность.
– Однако миллионы Селиванова компенсируют его отрицательные качества, не так ли?
Екатерина не ответила.
Антон решил, что разговор завершён и встал.
– Вы уходите?
– Да. Пойду в гостиницу. Кажется, поднимается ветер. Даже в Сочи бывает иногда холодно, – ответил Антон.
– Почему же в гостиницу? Ведь вы прибыли из Питера по приглашению Андрея Викторовича. Он мне сказал, что вы его друг. У нас достаточно места, чтобы разместить сотню гостей. Какой же он скряга!
Антон усмехнулся:
– Однако это не помешало ему подарить вам такой камень.
– Камень? Это мелочь. Он не позволяет мне самой приобретать вещи даже для моего гардероба. Я вынуждена клянчить у него деньги на самую незначительную покупку.
– Вот как?
Антон Герасимов внимательно посмотрел на молодую женщину. Она нервно теребила синий платок, который был обмотан вокруг её изящной шеи. Значит, не всё так просто, и, возможно, подозрения Андрея Викторовича Селиванова не беспочвенны. Антон знал, что Андрей Викторович скуп. Ещё когда они учились в университете, Селиванов утаивал от товарищей посылки, которые присылали ему родители.
Андрей Викторович вспомнил об университетском товарище лишь узнав, что тот, выйдя на пенсию после службы в органах внутренних дел, теперь занимается частным сыском. Селиванов сообщил Антону, что подозревает свою жену в измене и у него есть определённые основания опасаться за свою жизнь. Ревнивый муж просил установить слежку за своей женой и обещал хорошую оплату за услуги. Антон знал, что Селиванов не выложит достойную сумму даже за отлично выполненную работу, но, всё же, приехал.
Во-первых, ему хотелось попробовать свои силы в деле предупреждения возможного ужасного злодеяния. До сих пор он занимался расследованиями уже совершённых преступлений. Во-вторых, он никогда не был в Сочи, и ему было интересно побывать там хотя бы в холодное время года.
Антон попрощался с хозяйкой и вышел на улицу. Было прохладно, начинался дождь. Проклиная погоду и жадность Селиванова, Герасимов поплёлся к гостинице.
На следующее утро его разбудил телефонный звонок. Управляющий директор компании господина Селиванова – Олег Фёдорович, который организовывал бронирование места в гостинице для Герасимова, сообщил, что сегодня в семь часов утра тело Андрея Викторовича Селиванова было обнаружено в его домашнем кабинете. По предварительным сведениям, полиция определила смерть от удушения.
Не ожидавший такой быстрой развязки, Антон был в шоке. Он корил себя за то, что вчера покинул дом Селиванова, не дождавшись хозяина и не переговорив с ним.
Приехав на место преступления, Герасимов увидел заплаканную Екатерину. Капитан полиции Моргунов опросил Антона, записал его данные и убыл, пообещав навещать особняк в любое время в интересах следствия.
Сидевшая на диване в гостиной Екатерина рыдала, прижав ладони к лицу.
– Вы виделись с Андреем после нашего разговора? – сухо спросил её Герасимов.
– Всего минуту. Муж вернулся поздно и сразу прошёл в свой кабинет.
– Сотрудники полиции уже сняли отпечатки пальцев?
– Да. Уж не думаете ли вы, что это я могла сделать?