Высшая правовая магическая академия. Оперативные будни

– Похоже, мое предупреждение запоздало, – пробормотал низкий голос над ухом. Неожиданно меня отпустили и мягко задвинули за спину.

– Вы этого добивались, бродя темными улицами в одиночестве? – донеслось с упреком из-под черного капюшона, напоминавшего тот, что скрывал и мое лицо. Неожиданный защитник сделал шаг навстречу пьяной компании, а я застыла, удивленно рассматривая широкую спину, закутанную в плащ. – Предлагаю вам оставить девушку в покое и поискать развлечения в другом месте. За соответствующую плату, – обратился незнакомец к троллям. Но те его словам явно не вняли и тут же ринулись в бой, явно рассчитывая быстро разделаться с соперником и получить желанную добычу, то есть меня.

Вот только… им не повезло. Похоже, я умудрилась наткнуться на мага-боевика, так что дальнейшее действие было скорее похоже на избиение младенцев. Причем младенцами были именно тролли – маг играючи уходил от всех атак и посылал вдогонку нападающим разряды молний. А я буквально залюбовалась развернувшейся картиной, впервые осознав, что значит красивый бой. Но долго наслаждаться мне не дали – мохнатый хвост оплел лодыжку и дернул, утягивая в сторону от дерущихся.

– Чего застыла? – зашипел Хран. – Уносим ноги, пока все заняты. Хочешь, чтобы спаситель потом проводил тебя до ворот академии? Или, может, сразу к стражам?

«Точно, – встрепенулась я. – Хотелось бы отблагодарить, но не вылететь из академии куда важнее».

Развернувшись, я постаралась как можно тише смыться с места действия. Пять минут бега на грани возможностей, и мы уже у стены академии. А еще через полчаса, измученные и усталые, упали на кровать.

– Неудобно с тем магом получилось. Он же вступился за меня, – пробормотала себе под нос.

– Нашла о чем переживать. Он, скорее всего, из патруля, – отмахнулся кот, – и просто выполнял свою работу.

– И все же… – задумчиво потянула я, вспоминая низкий голос.

– Лучше бы подумала о том, как бы снова так не вляпаться. Вполне ведь ожидаемая ситуация, а мы с тобой оказались совершенно беспомощны, – недовольно пробормотал кот, когда я уже начала уплывать на волнах дремоты. – Надо увеличить количество тренировок.

– Угу, – сонно ответила я, не особо вникая в сказанное.

– И что-то решать с волосами. Это же любая конспирация заведомо провальна, – заявил хранитель.

– Нет.

– Да почему? – недоумевал Хран. – Одна морока с ними. Мыть долго, сушить тоже, в зелья лезут, еще вон и выдают тебя – никуда эту косу не денешь.

– Ты тоже заметный и шерсти много – давай и тебя налысо побреем, станет легче? – буркнула недовольно. – Я не буду ничего делать с волосами. Они мне в наследство достались – от мамы, – прошептала я и, натянув на себя одеяло, уснула.

Утро началось с протяжного воя под ухом и глухого стука в дверь.

– Вставай, Касс, – ныл Хран. – Просыпайся, там эта твоя… прилипчивая пришла, – хвостом пощекотал он мне нос.

– Не называй так мою подругу, – пробормотала я, отворачиваясь от него и натягивая одеяло на голову. – Она хорошая девушка и верный друг. Ты ей, между прочим, очень нравишься.

– Это я уже прочувствовал, буквально на собственной шкуре, – прошипел хранитель в ответ. – Я не мягкая игрушка, чтобы меня так тискать! Все, хватит прохлаждаться. Сама разбирайся с подругой, а я пойду в лабораторию. Буду разрабатывать новый план тренировок, чтобы вчерашнее не повторилось. – Кровать рядом прогнулась, послышался глухой стук – мохнатый будильник ушел.

А я наконец расслышала голос Рины, настойчиво стучащейся в дверь. Пришлось выползать из нагретого места, чтобы впустить ее. Подруга, как и всегда, отличалась поразительной для столь раннего утра жизнерадостностью и бодростью. Она впорхнула в комнату, окинула меня беглым взглядом и тут же защебетала.

– Касс, ты так все на свете проспишь. Собирайся скорее, и побежали на завтрак, а то голодная будешь ходить до обеда. И что бы ты без меня делала, – покачала она головой, а я побрела переодеваться в спальню, слушая ее бурную речь уже оттуда. – Наверняка опять всю ночь читала. Прекращай это, ты выглядишь болезненно – бледная вся, синячищи под глазами от недосыпа. Отдохни хоть чуть-чуть, повеселись, сходи со мной погулять, познакомься с кем-нибудь. Ты же симпатичная, но только и делаешь, что прячешься за ученическими платьями и очками. Все с книжками сидишь. Сердце кровью обливается оттого, что ты так тратишь свою молодость, – выслушивала я уже ставший привычным монолог.

С самого нашего знакомства, словно почувствовав мою замкнутость и необщительность, Рина решила взять надо мной шефство – как более общительная. Все это время она старательно пыталась сделать из меня «нормального человека». Девушка искренне считала, что я ужасно закомплексованная и стеснительная, потому ни с кем не общаюсь и никуда не хожу. Мысль, что кто-то может просто любить одиночество, была слишком чужда ее жизнерадостному характеру. Впрочем, резкие различия во взглядах не помешали нам стать подругами.

– Все, я готова. Идем, – позвала ее я.

Не прекращая рассказа о том, как хорошо она провела вечер с новым поклонником в городе, кого там видела, что еще интересного произошло и какие у нее планы на сегодня, Рина бодро шла к столовой, а я лишь бездумно поддакивала ей в ответ. Устроившись за столом с тарелками, она наконец замолкла и, переведя дух, принялась за завтрак. Я же без энтузиазма потягивала чай и вяло ковырялась ложкой в каше. Быстро расправившись со своей порцией, подруга нетерпеливо смотрела на меня, ожидая, когда я закончу гонять по тарелке остатки еды. Было у меня такое правило – никаких сплетен за едой, они мне аппетит портят и без того неважный. Вот она и косилась, мечтая поделиться очередной новостью, но пока изо всех сил сдерживалась. Не выдержав взгляда, направленного мне чуть ли не в рот, я со вздохом отложила ложку и кивнула:

– Говори.

– Представляешь, с завтрашнего дня нам вводят новый предмет, – выдохнула она.

– Правда? – удивилась я неожиданно важной новости. – В середине семестра?

– Да, куратор вечером объявила сбор и сообщила. Я стучалась, но тебя не было. Опять в библиотеке пропадала? – с неодобрением глянули на меня.

Я отмахнулась от ее недовольства, больше интересуясь внезапными изменениями.

– Что за предмет?

– Практические занятия по судебной медицине – будем выезжать на места преступлений и определять причины смерти.

– Интересно, – задумчиво кивнула я, но, усмотрев на лице подруги подозрительный энтузиазм (она никогда не была в восторге от работы с трупами), почуяла подвох. – А по какому поводу радость?

– Говорят, преподаватель – красавчик, – мечтательно выдохнула она. – И занятия будут совместные с боевиками-следователями. Столько новых знакомств и брутальных парней. А то мы в своих подвалах буквально отрезаны от большей части академии, никого особо не видим, – пожаловалась девушка.

– То есть поклонников из алхимиков тебе уже мало? – заметила я с упреком, сама раздумывая над тем, чем нам грозит соседство с боевиками. Плюсы, к сожалению, никак не хотели находиться.

– Это не то, – возмутилась она. – Сама знаешь, у нас на факультете сплошные заучки – прямо как ты. А вот боевики… Такие мужественные, смелые, сильные, в конце концов, уверенные в себе, – вдохновенная улыбка расползлась по ее лицу. – Вот таким и должен быть настоящий мужчина.

– Понятно, – кивнула я, допивая остатки чая и отставляя пустую кружку. – То есть наглым, самовлюбленным, заносчивым женоненавистником. Рина, уверяю тебя, они на нас и внимания не обратят. Для таких существует только два вида девушек: безмолвные дурочки, смотрящие им в рот влюбленными глазами, и такие же боевики, как они сами. Все остальные либо недостойны, либо слишком умны. А уж алхимиков, криминалистов и целителей они вообще за людей не считают. Мы просто инструмент, необходимый для достижения результата. И чаще всего целью является не поиск виновного, а попытка оказаться в центре внимания и достичь славы, – скривившись, заметила я.

– Знаешь, Касс, иногда ты бываешь такой заносчивой. Попрекаешь боевиков излишней уверенностью, а сама ведь страдаешь тем же. Просто они уверены в своей силе и магии, а ты – в своей правоте и интеллектуальном превосходстве. Еще не видела никого из этих ребят, но уже объявила их самовлюбленными дураками. Нельзя судить человека по профессии. Нельзя искать в каждом встречном недостатки или приписывать ему чужие – лишь бы появилась причина не общаться с ним, – бросив на меня осуждающий взгляд, Рина вздохнула и ушла.

Разговор с подругой оставил горькое послевкусие. Похоже, Рину задела моя грубость, искать ее пока бесполезно. Пойдет, наверное, в город гулять с очередным поклонником. Вечером загляну к ней на чай с чем-нибудь сладким и постараюсь восстановить наш мир. Может, подруга права и я действительно поспешно сужу, но за эти годы я уже насмотрелась на их хамство и пренебрежение к представителям нашего факультета. Больше убеждать ее в чем-либо я не стану – сама скоро все увидит.

А пока стоило заняться уроками. Времени на выходных так мало, а сделать надо много. Написать доклад по алхимии «Последствия и побочные эффекты неправильно сваренных зелий истины» – тихий ужас, попробуй рассчитать все возможные ошибки при его изготовлении, определить, какой эффект будет от каждой, да еще и противоядие найти. Потом надо разобрать признаки проклятий замедленного действия, а еще по целительству изучить заклинания для лечения заболеваний желудка. Когда все успеть? Еще Хран с его тренировками.

«Какой уж тут отдых, прогулки и свидания – нашлось бы время отоспаться хоть чуть-чуть», – встряхнула я головой и поспешила обратно в комнату.

С проклятиями и целительством расправилась быстро, а вот на алхимии зависла. Уже четыре часа я билась над перечислением ошибок и рылась по справочникам, и меня все еще не покидало ощущение, что я нашла не все. Можно, конечно, отложить пока и попробовать взглянуть на задание позже, так сказать, свежим взглядом. Сдавать все равно на следующей неделе. Но будет ли у меня на это время?

Я обещала Кринусу, что отработаю на неделе три вечера в таверне – их можно сразу вычеркнуть. И мы с Храном планировали разобрать две коробки в Северном городском архиве – еще минус две ночи. Остаются два дня, из которых один – такое же воскресенье, под завязку забитое домашней работой.

Устало вздохнув, поняла, что другой возможности разобраться с заданием не представится. Пора идти на поклон к Храну. Пусть просмотрит, литературу посоветует. Благо в книгах по алхимии у нас недостатка нет.

Бросив взгляд в окно, я пожалела, что последние теплые дни осени снова провожу в подвале. Собрав все, что успела сделать, побрела в спальню. Привычно сдвинув один из рисунков на камине, смело шагнула в открывшийся проем. И еще не дойдя до лаборатории, услышала громкое бульканье и шипящее бормотание хранителя.

– Над чем на этот раз экспериментируешь? – поинтересовалась я, вываливая свои записи на свободный стол.

– Над тем же, – буркнул кот, напряженно вглядываясь в бурлящий на огне котелок. – Зелье для глаз модифицирую.

– Что теперь добавил? – с интересом наблюдала я, как он, обхватив ловким хвостом очередную колбочку, аккуратно высыпает содержимое в кипящее варево, которое резко вспенилось и стало темно-фиолетовым, заставляя меня усомниться в успехе.

– Экстракт Синельника, – ответил Хран, не отрываясь от помешивания зелья.

Вообще довольно занятное зрелище. Сидит на столе у горелки, вроде бы кот как кот. Только хвост у него не один, а несколько – все длинные, гибкие, да и количество их может меняться по желанию хозяина. Учитывая, что он не совсем кот, а дух-хранитель, это, наверное, нормально. Но меня это зрелище все равно каждый раз заставляло удивляться.

– Серьезно? Нет, я знаю, что его прописывают при проблемах со зрением, но для заглушения магического зрения…

– Попробовать стоит, – пробормотал мохнатый ученый и, погасив огонь горелки, повернулся ко мне. – Остынет, и будешь пробовать. Закончила с домашкой?

– Почти, – тяжко вздохнув, признала я свое поражение, – пришла к тебе за помощью. Можешь взглянуть, что я уже начеркала, и подобрать дополнительные материалы?

– Мне кажется, ты перебарщиваешь, – заметил он, скептически глянув на меня. – Учебной литературы вам должно хватать для выполнения заданий. Как, по-твоему, остальные справляются? А если тебе кажется, что ты нашла не все, значит, так и задумано – остальное вам расскажет преподаватель.

– Тебе жалко, что ли? Преподаватели тоже не все могут знать. У них-то нет доступа к твоей чудесной библиотеке, – попыталась подлизаться к хранителю.

Кошак прищурился, глубоко задумавшись.

– Ладно, давай так – сейчас мы с займемся тренировкой. Причем до упора, пока не усвоишь хотя бы основные ловушки или паутинки. Учитывая, что сбегать нам с тобой приходится часто, они точно пригодятся. А если придумаешь, как готовое заклинание закрепить на материальном носителе, то вообще отлично. Все же скорости плетения тебе пока не хватает, чтобы быстро ответить на атаку, – тяжко вздохнул он и продолжил: – В общем, сегодня весь день мы тренируемся, а ночью, пока будешь спать, я посмотрю, что ты там написала, добавлю или исправлю.

Настала моя очередь недовольно щуриться.

– Хран, я уже триста тридцать раз говорила и повторю в триста тридцать первый: мухлевать в учебе я не хочу. Мне нужны знания, а не красивая оценка в дипломе. Хотя второе тоже, конечно, но все же первое важнее. Вдруг когда-нибудь именно эти знания помогут спасти чью-то жизнь. Поэтому давай лучше сейчас ты посмотришь мои записи, укажешь, на что стоит обратить внимание и исправить, а пока я буду править, поищешь для меня еще книг. И после мы займемся тренировками, – предложила я коту.

– Ты просто маньяк до знаний, даже меня иногда пугаешь, – пробурчал он. – И вообще, чего это мы такие правильные стали? Как принять искреннюю помощь, так непозволительно, а по закрытым архивам по ночам шариться, это нам совесть позволяет.

– Ты же понимаешь, что это вынужденные меры, а не пустое любопытство, – заметила ему с легким упреком.

Хран лишь вздохнул, утвердительно кивнул мне и углубился в мои записи. Через десять минут все листы перекочевали обратно ко мне.

– В принципе правильно. Только два места отметил, где ты побочные эффекты не все указала. Сейчас принесу справочник, полистай и найдешь, что нужно. И смотри, на все про все тебе полчаса.

Хран махнул хвостом по носу, отчего я чихнула, спрыгнул и пошел доставать мне книгу.

Получив необходимый материал, я быстро закончила работу и со вздохом приступила к моим самым нелюбимым, но, к сожалению, самым полезным занятиям.

– Вставай, – потянул меня за запястье прочно вцепившийся гибкий хвост. – Знаю, тяжело, но потом ты мне еще спасибо скажешь и в ножки будешь кланяться, – бурчал кот, утягивая в дальний угол книгохранилища.

Там, за самым последним стеллажом, струился ядовито-зелеными лентами природный источник магии алхимии. На нем Хран тренировал меня плести заклинания. Свои потоки тянуть запрещал – так недолго и магическое истощение заполучить, учитывая интенсивность наших тренировок. Да и родная магия более привычна, потому работать с ней легче, никакие способности хранителя не нужны – стоит лишь детально представить нужное плетение и мысленно наполнить его достаточным количеством магии. Правда, нужно еще правильно распределять ее по всем узлам, но это уже в более сложных заклинаниях.

Но мой котомучитель учил управлять чужой энергией, которая в руки давалась неохотно. У каждой стихии свой нрав, потому каждая требовала разного подхода. С огненной нужно было работать как можно быстрее – стихия резкая, иногда жестокая. Промедлишь – и можно руки спалить. Вода, наоборот, требовала спокойного и медленного подхода. Она по своей природе тягучая и плавная. Поторопишься – и все рассыплется каплями воды. Земля монументальная и уверенная – не терпит дрожащих рук и каких-то исправлений. Алхимия изворотливая и гибкая – держать плетение нужно крепко и внимательно. Задумаешься – и весь окажешься оплетен.

Этому и обучал меня Хран все два года нашего знакомства. Правда, начиналось все с основ. Целый год он потратил на то, чтобы научить меня ощущать потоки магии как физические предметы, заимствовать их из природных источников, чужих заклинаний или у людей. А вот дальше начались сложности – плетение заклинаний. Здесь уже одним воображением и хорошей памятью, как с родной магией, обойтись было нельзя – заклинания приходилось выплетать буквально ручками. Вот с плетениями у меня и были большие проблемы. В приюте нас, конечно, учили всему, что положено уметь бедной девушке, чтобы обслуживать себя. Но с вязанием, вышиванием и плетением у меня никогда особо дела не ладились.

И вот уже в который раз я страдала на тренировке. Я вся вспотела от напряжения, голова гудела от мельтешения магий перед глазами и недовольного ворчания хранителя над ухом, а руки и вовсе тряслись.

– Крепче держи, – рассыпался в указаниях кошак. – Еще крепче, кому говорю! Нижний левый угол уже распустился и запястье оплел. Выдергивай скорее, если не хочешь ожог получить! Так, завязала? Показываю последний штрих, – он повернулся к своему идеальному узору. – Смотри, у нас осталось два свободных конца – у нижнего правого угла и верхнего левого. Ты должна провести каждый из них к центру. Здесь никаких сложностей – под плетением, над плетением. Доходишь до центра и сплетаешь их. Клади одну ленту поверх другой и загибай. Та-ак, – он внимательно следил за моими движениями, – теперь вторую поверх первой. Вот, и так три раза. Сделала? – присмотрелся к тому, что наворотила я. – Сойдет. Можешь выдохнуть, ты закрепила заклинание, – усмехнулся он, глядя, как я укладываю на стол свою кривульку рядом с его идеальным изделием. На мой взгляд, вышло не так уж плохо. Правда, у меня петли везде разных размеров, поэтому выглядит неаккуратно, но работать должно правильно.

– Налюбовалась? – усмехнулся кот. – Дальше слушай. Вот эта связка в центре – катализатор. Стоит кому-то задеть ее, и заклинание разворачивается, захватывая все, что находится рядом, и не дает двигаться. Отличная вещь для незаметных ловушек.

Я еще раз вгляделась в свое плетение со спиральным рисунком в центре. Получается, если появляется давление на ее центр, то она резко раскручивается, как пружина, и опутывает задевшего. И правда, пригодилось бы, если опять придется от кого-то сбегать. Вот только, пока я это сплету, все преследователи уснут от скуки, ожидая. А Храновы ловушки размером не дотягивают, чтобы кого-то крупнее мышей или других котов ловить. Хранитель с интересом следил за сменой выражений на моем лице, явно догадываясь, о чем я так напряженно размышляю.

– Заклинание отличное, – горько вздохнула я в ответ, – но толку мне от него. Я при всем желании не сплету его достаточно быстро. Тем более, если за нами будет кто-то гнаться.

– Не расстраивайся, Дия, – приободрил меня кот, махнув хвостом по руке. – Просто тебе пока не хватает опыта. Со временем, если будешь хорошо тренироваться, сможешь выплетать такие заклинания так же легко, как из родной магии, – одной лишь мыслью.

– Вот только нужны-то они мне сейчас.

– Именно поэтому теперь тебе придется подключить к этому делу воображение. Придумай, как зацепить готовое заклинание на предмете, – кивнул он в сторону наших заготовок на столе. – Так, чтобы не повредить плетение и его можно было использовать быстро, как артефакт.

Я задумалась. Идея звучала крайне привлекательно – можно будет просто наделать много таких амулетов и в случае опасности кидать под ноги противнику. Только проблема не столько в том, чтобы закрепить заклинание, сколько в том, чтобы его потом быстро расправить и активировать. Причем в нужный момент, а не случайно где-то в кармане. И сделать все это надо, не нарушив основного плетения. Ну и задачку подкинул.

– Хран, не напомнишь мне, какое у нас наказание за изготовление артефактов без лицензии? – спросила я, задумчиво вертя в руках его плетение.

– Штраф и три года заключения, – бодро отозвался кот. – Но это же не совсем артефакт, скорее что-то вроде амулета с непостоянными свойствами.

– Ну да, мы-то знаем, что главное – это правильная формулировка, – согласно покивала головой. – Уверен, что три? Мне казалось, около двух.

– Недавно ужесточили наказание. Слишком много шарлатанов развелось, торгующих фальшивками.

– Какой кошмар, – печально покачала я головой, примеряя, как накрутить заклинание на небольшой камешек, найденный тут же под столом. – Как только рука поднимается продавать людям непроверенные средства.

– Согласен, – хмыкнул рядом кот. – Совести у них нет, у экспериментаторов демоновых.

Но я уже не слушала, захваченная возникшей идеей и ее возможной реализацией. Мысль в целом простейшая во всех отношениях. Вопрос: будет ли она действенна и не возникнет ли каких неожиданных последствий?

– Найдешь какой-нибудь круглый плоский предмет? Примерно раза в четыре меньше твоего плетения, – попросила я, тем временем вытягивая из руки ленту магии необходимой длины.

– Уже придумала? – поразился Хран, протягивая мне хвостом неизвестно откуда добытую монету старого образца.

– Может быть, – пробормотала я, рассматривая прекрасный коллекционный экземпляр в своих руках. – Нам с тобой нужно учиться мыслить проще, – улыбнулась ему и положила монету прямо в центр плетения. Сложив тоненький поток собственной магии пополам, я начала аккуратно пропускать его через крайние петли заклинания по кругу. Пара движений, продеваем свободные концы ленты в петлю на другом конце и медленно стягиваем все на монете.

– А вот и наш пропуск на проживание в маленькой каменной комнате с видом на решетки, – довольно улыбнулась я, беря в руки монетку, сейчас сияющую зеленым от окружающего ее заклинания. – Чтобы задействовать заклинание, надо всего лишь взяться за петлю и бросить монетку. Моя магия, которая скрепляет плетение, вытянется, и заклинание развернется. Правда, я опасалась, что целительская магия вступит в конфликт с алхимической, но вроде нормально, – пробормотала я, вертя новый амулет в руках.

– Все гениальное просто, – одобрительно заметил кошак. – На неделе попробуем провести полевые испытания, а сейчас иди, пей зелье, и спать, – сказал он, протягивая мне фиолетовый отвар в небольшой колбе.

Обреченно вздохнув, я помолилась про себя всем Богам Безмирья, чтобы после принятия данного препарата я сама не приобрела такой же оттенок, и, зажмурившись, выпила. Пару минут постояла с закрытыми глазами. Приоткрыв один, взглянула на руки. Кожа не приобрела насыщенно-фиолетовый оттенок – уже неплохо. Словно желтые вены, сквозь кожу проглядывает родная целительская магия – почти незаметно. Посмотрела на Храна, внимательно наблюдающего за моей реакцией, – тот лишь слегка переливался разными цветами. Но стоило оглядеться вокруг, и я разочарованно вздохнула.

– Что? – забеспокоился кот.

– Вдалеке все равно все расплывается, – я устало потерла глаза. – Найдешь потом мои очки? Я их где-то в лаборатории оставила. До комнаты так дойду.

– Не расстраивайся, я обязательно придумаю, как восстановить тебе зрение, – попытался приободрить он меня. – Зато, по моим расчетам, действия этого должно хватить надольше.

– Я не расстраиваюсь, просто устала, – улыбнулась я своему хранителю и, пожелав спокойной ночи, ушла.

В спальне, сидя перед зеркалом и расчесываясь, я в очередной раз пыталась разглядеть отражение в зеркале. Нет, я видела себя достаточно, чтобы не путать глаз с носом, но все же… без очков черты лица расплывались, а краски после принятия нейтрализующего зелья всегда блекли.

«Может, пора смириться? Сколько еще Хран будет биться над очередным рецептом, пытаясь исправить то, что считал своей ошибкой».

Следующий день начался под лозунгом «А вы видели нового преподавателя?» и, откровенно говоря, под ним же и продолжился. С самого утра прибежала искрящаяся энтузиазмом Рина и, подчеркнуто не вспоминая о ссоре, принялась делиться добытыми сведениями. Выяснить ей удалось не так уж и много, что странно, ведь эта девушка обладала потрясающей способностью разговорить любого и получить нужные сведения, пользуясь исключительно обворожительной улыбкой и природным очарованием. И то, что ей удалось добыть лишь общие сведения, заставляло задуматься о том, кем же в действительности является наш будущий преподаватель. Вся полученная информация помещалась буквально в пару строк.

Имя: Дамиан Бриар.

Возраст: неизвестен.

Должность: магистр с кафедры следственного дела (в какой конкретно области магии он имеет степень, при этом осталось тайной, покрытой мраком).

Основная профессия: старший дознаватель.

Вот и все, что вытянула подруга из своего ухажера-старшекурсника, подрабатывающего на кафедре в архиве. Почти ничего.